Город как на ладони. Пыльный и прожаренный полуденной жарой. Смотрю на него, словив взглядом точку в пространстве.
Работа, которую попытался начать еще сегодня ночью, так и висит в задачах пустая.
Я пытаюсь расставить свои собственные приоритеты, но нихера не выходит. Нихера толкового. Нет ничего случайного в том, что я притащился в этот город. Никакого везения, никакой игры в рулетку. Я приехал, потому что нет второго такого места, куда бы меня тянуло таким магнитом.
Спихнув с колен ноутбук, упираюсь в них локтями.
У меня нет претензий к Марии Новиковой. Ни единой. Она вольна делать все, что захочет. Заводить семью, быть счастливой. У меня нет претензий. Проблема только в том, что я пытаюсь себя в этом убедить, а не озвучиваю реальное положение вещей.
У меня, как минимум, одна претензия: на кой черт она пошла за мной вчера, если у нее уже есть все, что я мог бы ей предложить?!
Этот вопрос выводит из себя тринадцать часов подряд, и я уже понял, что для поиска ответа гибкости и лояльности во мне ноль.
Через полчаса я снова в салоне “Мерседеса”. Называю водителю адрес и сбрасываю сообщение Лизе, предупреждая, что уехал, но доступен в любое время, если вдруг понадоблюсь. Она спрашивает, как долго меня не будет. Отвечаю, что не знаю.
Мой отъезд слишком хреново спрогнозирован, чтобы я мог ответить что-то конкретное.
Лиза работает на меня примерно шесть месяцев. Сопровождает почти постоянно на протяжении этого времени. Эти месяцы можно назвать одной продолжительной совместной командировкой, которая представляла собой болтание между Москвой и Китаем. Меня не удивило, когда однажды вечером она постучала в мой номер с предложением чего-нибудь выпить.
Я не видел причин отказываться. У меня была дичайшая потребность расслабиться. Переключиться. Дружеский секс и никаких обязательств. Мне не пришлось заканчивать это самому, она перестала меня “навещать” два месяца назад. После недельной рабочей передышки, которую нам дал, вернулась с помолвочным кольцом на пальце, с чем я ее поздравил.
Машина привозит меня к зданию старого универмага, и я прошу покрутиться вокруг, чтобы найти вход в офис школы иностранных языков, которая должна быть где-то здесь. Вывеска обнаруживается с торца, парковка прямо напротив.
Адрес этой школы – первое, что я пробил в поисковике, как только попал в город. Адрес, расписание и прочую информацию, достаточную для того, чтобы знать – я не промахнулся.
Зона ресепшн маленькая, но им, судя по всему, хватает.
Войдя, осматриваюсь. В углу зона ожидания в виде небольшого дивана. Стойка прямо на входе, девушка за ней меня приветствует. Ответив тем же, изучаю наградную стену, где очень часто мелькает знакомое мне имя.
– Могу я вам чем-нибудь помочь? – слышу торопливый вопрос за спиной.
– Да, – отвечаю, не спеша разворачиваться.
Дипломы о курсах повышения квалификаций, сертификаты. Перехожу взглядом от одного к другому. К фотографиям: перерезание красной ленточки, коллектив в полном составе, кое-что еще.
Изучаю картинки в полной тишине и поворачиваюсь к стойке не раньше, чем этот “фотоальбом” заканчивается.
Девушка поправляет лежащий на плече длинный хвост, спрашивая:
– По какому вы вопросу?
На ее рубашке есть бейдж, но я не думаю, что запомню имя, поэтому его не читаю.
Чистый идиотизм, но я кладу руки в карманы штанов, чтобы ни до чего здесь не дотрагиваться. Еще раз покружив взглядом по маленькому лобби, произношу:
– Мне нужна Мария Новикова.
– Мария Николаевна? – суетится. – Она вас ждет?
– Не ждет.
– По какому вы вопросу? Может быть, я смогу вам помочь? Как к вам можно обращаться?
– Она здесь? – обрываю.
– Мария Николаевна здесь, – секунду думает, после чего спрашивает. – Что ей передать? По какому вы вопросу?
– Хочу поздороваться.
– Ясно… – бормочет. – Как вас представить?
– Кирилл.
– Просто Кирилл?
– Да.
Отойдя от стойки, подхожу к маленькому окну, в которое смотрю.
Вместо того, чтобы воспользоваться телефоном, девушка покидает стойку и скрывается в узком коридоре за углом. Стук ее каблуков затихает после хлопка двери, и я снова остаюсь в полной тишине.
Глядя на тротуар под окном, терпеливо жду, пока владелица этого заведения окажет мне честь своей вежливостью, на которую так щедра.
Штука в том, что эта встреча не продлится дольше минуты, если не заткну своему цинизму глотку.
Мария Новикова не станет терпеть цинизм в свой адрес ни от кого, даже от меня. Она бежит от любого дискомфорта, который ей пытаются навязать окружающие. Это не принцип, она просто слишком чувствительна к миру, в котором так упрямо борется за место под солнцем.
Я прекрасно понимал это вчера, когда намеренно столкнул ее с необходимостью защищаться. Но я, твою мать, не святой. Она прекрасно знала это два года назад, не думаю, что вчера у нее случился провал в памяти, тем не менее, я перегнул палку.
Все дело в том, что вчера я хотел от нее избавиться. Хотел, чтобы она отправилась туда, откуда пришла. К этому пацану, с которым у нее, судя по всему, семья.
Незрелое желание с моей стороны, но я не всегда бываю взвешен. Я и сейчас нихрена не взвешен, просто отлично выспался.
Шаги в коридоре возобновляются. Частота и звучание у них такое, что сразу понятно – девушка-администратор возвращается не одна.
Развернувшись, вижу, как в проеме появляется Маша. Как и вчера, видом я наслаждаюсь, хоть этот вид и ебет меня по полной. Слишком знакомые черты лица, контуры тела. Отлично знакомая эстетика, на которую хочется не просто смотреть, а касаться и ощущать во всех возможных формах взаимодействия.
Я вижу идеально сконструированное лицо: нос, губы, подбородок. Я знаю, что здесь не обошлось без пластики. Вынужденной. Но уверен, и до нее с лицом у Марии Новиковой был полный порядок. Ее волосы распущены, но стали чуть короче: раньше были до лопаток, теперь до плеч. Она одета в легкое, но стопроцентно деловое платье, которое почти прикрывает колени.
Ее прицельный взгляд чертит по мне круг, впивается в лицо, которое делаю абсолютно лояльным. Я собираюсь быть идеальным пай-мальчиком, потому что очень хочу, чтобы эта встреча продлилась дольше одной минуты.
Бросив взгляд на свою сотрудницу, проскользнувшую обратно за стойку, Маша тихо спрашивает:
– Оля уже вернулась?
– Нет…
Переведя на меня глаза, разворачивается и бросает тихое:
– Пошли…
Глава 10
Кирилл
Я не ждал фанфар в свой адрес, на самом деле, я ни от кого их не требую, но сейчас не прочь принять за фанфары некоторую резкость в движениях идущей впереди женщины. По крайней мере, это означает, что мне не показалось, будто по отношению ко мне у нее присутствуют эмоции, раз она целую минуту прячет от меня лицо, когда заходим в маленький кабинет в конце коридора.
Не вынимая рук из карманов, прохожу внутрь, и Маша закрывает за мной дверь, после чего отходит в сторону и опирается бедром об офисный рабочий стол. Складывает на груди руки, исподлобья наблюдая за тем, как, остановившись в центре, изучаю обстановку: окно за ее спиной, рабочее место, маленький шкаф для одежды.
Когда перевожу глаза на хозяйку, ловлю ее быстрый взгляд на разных частях своего тела, в конечном итоге он снова концентрируется на лице.
Я тоже смотрю. С ней чем ближе, тем интереснее. Замкнутое пространство усугубляет ситуацию, тем более, такое тесное.
– Не ожидала тебя здесь увидеть, – замечает Маша. – Привет.
Сделав шаг, останавливаюсь перед столом и беру оттуда рамку с фотографией.
– Привет. Мне показалось, ты хотела пообщаться, – говорю, развернув рамку картинкой к себе.
На ней Маша с ребенком на руках. Их только двое. Я уже догадался, что это мальчик. На фото он совсем игрушечный, с соской во рту, гораздо моложе, чем я видел несколько дней назад, но и на фото парень стопроцентный блондин, хотя волос у него на фото значительно меньше.
Они оба смотрят в камеру, чертовски мило. И ей чертовски идет материнство. Она того же мнения, судя по тому, как горят глаза.
Я получаю укол ревности, и это не неожиданность. Я даже не уверен, на что конкретно эта ревность направлена, но уже успел с этим чувством познакомиться.
– Я… может быть и хотела, – слышу ее немного напряженный голос. – А вот ты – нет.
Оторвав взгляд от заплаканного детского лица, перевожу его на Машу.
– Было плохое настроение, – возвращаю рамку на место.
Она провожает мои действия глазами, спрашивая:
– А сейчас хорошее?
Разведя руки в стороны, миролюбиво сообщаю:
– Сейчас отличное.
На ее лице отражается напряжение. Я изо всех сил стараюсь излучать позитив, пока сканирует меня глазами, будто могу представлять для нее хоть какую-то угрозу. Я не угроза. Возможно, у нее снова память отшибло.
Пять секунд я веду с ней немой диалог, после которого она машет рукой на стул для посетителей, говоря:
– Присаживайся. Хочешь чай? Или кофе?
– Честно говоря, с удовольствием. Но предлагаю сделать это где-нибудь в другом месте.
– Тебе не нравится цвет стен?
– Стены на меня сегодня давят. Как насчет летнего кафе?
Решаясь, она топчется на месте. Смотрит на раскрытый на столе ноутбук, но, в упор следя за мимикой на ее лице, вдруг испытываю ощущение, что это очередная попытка спрятать от меня глаза.
Твою мать, я хочу, чтобы она сказала “да”. Сейчас мне плевать даже на то, что в кармане брюк вибрирует телефон. На повестке дня у меня нет неотложных вопросов. Даже Лиза в состоянии подождать какое-то время.
– У меня есть минут сорок, – произносит Маша. – Потом мне нужно домой. Няня работает до двух…
– Хорошо, – отзываюсь.
Бросив на меня быстрый взгляд, собирает вещи: отправляет в сумку маленький ноутбук, телефон, и блокнот с фирменной символикой. Выключив кондиционер, кладет пульт на подоконник, и направляется к двери, сопроводив это действие стуком высоких каблуков на своих туфлях.
Выхожу следом, прикрывая за собой дверь. Понизив голос, Маша оставляет указания администратору за стойкой ресепшн, после чего выходит из офиса, пока придерживаю для нее дверь. И сейчас, и минутой позже, когда придерживаю для нее дверь арендованного “Мерседеса”, заглядываю в приподнятое ко мне лицо, и каждый гребаный раз кружу по нему глазами, потому что она и есть мой магнит, в том числе, в примитивном физическом смысле.
Обойдя машину, занимаю место с противоположной стороны заднего сиденья. Маша искоса за мной наблюдает, положив на сиденье руку, и отдергивает, когда задеваю ладонь бедром. Когда встречаюсь с ней глазами, отворачивается.
– Кафе “Пингвин” у фонтана, знаете, где это? – обращается к моему водителю.
– Разберемся, – отзывается тот.
– Ты же не против? – смотрит на меня.
– Я как пластилин, – отвечаю.
Закусив губу, пробегает глазами по моему телу и снова отворачивается. Прижимает к животу сумку, поерзав, и смотрит на часы, украшающие тонкое запястье.
Отвернувшись к своему окну, складываю на груди руки.
У моей пассажирки нет обручального кольца. В моем мире его наличие или отсутствие на пальце – абсолютно несущественная деталь, но уверен, в случае Маши все точно наоборот.
Она не замужем. Я почти в этом уверен.
Это ничерта не значит. У нее слишком своеобразный подход к жизни, чтобы можно было делать какие-то выводы. Я бы мог узнать наверняка, пробив информацию, но не вижу смысла этого делать. Все, что мне нужно, я узнаю и сам.
До озвученного места добираемся в молчании. Это кафе с большой летней террасой, наполовину пустое. Надевая солнечные очки, придерживаю ухмылку. Она просится от того, что уверен – данную обстановку Мария Новикова описала бы противоположным термином. Назвала бы кафе наполовину полным.
Тень от классического полосатого зонтика полностью укрывает стол, к которому нас провожают. С тех пор, как я покинул отель, погода сделала разворот в сторону облачности и, судя по всему, небольшого дождя.
Маша занимает стул, который для нее выдвигаю, и я усаживаюсь напротив.
Официант возникает рядом почти сразу, крутится у стола и раскладывает меню. Я на него не смотрю. Найти объект для концентрации внимания мне сейчас несложно. У Маши нет конкурентов.
– Я буду мороженое, – говорит, не заглядывая в меню. – Клубничное.
