Алексей Анатольевич Кутырев "Дороги через время"

На врачебной комиссии присутствовал майор авиации. Когда он узнал, что Алексей окончил лётные курсы ОСАВИАХИМ, то порекомендовал направить его в военную лётную школу. В Красной армии не хватало лётчиков. Все присутствующие, в том числе и Алексей, согласились.

Его направили в Саратовскую область в город Красный Кут, куда была эвакуирована Качинская Краснознамённая военная авиационная школа. Так как Алексей окончил аэроклуб, его зачислили на шестимесячные курсы военных летчиков. Учился он хорошо, а когда освоился с профессией, то полюбил и небо. Из него получался отличный лётчик истребительной авиации.

Выпуск в авиационной школе состоялся 13 апреля 1942 года. Курсантам присвоили звание сержантов, а Алексею и ещё нескольким его товарищам, как отличникам учёбы, звания старших сержантов.

Всех выпускников отправили в резервную авиационную дивизию, где проходило формирование нового истребительного полка. Когда личный состав налетал нужное количество часов, а истребители отработали слётанность в паре, полк был направлен на Юго-Западный фронт, участвовать в боях за Харьков. Это было в начале июня 1942 года.

После поражения наших войск под Харьковом в окружение попало больше двухсот тысяч красноармейцев. Авиационный полк, в котором служил Алексей, успел отступить. Правда, пришлось бросить на аэродроме половину полкового имущества, но людей вывезли всех.

В хвостовой части самолёта есть небольшой люк, туда и засовывали летчики своих техников-механиков. Ещё один пассажир мог поместиться в кабине. Пилотам приходилось потесниться. Конечно, с таким грузом бой вести нельзя. Но главным было взлететь и посадить самолёт на своей территории.

Таким способом полк выходил из окружения. Летчикам пришлось делать по два-три рейса. Тяжелее всего далась эвакуация поварихи из аэродромной столовой. Она не влезала в истребитель. Выручил замполит, он на своём По-2 захватил повариху Клаву, разместив её на месте штурмана. Бедная Клавдия еле поместилась в кабине «кукурузника», но вынимали её оттуда всем полком (крику было).

Хуже обстояли дела с боеприпасами и ГСМ. Но командир полка придумал отправить машины по земле, а с воздуха координировать направление их движения. Он же распорядился обеспечить им максимальное прикрытие.

После выхода из окружения полк был направлен к Волге, где принимал активное участие в боях за Сталинград. Воевали без отдыха и перерывов на сон. Лишь нелётная погода давала некоторую передышку. Тем не менее, приходилось летать и в дождь, и в туман. Наши войска постоянно нуждались в поддержке с воздуха.

Алексей отлично воевал. Уже в июне он стал ведущим лётной пары. За активное участие в боях и сбитые самолёты противника Алексей был сразу награждён орденом Красной Звезды. Через некоторое время он получил орден Красного Знамени. В августе 1942 года ему присвоили звание лейтенанта и сразу назначили командиром звена. В декабре 1942 года Алексей уже старший лейтенант. После разгрома немцев под Сталинградом его наградили орденом Ленина. В июне 1943 года Алексей стал командиром эскадрильи и получил воинское звание капитан. Его ещё раз наградили орденом Красного Знамени.

Своей молниеносной карьерой он, конечно, был обязан своей везучести. Ему везло в воздушных боях. Два раза он был сбит, к счастью, над нашей территорией. Один раз Алексей даже сумел посадить поврежденный самолёт на аэродром соседнего штурмового полка.

Немецкие войска в ту пору очень сильно давили. У них всё ещё был большой численный перевес в технике и живой силе. Личный состав полка очень быстро менялся кто погиб, кто был сбит над вражеской территории, кто ранен и направлен в госпиталь. Бывали времена, особенно, под Сталинградом, когда в полку оставалось по пять лётчиков истребителей и по два-три самолёта. Поэтому Алексей и продвинулся по службе довольно быстро. Но однажды не повезло и ему. 11 ноября 1943 года он был сбит над вражеской территорией и еле-еле перетянул за линию фронта.

На пару советских истребителей напали шесть немецких «Мессершмит-109». Бой был очень яростный и жестокий. Алексей со своим напарником успели первыми открыть огонь на поражение и сразу сбили два немецких самолета. Чуть позже на землю упали ещё два фашистских стервятника. Но один из «Мессеров» плотно сел на хвост напарнику Алексея. Прикрывая его, он сбил немецкий самолёт, но и сам был ранен. Его истребитель также был сильно поврежден. Последний немецкий самолет, оставшись один, поспешил ретироваться восвояси.

Алексей едва дотянул до аэродрома и кое-как сумел посадить свою искорёженную машину. Его немедленно на «кукурузнике» отправили в Саратовский госпиталь. Пулемётная очередь пробила Алексею обе ноги. Встал вопрос об ампутации, но ему опять повезло. В госпиталь приехал знаменитый профессор из Москвы. Он прибыл для консультации раненого маршала, которого нельзя было транспортировать. Второй раз Алексею спасли жизнь советские военачальники.

Операция по склеиванию его ног длилась почти восемь часов. Их удалось спасти. После длительной, но успешной операции Алексею пришлось ещё долго и изнурительно лечиться. После госпиталя его направили в санаторий для лётчиков. 15 мая 1944 года Алексея направили на врачебную комиссию. Его признали годным, но только к строевой службе с ограничением. Летать ему запретили. Он мог быть лишь инструктором.

Ещё в госпитале, Алексей узнал, что его отец в октябре 1941 года ушёл в московское ополчение, а в декабре погиб, защищая столицу. Мама осталась в Москве, работала на каком-то оборонном заводе. Наконец, до него дошли её письма.

Алексей рвался на фронт, мстить за отца и погибших на фронте друзей. Но после санатория ему дали отпуск на десять дней, не считая дороги, для заключительного лечения. Он ведь ещё плохо ходил и постоянно пользовался палочкой.

Алексей отправился в Москву. Там он познакомился с красивой девушкой Зиной. Она жила в соседнем подъезде его дома, и ей совсем недавно исполнилось 18 лет. Алексею был уже 21 год. В юности три года это большая разница, поэтому раньше он не обращал на неё внимания. А тут завязалась дружба. Алексей был уже взрослый мужчина, по его меркам, ведь он уже повоевал, был дважды ранен, трижды орденоносец.

Девочка работала санитаркой в госпитале недалеко от дома Алексея в Вешняках, и потому времени для встреч у них не слишком много. Но они как-то приспособились и встречались почти каждый день. За день до окончания отпуска Алексея Зина взяла отгул на один день, чтобы проводить его. За эти сутки их отношения достигли своего пика, они полюбили друг друга и между ними произошла, наконец, физическая близость.

После окончания отпуска Алексею предписывалось прибыть в Главное Управление ВВС РККА. Явившись в Управление, он узнал, что за последний воздушный бой его наградили орденом Отечественной войны I степени. Командующий авиацией вручил ему награду, поздравил и предложил пройти собеседование с полковником из военной разведки. После обстоятельного разговора полковник предложил Алексею работать в разведке, пока инструктором. Тот с радостью согласился. Он неплохо знал немецкий язык, умел прыгать с парашютом, ещё сносно боксировал. Алексею понравилась новая работа с перспективой побывать в тылу врага. Вот так война играла им. Сначала флот, затем авиация, теперь разведка. Осталось ещё попасть на службу в танковые войска или дальнобойную артиллерию.

Алексею поручили подобрать еще трёх инструкторов из числа командиров Красной армии. Проехав по подмосковным военным школам, он нашёл подходящих людей, умеющих отлично стрелять, метать ножи, работать с рацией, хорошо знакомых с сапёрным делом. Сам он стал заниматься с курсантами физической подготовкой и немецким языком (конечно, в рамках школьной программы).

Их разведшколу разместили под Москвой, недалеко от города Фрязино (Ярославское направление) в одном из бывших пионерских лагерей. Он был расположен в живописнейшем месте Подмосковья, на берегу очень красивого озера. Лагерь окружали высокие корабельные сосны. Асфальтированные дорожки проходили через всю территорию и выходили на небольшую поляну перед озером. Каждый домик был окружён огромным количеством зелени: кустами сирени, вишни, можжевельника. Очень красивое место.

В школе проходили обучение шестнадцать курсантов, по четыре на каждого инструктора. На сон отводилось восемь часов, остальное время тратили на тренировки. Все инструкторы были лейтенантами, поэтому командовать диверсионной школой назначили капитана Алексея. Чтобы не отвлекать курсантов на охрану и приготовление пищи, им помогали несколько солдат. Они менялись каждую неделю, чтобы не было привыкания. Повара в школе сменялись каждые две недели. Откуда их привозили, говорить было запрещено.

На подготовку группы отвели две недели. 12 июня 1944 года принимать экзамены приехал генерал-лейтенант с двумя полковниками. Они

«гоняли» курсантов несколько часов и всех вместе, и индивидуально. Генерал остался доволен и дал инструкторам двое суток выходных, а курсантов сразу забрал с собой один из полковников. Он увёз их на штабном автобусе, и больше Алексей этой группы никогда не видел.

На крыльях любви полетел Алексей к своей Зине с твёрдым намерением расписаться, но у них ничего не вышло Зину отпустили только ночью и всего на десять часов, как она ни просила. На следующие сутки её тоже отпустили только ночью. Расписаться не получилось, но зато за эти две ночи они так налюбились, что теперь Алексею надолго хватит этих воспоминаний.

Вернувшись обратно в диверсионную школу, он обнаружил, что к ним прибыл новый инструктор по рукопашному бою, а с ним 20 человек новых курсантов. Диверсионная школа продолжала действовать. На этот раз для подготовки курсантов им отвели 20 дней. Но уже 1 июля за ними приехал все тот же генерал-лейтенант.

Он приказал Алексею отобрать пятерых самых лучших. После этого генерал отвёл его в сторону и рассказал, что принято решение создать ещё одну специальную разведгруппу. Она будет состоять из инструкторов школы и пяти лучших курсантов. Алексею было предложено возглавить эту группу. Действовать разведчикам предстояло на территории Польши, где на одном из военных заводов разрабатывается немецкое секретное оружие. Подробности операции ввиду её особой секретности группа получит в самолёте перед самым вылетом.

Генерал привёз с собой немца-антифашиста. В его задачу входило познакомить группу с настоящим немецким языком (произношение с применением местных диалектов). На полную подготовку новой группы генерал отвёл три дня. Подготовка операции на месте, уже в Польше, тоже не должна была занять более трёх дней.

Вылет назначили на раннее утро 5 июля. По легенде все они были немецкими солдатами и офицерами, выполняющими особое задание командования. Немец-антифашист летел с ними. Ему отводилась роль обер-лейтенанта, заместителя командира группы. Руководил же ей новоиспечённый капитан вермахта, наш Алексей.

Лётчик был поляком-поручиком войска польского. В дорогу отправились на немецком транспортном самолете. На всякий случай разведчики взяли с собой парашюты, хотя транспортник должен был приземлиться на вражеской территории, где их должны встретить польские партизаны. В то время в польском партизанском движении не было единства. Одна часть поддерживала Советский Союз, другой была ближе политика США и Великобритании. Разведчики должны были приземлиться к просоветски настроенным полякам.

Польский поручик был лётчиком-асом. У себя на Родине он считался легендой авиации, эдакий польский Чкалов. Только у нас, кроме Чкалова, ещё были лётчики-асы, а у них, похоже, он один. Да и самолёт у них тоже был только один. Немцы его списали, а поляки отремонтировали и спрятали для своих целей.

Поручик привёз в Москву для консультаций руководителей своего движения, а на обратном пути захватил группу Алексея. На партизанской базе поляки снабдили разведчиков всем необходимым, даже обеспечили своим подрывником. Алексей попробовал отказаться, но это было бесполезно. Немецкий секретный завод находился недалеко от Гданьска, в старом замке. Место было известно, оставалось только придумать, как проникнуть на его территорию. Алексей разделил разведчиков на три группы. Основной отряд из шести человек должен был проникнуть на завод. Две другие группы, по три человека в каждой, проведут диверсии в его окрестностях с целью отвлечения внимания охраны. Решили взорвать железнодорожную станцию и дамбу через реку. У неё было и второе назначение: немцы использовали её, как автомобильный мост. Шуму должно хватить, чтобы отвлечь фашистов от секретного объекта.

Вспомогательные группы выполнили свои задания, отвлекли большое количество немецких солдат от основного объекта. В это самое время шесть наших разведчиков почти по отвесной стене, где не было охранения, проникли на завод. Они захватили секретные бумаги, сфотографировали все объекты производства и, самое главное, прихватили с собой основные детали. Им повезло, они смогли, расстреляв оставшуюся охрану военного завода, уйти без потерь.

Однако уже у самого леса ребята попали в засаду. Почти вся группа была уничтожена. Хорошо польские партизаны подоспели им на помощь. От группы в двенадцать человек в живых остались трое, и все они были легко ранены. Благодаря партизанам, погибших удалось вынести с поля боя. Своего подрывника поляки похоронили сами.

Тела советских разведчиков погрузили в самолет, который уже был заправлен и ждал только возвращения группы. После его отлета партизаны сразу ушли в другое место, сменив дислокацию.

Самолет приземлился на ближайшем к фронту советском аэродроме. Польский лётчик, заправившись, улетел назад. Погибших и раненых разведчиков погрузили на наш транспортный самолёт и отправили в Москву. Вечером 12 июля они были уже в столице. На аэродроме их ждали старые знакомые генерал-лейтенант с двумя полковниками. Забрав у Алексея добытые разведгруппой трофеи, они сразу уехали.

Погибших разведчиков на штабном автобусе доставили в расположение разведывательной школы. Находившийся там военный врач засвидетельствовал смерть погибших и оказал помощь оставшимся в живых. Затем он уехал, обещав прислать на следующий день фельдшера для перевязки. Тела убитых разведчиков увезли и похоронили на кладбище в городе Щёлково. По крайней мере, такое объяснение получил Алексей от своего командования. Пока он со своими товарищами был за линией фронта, школа пустовала. Проходивших в ней обучение курсантов куда-то увезли. Три дня после возвращения их не трогали. Только фельдшер, приезжая каждый день, делал перевязки. За пределы базы тоже не отпускали. Ребята лишь ели и спали. Алкоголь употреблять было нельзя разведчиков могли в любую минуту вызвать в Кремль. На четвёртый день Алексею было приказано явиться в Москву. Его хотел видеть Лаврентий Павлович Берия. За ним пришла легковая автомашина.

Берия принял Алексея сухо. Задал несколько вопросов и сообщил, что вся группа, включая погибших, награждена орденами Красного Знамени, а сам Алексей представлен к званию Героя Советского Союза. На этом аудиенция закончилась. Когда Алексей вернулся на базу, там уже находились двадцать пять курсантов. С ними также прибыли три необходимых школе инструктора. Сроки опять были жёсткие. На обучение новой группы отводилось всего двадцать дней.

Через полторы недели участникам последней операции вручили ордена. Обоим оставшимся в живых инструкторам присвоили очередные воинские звания старших лейтенантов, Алексей же стал Героем Советского Союза. Сам он считал, что все его товарищи заслужили присвоения этого высокого звания. Но разведчики, а теперь снова инструкторы разведшколы, успокоили его, сказав, что начальству видней.

Учеба в диверсионной школе шла своим чередом. На обучение теперь отводилось два полных месяца. После выпуска курсантам присваивалось звание сержанта. Если возникала необходимость срочного рейда в тыл противника, группу набирали из лучших курсантов, досрочно присваивая им сержантские звания.

1944 год закончился, начался 1945-й, и неожиданно в феврале диверсионную школу закрыли. Инструкторам присвоили очередные воинские звания капитанов, а Алексей стал майором. За хорошую учебную работу их даже наградили, Алексея орденом «Знак Почёта», а инструкторов медалями «За Боевые Заслуги». 1 марта 1945 года, выпустив последних курсантов, инструкторы вместе с Алексеем выехали в Москву. Там они получили секретное задание и были направлены в Германию. Вылет был назначен на 5 марта. До этого времени их отпустили по домам. Алексей приехал домой и узнал, что его девушка Зина в январе 1945 года была направлена на фронт, а в конце февраля на неё уже пришла похоронка. Алексей был просто в шоке он ехал к любимой, а приехал к похоронке. Он очень тяжело переживал эту утрату. Побыв с матерью три дня, вечером 4 марта он уехал в Москву.

5 марта группа Алексея в составе шести человек вылетела в Германию, а именно в Потсдам, для выполнения особо секретного задания. Их сбросили с самолёта на парашютах в сорока километрах от города. На выполнение задания Ставки Верховного Главнокомандующего ушло больше месяца. Задание группой было выполнено успешно. 19 апреля 1945 года группа доложила по рации о завершении своей миссии. Им было приказано оставаться на месте и ждать советские войска. Вскоре должна была начаться наступательная операция по освобождению Потсдама.

После выхода на связь группа решила укрыться в разрушенном здании какого-то завода на окраине города. Здесь разведчики нарвались на патруль, к которому очень быстро подоспело около дюжины эсэсовцев. Бой был коротким, но ожесточённым. Ребята положили почти всех фашистов, но тут к неприятелю на автомашине снова подошла помощь.

Надо было срочно уходить. За время боя группа потеряла двух бойцов. Погибших пришлось оставить на месте. Когда уходили, ранения получили ещё два разведчика. Оторваться от преследования удалось только, спустившись в канализационный колодец. Разведчики взорвали за собой вход, немцам осталось лишь разбирать завалы.

27 апреля советские войска освободили Потсдам и ближайшие окрестности. Алексей связался с командованием. Их уже ждали и ближайшим самолетом отправили в Москву. Алексей отчитался о выполнении задания. За успешно проведенную операцию их наградили. Алексей получил орден Отечественной войны I степени, а остальные, в том числе и погибшие, ордена Отечественной войны II степени. Среди разведчиков эта награда пользовалась заслуженным уважением, поскольку это был почти единственный орден, который отправлялся родственникам кавалера в случае его гибели.

Через три дня группа получила новое задание, правда, ее как таковой уже не было. Один был легко ранен и остался в строю, а вот капитана подрывника увезли в госпиталь. В общем, в строю осталось лишь три разведчика, один из которых к тому же был ранен. Тем не менее, их направили на немецкий Западный фронт. По легенде три немецких офицера Вермахта, два обер-лейтенанта и капитан (гауптман), после лечения в госпитале направлены на войну с американцами.

Приняли их неплохо, легенда работала. Разведчиков распределили по подразделениям, а через несколько дней американские и английские соединения перешли в наступление. От своего командования немецкие войска получили приказ огонь не открывать, а сдаваться в плен. Алексей был удивлён такому повороту событий. На Восточном фронте советские солдаты проливали свою кровь за каждый метр освобождённой земли, а здесь приказано пропускать американские войска, не оказывая сопротивления.

Делать нечего, надо было выполнять приказ немецкого командования. Алексей со своими разведчиками сдались в плен союзным войскам. Немецких офицеров союзники держали отдельно от солдат. В плену относились к ним неплохо. Кормили три раза в день, на работы не гоняли работали только рядовые.

В мае 1945 года, после капитуляции фашистской Германии, с каждым немецким офицером беседовала американская контрразведка. Некоторых потом увозили в неизвестном направлении. Как потом выяснилось, их прятали от советского командования и увозили в Южную Америку и Канаду.

Легенду Алексея подтверждали его разведчики, а легенды разведчиков подтверждал Алексей. Всё получилось более-менее удачно. Их перевезли в Берлин в американскую зону оккупации и заставили разбирать картотеку Абвера. Ребята не могли поверить своей удаче.

Разведчики фотографировали на микропленку всё, даже обслуживающий персонал, особенно американских и английских офицеров. У них был налажен канал передачи данных советскому командованию. За территорию объекта их не выпускали, со связным встречались на внутренней территории. Это была молодая женщина лет тридцати, она убиралась в учебном корпусе и комнатах инструкторов. Ей передавали непроявленные плёнки, а взамен получали чистые.

Алексей и его соратники пробыли в Берлине до июня 1948 года. В основном работали с документами и сортировали личный состав, согласно поданным американским командованием заявкам. 15 июня 1948 года их разлучили. Ребят отправили в Канаду, а Алексея в Южную Америку. Одному пришлось тяжело: поговорить не с кем, посоветоваться тоже. К тому же в одиночку сложнее себя контролировать. Можно задуматься и брякнуть что-нибудь на русском языке. Алексей очень опасался заговорить на родном языке во сне.

Ему вновь пришлось заниматься подбором личного состава. Но работа Алексею нравилась, у него всё получалось, и он был на очень хорошем счету у американского руководства. Связь с нашим центром удалось установить лишь в феврале 1949 года.

В то время он жил в небольшом закрытом городке. Связной передал, что правительство страны Советов представило его к званию подполковник и наградило орденом Ленина. Тем временем руководство США, доверие которого он заслужил, представило его к званию капитана и наградило медалью «За выдающиеся военно-морские заслуги».

Алексей был очень доволен. Он продолжал работать с архивом и формировал из бывших немецких военнопленных разведывательные группы, составляя на каждого из них аналитические справки. Он проработал на этой должности до апреля 1954 года. За это время его наградили ещё одной медалью армии США «За выдающиеся заслуги» (с четырьмя дубовыми листьями). Более того, Алексей стал майором армии США. У него в подчинении находилась группа из четырёх бывших офицеров Вермахта, но в американской армии у них не было никаких званий.

В апреле 1954 года к ним в группу добавили ещё трех американских офицеров: двух лейтенантов и одного капитана. Алексей так и не понял зачем-то ли для помощи, то ли для наблюдения за бывшими офицерами Вермахта. Так или иначе, но теперь их группа называлась отделом по немецким вопросам. Алексею выделили автомашину с водителем, а здание, где они работали стали усиленно охранять. До этого хватало всего одного вахтёра.

Еще в конце 1949 года советское руководство, чтобы не вызывать подозрения, посоветовало Алексею обзавестись невестой или женой. Тогда он почти сразу познакомился с местной девушкой Паулиной. Их отдел только что переехал в Бразилию и располагался в Сан-Паулу.

Девушке было двадцать три года. Очень красивая и стройная мулатка. Ее мужа убили в пьяной драке в придорожном кафе около года назад. Алексей подружился с Паулиной, и через некоторое время они стали любовниками. Их связь продолжалась почти шесть лет, до отъезда Алексея в Европу.

Перед отбытием ему удалось завербовать двух бывших немецких офицеров из своего отдела, и они продолжили передавать информацию в центр. Правда, они думали, что Алексей работает на англичан. Еще около десяти лет они являлись важными информаторами советской внешней разведки. В 1952 году Алексею передали, что он награждён еще одним орденом Ленина и ему присвоено воинское звание полковника.

В июне 1955 года Алексея направили в Берлин. Он пробыл там до декабря 1955 года. Работа шла хорошо, информацию он получал неплохую, её высоко оценивало советское правительство. В Берлине он впервые обнаружил за собой «хвост». После того как он доложил об этом в Центр, ему посоветовали быть осторожнее и тщательнее проверять полученную информацию, чтобы не подсунули «дезу».

В Берлине он подыскал себе новую девушку. Её звали фрау Марта, она тоже занималась разведкой, работала в должности младшего помощника американского резидента. Алексей представился ей бывшим командиром её мужа, тот был лейтенантом Вермахта. Его звали Пауль и он воевал на Восточном фронте. Марта вышла за него замуж, когда ей было 18 лет, в июне 1944 года. Через неделю Пауля отправили на фронт, где через два месяца он погиб.

Сейчас девушке исполнилось 29 лет, а Алексею 32. Поначалу он просто зашел к ней в гости узнать, как живёт вдова его боевого товарища. Через некоторое время они легко сошлись и стали жить вместе. Свои отношения они не афишировали, ведь оба работали в разведке.

После того как Алексей заметил слежку, он несколько раз проверялся и уходил от преследователей. За ним ходили с неделю, а потом «хвост» пропал. Алексей не успокоился, несколько дней проверялся, но слежки больше не было.

Фрау Марта полюбила Алексея, по крайней мере, ему так казалось.Она очень соскучилась по любви и все свои нерастраченные чувства стала отдавать Алексею. Перед расставанием он попробовал её перевербовать, и это у него получилось. Так что, когда он снова уехал в Южную Америку, Марта тоже стала работать на советскую разведку. Правда, она тоже считала, что работает на англичан. Ей даже связного подобрали коренного англичанина.

Со своими подругами Паулиной и Мартой Алексей больше никогда не встречался. Он вернулся в Южную Америку, но уже не в Бразилию. Его перевели сначала в Боливию, а затем в Уругвай. В 1960 году он оказался в Перу. Везде его заставляли создавать новые отделы, вербовать новых людей для работы на разведку США в странах соцлагеря. Параллельно Алексей искал людей, готовых сотрудничать с внешней разведкой Советского Союза.

Неожиданно для Алексея в марте 1961 года над ним стали сгущаться тучи. Явки, резиденты и группы, которые он формировал, стали проваливаться. Когда в его номере в отеле произошел взрыв, Алексей понял, что его продали разведки некоторых стран. Они выдали получаемую от него информацию, сдав его как источник.

Его легко вычислили, ведь кроме него в полном объёме этой информацией никто не владел. КГБ арестовал больше 60% агентов, которых он лично направлял в социалистические страны. Начальство стало подозревать его в работе на два фронта. Алексей почувствовал, что обстановка накаляется. Это ощущалось во всём: в отношении сослуживцев, в холодности начальства. Он понял, что ещё день два и его арестуют. Об этом через связного он доложил в центр.

Алексея срочно вывезли из страны дипломатической почтой в грузовом контейнере. Его везли на самолётах с тремя пересадками. Он провёл в дороге больше четырёх суток. Все это время он не пил и не ел, только смачивал губы водой. В посольстве перед погрузкой в контейнер на него надели специальные трусы, которые мы теперь знаем, как памперсы.

В СССР Алексея сначала привезли в Ташкент, где, наконец-то, достали из ящика. Два дня его наблюдали в военном госпитале, кормили только капельным путём и лишь на третий день разрешили поесть жиденький куриный бульон. В госпитале он прошел полное обследование. Через пять дней Алексей выписался и поселился в гостинице «Ташкент». Гуляя по городу, он обедал в ресторанах и полной грудью дышал воздухом страны Советов.

30 марта его привезли в Москву, а именно в Кремль. Было 9 часов утра. Его принял лично Александр Николаевич Шелепин. Он сказал, что Алексею за отличную работу на благо Родины Решением Верховного Совета СССР второй раз присвоено звание Героя Советского Союза. Но ему пока запрещено носить все награды, даже те, что получены во время Великой Отечественной войны, да и о том, что он воевал, тоже говорить никому нельзя. Его полностью засекретили. Правда, орден

«Знак Почёта» ему оставили, это не противоречило легенде.

После беседы с Шелепиным Алексея отвели в кабинет к какому-то генералу, который его ждал. Там уже сидел полковник, который был назначен его куратором. По новой легенде, во время войны Алексей находился в Свердловске, где работал на оборонном секретном заводе. Сейчас же ему предстояло трудиться рядовым инженером на заводе ЗИЛ в Москве.

Так как мама его уже умерла, а жилплощадь за ним не сохранилась, ему дали трёхкомнатную квартиру в центре Москвы, в самом начале проспекта Мира. Алексей получил в свое распоряжение автомашину ГАЗ М-21 бежевого цвета, приличную дачу в посёлке Удельная Раменского района Московской области, а на сберкнижку ему положили зарплату инженера за последние десять лет.

В стране только что прошла денежная реформа. Алексею выдали подъёмные в размере пятьсот рублей новыми деньгами на приобретение необходимых ему для жизни предметов. Но, как оказалось, в квартире всё есть. Кроме того, он получил все необходимые документы на недвижимость и даже водительские права.

В квартире на полках лежали новые редкие книги. В шкафах нашлась необходимая одежда его размера, развешенная по сезону. Холодильник, стиральная машина, телевизор всё это было куплено, установлено и подключено. В одной из комнат даже стояло пианино. Все вещи были новые, только пианино старое, видимо, известного мастера, в отличном состоянии и уже настроенное.

Алексей ходил по комнатам и приятно удивлялся. Открыл дверцу шкафа: там висят костюмы. Открыл другую дверцу: там сорочки и постельное бельё. Каждая вещь находится на своём месте, там куда бы Алексей сам её и положил. В квартире была огромная прихожая. Из неё можно было попасть в туалет, ванную или кладовку. Ещё одна дверь вела на кухню и большую комнату гостиную. Отдельный вход был в кабинет, а из гостиной можно было пройти в спальню. В квартире имелись два больших балкона: один из кухни, выходящий во двор, густо засаженный деревьями, а другой буквой «Г» из гостиной, выходящий на Садовое Кольцо и проспект Мира. Потолки были высокие, почти пять метров, окна широкие высотой около двух метров. Алексей был очень доволен своей новой большой и такой уютной квартирой. Ему понравилось, что она находится самом в центре столицы.

На следующий день Алексей пошёл на завод. Там его уже ждали. Документы лежали на столе начальника отдела кадров. Его приняли в цех сборки на должность заместителя начальника. Других вакансий на заводе не имелось.

Алексею было всё равно кем работать. За время нахождения в Южной Америке он научился всё воспринимать, как должное. Чтобы не быть обузой, Алексей сразу подал документы в институт на заочное отделение. А пока учебный год не начался, решил подучиться в ОТО (отдел технического обучения) на месячных курсах повышения квалификации.

После получения всех благ от государства Алексей всерьёз задумался о женитьбе, ведь ему уже 38 лет, а семьи всё нет. Правда, он побаивался жениться попадётся какая-нибудь кобра и мучайся потом всю жизнь. К тому же и возраст у него уже не юный.

На работу Алексей вышел в четверг. В то время в СССР работали по семь часов шесть дней в неделю. Выходной день был один воскресенье. В воскресенье делать ему было нечего, и он решил пойти погулять.

Дошёл до ближайшего кинотеатра и стал изучать афиши на щите около кассы, выбирая фильм на который пойти.

Был тёплый апрельский день, кое-где ещё лежал снег, но асфальт был везде уже сухой, и девушки вовсю щеголяли в лёгких туфельках. На деревьях налились и лопались почки, местами зеленели листики, пробивалась молодая травка. В воздухе стоял дурманящий запах ранней весны и нагретого асфальта. От этих запахов у Алексея слегка закружилась голова. Просто так он бродил по Москве впервые после начала войны. Последняя его мирная весна была в 1941 году.

На скамейке около кассы кинотеатра сидела молоденькая девушка и горько плакала. Да что там плакала рыдала навзрыд. Алексей подсел к ней и спросил, что случилось. Девушка посмотрела на него и сквозь рыдания сказала, что у неё украли кошелёк. Алексей огляделся по сторонам и неожиданно для себя увидел, что в ста метрах от скамейки на земле валяется какой-то кошелёк. Скорее всего, это и был кошелек незнакомки.

Он встал со скамейки, подошел поближе и поднял его. Кошелёк был небольшой. Такие обычно носят старушки. Конечно, он оказался пустым. Алексей вернулся назад и спросил у девушки, сколько там было денег. Та сквозь слезы ответила, что 38 рублей. Алексея удивило такое совпадение: ему 38 лет и у девушки украли 38 рублей.

У него имелись деньги, но все купюры были по 25 рублей. Немедля, он пошел в кассу и разменял четвертные на более мелкие купюры. Отсчитав 38 рублей, он сунул их в кошелёк и протянул девушке: На возьми, растеряша.

Она взяла в руки кошелёк и сразу замолчала. Открыв его, пересчитала деньги и совсем успокоилась. Девушка сложила руки на коленях, в одной держа кошелёк, а другой прикрывая его, чтобы больше не потерять.

Алексей снова присел на скамейку и стал разглядывать незнакомку. Завязался разговор. Девушку звали Верой, и ей было всего девятнадцать лет. После десятилетки она окончила педагогическое училище и теперь первый год работала в школе с учениками начальных классов. В кошельке были деньги, на которые она планировала дотянуть до зарплаты, до которой оставалось еще целых две недели.

При росте примерно метр семьдесят девушка обладала ладной фигуркой, всё было на своём месте. Лицо европейское, правильной формы. Небольшой носик, красивые губки, за ними ровненькие белые зубки, большие голубые глаза, высокий лоб, красивые длинные тёмно-русые волосы, заплетённые в большую толстую косу, доходившая девушке до поясницы. Алексею она очень понравилась. Оказалось, что живет Вера совсем недалеко от его нового дома, в общежитии в Слесарном переулке. Совсем рядом находится и школа, где она работает.

В Рязанской области, откуда она приехала в Москву, у неё остались мама и младшая сестрёнка Леночка десяти лет. Отец их бросил, когда младшей девочке был только один годик. Половину своей маленькой зарплаты она отсылала матери, поэтому-то деньги и были очень важны для неё.

Алексей немного рассказал о себе. Конечно, только то, что можно было говорить. Они провели вместе весь день, гуляли по проспекту, даже вышли на набережную и перекусили в какой-то кафешке. Тогда, после приезда Хрущева из США, в Москве открыли много кафе, пельменных, пирожковых и блинных.

Вера рассказала Алексею, что он первый мужчина, с которым она познакомилась в Москве. Это его ещё больше в ней пленило. Он поинтересовался, может ли она освободиться пораньше во вторник. Посчитав, что Алексей приглашает её на свидание, Вера согласилась. Тогда он попросил её взять с собой паспорт.

Во вторник Алексей после обеда отпросился с работы. С Верой они встретились в три часа пополудни. Он сразу взял быка за рога и спросил у неё, выйдет ли она за него замуж. Девушка засмущалась, но ответила согласием. Они тут-же подали заявление в ЗАГС.

Когда жених и невеста вышли на улицу, Вера спросила:

А ведь ты свои деньги положил в кошелёк? У меня были совсем другие купюры. Алексей, молча, кивнул и покраснел как помидор. Вера тоже вся зарделась. Так они сидели рядышком на лавочке у ЗАГСА, как два спелых помидорчика.

Расписали их через две недели. За эти дни в стране произошло много интересных событий, главным из которых был полет человека в космос. Первым в мире космонавтом стал гражданин Советского Союза Юрий Гагарин. Кто знает, может и работа Алексея за рубежом тоже приблизила это важное для всей страны событие.

В воскресенье Алексей повёз Веру на дачу в Удельную. Она этого не ожидала. Мало того, что у жениха отдельная квартира на 150 квадратных метров и новенькая «Волга», так ещё есть и шикарная дача. Увидев дачный дом Алексея, Вера изумилась еще больше. Он был бревенчатый, но двухэтажный. Вокруг него буквой «Г» была построена большая остеклённая терраса. На даче также имелась шикарная по тому времени баня с небольшим глубоким бассейном размером два на пять метров. Был даже гараж на две автомашины. Сам дачный участок размером больше 30-ти соток был засажен высокими стройными соснами. У калитки росли большие кусты тёмно-красной сирени.

После регистрации брака каждому из них дали отпуск на три дня. Алексей предложил съездить в Рязань и забрать к себе мать Веры и младшую сестру. Вера с удовольствием согласилась.

Они приехали в Михайловское, родное село Веры. Тёща очень понравилась Алексею, сестрёнка тоже оказалась полной обаяшкой. Идея переехать в Москву им пришлась по душе. Клавдии Васильевне, так звали маму Веры, очень понравился высокий красивый мужчина с открытым лицом и прямым взглядом, который, как ей показалось, очень любит её дочь.

Дом и сад оставили двоюродной сестре мужа Клавдии, убежавшего больше девяти лет назад. Она родила в городе от солдата, который погулял с ней и ушёл на дембель, оставив девушку беременной. Тогда она и приехала в Михайловское к матери. А та стала гнобить её, всячески оскорбляя и унижая. Девушка тоже работала в школе, только уборщицей и гардеробщицей. Звали её Полина. Клавдия Васильевна пожалела её и предложила ей жить в своём доме. Та, конечно же, согласилась и переехала в дом Клавдии Васильевны. Её мальчику уже исполнился годик, и он рос славным пацаном.