– Думаю, что инопланетники. Выжившие люди не стали бы передвигаться в открытую, – выдвинула я своё предположение.
– А вдруг люди победили инопланетников и теперь восстанавливают утраченное? – Ник не унимался и до сих пор верил в подобные сказки. Я его не виню за такую наивность – он ведь ребёнок и ещё верит в чудеса.
– Если честно, я в этом очень сильно сомневаюсь, – я немного подумала над его теорией. – Если бы это было так, то наверняка бы уже работало радио или телевиденье. Вещали бы об освобождении.
– А вдруг людей осталось совсем мало, и они не умеют всё это делать. Может они где-то живут небольшими сообществами, развивают сельское хозяйство или что-то вроде того, – я верила в такую вероятность всего на пять процентов. Я бы очень хотела, чтобы это оказалось правдой, но видимо уже выросла из подобных иллюзий и не грела себя надеждами. Я вздохнула и не стала ничего отвечать.
Порой я строга с мальчиком в попытках вырастить самостоятельного и сильного духом парня, но сейчас совершенно не хотелось окунать его в трясину реальности. Пусть немного помечтает, позже сам во всём убедится.
Лес не заканчивался, и дорога казалась вечной. Птицы напевали свои неповторимые мелодии, изредка пробегали зайцы. Остаток пути мы провели в молчании, периодически останавливаясь и прислушиваясь к звукам, но слышали лишь редкий и далёкий топот диких зверей. Они бродили неспешным грузным шагом, эхо разносило звук ломающихся веток по всему лесу. Мы давно уже не боялись подобного, наоборот – страшно, когда лес молчит.
Наконец мы дошли до развилки. Асфальтированная дорога уходила влево, а грунтовая тропинка вела в деревню напротив. Мы ушли немного в глубь леса, чтобы нас не было видно с дороги и деревни, развели костер у большого ветвистого дуба. Я разделала зайца и повесила его над костром. Закинула в огонь две консервированные банки с гречкой, а Ник закрепил два гамака на толстых ветках. Тележки мы спрятали в высокой траве.
Усевшись на спальники у дуба, мы ели вкуснейшего жареного зайца в прикуску с уже приевшейся гречкой. Разогрели воду в миске и выпили крепкого чая. Рэму достались недоеденные остатки зайца и кости.
Я опёрлась о могучий ствол дерева и посмотрела на мальчика. Он сидел с закрытыми глазами. Несмотря на свой десятилетний возраст, Ник выглядел и рассуждал как полноценный подросток. Его макушка достигала моего кончика носа, а мой рост составлял почти сто семьдесят сантиметров. Худощавое, но жилистое телосложение. Его русые, короткие волосы выгорели на солнце, а кожа выглядела смуглой. Глаза – серые с голубым ободком вокруг зрачка, курносый нос и пухлые губы. Он очень похож на свою маму, от отца у него только цвет глаз и конституция тела.
Перед тем как залезть в свой гамак для ночлега, я сделала два силка на мелкую дичь. Солнце уже клонилось к закату. Засыпали костер землёй, убрали все вещи в сумки, переоделись в тёплую одежду и полезли в спальные места. Для Рэма мы тоже придумали способ для безопасного ночлега, он спал с кем-то из нас прямо в гамаке. Поводок заранее прицепили к шлейке и Ник подтянул его к себе. Пёс на столько привык к подобным манипуляциям, что нисколечко не нервничал.
Солнце еще не село, но в лесу уже было темно и прохладно. Нас было не видно. Пушистая крона надежно укрывала нас от чужих глаз и возможных ночных осадков. Мы висели в пяти метрах над землей. Прежде чем лечь на такой высоте, я всегда десять раз перепроверяю все узлы. Как же хорошо прилечь и расслабиться после долгой и напряженной ходьбы: ноги гудели, спина ныла от тяжелой ноши, мышцы на плече онемели и сильно кололи. Каждая клеточка ныла и требовала отдыха. Гамак мне казался мягкой периной.
– Ты скучаешь по своим родителям? – неожиданно задал вопрос Ник. Почти шёпотом, так как мы лежали в полуметре друг от друга, я хорошо его слышала.
– Иногда мне не хватает отцовского совета или нежности мамы, – призналась я. – А ты?
– Мне очень их не хватает, – немного погодя он продолжил, – помню одним вечером я был у себя в комнате и услышал, как мама с папой ругаются между собой. Такое бывало очень редко, но в этот раз они громко кричали. Когда я вышел из комнаты, папа уже обулся и уходил, а мама была на кухне и вытирала слёзы. Я подошёл и обнял её. До сих пор помню запах её сладких духов, она всегда ими пахла. Папа пришёл поздно ночью, а я уже спал с мамой. Он лёг к нам и обнял её, они долго разговаривали шёпотом. Папа часто говорил, как любит меня и маму. А на следующий день я не пошёл в сад, родители решили провести этот день вместе, и мы уехали в огромный зоопарк. Прогуляли там весь день. Я даже уснул на папиных руках, когда мы возвращались к машине. Тот день был самым запоминающимся: мама с папой так смотрели друг на друга, словно снова полюбили друг друга, – Ник затих, погружаясь в воспоминания. – Может они стали лабораторными, и мы их когда-нибудь увидим? – сквозь ком в горле прошептал мальчик.
– Также я думала и про своих родителей. Если они лабораторные и мы кого-то из них встретим, нам не жить. Я не смогу пустить пулю в лоб кому-то из них.
– Знаю, – Ник шмыгнул носом.
– Помнишь Тимохиных из тридцатой квартиры? Ох, какие они были душные, – я решила перевести тему. – Если их не сожрали, то они и лабораторными останутся такими же нудными. Тётя Вера вынесла мне весь мозг тем, что я якобы скручиваю лампочки у лифта. А потом ещё соседей подговаривала.
– Так это не ты делала? – искренне удивился Ник.
– Нет! На кой они мне вообще сдались? – возразила я. – А дядя Игорь как будто караулил, пока я выйду курить. Стоило мне только затянутся, уже шаркал в засаленных тапочках! А он даже не курил. Делал вид, что проверяет почтовый ящик и случайно натыкался на меня, – вспомнила я мерзкого Тимохина-старшего. – Рассказывал байки про свою разгульную молодость.
– Он, кажется, к моей маме подкатывал. Папа ходил разбираться.
– Да, я помню этот масштабный скандал, и как тётя Вера полночи орала на своего мужа, – я тихонько засмеялась.
– Чудилы, – Ник хмыкнул в ответ. Кажется, удалось немного перевести разговор.
Минут пятнадцать мы лежали молча и думали о своём. Тот полицейский, Александр, часто звонил и помогал собрать всё необходимое. Порывался даже приехать сам, но, как я поняла, он был уже далеко за городом, поэтому не хотела и его подвергать опасности. Пока связь не пропала, мы с Сашей часто созванивались. Из разговора я узнала, что своих родителей и сестру он потерял в похожей ситуации, придя домой с ночной смены. Я успела дать ему наш новый адрес, но через пару часов связь пропала.
– Доброй ночи, – подавляя зевоту, шепнул Ник.
– Спокойной ночи, – в ответ прозевала я, но не лишила себя удовольствия зевнуть полноценно.
Ночь была светлой, луна хорошо освещала весь лес. Проснулись ночные птицы, за много километров завыл волк и у меня побежали мурашки. Наверное, я никогда не привыкну к этому. Хоть я и понимаю, что на дерево волк не залезет и у нас есть оружие, но сам звук нагоняет жути и пронизывает до костей.
Первая ночь за пределами дома всегда тяжелая. Я потеплее укуталась, накинула капюшон на голову и провалилась в сон. Из сна меня вырвал женский крик. Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Была ещё ночь, сознание медленно приходило и с собой привело страх. Я повернула голову и увидела Рэма, смотрящего в сторону деревни. Он дал понять, что мне не показалось.
– Зоя? – шепнул мальчик.
– Слышала, – прошептала я в ответ, сбрасывая остатки сна.
Внутри начала происходить немая борьба. Может стоит посмотреть? Нет, я не сумасшедшая из фильмов ужасов, которая идёт в лапы маньяка из любопытства. Нам нужно разведать обстановку, может где-то горит костёр или из окон горит свет. Если там кто-то живёт, значит нам нет смысла обыскивать дома. Они уже пусты. А вдруг там такие же как мы – люди, которые выживают и прячутся как мышки. Может мы сможем узнать что-то новое: телевиденье не работает, радио молчит, последние новости мы видели, когда закончилась мобильная связь. А вдруг у них тут целое поселение? Я не исключаю тот факт, что они могут быть людоедами или плохими парнями, которые мучали сейчас несчастную жертву.
– Надо проверить, – отчеканила я свое решение.
– Сума сошла!? – чуть не взвизгнул Ник.
– Я могу что-то увидеть в деревне через прицел. Вдруг там горит свет или огонь. Может там инопланетники с лабораторными, или наоборот прячутся нормальные люди. Нам на рассвете нужно зайти в деревню или уносить свои задницы подальше отсюда.
Мои мысли противоречили друг другу: я боялась людей, живущих там, но одновременно хотела увидеть их, может они хорошие. Вдруг у них есть полезная информация. В конце концов поговорить хоть с кем-то, кроме Ника.
– С тобой идти?
– Нет. Только шума наведём. Я пойду посмотрю, а вы сидите тихо. Если что-то пойдет не так – до утра не высовывайтесь, – сказала я серьёзным тоном.
Ник посмотрел на меня с беспокойством, но кивнул. Достал пистолет из-за пояса и начал просматривать полянку у дерева. Я слезла с могучего дуба, достала пистолет и направилась в сторону деревни. Крик больше не повторялся, лес был заполнен звуками щебетания ночных птиц. Дошла до края леса и нашла самое подходящее дерево для разведки. На самой макушке дерева уже сняла с плеча винтовку и начала осмотр из прицела.
Заросшую травой деревню освещала полная и яркая луна. Дома были спрятаны высоким сорняком, крыши были покрыты мхом, стены обвиты диким вьюном, а заборы повалены сухими деревьями. Природа поедала все труды человечества и брала своё. Ни в одном из домов не было видно света. Из печных труб не клубился дым, нигде не горел костёр, и трава одиноко не шевелилась. Но кто кричал? Может, это животное? Кажется, лиса может издать подобный звук, но клич тогда должен был повторяться.
Я не спускала свой взгляд с деревни минут двадцать, но ничто не выдавало какой-либо жизни. Но на финальном осмотре из самого дальнего дома на террасу вышел человек крепкого телосложения и с короткой стрижкой. Он стоял и осматривал окрестности, словно тоже прислушивался. Повнимательнее осмотрев окна дома, я заметила еле уловимый подрагивающий луч света в углу. Видимо, в одной из комнат окна завесили чем-то плотным.
Мужчина уже сидел на лестнице. Упёршись об перила, бессмысленно пялился в черноту заросшего участка. У меня даже руки онемели от тяжести винтовки. Мужчина посидел около трёх минут, медленно поднялся и зашел в дом, плотно закрыв дверь.
Дом не выглядел жилым: крыша промята, одно из окон разбито, дверь деревянная и еле держится на петлях. Видимо, чтобы не выдать себя скрипучей дверью, петли хорошо смазали.
Я готова была рвануть к дому прямо сейчас, но было темно. Я не хотела подвергать наши жизни опасности необдуманными решениями. Если я не вернусь, Ник пойдет в деревню и его тоже убьют. Нам нужно узнать, кто они. Лабораторные и инопланетники не живут в таких условиях. Это определенно – люди. Возможно плохие и их там с два десятка, больше в дом не поместится. Думаю, на рассвете мы зайдём в деревню и аккуратно проверим все ближайшие дома. Нам всё равно нужно пройти сквозь деревню, чтобы попасть на заправку. По пути заскочим к соседям на знакомство. Ха, как будто это обыденность!
Я спустилась с дерева и вернулась в лагерь. На ветвях дуба меня ждали уже с нетерпением и беспокойством. Всё рассказала Нику, и он был не против зайти на рассвете в деревню. Оружие предавало нам уверенности. Попади мы в такую ситуацию год назад, уже ломились бы домой, сломя голову. Но нам многим нужно запастись, чтобы больше не думать о следующей вылазке как минимум полтора месяца.
Глава 3
До рассвета мы не сомкнули глаз. Как только луч солнца скользнул по макушкам деревьев, я спустилась и проверила силки. Крупный заяц ещё пытался выбраться из западни, но я не дала ему мучиться и свернула шею. Ник спустил собаку и вещи. Я развела костёр и обмазывала специями разделанную тушку зайца.
Позавтракали мы плотно и протолкнули еду сладким и горячим чаем. Должно хватить до вечера.
Сейчас примерно четыре часа утра, наверняка люди ещё спят. Если повезёт, то можем проверить обстановку незаметно.
– Проверим сначала ближайшие дома или дойдем до людей? – я решила посоветоваться с Ником. – Если они сейчас спят, то можем остаться незамеченными.
Пока мы выходили из леса, Ник все время молчал, и я уже подумала, что он меня не услышал. Но всё это время он взвешивал все «за» и «против».
– В любом случае, если там плохие люди, то нам придётся бежать. С тележкой далеко не уйдёшь. Оставим их на окраине и проверим тот дом с людьми, – наконец выдал идею мальчик.
– Тогда найдём хотя бы несколько консерв или ещё какой еды, чтоб можно было на несколько дней затаиться в лесу, – всегда должен быть запасной план и запас еды. Голодным в лесу не останешься. Дичи полно, но костёр может выдать наше местоположение в случае слежки.
Оставив тележки, сумки и баллон на окраине леса в густой траве, мы двинулись по заброшенной деревне. Зашли в первый попавшийся бревенчатый дом. В доме было тихо и пахло сыростью. Крыша прогнила и провисла, полы скрипели, пауки таращились на незваных гостей. Проверили на цыпочках все комнаты и двинулись в самую интересующую нас часть дома. Кухня была просторной: овальный стол, семь стульев вокруг и два лежали у окна. Я открыла работающий холодильник и оттуда обдало зловонной кислятиной до тошноты, поспешно закрыла дверцу и отошла на пару шагов для передышки. Морозилку проверять пока не буду. Если повезёт, то проверим каждый угол на обратном пути.
Здесь были продукты и мебель, а значит эти люди проездом. Ну или проходом, как это теперь называется, хрен его знает. Открыли все дверцы и нашли три банки консервированной свинины, две куриные, две рыбные, три банки гречки и даже банку персиков. Захватили две закрытые пачки крекеров. О, Боже! Даже две плитки молочного шоколада. Я готова была съесть плитку здесь и сейчас, но глотая слюни, затолкала её в сумку. Распределили продукты по рюкзакам и закрыли шкафчики. Довольные находкой вышли из дома и двинулись к дому на краю деревни.
Выйдя на прямую дорогу, ведущую к дому, мы достали оружие и медленно шли, прикрываясь травой и кустарниками. Заросли могли сдать нас с головой, но другого выбора у нас не было. Каждые десять метров я снимала винтовку с плеча и осматривала дом из прицела. Но, казалось, он был пуст, в чём я очень сильно сомневалась – и не зря.
У проржавевших ворот мы остановились и долго прислушивались, пытаясь уловить хоть писк или голосок. Может та жертва, которую наверняка мучали этой ночью, подаст хоть какой-то сигнал, или может амбал снова выйдет подышать воздухом, и мы пристрелим его или возьмём в заложники.
Интересная компания из девушки хрупкого телосложения, десятилетнего мальчика и молчаливой собаки пытается захватить целую ораву мужиков, чтобы спасти возможную жертву. А может девушка была уже мертва, а крик, что мы слышали был последним? Получается, я собственноручно прикончу нас из-за жалости к другим и собственного любопытства. Супер! Но, естественно, дать заднюю я уже не могла из-за надежды на лучшее. Слабоумие и отвага в чистом виде.
Трогать ворота мы не стали, не хотели быть обнаруженными из-за скрипучих петель. Обошли дом и нашли брешь в заборе. Тут даже была видна еле уловимая примятая трава, значит их не так много, как я думала. Может три-четыре человека.
Мы подошли к дому на четвереньках очень медленно, чтобы как можно меньше быть замеченными.
– Ник, побудь здесь с собакой, если я…
– Нет! Мы пойдем с тобой! – оборвал меня мальчик шёпотом, чтобы не привлекать внимания.
– Если их там много, то нас убьют или будут мучить. Останься! И пусть у вас будет шанс убежать и остаться в живых. Я просто проведаю обстановку, и мы уйдём обчищать дальние дома. Может пересидим и дождёмся, пока они уйдут, – я не стала рассказывать Нику свои догадки о жертве.
– Нужно было сделать так изначально! – осенило Ника.
– Уже поздно.
Не дожидаясь пока Ник схватит меня за руку и утащит подальше отсюда, я устремилась к окнам. Мальчика не было видно и это хорошо. Я сидела под окном у террасы. Сердце стучало так, что казалось его слышно в доме. В ушах начал шуметь белый шум, паника подкатывала к горлу. Я покрепче сжала пистолет в руке, закрыла глаза и глубоко продышалась. Когда белый шум пропал, поднялась на ноги и медленно заглянула в помещение. Солнечный свет уже проник в дом и хорошо освещал каждый угол. В комнате никого не было, входная дверь не была заперта, это сразу напрягло – либо уже кто-то не спал, либо они были настолько бесстрашными.
Руки тряслись, ноги с большим трудом передвигались бесшумно, так и норовили запутаться. Пульс отбивал чечётку и перед каждым проверенным окном я была в предобморочном состоянии. Но все комнаты были пусты, кроме одной, той, где окна были занавешены плотной тканью. А может они и правда ушли, как только солнце коснулось горизонта? Может жертва всё ещё здесь и её можно спасти? Нужно заходить.
Я разулась, чтобы топот ботинок не было слышно и начала на цыпочках подниматься по лестнице открытой террасы. Подойдя к двери, я слегка её приоткрыла и прислушалась. Всё было тихо, я слышала только своё колотящееся сердце и сбитое дыхание. Покрепче сжав пистолет и приоткрыв дверь ещё немного, я юркнула внутрь. В комнате всё также было тихо и пусто. Это была прихожая, здесь всё сохранилось от прошлых хозяев, было видно много пыли. Слева шкаф для верхней одежды и обуви, окно, в которое я заглянула первым и приоткрытая дверь, которая возможно вела в подвал. Чёрт! А вдруг они в подвале?! Может девушки не слышно, потому что она под землёй?! Слева так же было окно, в которое во всю заглядывало солнце.
Я тихонько прошла в следующую комнату, это была гостиная с кухней и красивым камином. В гостиной стоял большой серый диван, рядом красовался журнальный столик на кованных ножках с пыльным прозрачным стеклом. Большой телевизор висел на стене над белым камином, по полу были разбросаны какие-то тряпки. Дальше за углом с левой стороны находилась кухня. Я прошла чуть правее и позволила оружию заглянуть первым, потом высунула нос сама. То, что я увидела повергло меня в шок и подтвердило мои догадки. В раковине лежали окровавленные тряпки, на плите стояла кастрюля с водой, окрашенной кровью и ножницами на дне. Господи, что они тут с ней делали?! Я знала, что найду ответы в той комнате, где зашторены окна.
И вот я уже стою у той самой двери и страх сковывает мои конечности, тело не готово умирать. Я чувствую, что там кто-то есть и они тоже знают, что я вторглась в их убежище. Пути назад нет.
Я закрыла глаза, чтобы привыкнуть к темноте. За дверью времени на такую роскошь у меня не будет. Открыв глаза, я тихонько толкнула дверь. Зрение ещё фокусировалось, когда я уловила силуэт в кровати. Присмотревшись, я поняла, что это молодая девушка и, кажется, она была жива. Я рванула к ней и даже не удосужилась проверить комнату, чем сразу и поплатилась. Мои мысли были заняты только её самочувствием и безопасностью, а в мой висок уткнулся глушитель от пистолета. Этот факт хлестнул меня по сознанию. Именно в этот момент я осознала свою глупость, беспечность и безысходность. Я даже не успею воспользоваться своим оружием, его пуля быстрее пробьёт мой череп. Мне нечем защитить себя. Даже девушка смотрела на меня с диким испугом – она точно не поможет. Это всё, ради чего я выживала пять долгих и холодных зим, училась самообороне и стрельбе, черпая знания из книг? Жила все эти годы в страхе и надежде на светлое будущее, которого видимо дальше не будет. Говорят: «перед смертью пролетает вся жизнь перед глазами». У меня перед глазами было только лицо мальчика десяти лет и беспокойство за его жизнь. Господи, пусть у него хватит ума убежать и не пойти за мной.
Выстрела не произошло, в ушах звенела тишина, в глазах прыгали чёрные пятна, а тело онемело от страха. Если я не умру, то как минимум поседею на всю голову.
– Ты кто такая? – сказал грубый и низкий мужской голос. Краем глаза я заметила, что он на две, а то и на три головы выше меня и в два раза шире. Стрижка короткая, тёмные волосы, острые черты лица и тело – словно высеченное из скалы. От страха я даже не могла и слова сказать, язык онемел, челюсть сжалась до предела – вот-вот зубы превратятся в крошку.
Он сильнее ткнул в висок пистолетом, повторяя беззвучно вопрос, но мой взгляд был прикован к девушке. Мой пистолет был сжат в руке дулом вниз, рука дрогнула и вызвала взрыв у мужчины.
– Брось пистолет! – более громко и жёстко сказал человек-скала, и сильнее нажал на пульсирующий висок.
Я выпустила из рук оружие. Выбор не велик: или попытаюсь его застрелить и меня убьют или безоружной так же пустят пулю в лоб. Хотя, может у меня всё же есть шанс на выживание?
Девушка лежала под одеялом по плечи и ошарашено со страхом наблюдала за происходящим. На полу тоже была кровь, комната пропахла этим металлическим запахом, но пастель казалась чистой. Вдруг под одеялом, рядом с девушкой что-то зашевелилось. Комнату пронзил крик… младенца? Девушка стушевалась, схватила кого-то под одеялом и закрыла его спиной, через несколько секунд крик прекратился.
Шокированная таким открытием, я даже открыла рот, но ни звука не издала.
– Выходи! – скомандовал мужчина и моё тело сразу подчинилось.
Здоровяк проводил меня на кухню и указал на стул, чтобы я присела. Получается, меня пока не собираются убивать? В голове начала складываться картина. Прошлой ночью у девушки были роды, а мужчина – отец малыша или просто друг новоиспеченной мамочки. Девушку не мучали и не убивали – это конечно порадовало, но моё положение было пока под вопросом.
– Зачем вы пришли сюда? – начал здоровяк.
– Мы? – округлила я глаза. Откуда он знает, что я не одна?
– Я видел, как вы пролезали через дыру в заборе, – он кивнул в сторону пролаза. Оружие было уставлено на меня.
Несмотря на тёплую погоду, мужчина был одет в лёгкую кофту с высоким воротом, спортивные штаны и потрёпанные кроссовки. Резкие черты лица выдавали его миловидность, мужчина был очень красив, но в данной ситуации его симпатичная мордашка была самым последним, о чём я думала. К тому же он был не в моём вкусе.
– Мы искали еду в домах, – почти не соврала я.
– Враньё, – мужчина снял предохранитель с пистолета и направил его прямо мне в лоб.
– Ночью мы услышали крик девушки, я проверила окрестности с прицела и увидела вас. Догадалась, что девушка кричала здесь. Пришли на помощь, думали девушку убивают, – выпалила я на одном дыхании.
– Кто-то за вами шёл?
Я не поняла про кого он имел ввиду:
– Мы никого не видели, – мои брови поползли к переносице.
Мужчина опустил пистолет, вернул предохранитель на место, убрал его за пояс и присел на стул с противоположной стороны стола.
– Убивать вас я не собираюсь. Можешь позвать мальчика, пока мы не привлекли много внимания.
Но я не сдвинулась с места. А вдруг это ловушка и он заманивает нас, чтобы убить сразу или запрёт в подвале и будет мучать. Видимо, все мои мысли отразились на моём лице, потому что мужчина прыснул смехом и сказал:
– Если бы я хотел вас убить, то выстрелил бы ещё в комнате в твой висок. Макушку мальчика видно из окна, пуля попала бы точно в лоб. Зови его, иначе нас увидят те, кто охотится на нас и точно не пожалеют мальчика. А тебя отдадут в гарем для Иных и ты будешь рожать бессчётное количество детишек,– этот довод привел нёмного меня в чувства.
– Отдай моё оружие, – наконец я подала голос.
– Когда вернётесь, тогда и отдам, – пожал он плечами.
– А если мы сейчас сбежим?
– Пожалуйста… – он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, – но в таком случае, во-первых, вы останетесь без наисвежайшей информации, которую я могу вам предоставить; во-вторых, можете попасть в лапы тех, кто вас убьёт.
Знал на что давить. Я кусала губу изнутри, соблазн был слишком велик, но и время поджимало. Я резко встала и направилась к двери. На улице уже во всю царило раннее утро, мои ботинки так и стояли у входа, я обулась и пригнувшись, поспешила к Нику. Он выглядывал из-под зарослей сорняка. Я резко положила руку на его макушку и надавила, он сразу присел:
