Пристегнись покрепче
Тайер Борге
Ярослав Дядьков – студент архитектурного университета. За его пределами он капитан команды стритрейсеров. Парень уже готов сложить свои полномочия, но его друг Илья Сазонов вдруг получает «Черную метку», и Ярослав вынужден участвовать в автогонках.До этого события Ярослав по приглашению своей возлюбленной вместе с друзьями отправляется на спиритический сеанс. После вечера, проведенного с медиумом, с его товарищами происходят загадочные события.
Тайер Борге
Пристегнись покрепче
Глава 1
Бумажный самолетик плавно спикировал на мой стол и протаранил конструкцию из остроотточенных карандашей.
Я расправил бумагу.
«Сегодня гонки», – было написано на ней.
Сазонов вопросительно вскинул брови, когда я повернул к нему голову. Отрицательно покачав головой, я ткнул пальцем в тест, который решил меньше половины.
Мы учились на последнем курсе строительного университета. Студенческая жизнь была бурной и насыщенной. Именно она дала мне раскрыть свой потенциал, обрести новых друзей. Впереди уже грезился диплом. А там, как мне казалось, начиналась свободная и непринужденная жизнь.
Вместе с друзьями мы мечтали автостопом объездить запланированные города, отправиться на остров и почувствовать себя «робинзонами». Сам я хотел научиться стрелять из ружья, а так же обучиться верховой езде, как это умела моя бабушка.
Но мысли предательски возвращались к зачету и решению тестов, которые не поддавались моему натиску. Сазонов же щелкал их с феноменальной скоростью.
– Двигайся! – прошептал Сазонов, потеснив меня на стуле.
– Что ты делаешь? Препод заметит твои перемещения по аудитории и нам с тобой влетит.
– Ярослав, не будь занудой, – он потянул лист с моими ответами. – Да, Ярик, ты и тесты несовместимы, как селедка с борщом. – Илья уверенно зачеркнул третий и пятый варианты ответов и написал свои. – Не вижу препятствий для нашего присутствия на гонках.
– Пора остепениться, Илья. Помни о данном обете.
Мотоциклы и автомобили – основное увлечение Сазонова. Неважно какой марки. Главное, чтобы было чем рулить и гладкая трасса с соперниками. Раньше мы вместе участвовали в ночных гонках. Но в один из дождливых вечеров, я охладел к экстриму. Мне отчетливо запомнилось, как в пяти метрах от меня на бешеной скорости с ожесточением сражались два автомобиля. Оба соперника остервенело сталкивали друг друга с трассы, чтобы очистить себе дорогу к победе. Финиш как раз маячил за поворотом. На этот раз, удар был настолько сильным, что обломок корпуса отрекошетило в лобовое стекло моей машины и торчал в нем до самого конца финиша. На решающем вираже пилот красного автомобиля выбил своего противника с трассы, нанеся ответный удар по заднему бамперу. Последний перевернулся в воздухе и, словно, подбитая летучая мышь, рухнул на дорогу. С тех пор моя команда придерживалась данного обета – не участвовать в гонках, да и произошло ряд случаев, благодаря которым, по Уставу стритрейсеров, моя команда исключалась из соревнований. Своего любимца, как ласково я его называю «Ахиллес», я схоронил, как мне казалось, навсегда. Илья же стал еще большим фанатом неофициальных андеграудных гонок, каждый раз рискуя оставить свою жизнь на каком-нибудь виадуке.
Илья, сопя носом, молча вырвал лист из своей тетради и что-то начал быстро писать. Я старался не отвлекаться на него, пытался сконцентрироваться на решении тестов.
– Думал, ты поддержишь на гонках, как друг, – прошептал он.
– Кое-кто уже пригласил меня на закрытую вечеринку, – ответил я.
Илья проследил за моим взглядом. Партой ниже сидела девушка с лихо закрученными двумя хвостами из красно-рыжих волос на голове. Она внимательно проверяла свои ответы, изредка поглядывая на доску. От волнения, на белоснежной коже, разлился пунцовый румянец, из-за этого в нашем кругу ее прозвали Авророй Римской. Сама она настаивала на сходстве с Миленой Фармер и даже хотела начать карьеру певицы, но быстро оставила эту затею.
– Вечеринка по мистическому разводу? – Сазонов чуть ли не захохотал в голос. – Она меня тоже звала. Девчачьи выдумки. – Он нахмурился. – Ярослав, предпочтешь это занудство брутальным гонкам, где участвует твой лучший друг?
Я промолчал.
– Римская, – шепотом позвал Илья. – Я тоже умею гадать на картах, приходи вечером, нагадаю.
Девушка обернулась, притворно закатила миндалевидные глаза:
– Вызывать духов, общаться с ними и просто тасовать карты – это два разных понятия. – Она махнула на нас рукой. – Не отвлекайте, – она заправила упрямую рыжую прядь за ухо и отвернулась.
Я мельком взглянул на друга, и дал ему легкий подзатыльник:
– О, да я смотрю, у тебя слюни потекли. Илья, ты слишком-то не раскатывай губу.
Мы оба пригнулись за спинами студентов и засмеялись. Вокруг неодобрительно посмотрели в нашу сторону и зашикали, как в театре.
Преподаватель, который до этого времени мирно проверял курсовые работы студентов, посмотрел поверх очков на аудиторию. Он оглянулся на мелом исписанную доску и снял очки.
– Сазонов, какой из вопросов показался вам смешным? Поделитесь со всеми своим весельем.
Илья, все еще прячась за спинами, закрыл лицо обеими ладонями, продолжая улыбаться. Я же почувствовал, как запылали мои уши.
– Сазонов, сдавайте свою работу. Вижу, что вы закончили, – сказал преподаватель.
Илья смел в рюкзак карандаши и ручки, и незаметно пододвинул листок с ответами моего варианта.
– Все же, гонки состоятся, и я буду тебя ждать, – прошептал он мне, вставая со своего места.
– Дядьков, вас это тоже касается. Если закончили, не мешайте остальным. Сдавайте свою контрольную! – обратился ко мне преподаватель.
– Дядьков у нас важная птица, – съехидничал на задней парте Алан Чумаков. – Они с Сазоновым считают себя королями гонок.
Илья так резко повернулся к нему, что парень от неожиданности подпрыгнул:
– А я слышал, Чума, что ты карандашами питаешься. На! Лови!
И в Алана полетели карандаши. В аудитории послышались смешки.
Алан Чумаков был чудаковатым парнем. Погружаясь в творческую работу с головой, он не замечал как обгрызал все, что попадалось ему под руку: будь это карандаши, ручки; даже кисти, и те – не оставались без внимания. Но, несмотря на такую странность, он красиво рисовал и подумывал о своей картинной выставке в галерее.
– На вот еще, Айвазовский, – окончательно рассердился не на шутку Илья. Он бросил новую партию огрызков карандашей в пригнувшегося парня.
– Это что там за цирк? – возмутился преподаватель.
– Хватит! – одернул я друга, поймав неодобрительный взгляд Римской.
– Детский сад, штаны на лямках, – покачал головой преподаватель, когда мы сдали контрольные.
В столовой, как всегда, было шумно.
Сазонов и я взяли по лотку с едой и теперь высматривали свободный столик.
– Может, вон тот? – спросил Илья, откусив булочку. – Присоединимся к цыпочкам, познакомимся…
– Погоди, сейчас найдем подходящее место, – ответил я.
Илья на ходу принялся за второе, смачно облизывая ложку.
– М-м-м, блаженство! С утра ничего не ел. Просто благодать! О, гляди, – сказал он с набитым ртом, кивнув на столик, где уплетал свой обед коротко стриженный парень. – Думаю, не стоит упускать шанса. Тем более, ты с ним давно хотел поговорить.
Мы синхронно поставили подносы с едой на стол. Парень не донес до рта ложку, и бледнея, исподлобья, посмотрел на нас. Некоторое время все трое молча пережевывали еду.
– Фингал дворовые поставили? – участливо спросил я.
– Это тебя не должно волновать, – огрызнулся Алексей. Он вытер рот салфеткой, схватил свой поднос и рывком встал со стула.
– Освободилось место нападающего в нашей команде, – как бы между прочим сказал я.
Парень несколько минут раздумывая стоял к нам спиной.
– Условия? – спросил Лешка, снова усаживаясь за стол.
В прошлом году Алексей Федоров был признан лучшим футболистом нашего университета. Каждому входящему в его дом, он обязательно рассказывал о своих победах и проводил экскурсию по уголку почета, где стояли до блеска начищенные кубки и висели в рамках многочисленные грамоты. Заполучить его, означало укрепить состав своей сборной и вывести ее в финал.
Федоров гордился собой: двухметровый рост, симпатичный на лицо, приятный голос, от которого щеки девушек становились пунцовыми и соглашались на все, о чем просил Лешка. Наверное, единственным недостатком у него была картавость. Но наш друг не считал это изъяном, наоборот, он выставлял ее как достоинство и она действительно придавала ему шарм.
Помимо забивания точных голов, он постоянно записывал крылатые фразы, мысли и тексты стихотворений в свой блокнот, который никому никогда не показывал. Мы были знакомы с ним со школьной скамьи, и часто зависали на встречах, где его причисляли к разряду «элиты».
Все было хорошо до тех пор, пока между Лехой и Гришкой Балахоновым не произошли непримиримые разногласия в музыке. После этого он покинул наш круг.
– Все те же, – ответил я. – Для друзей они не менялись.
За соседним столом раздался хохот.
– Лешка, не ведись на эту дешевую вербовку. Дядьков не держит своего слова. Он пытается спасти свою жалкую команду и за счет тебя поднять рейтинг своего авторитета.
Я обернулся.
Говоривший оказался не кто иной, как Кирилл Ковалев. Мой враг и давний соперник. Он был со своими дружками, такими же наглыми и отвязанными парнями.
– Ни для кого не секрет, что ты, Кирилл, прячешься за спинами своих игроков, – парировал я. – И за их счет самоутверждаешься.
– Кто бы говорил? – насмешливо покачал головой Кирилл. – В последнем соревновании ты смалодушничал, причем перед самым финишем, на глазах у всех игроков и болельщиков.
– Это было не соревнование, а глупый спор. Я не вижу смысла рисковать своей жизнью и сохранностью своего автомобиля там, где ожидает явный проигрыш, – сказал я и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Ковалев с грохотом отодвинул стул. Он подошел и наклонился над моим ухом:
– Ты называешь это спором? Так вот поверь, наш спор с тобой еще не закончен. Нет бывших игроков. И я с нетерпением жду тебя в ближайшем будущем, в качестве соперника.
– Кирилл, ты что-то путаешь, – с полным ртом еды сказал Илья. – Ярослав утопил свой автомобиль в болоте во время гонок, а наша команда, если помнишь, вышла из игры и больше не участвует в соревнованиях.
Кирилл хмыкнув, вскинул брови:
– Утопил? Серьезно? А ты поинтересуйся у своего друга, так ли это?
Ковалев и его свита наконец ушли.
– Скверный у него характер, – поморщился Илья, доедая обед. – Ярослав, мы чего-то не знаем?
– Не обращай на него внимания, – отмахнулся я и обратился к Федорову: – Сегодня мы едем на встречу. Было бы неплохо, если бы ты, Леша, присоединился к нам.
– Балахонов тоже будет? – между прочим уточнил Лешка.
– Вы оба взрослые мужики, – Илья залпом выпил компот и по-привычке развалился на стуле. – Должны забыть старое. Думаю, в этом препятствий не будет.
– Говорят, возвращаться – плохая примета, – на всякий случай заупрямился Федоров.
– Добавлю к словам Ярика, что в условиях есть один маленький пункт: засунь свою гордость в задницу. – ответил Илья.
После учебы я успел заехать на работу. В компании работал на полставки и числился в штате как конструктор-дизайнер. После окончания университета, мне сулила стабильная работа и официальное оформление в должность. Что могло быть лучше?
В моем ежедневнике было несколько расписанных задач на этот день. Одна из которых, закончить эскиз.
