А. Райро "Темный ратник. Факультет. Том 3"

(Всё же любая информация от Фонтея могла быть полезной).

– С ними много чего случилось, адами, – ответил он. – Слишком много серьёзного, чтобы рассказывать об этом, попивая амброзию. Скажу лишь, что тот, кто уничтожил великого отца Альмагора Стронга, теперь способен уничтожить и его сына. Именно он вызвал ураганы. Он обрёк континенты на гибель. Из-за него тёмные отбросы лишись своей страны и пошли завоёвывать земли. Альмагор смог тогда его остановить, всего лишь на время, но всё же смог. А сейчас угроза появилась снова. Даже королева Калеста развернула военные обозы, услышав эту новость. Мир замер в ожидании. Все ждут новых ураганов, и никто из нас не знает, куда они ударят.

От слов Фонтея мурашки поползли по спине.

Так вот, что сказал Стронг королеве Калесте. Новые ураганы.

Возможно, она бы ему не поверила, если бы не присутствие Творцов. Калеста решила спасти свой народ и увести его в безопасное место, когда узнала о новой угрозе, куда более серьёзной, чем она сама. Наверное, только это смогло бы остановить воинственную королеву.

– Альмагор никогда не признается, но сейчас он слаб, как никогда, – добавил Фонтей. – Он одинок. Он не видит поддержки. Он окружён врагами. Один против всех. Он лишён помощи своей семьи, потому что её нет. У Альмагора нет ничего, чтобы ощущать себя сильным для того, чтобы победить. Покровительство Творцов – лишь внешняя защита. И, знаете, адами Нобу, кажется, я отлично понимаю, зачем Альмагор привёл к вам семью Нобу.

Я посмотрел на Фонтея и нахмурился.

– И зачем?

– Он не хочет, чтобы и вас постигла та же участь.

Я стиснул кружку с недопитой амброзией. Мне не нашлось, что сказать.

Но тут сам Фонтей нарушил возникшее молчание.

– Вы ведь хотите что-то у меня спросить, адами Нобу? Вы ведь за этим пришли?

Он спросил это так неожиданно, что я успел придумать только самое очевидное.

– Как Буф себя чувствует?

– Скоро будет как новенький, – кивнул Фонтей, не сводя с меня внимательных глаз: он ждал другого вопроса. – Говорите, адами, не стесняйтесь. Спрашивайте. Не ходите вокруг да около.

Дважды просить не пришлось.

Я приступил к расспросам на ту самую тему, которая меня волновала больше всего.

– Стронг сказал, что я и мой брат попали в ваш мир одновременно. Я – в тело Киро Нобу, а мой брат – в тело полумага Гудреда. Вы знаете его? Возможно, когда-то встречали?

Сварщик хмыкнул. Он всё ещё пристально смотрел на меня.

– Какая ирония. Ваш брат на стороне врага, да ещё и в теле полумага. Это жестоко со стороны судьбы.

– Так вы знаете полумага Гудреда, адами Фонтей? – повторил я, не обращая внимания на философские отступления сварщика.

Тот покачал головой.

– Нет. Полумага Гудреда я не знаю, никогда о нём даже не слышал, хоть и знаком со многими из этой расы.

– Возможно, вы что-то знаете о Гнездовье?

Фонтей вздрогнул.

– Вот, значит, о чём вы пришли меня расспрашивать? Белая Сова навела?

– Случайно услышал болтовню парней в школе и решил выяснить, – пожал я плечом.

– Болтовню… ну да… – Сварщик посмотрел на меня так сурово, что разговаривать с ним по душам сразу расхотелось.

Он поднялся с кресла. Его голос стал глухим и грубым.

– А теперь поставьте кружку и выметайтесь отсюда, адами Нобу.

Я тоже поднялся, вот только уходить не собирался.

– Я не уйду, адами Фонтей. Не уйду. Мне нужна информация о Гнездовье. Как туда попасть, как оттуда уйти. Хватит ли мне для этого третьей высоты…

– Вам пора! – отрезал Фонтей. – Покиньте больничный чертог. Вас я приму теперь только в одном случае. С травмой, ясно?

По лицу Фонтея пронеслась злоба, глаза наполнились чернотой, а за спиной выросла тень, втрое больше, чем он сам. Стены больничного зала затрясло.

– Уходите, адами Нобу! Или вы немедленно испытаете на себе одно из моих заклинаний! Восстанавливаться вам придётся долго. Очень долго!..

Негромкий кашель со стороны двери заставил нас обоих отвлечься от «задушевных бесед».

В зал вошёл профессор Спиро.

Он снова прокашлялся и сказал с виноватым видом:

– Если бы не боль в спине, я бы не стал прерывать вашу… э… прекрасную беседу, дорогой Филат. Но это невыносимо. Боль стр-р-рашная. Вы мне как-то давали мазь от радикулита. Она хорошо помогает.

– Конечно, Соломон. – Фонтей бросил на меня тяжёлый взгляд и поспешил к стенным полкам. – Адами Нобу уже уходит, – добавил он, роясь среди баночек с мазями. – Адами Нобу, вы ведь уже уходите?

– Я ещё приду, адами Фонтей, – сказал я, ставя кружку на стол. – Мы не договорили.

– Конечно, приходите. Как только травмируетесь, сразу приходите.

Вот засранец.

Я нехотя направился к выходу, но по пути меня остановил профессор Спиро.

– Вы говорили мне о дополнительных занятиях, юноша, – напомнил он. – Приходите завтра. С утра, перед уроками, я смогу вас принять в моём лекционном зале. Директор Стронг вспомнил, что действительно позволил вам посетить мои уроки дополнительно.

Я кивнул профессору и вышел из зала.

Что ж, пока Стронг держал слово. Он сказал, что не будет мешать мне с Гнездовьем, и пока не мешает.

Теперь бы дожать Фонтея.

Я печёнкой чувствовал, что именно его информация будет для меня самой ценной. Даже профессор Спиро владел только теоретическими знаниями по отбросам, а вот сварщик смог бы рассказать, как там всё устроено на деле.

И насчёт ранга надо было разобраться. Если припомнить мою встречу с полумагом Пилигримом, то третьей высоты мне может не хватить, хоть Сьюн и говорила, что способна преодолеть защитные цепи Гнездовья (что это за хрень, кстати?).

И ещё эти ураганы…

В раздумьях я спустился по ветряной лестнице вниз, в ущелье, потом поднялся уже по другой лестнице наверх, в свой Квартал. От выпитой амброзии по телу блуждала слабость, зато нервы больше не звенели.

Да и вообще, странное появилось чувство.

Будто я вдруг отчётливо осознал и понял, что именно у меня есть, в голове сложились пазлы, по полочкам распределились возможности, а ещё прошла тупая зацикленность на том, чего у меня нет, и чего меня лишили.

Броннан жив, и я его найду. Для этого у меня есть неплохие ресурсы. В моём мозгу это прозвучало так отчётливо, что жар прокатился по мышцам, и ярче замерцала красным моя половинчатая метка.

Я ускорил шаг. Захотелось срочно поговорить со Сьюн, даже если она торчит в ванной. Выставлю дверь и залезу к ней в воду…

Неприятный звук оборвал мои разгорячённые мысли.

Сначала я даже не обратил на него внимания, но он повторился. С таким звуком обычно рвётся ткань.

Пройдя ещё несколько шагов, я услышал уже другой звук. Это был девичий выкрик, отчаянный, со слезами в голосе:

–Уйди-и-ите! Не трогайте!

Дальше последовал дружный смех.

– Мертвячки! Мертвячки Нобу в рваной форме!

– Убью-ю-ю-ю, тупые овцы-ы! – проорали следом.

– Таби, не надо!

– Пусти! Я убью их! Покрошу на части их мерзкие мор-р-р-рды-ы-ы!

– Таби! Успокойся!

Затем последовал звук смачного удара. Вскрик.

И снова дружный смех.

Вся эта возня происходила за одним из домов, в тени дерева, за грудой срубленных корней. Сразу стало понятно, что близняшки Нобу попали под раздачу местных девчонок.

Я сделал ещё пару шагов к общежитию, потом ещё пару… и резко остановился.

Нет, ну какого хрена, Киро? Тебе оно надо?

Чертыхнувшись, я быстро свернул с улицы и направился в сторону крика. В этот момент за грудой корней смачно затрещало, потом хлопнул взрыв.

Воздух окрасило зелёное облако.

– Мои глаза-а-а-а! – взвизгнули следом. – Что ты наделала, дура?! А-а-а-а! Я ничего не ви-и-ижу-у-у-у-у!

– А зачем тебе глаза? Проваливай в свою дыру, мертвячка Нобу! Отыщи её наощупь!

Не выдержав, я сорвался на бег…

Книга 3. Эпизод 8.

До места разборок я добрался за несколько секунд.

Потом ещё столько же потратил на то, чтобы оценить ситуацию.

Всё оказалось непросто.

Таби сидела на земле у стены дома, вся зелёная (в прямом смысле зелёная – облитая краской). Она прижимала ладони к глазам и выла. С её волос и лица капала ядовито-зелёная жидкость.

Красная форма Рубрума была изорвана на подоле в лоскуты. Таби подгибала голые ноги в кляксах краски и теснилась к стене спиной, тряслась от боли и унижения.

Рядом с ней стояла Рин.

Она избежала участи сестры: форма была целой, да и краски на неё попало немного.

Как бойцовский пёс, Рин напружинилась, расставив ноги и руки, готовая броситься на любого, кто к ним сунется.

Сестёр Нобу окружила толпа девчонок, зажав их у стены. На Факультете Ратников я их не видел. Скорее всего, это были студентки из Ядов и Смол.

Пятеро.

Ирония была в том, что две из них тоже оказались близнецами, только блондинками, а не брюнетками, как сёстры Нобу. Обе стройные, с идеально уложенными волнистыми локонами. Одна из них была чуть выше второй – при беглом взгляде отличий я больше не нашёл.

За их спинами стояла свита из трёх девчонок внешностью попроще.

Заметил я и ещё кое-кого.

Метров за двадцать, у стены в тени другого дома, за унижением сестёр Нобу наблюдали двое парней.

А вот они как раз были из Факультета Ратников, их я видел среди друзей Марко Лавана, погибшего брата Триш, но не знал их имён.

Судя по синей форме, они оба жили в Квартале Кэрулим. Какого чёрта они вообще тут забыли?

Парни с ухмылками смотрели, как Таби воет и от боли жмётся к стене. Сложилось впечатление, что главные инициаторы наезда – вовсе не блондинки. Те лишь подхватили эту жестокую игру.

Моего появления никто из них не заметил. Все слишком увлеклись разглядыванием того, как поверженная Таби воет себе в ладони.

– Попробуйте только подойти, и вы неделю ходить не сможете, – процедила Рин, глядя на врагов и сжимая кулаки.

– А что ты нам сделаешь? Ты хоть на что-нибудь способна? – улыбнулась первая блондинка, та, что повыше.

– У нас и для тебя горчичная бомба есть, мертвячка, – сообщила вторая, доставая из кармана маленькую склянку и демонстрируя её Рин. – Итак, выбирай: получаешь бомбу в лицо или получаешь пинка под зад и не возвращаешься сюда больше вместе со своей бешеной сестрицей.