Александр Игоревич Дубоносов "Звезда Сварога. Быль вторая"

Похож…, неужто один из щенят Гривы стал таким самоуверенным, что всё же решился нарушить данную их отцом клятву?

Старик хотел повернуться, чтобы разглядеть нападавшего, но безуспешно.

Стоило ему пошевелиться, как увесистая туша твари навалилась на спину и намертво прижала к земле.

– Убей его медленно… – ледяным звоном металла, доносившимся будто из самого Забвения, нарушил молчание незнакомец. – Хочу, чтобы он страдал, как страдали мы!

Старик готов был поклясться, что знал этот, пробирающий до костей голос.

Теперь же он хотел лишь взглянуть в лицо его владельцу, чтобы окончательно убедиться в своих догадках.

Тварь не позволила, сильно надавив костлявой, когтистой лапой на голову.

«Сильная скотина…» – старик хаотично прокручивал в голове возможные варианты побега. – «Знать бы только, оже ты такое! Ну, сынок, где же ты…»

Но, для себя он с досадой признал, что оказался в безвыходном положении, если только…

Не вернётся Траян.

Плотно прижатое к земле ухо, среди треска и грохота рушащегося от разбушевавшегося пламени подворья, уловило слабые вибрации приближающихся копыт.

В груди затаилась надежда.

Из приближающейся к шее пасти твари жутко разило тухлятиной и на мгновение хватка твари ослабла.

Отвлек Траян.

Златогривый скакун, объятый пламенем, бесстрашно вылетел из пепелища, встретив бросившеюся на него тварь мощным ударом копыт, от чего ту, под треск ломающихся бревен избы, отбросило далеко в сторону и тут же поглотили дым и поднявшиеся в воздух искры.

Незнакомец яростно зашипел и в гневно махнул рукой наотмашь.

Языки пламени, точно подчинявшиеся его воле, со всех сторон устремились прямиком на помешавшего его триумфу Траяна.

Теперь настала пора вмешаться и старику.

Хоть и тяжело ранен, но все ещё не убит! Значит, ещё ничего не кончено!

Он поднялся прямо перед мордой зажмурившегося в ожидании скорой гибели Траяна, бесстрашно выставив руку перед колдовским пламенем незнакомца.

Лицо старика почернело, устрашающий взгляд наполнился огнём, воинственно заплясавшим в глазницах.

Сама же огненная стена замерла в воздухе, прыгая по кончикам его пальцев и ожидая, воле какого из колдунов подчиниться.

Явно не ожидавший такого поворота событий незнакомец оступился, и старик тут же обрушил на него его же оружие.

Силы стремительно покидали его.

– Уходим, пока есть время! – старик с трудом забрался на спину специально присевшего для него Траяна. – Они вот-вот очнутся. В этой битве нам не победить.

Траян бросил взволнованный взгляд в сторону твари, гневно рычащей и безуспешно пытающейся вырваться из-под завалов.

Более не задерживаясь, он подхватил зубами котомку с все ещё крепко привязанным к ней Кладенцом и рванул прямиком через пожарище в сторону леса.

Когда Траян ускакал на приличное расстояние, старик закряхтел от боли и похлопал его по заготовку:

– Постой, передохнем. Погони не будет.

Траян, неуверенный в правильности решения, все же сделал, как было велено.

Они остановились на пригорке.

Старик стиснул зубы, задержал дыхание и резко выдернул всё ещё торчащую из бока деревяшку.

– Давай, сынок, подсоби старику.

Траян, чувствуя слабость хозяина и запах крови, тяжело вздохнул, выдохнул и плотно зажмурил глаза.

Его тело завибрировало, и золотая грива загорелась ярким солнечным светом.

Старик же плотно прижался к горячему телу своего волшебного скакуна.

От света Траяна, проникшего глубоко в рану старика, она покрылась коркой и кровотечение остановилось, как сами собой затянулись остальные раны и ссадины старика.

Закончив дело, Траян принял свой прежний облик, а старик выпрямился, широко расправив плечи, будто с ним ничего и не происходило.

– Пожалуй, стоит признать, оже мы с тобой излишне долго выжидали подходящего времени… Тьма набирает силу. Здесь бороться бессмысленно, значится и нам пришла пора оставить всё и осуществить задуманное! А с ними мы ещё поквитаемся…

Траян одобрительно заржал и скрылся вместе со стариком в темноте леса.

Сам же старик ещё долгое время ощущал сверлящий спину, злобный, торжествующий взгляд ядовито-зелёных глаз.

Глава 1: «Закрой рот и суй сюда пряник!»

Два с половиной круга.

Именно столько прошло времени с момента заступления Яромира в гридницу.

Приближался конец сеченя – время обжигающего мороза и непроглядных метелей.

Вот только караульную службу никто не отменял и подошла очередь Гришки и Яромира заступить в острог.

Старый караул поменяли по распорядку, на рассвете.

Со вчерашнего вечера страшно мело и Слав-город будто бы растворился за снежной пеленой вместе с жителями.

За целый день возле Сварожьих ворот не появилось не души, а с наступлением ночи пришла пора закрывать ворота и подниматься в относительно тёплый острог, чему продрогший от холода Гришка был несказанно рад.

По обыкновению, первым в ночь заступал Гришка, а Яромир должен был спать, только вот сон к нему всё никак не приходил.

Он ворочился с боку на бок, считал овец, вслушивался в завывания ветра, гуляющего над Славенкой за стенами острога, но всё без толку.

В итоге, плюнув на сон, Яромир натянул армяк поверх соболиной дохи и поднялся к Гришке на смотровую.

– Таки снова не спится? – спросил Гришка у Яромира, облокотившегося на покрытые льдом брёвна.

Яромир угрюмо кивнул.

– Тогда я пойду. Чего доброму сну пропадать?

– Стоять! А вдруг смотровой явится, увидит, как ты не по своему часу бока пролёживаешь и воеводе доложит?

– Так тебя что – Руевит просто так целым старшиной поставил?! Таки не замолвишь за друга словечко?

– Как-то в прошлый раз не помогло… – Яромир бросил на Гришку ироничный взгляд.

– Не напоминай! – Гришка насупился и сел в угол под факелом, до ушей натянув высокий ворот лисьей шубы. – До сих пор вонь от нужника в носу стоит… Это ты у нас весь такой из себя правильный. Как с утра встать, так ты первый. Как братоваться, то ты тоже первый. Как в какой дозор, так и тут ты впереди всех лезешь и меня за собой тащишь… Скажи, тебе просто любо над моими страданиями потешиться?

Яромир насмешливо хмыкнул:

– Для нас же стараюсь.

– Как же, «стараюсь», – передразнил Гришка. – Что ты – княжий брат, что я…?

– Ой, не начинай. – Яромир закатил глаза.

– Что «не начинай»?! Правда глаза колит? – в голосе Гришки проскользнула издёвка.

– Я к Игорю не напрашивался…

– И всё же. – Гришка плотнее закутался в мех шубы. – Какой чести только стоит каждый раз с ним в гридь выходить. Не говоря уже об охоте и нескончаемых пирах…

– Если хочешь – сам ходи! – пришла очередь Яромира надуть губы. – Он вчера опять предлагал перебраться в хоромы, и я снова отказал.

– Ну и дурак.

– Щас получишь! – Яромир гневно покосился на Гришку.

– Таки, разве я не прав? – Гришка высоко поднял рыжую бровь. – Сдалась тебе эта гридница? Пользуйся положением, пока дают! Ты же целый князь, а ковыряешься в грязи, как простой козодой. У тебя же может быть всё, чего только можно пожелать… И тёплая, мягкая перина, и любая баба на выбор! Эх, не жизнь, а сказка…

– Может я по-другому жить и не умею?! – негодующе выпалил Яромир и ударил кулаком по бревну, от чего снег с покатой крыши смотровой шумно посыпался вниз. – Я вырос в этом. Мне нравится такая жизнь… понимаешь? А все вот эти дела государства – не по мне. Ни гроша в них не смыслю! Пусть этим брат занимается, а мне с мечом и щитом в руках спокойнее будет.

– Зато люди как тебя любят… и воевода, раз до сих пор тебя терпит! Чего только цацка твоя стоит. – Гришка кивнул на висящий на поясе Яромира искусно вылитый серебряный клинок. – Кого ты там за неё укокошил?

– Гуменника. – пробурчал под нос Яромир. – Этого я тоже не просил. Они сами.

– Так, если ты столько добра делаешь, сколько народ от самого князя никогда не дождётся…

– Придержи язык! – Яромир одёрнул Гришку на полуслове. – Кто-то идёт. Не хватало, чтоб услышали, что ты тут мелишь.

Внизу, едва слышно, отворилась дверь острога, после чего последовал шум поднимающихся по ступеням шагов, в которых Гришка и Яромир признали тяжелую поступь воеводы Руевита.

Крышка смотровой отворилась и из караульной на свет поднялся Руевит, отряхивая от снега медвежью шубу и шапку.

– Докладывайте, ерохвосты, кхе-кхе… – пробасил сквозь кашель Руевит. – как обстановка?

– Всё тихо, как всегда. – спокойно ответил Яромир, отвечая рукопожатием на протянутую воеводой руку. – В такую метель даже собаки не лают, чего уж про людей говорить.

– Вы же знаете, – задорно подхватил Гришка. – Что мимо нас и мышка не проскочит…

– Мимо тебя даже Скипер-змей пролетит – ты не заметишь! – нахмурил брови Руевит и потуже затянул Гришкин поясной ремень. – Поэтому, ты до сих пор ходишь с Яромиром… для всеобщего спокойствия.

Гришка поджал губы и многозначительно отвернул голову в сторону.

Руевит же вернулся к Яромиру:

– Сегодня поднял вопрос об организации отдельной дружины…

Яромир вопросительно поднял брови, а воевода продолжил:

– Надоел ты мне, юнец, со своим самоуправством, поэтому позволю тебе отобрать десять человек, чтобы помогли тебе город от силы нечистой избавить.

– Я же говорил, – Гришка и на радостях хлопнул Яромира по плечу. – что не зря всё!

– Ты-то чему радуешься? – снова нахмурился Руевит. – Ты же первый с ним и будешь!

Гришка мгновенно поменялся в лице и потупил взгляд.

– Ты же не успокоишься, герой елдовый, – продолжал Руевит, обращаясь к Яромиру. – Но, признаю, что твоя правда. Что-то зачастила сила тёмная в наши края наведываться. Злыдни, шишы и баечники – ещё куда ни шло, но следопыты всё чаще приносят дурные вести, что близ окольного попадаются следы упырей и вурдалаков, а у дворовых стала скотина пропадать. Это уже вызывает серьёзное беспокойство. Так что больше не будет нужды по ночам с гридни сбегать. Считай, старшина, что повышаю тебя до десятника.

Воевода пожал Яромиру руку, а Гришка от неожиданных новостей даже открыл рот.

– Когда приступать? – спросил немного ошарашенный Яромир.

– Как снег сойдёт, а пока – займёшься подготовкой, отберёшь воинов, обучишь своим премудростям. Чай, не в человека копьём тыкать придётся.

Яромир понятливо кивнул.

– И ты, – воевода хлопнул поникшего Гришку по плечу, что тот едва сумел устоять на ногах. – Не вешай нос! Или, по-твоему, лучше нужники чистить? Так ты только попроси, это мы мигом!

Гришка исподлобья покосился на широко улыбающегося воеводу.

– Ну, смотрите в оба, а я пошёл дальше. После отсыпного жду обоих у меня. Я понятно объясняю?

– Понятно, батька! – в один голос ответили они.