Сергей Ильин "Счастливчик Бла"

Счастливчик Бла
Сергей Ильин

Залезть в самый зомбогадюшник – что может стать причиной для подобной глупости? Возможность хорошо заработать? Шанс спасти мир? Или заполучить девушку своей мечты? А может, всё вместе? Тогда главное – не зевать, шевелить булками и стрелять без промаха. Ведь только так можно выжить и преуспеть в этом сумасшедшем мире.

Сергей Ильин

Счастливчик Бла

И откуда они только взялись?! Фед, падлюка, про такое не говорил.

Хорошо хоть, напоролся на этих зверюг в самом начале ходки, и рюкзак был ещё практически пуст. Хрена бы лысого я свалил от тварей с грузом на плечах. И так ноги к земле прилипли, а сам я чуть в штаны не навалил, едва увидел эти жуткие морды, высунувшиеся из пролома в стене.

Флюропоганок они, что ли, наелись? Клыкастые пасти натурально светились в вечерних сумерках, нагоняя неимоверной жути. И это на меня! На того, кто за свои почти два десятка лет и не такое успел повидать.

Надо признаться, я так быстро никогда в жизни не бегал. Хотя и бежать-то тут особо некуда было, потому как научный комплекс, куда я намылился, располагался на самом верху одного из множества высокогорных плат.

Размером с небольшой городок, комплекс был обнесён здоровенной стеной, которую так просто, с наскока, и не перелезешь. Ещё и охранялся, говорят, до сих пор не сдохшим ИИ. А угодить под обстрел его автоматических турелей – всё равно что высморкаться. Зазевался, и в клочья. Ну и занимал комплекс почти всё плато. Хоть забегайся вдоль стен. Кругом, один чёрт, обрыв. А до земли лететь охренеть как далеко.

Вот и думай, куда деваться. Потому как острые, здоровенные зубы появившихся тварей и их злобные взрыки никаких сомнений не оставляли – гадины серьёзно намеревались животы набить, а вовсе даже не в пятнашки поиграть с залётным хабарщиком.

Так что кинулся я со всех ног к старой и ржавой антенной вышке, одиноко торчащей чуть ли не на самом краю плато. При этом отчаянно надеясь, что мутотвари лазать по железным балкам не умеют.

Как сам наверх взбирался, в мозгу вообще не отложилось. Не до того было, ибо одна зверюга догнала-таки меня уже возле самых опор вышки. Вгрызлась зубами в ботинок, едва я подпрыгнул и уцепился за нижнюю поперечную балку. Если бы башмак с ноги не сполз, на том моя вылазка нынче и закончилась бы. Зря я, видать, на Кро-Вонючку бухтел, когда тот мне обувку на пару размеров больше подогнал, типа другого не было ничего. Если вернусь, проставлюсь однозначно. И сам нажрусь.

Остальные зубастики, самую удачливую тварь догнав, уже вовсю сорванный ботинок делить принялись. Как давай его друг у друга отбирать, яростно рыча и аж подпрыгивая от возбуждения. Обмуслякали башмак так, что он уже и сам в темноте светиться начал. Это что ж за слюна у гадин такая?

И рычание-то у них какое-то мерзкое. А взгляды, что твари на меня снизу вверх кидали, настолько голодные да злые были, что дрожь от них по всему телу так и разбегалась противными волнами.

Ну да размечтались, уродцы клыкастые. Хрен вам тухлый в пасти, а не Счастливчик Бла на ужин!

Сорвав с плеча пружинный самострел, я поёрзал задом по балке, проверяя, надёжно ли на ней утвердился. прицелился и одной из зверюг, больше всего на изменённых собак походивших, промеж ушей выстрелил.

Хрясть! Тяжёлый металлический дротик отскочил от черепушки твари, не причинив никакого вреда. Эта зараза только башкой недовольно затрясла, ушами по щекам хлопая. Слюну пустила, морду задрала и на меня очень даже презрительно глянула. Вот сука!

Ещё один выстрел ей же в бок.

Они что, бронированные?! Лишь самый наконечник в шкуре застрял. И это при том, что мой самострел обычного зомбака насквозь прошивает. А этой заразе хоть бы хны.

Ну и что теперь делать? Дротиков к самострелу много. Но не на столько, чтоб разбрасываться ими, без толку пуляя по мутопсинам. Ведь чтоб такую тварь хоть одну завалить, наверняка не меньше десятка болтов понадобится. А мне ещё зомбаков валить предстоит, которых в комплексе, между прочим, хоть жопой ешь. И на торчков неподвижных они походят, лишь пока не услышат тебя да не заметят. А потом затрахаешься от бешеных уродов убегать да отстреливаться.

Если же палить по снующим внизу тварям из обреза, можно сразу с хабаром распрощаться. Зомбаков на грохот со всего комплекса токая толпа набежит – хоть от радости сдохни. Нет, это оружие последнего шанса, когда деваться совсем уже некуда будет.

Да уж, попал. Сиди теперь, кукуй на верхотуре, птицу-переростка изображая. Хотелось бы надеяться, что к утру псины интерес ко мне подрастеряют и уберутся к своей собачьей матери. А если нет, можно попробовать один конец длинной верёвки, благо имеется таковая, к балке примотать, а другой к руке. И сигануть с обрыва, если добежать до него успею. А потом уже, без вариантов, только вниз по скале, причём не солоно хлебавши.

Несомненно, руку при прыжке легко покалечить можно. Зато жив останусь, шанс сохранив через месяц-другой вновь в комплекс наведаться. Мне и так год всего осталось с небольшим. Я сюда-то попёрся лишь в надежде разжиться по максимуму кредитами да прожить последние деньки в комфорте и блаженном безделье, нужды в удовольствиях не ведая.

А ведь всё из-за карты, не так давно в честном мочилове добытой. Вытащил я её вместе с бумажником из кармана Лупоглазого Феда, по пьяни на меня взъерепенившегося и в результате с горлом перерезанным внезапно почившего. Впрочем, ему и так меньше месяца жить оставалось.

Так уж повелось на нашей затерянной в жопе мира планетке, что жизнь тут до обидного коротка. Устроили здесь некогда имперские умники полигон испытательный. И вроде как до хрена у нас всяких лабораторий было, в которых разную химозу химичили да заразу разводили. Вот из одного такого места и вылезла некая гадость, по планете мгновенно расползшаяся и почти всех угробившая.

Самое поганое, все кто уцелел – молодняк возрастом до двадцати одного года примерно. Остальные, кто сразу от болезни мерзкой не сдох, очень сильно изменились. И, увы, не в лучшую сторону. В зомбаков превратились. А зараза, мутировав да освоившись, прижилась, падлюка. И теперь все, кто доживал до совершеннолетия, имели лишь два варианта будущего: либо стать обращёнными болезнью в зомбаков, либо быть прибитыми своими же дорогими согражданами. Естественно, из гуманных побуждений, дабы этого самого обращения избежать.

Да, бесспорно, страшно обидно было помирать в столь юном возрасте, но и в зомбака или в муточела, как их ещё называли, превращаться никому не хотелось. Но тут уж не поделаешь ничего. Даже супер-умники из «Заслона», уже почти век бившиеся в своих уцелевших лабораториях над заразой, так ничего сделать и придумать пока не смогли. Зато они, как и другие умники из «чистых» зон, за большие кредиты скупали всякую дрянь, нами, «чумазыми» хабарщиками, из заброшенных и ставших опасными комплексов принесённую. В основном информационные носители хорошо брали. Но и образцами мутантов не гнушались.

А этот огромный типа научный комплекс, по слухам, больше всего им интересен был. Здесь добыча самой смачной могла оказаться, любого везунчика обогатив просто неслыханно. Заслонцы сюда и сами, говорят, регулярно группы отправляли, но мало чего добились. Сюда ведь сначала фиг залезешь, потом хрен сбежишь. Высота, троганна-мать, запредельная. Ещё и мутации особо злые какие-то. Если внизу изменённые люди просто в тварей безмозглых превращались, то тут, по рассказам того же Феда, всё больше в суперзлобных монстров каких-то.

И вот гляди ж ты, выяснилось, что не только люди, но даже и звери здесь непонятно во что обращаются. Раньше-то я только на изменённых мышей с крысами натыкался, а тут вон какие тварюги меня встретили.

Правда, раньше я на эту поднебесную высь карабкаться, чтоб потом в самый зомбогадюшник лезть, даже и не подумал-бы. Это сейчас, карту раздобыв, надеялся прибарахлиться по-полной. Комплекс-то, как я уже говорил, с приличный город размером. И внутри его разжиться наверняка есть чем. Да, видать, сюрпризы, судя по повстречавшимся уже тварям, тоже водятся такие, что мало не покажется. Ну-да, кто не рискует, тот с безотказными шлюхами не куражится. А я совсем не прочь остаток своих дней и кредитов на них поистратить.

А на что ещё? Всякую химию в глотку себе заливать или по венам пускать, и без того короткую жизнь сокращая? Да на кой мне эдакое счастье?! К тому же вся эта отрава на способности очень дурно влияет. А мне, как хабарщику, без способностей долго не протянуть. Так что я даже пива больше пинты за раз не выхлёбываю. Нет, шлюхи – моя единственная радость в этом богами проклятом мире. Вот вернусь и оторвусь с ними до состояния полного нестояния. Я когда уходил, так этим шалавам и заявил, чтоб ждали и готовились.

Ну а пока привязал я себя к наклонной укосине, чтоб с балки во сне случайно не навернуться, мутопсин свежей жрачкой порадовав. Поёрзал малость, поудобнее устраиваясь, да глаза прикрыл, чтоб лишний раз на жуткие пёсьи морды не пялиться. А то не по себе мне как-то от взглядов этих голодных.

Так-то я в комплексе переночевать хотел. Есть там местечки, Фед показывал, где можно было, пока темно, забиться в щель и не отсвечивать. Муточелы, даже самые резвые, по ночам активность теряют обычно, но на огонёк фонарика реагируют не менее радостно, чем на громкие звуки. А в темноте от них отстреливаться сложнее в сто раз.

В общем, шарохаться по лабораториям лучше всего днём. Но и на гору, дабы к утру поспеть, по темноте не полезешь. Подъём такой, что даже мне с моими-то способностями изрядно попыхтеть приходится. А многим другим, кто тоже хабаром промышляет, сюда и вовсе дорога заказана. Как ни крути, без ночёвки здесь не обойтись.

Само собой, выспаться у меня не получилось. Ну а как тут спать, если толком ни повернуться, ни сдвинуться. Руки-ноги затекают, да ещё и мёрзнут. Задница вообще за ночь чуть к железу не пристыла. Оно и понятно, высокогорье. Тут днём-то не запаришься, а ночью так и вовсе холод собачий.

Проснулся, едва солнце верхушки соседних гор подсветило. Будь я романтиком, млел бы от вида восхода, благостно лыбясь и слюну на яркие краски пуская. Вот только не до красот мне было. Твари ублюдочные не делись никуда и дрыхли прямо у подножия антенны.

Сомнений нет, это явно изменённое потомство собак, которые комплекс когда-то охраняли. Хотя возможно, что и образцами опытными служили. Пойди сейчас узнай. При дневном свете они, конечно, не такие страшные. Но пёсики явно матёрые и весьма голодные. Так что спускаться к ним совершенно не хотелось.

Не меньше пары часов ещё на дуре этой ржавой проторчал, почти не двигаясь и стараясь не напоминать о себе мутопсинам, прежде чем те, словно по команде, все разом не встрепенулись, на ноги не повскакивали да не рванули куда-то вдоль высокого забора. Лишь последняя зверюга оглянулась, поведя в мою сторону мордой. Типа и не мечтай выжить, помним мы о тебе, далеко не уходи, скоро вернёмся.

Ага, щас! Валите, давайте! Без вас как-нибудь обойдусь.

Только псины за поворотом исчезли, я отвязываться начал.

Как же всё затекло! Тело непослушное, будто и не моё вовсе.

Мышцы задубевшие, кровью вновь наполняемые, так жечь и колоть начало, что я чуть не взвыл от боли. Словно грыз меня кто изнутри.

Прочухался вроде и собрался уж было на землю соскочить, но с той стороны, куда эта свора мутантов убежала, как давай вдруг звуки странные доноситься. Какое-то шипение, словно из утюга пар выпускают, и взвизги звериные. Жалобные такие. Их что, кипятком там кто-то шпарит?

Утихло всё быстро, но спускаться с антенны я поостерёгся. Зомбакам даже этого могло вполне хватить, чтоб активизироваться и на шум из нычек своих повыбираться. Я слезу, а они из дыры в заборе прямо на меня выскочат. Ага, щас, нашли дурака.

Но муточелов шум, похоже, не впечатлил. Минут десять прошло, а ни одна падла морды из провала в стене не высунула. Да и пёсики назад возвращаться не спешили. Ну вот и что там, скажите, произошло? Это ведь явно не охранные турели шмаляли. Те вроде как плазмой пуляются, и выстрелы звучать совсем не так должны. Да и не работают обычно пушки эти по целям, снаружи комплекса разгуливающим, если только те на стены не лезут. Другое тут что-то, к гадалке не ходи.

Лично мне было до жути интересно. Настолько, что я башмак свой, тварями пожёванный, подбирать ринулся. О траву пёсьи слюни непросохшие вытер, на ногу ботинок нацепил и, приготовив самострел с дробовиком, решил-таки прогуляться.

Или я не хабарщик?! К тому же я давеча во сне в дерьмо собачье наступил. Осклизлое и жутко вонючее. А это к удаче, между прочим, и прибыли, я точно знаю.

Там, куда собаки убежали, главные ворота где-то должны быть. Но они вроде как закрыты, и зомбакам в том месте наружу не выбраться. А пока они отсюда туда добегут, я их и заметить, и перестрелять смогу. Ну или удрать, если толпой попрут.

Потому и псов могу пропробовать перебить из дробовика, если кто-то из них жив ещё. Но что-то сильно я в этом сомневаюсь. А в городе за туши их можно и награду немалую стребовать. Пусть хотя бы и за одну тварину. Я её даже на себе вниз не потащу. С края скалы, как уходить буду, скину, а у подножия подберу всё, что от бедолаги останется. Могу даже и другие тушки поскидывать, а уж после выбрать, которая получше уцелела. Главное, не нарваться сдуру на того, кто пёсиков приложил мутотенью какой-то непонятной.

Потому, ноги и задницу размяв хорошенько, пошёл я предельно неспешно да осторожно. Можно сказать, покрался. А ближе к повороту и вовсе на землю опустился. Прополз немного и за угол выглянул.

И правильно сделал. Неподалёку от ворот главных небольшая компашка устроилась. Пришлые людишки, не из наших будут. Нет ни у кого из знакомых моих снаряги такой. Всё к тому, что на группу научников я напоролся.

Заслонцы, мать их растак. Только те так богато живут. Вон, и форма у них единая с эффектом цветомаскировки да с бронепластинами, по всему телу пришпандоренными. Шлем-каски крутые. На спинах вместо рюкзаков ящики какие-то. Большие и видно, что тяжёлые. Оружие явно серийное, навороченное. Не чета моему, на коленке собранному. Накати я внаглую в лоб на этих мудаков, так с пяти выстрелов вряд ли их уложил бы. А, пока дробовик свой перезаряжал, те фарш бы из меня и сделали, глазом не моргнув.

Всего три чужака. И двое из них, негромко переговариваясь, суетились над телом третьего, на жухлой травке распластавшегося. А тот, не иначе, не смог от собачки отбиться. Той самой, что дохлокучкой подле него валялась. Только она до пришлых умников и добежала. Остальные зверюги не успели – лежали родимые вдоль заборчика, пушками неведомыми приголубленные и навеки упокоенные.

«Везунчика», от мутопсины пострадавшего, мне с такой низкой точки обзора толком не рассмотреть было. Ещё и короб его заплечный, снятый да рядом на землю уложенный, вид загораживал. Но он, судя по суете своих друзей, совсем помирать собирался.

Да уж, непростыми собачки оказались. Я их, дурак, из дробовика расстрелять надеялся, а тут даже эти «вояки» не смогли зверюг сразу ухайдакать. Может, мне пристрелить этих тугоумных, пока они своего приятеля спасти пытаются? Такое оружие, что у них имеется, мне, думаю, весьма пригодится. Ну скажите, что за идиоты?! Кто за местностью-то наблюдать будет? Я же вот не забываю за спину себе поглядывать.

Лишь один из пришлых изредка по сторонам косил, а после вновь к своим отворачивался. А второй так и вовсе забил на обстановку, «везунчика» пользуя.

Гляди-ка, это ж девка!

Когда врачеватель с головы своей шлемак защитный сдёрнул, по плечам волосы рассыпались. Густые, длинные. Ещё темнее, чем у меня – почти чёрные.

Точно девка. У меня аж палец на курке обреза зачесался. И не потому, что я девок не люблю. Очень даже напротив. Просто шансы перебить чужаков резко увеличились. Теперь я ей глупышке с одного выстрела мог башку снести. А второй придурок, пока бы соображал, кто да откуда палил, глядишь, и сам загнулся бы под моим метким обстрелом. Обстряпал бы всё тишком, снарягу умников барыгам потом сдав, глядишь, и в лаборатории лезть не пришлось бы.

Но, нет, не судьба – назад оглянулся, а там из пролома парочка зомбаков уже выперлась и ещё один, червяком извиваясь, выколупывался. Привлёк их всё-таки шум. А дистанция-то для выстрела сильно великовата. Придётся ждать, пока долбанные муточелы поближе подойдут.

А они брели неспешно, крутя уродливыми головами и явно недопонимая, что их сюда наружу выманило. Ветхие остатки одежды болтались на сильно иссохшихся костлявых телах. И ведь не мёрзли же, гады. Хотя поутру да на такой высоте было тут более чем свежо. А они всё ж не мёртвые, вполне себе живые, пусть и изменённые.

Интересно, дыра в стене с месяц уже как имелась. Фед самолично её взрывчаткой в первую свою ходку проделал, чтоб потом через неделю вновь внутрь пробраться да пошуршать по закоулкам. Но не сложилось у него во второй раз, не срослось. Сильно далеко группа его пройти не сумела, на прыгуна нарвавшись. Почти всех стрелков Фед за раз потерял. Пришлось сваливать чуть ли не с пустыми руками. Ну а в третий раз ему и вовсе судьба, в виде ножичка моего, дорогу сюда заказала.

Столько времени прошло, а муточелы снаружи комплекса толпами не шлялись. Спрашивается, почему? Может быть, высовывались, да потом назад уходили? Может, и эти, побродив чутка, уберутся обратно?

Подождал немного, то на зомбаков, то на заслонцев поглядывая. Эти идиоты возились с раненным и продолжали болтать. Пусть не особо громко, но мутантов как магнитом в их сторону тянуло. Тупому понятно, что на звук голосов. Не на запах же мой. Хорошо, что это всего лишь бродилы, а не прыгуны или и вовсе кто похуже да поопаснее.

Отполз я чуть назад за угол, на спину перевернулся, к стене придвинувшись. Приподнялся и плечом на бетонную ограду навалился. Так посподручнее будет.

Ближайшего муточела свалил с первого выстрела. Тихо лязгнул механизм затвора. Ещё четыре тяжёлых дротика в обойме. На оставшихся зомбаков вполне должно было хватить. И хватило бы, не появись за ними в проломе ещё двое. А потом и ещё. Шарахни я из обреза, вся бы орава уже вовсю ко мне ломилась. Но, если они такими темпами прибавляться будут, никак мне без дробовика не обойтись.

Ладно, придётся к чужакам прибиваться.

– Эй, народ! – чуть высунувшись из-за угла и стараясь говорить потише, захрипел я малость простуженным за ночь горлом. – Не стреляйте!

– Кто здесь?! Покажись! – оба пришлых резко обернулись. Но, если девушка продолжала держать руки на раненном, парень ткнул в мою сторону стволом своей супер-пушки. Не так, чтоб меня это сильно напрягло… Девица, кстати, ничего себе такая. Из разряда «я б ей вдул». Красивая вполне. Только бледная сильно. Тоже раненная?

Лица её дружка, в меня целившегося, из-за опущенного забрала я разглядеть не смог, но оно мне и не нужно.

– Не орите! Из местных я, из «чумазых»! Хабарщик. Счастливчиком Бла кличут.

– И что ты тут забыл, Бла? – придурок и не подумал понижать голос.

– Не ори, говорю! – начал я злиться. Из-за этого горлопана пришлось, обернувшись, пристрелить ещё одного зомбака, что малость насторожило его спутника. – Тут муточелы бродят. А ты орёшь. Что я тут по-твоему могу делать? За хабаром пришёл.

– Откуда здесь за стеной мутанты? – удивился умник. Ладно, хоть орать перестал.

– Не веришь, подойди, посмотри.

– Ага, сейчас. А ты меня пристрелишь. А ну-ка, тащи сюда свою худую задницу! И руки покажи!

– Хорошо. Только не стреляй.

Я девка что ли продажная, задницу ему тащить?

Ухватил за стволы обрез с самострелом, выставил их перед собой прикладами вперёд и двинул к поднявшемуся в рост чужаку.

Пару шагов пройти не успел, как тот меня остановил:

– Не двигайся! Оружие на землю кинь!

– Ты чё, дурак?! Я ж говорю, зомбаки за углом. Сюда топают.

– Тогда к стене отойди и мордой к ней встань. Да подальше от угла. Руки шире и не шевелись. Ты у меня на прицеле.

Да кто бы сомневался!

Умник высунулся за угол.