Дина Зарубина "Лимонный пирог неудачницы"

Не люблю я такое! Кто обожает кладбищенскую тематику, просто не копался к эксгумированном трупе. Нечего там романтизировать! Вонь жуткая! Фу! Забежала я как-то из любопытства на кафедру судебной медицины. Удачно зашла. Хорошо, что у них нашатырь всегда под рукой, привычные ребята к обморочным посетителям. Теперь обхожу их крыло десятой дорогой, хотя ребята они веселые, и как никто, ценят жизнь.

Пойду-ка я лучше крыльцо помою, порожек и наружную дверь, вот! Тетка заставляла дома драить двери еженедельно, приговаривая, что это непременно привлечет в дом хорошего жениха. Не помогло, кстати. Даже не хочу вспоминать этого жениха. Сам нагло лезет в мой сон со своей мамашей.

Глава 8. Обучение и размышление.

До академии удалось добраться быстро и без происшествий.

Мой домик в зарослях бамбука меня дождался быстрее, чем я планировала. Смотритель-комендант был недоволен, но выгнать меня не мог. Студентка и право имею. Да, сейчас каникулы, еще целых два месяца. Домики красятся, ремонтируются, но ведь, кроме прибывших строителей, народа осталось в академическом городке довольно много! Столовая работает, медпункт, библиотека тоже. Научники бегают, аспиранты, конференции, доклады, учитель Мин к симпозиуму вон готовится, под раскидистым платаном. Мне его с лужайки перед домом отлично видно.

Тётка может догадаться, что я сбежала в академию. Тогда она потребует меня забрать домой. Но! Ректор уехал в столицу! И вернется к началу учебного года, я узнавала в секретариате. Замученная его заместительница магистр Край откажется решать мой вопрос до его приезда, ей хватает хозяйственных проблем. Чем бы заняться в эти два месяца? Учитывая, что все мои вещи остались у тети Зуи, и вряд ли мне их тётка любезно вернет, вывод очевиден. Работать!

Хорошо, что мантию и повседневное платье положила в котомку, собранную тетей Зуи. Иначе пришлось бы в щеголять в штанах и рубашке, что неизменно привлекло бы внимание. Не-свои очень заметны на фоне розовых ученических, серых, синих и зеленых преподавательских мантий.

Еще плащ есть. Лошадь вместе со сбруей я продала в городке сразу, как приехала, и это меня здорово поддержит. У меня даже расчески не оказалось, как и гигиенических принадлежностей. В доме сестры тети Зуи все это наверняка имелось, но мне пришлось все купить. Мыло, заколки, нижнее белье, пижамку, халатик, полотенца. Минимум необходимых вещей пробил ощутимую брешь в моих финансах.

В павильоне целителей меня приняли радушно. Помощники всегда нужны! Правда, при вопросе о зарплате заведующий скривился и стал давить на совесть, типа бесценный опыт получаю, и вообще я должна приплатить, чтоб меня пустили наблюдать работу великого целителя! Ставок нет и не будет.

С кухней тоже не вышло. Пока студентов нет, нагрузка кухонных работников снизилась и посудомойки не требовались. Лезть в бригаду суровых строителей я даже пробовать не стала.

При строжайшей экономии можно протянуть и на мои гроши до конца каникул. Раз не получилось с работой, попробую поучиться. Надо разобраться с памятью Ницин, ее блоками и с магией. Я же кучу фэнтези читала, не могло такого быть, чтоб магии оставили «немножко»! Блокируют полностью и насовсем печатями или блокаторами. Это как с беременностью, она или есть, или нет. Так же и магия, она неделима. Магии могут лишить через разрушение внутреннего источника, но это смертельно для мага, и осуществляется только по приговору суда. Как сердце вырвать, только магическое. Поскольку я вполне живая, это не мой случай.

С памятью, опять же, магические способности не связаны. Я вообще Ницин не ощущаю, когда просыпаюсь в ее мире. Просто смотрю на что-то и вдруг знания сами появляются. Как вышло с картой или тем рабским договором. Сосредоточилась и будто всегда знала местную географию и чужой язык.

Значит, бегом в библиотеку! Менталистика, духовные практики, магический резерв, плетения потоков, это я все из фэнтези уже знаю, спасибо авторам за подробнейшие «академки». Только специфику мира надо уяснить, а структуру академического обучения я отлично знаю. Про магию мне бы что-то для приготовишек, эти знания сами собой не проявились. Тоже странность, кстати. Осталось только надеяться, что намеченные к изучению разделы в библиотеке есть.

Я натащила в свой домик кучу книг и приступила к чтению.

У меня в голове не укладывалось, почему Ницин считали туповатой, отстающей ученицей! Ее зачетка представляла собой унылое, безрадостное зрелище вопиющей посредственности. Пятерок тут не ставили, «отл.» и «хор.» не писали, но сиротливые звездочки и крестики в графах вряд ли были отличными оценками. Еле-еле проходными. Если бы ее отец не оплатил обучение полностью, ее бы отчислили за безнадежную неуспеваемость.

Но как же так? Практикум по бытовой магии я отщелкала за два часа от корки до корки и у меня все получилось! Не все с первого раза. Кое-что с десятого, вроде глажки постельного белья. Половину простыни пришлось отрезать, я ее сожгла. Но получилось же! Сил хватило, и еще осталось.

Так что в домике у меня теперь все блестело, сияло и переливалось. Ни пятнышка грязи, ни пылинки, ни личинки, ни завалящего паучка не осталось. И защитные плетения на окно и дверь поставила. Для подстраховки на стены, пол и потолок навесила охранные сигналки, просто от удовольствия, что у меня все вышло.

Чистое блаженство делать то, что у тебя отлично получается!

Плетение потоков напоминало схему вязания, проще некуда, петли либо прямые, либо обратные, а дальше идут просто вариации, те же косы, накиды, прибавление и убавление петель. Удивляло то, что в тетрадях Ницин царил образцовый порядок. Лекции она записывала очень полно. Под кроватью я обнаружила сундучок с записями, девушка спрятала их от тётки? Ведь на территорию той хода не было, только в холл главного здания.

Все было написано и зарисовано с величайшей аккуратностью и прилежанием. С пояснениями и подробными комментариями. Как такая трудолюбивая девочка, вкладывающая столько сил в домашние задания, могла считаться неуспевающей? Да в меде усердием и усидчивостью четыре пятых знаний приобретаются! Даже семь восьмых! Потому что огромное количество материала надо просто выучить. Тупо вызубрить наизусть! Сколько раз мне Василек, Миха или Женька жаловались! Они не могли себе позволить на первых трех курсах ни в клуб сходить, ни выпить, потому что с утра до ночи (и ночью часто тоже) головы не поднимали от учебников. Нельзя понять логически, нельзя вывести по формуле. Иди, попробуй, анатомию или физиологию на чистой логике возьми! Или латынь! Зубы обломаешь!

Я недоумевала почти неделю, пока мне не забрела в голову одна мысль. Ницин училась, как проклятая, пахала до изнеможения, но никому этого не показывала. Ведь мне было подозрительно легко, я будто повторяла ранее выученное. Ницин старалась не высовываться, остаться безликой двоечницей. Вот и весь секрет. Преподаватели помнят ярких, интересных студентов. А серых не замечают. Вот и ее считали тихой, безобидной и глупой. Потому что она так хотела.

Осталось понять теперь, зачем она так тщательно наводила тень на плетень. К сожалению, при обыске домика я не нашла личных записей. Ни письма, ни блокнота, ни завалящей праздничной открыточки от любящей тёти. Ни бережно хранимого послания от кавалера. Личного дневника Ницин не вела, либо его уничтожила. Либо спрятала не в домике, тогда найти его у меня шансов нет, территория студенческого городка просто огромная.

Не затеяла ли она месть императору за родных? Я совсем не знаю ее характер, насколько она была привязана к родителям, какие у них были отношения. Нинья несколько раз отметила, что я изменилась, но мы с ней не виделись с начала моей учебы, так что изменения моя названная сестра удивительными не нашла. Мы обе повзрослели и изменились. Да и об утраченной памяти подруга помнила. Рассказала мне кучу эпизодов из детства и юности. Но воровство книг из городской библиотеки и рядом не стоит с местью правителю. А про родителей Нинья мне тактично больше не напоминала.

Ну почему все так сложно? Чего хочет от меня мироздание? Я не понимала, зачем я здесь! Не затем же, чтоб волшебным клинингом заниматься по чужой тетрадке? Везет же другим – драконы там жаждут упасть к ногам, высокомерные, но няшные эльфы женятся насильно… герцоги холостые носятся стадами. Принцы по лесам плутают, чтоб влюбиться в простолюдинку, собирающую дикоросы. Принц тут специфический, императорский заложник, его даже завидным женихом считать сложно.

Душа требует романтики, а не козлобородого Стасика! Один жених в двух мирах. Даже попаданством мой случай не назовешь, я же осталась в реальном мире, просто сплю сейчас. А сны к делу не пришьешь! Мало ли кто какие сны видит!

С профессором сложилось все просто отлично. Я его практически не видела. Только по запаху кофе, витающему утром в кухне, понимала, что маг, экстрасенс или кто он там, уже позавтракал и заперся в лаборатории.

Я облазила и отдраила весь дом. Собственно, домик внутри оказался не больше, чем снаружи. Облом с волшебством, никаких пространственных расширений и неучтенной жилплощади. Дверей в иные миры тоже нет. В полуподвале кухня, кладовка и лаборатория, на первом этаже библиотека, кабинет и моя комнатка, на втором – спальня профессора и красиво обставленная большая гостиная с черным роялем на подиуме. Необследованными остались чердак и лаборатория, но туда меня профессор не пускал.

Гостиная была будто перенесена целиком из дворца, с вычурными широкими креслами на золоченых ножках, ломберным столиком, настоящим камином с мраморной полкой, тяжелыми портьерами из жутко дорогого шелкового жаккарда[3 - Жаккард – ткань с выпуклыми узорами, которые образуются за счет особого переплетения нитей. Названа по фамилии изобретателя Джозефа Мари Жаккарда, который в XIX веке создал станок, который можно было программировать на воспроизведение нитями определенного рисунка. Принцип производства остается таким же и в настоящее время.]. Наборный паркет из разных сортов дерева с рисунком листьев и цветов, с ума сойти! Дополнял убранство чайный стол и небольшой резной поставец с поблескивающими бутылками и разнокалиберными рюмками.

В отличие от гостиной, спальня профессора была самая обычная, даже спартанская: неширокая кровать с серым покрывалом, шкаф, стул и тумбочка с пузатой лампой. Ни фотографий, ни статуэток, даже картины на стене нет. Безликий гостиничный номер без малейшего признака личности хозяина дома. Да и спал он, судя по всему, тут нечасто. Наверняка, в лаборатории есть диван. Ибо некошерно настоящему ученому анахорету[4 - Анахоре?т – отшельник, пустынник, удалившийся от мира.] спать на чистом, выглаженном и крахмальном белье! Тру-мужик спит в заношенном свитере, не снимая грязных сапог!

Моя спаленка была не гостевой комнатой. Это была типичная комната для прислуги, со скромной необходимой мебелью. Но мне очень там нравилось! Нравился тяжелый трехстворчатый шкаф на ножках, я помню, у нас дома был точно такой же! Когда мы еще жили с мамой и бабулей. Нравилась кровать с никелированными шарами на спинке и темно-красным вязаным ковриком перед ней. Простой деревянный стул и узкий стол с круглой кружевной салфеткой. Мне безумно нравилась стеклянная ваза на столе, в которой сейчас стояли лиловые осенние астры.

Тетка всегда говорила, что у меня совершенно нет вкуса. Но я была счастлива и свободна!

Распорядок сложился простой. Вставала я не слишком рано, часиков в восемь-девять (какая роскошь!), завтракала. Профессор оставлял записку с указаниями, что от меня требовалось. Требовалось немного: купить продуктов, приготовить обед и ужин, прибрать дом, изредка купить что-то типа мотка медной проволоки или толстых тетрадей. Дом кстати, иногда готовил еду и очищал себя сам, а иногда требовал приложения моих рук. Но мы с ним отлично ладили! Разве трудно помыть лестницу, если дом поместил на ступеньку блестящий фантик, бросающийся в глаза? Намеки я понимала. Повторять не требовалось. Хотя, к моему сожалению, приемчики, подсмотренные и выученные во сне, тут не работали. Совсем. Все ручками.

Зато у меня выходные были! Три выходных в месяц. На большее профессор не согласился, но мне все равно было бы нечего делать, идти-то мне некуда. Так что в выходной я просто гуляла по городу, сходила в кино, пару раз зашла в кафе.

И в один прекрасный день, когда уже сильно подморозило и выпал первый снег, я столкнулась со Стасиком на крыльце торгового центра.

Мы оба одновременно извинились, и одновременно узнали друг друга. Расслабленное лицо Стасика сразу стало собранным, а глаза цепко обшарили всю фигуру.

– Синицына! Что ты тут делаешь?! Теть Катя тебя обыскалась! – он крепко ухватил меня за рукав, демонстрируя намерение тут же тащить к тетке.

– Пусти! – дернулась я. – Живу я тут!

Стряхнуть его пальцы не получилось, мы тихо пихались, стараясь не привлекать внимания.

– Тут это где? Почему тут? Почему ты вообще уехала? Мы же пожениться собирались!

Сзади к Стасику подошла роскошная брюнетка с длинными черными волосами и пакетом из супермаркета. Услышав последнюю фразу, она ахнула. Я прикрыла глаза, мечтая, чтоб Стасик провалился сквозь крыльцо. Вот только мне сейчас не хватало скандала!

– Моя тётя дружит с его мамой, – быстро сообщила брюнетке, натужно улыбаясь. – Не волнуйтесь, мы один раз всего виделись!

Брюнетка была стройная, высокая, фигуристая. Ей что меня, что Стасика одной левой размазать труда не составит, я ее боюсь!

– Стасик, что это такое? Что значит «хотели пожениться»? – стальным голосом вопросила брюнетка. – Кто это вообще?

– Жанночка, ты все не так поняла, – заблеял Стасик, тем не менее, не выпустивший рукав моей куртки.

Я приоткрыла рот. И тут Женин! Мечтающая выйти замуж за Стасика! У меня вещие сны! Вот умора! Не выдержала и рассмеялась. Стасик возмущенно засопел, а девица надулась и стала как будто еще выше.

– Стасик, немедленно отпусти меня! Никаких свадеб! Нельзя так поступать с девушкой, которая тебя с детства любит! – заявила я, вырвала рукав и сбежала по ступенькам вниз.

Стасик рыпнулся было бежать за мной, но тяжелый взгляд брюнетки пригвоздил его к месту. Вот пусть и разбирается теперь! Уф! Сбежала. Плохо что Стасик знает, что я тут живу. И зачем ляпнула? Дура! Надо было врать, что приехала в гости. К подруге. Или другу. Точно, к другу! Я молодая девушка, у меня должна быть личная жизнь!

У Стасика она точно была, брюнетка была сочная и аппетитная. Будь я мужиком, глаза бы сломала о ее пышные прелести. А врал про блондинок! Впрочем, меня ни к тем, ни к тем нельзя было не причислить, волосы русые, самого обычного мышиного оттенка. Если Стасику нравятся такие, то у меня и шансов не было ему приглянуться, зря тетка надеялась нас свести. Пусть теперь личная жизнь Стасика ему мозги вправляет. Или Стасик был согласен жениться на мне и потом неделями пропадать в «командировках»? Что-то эта девица не похожа была на ту, что согласится на роль любовницы. Впрочем, не мое дело.

Для верности я долго путала следы, хаотично передвигаясь по городку. До дома добралась в сумерках. Поскольку я все время оглядывалась, то перед самой калиткой вновь налетела на прохожего.

Глава 9. Незнакомец из сна.

– О, господи! Только не вы! – взвыла я, оказавшись в крепких объятьях синеглазого плечистого мужчины. Императорского посланника, мага и притеснителя. Верните меня обратно! Мне не нравится, что персонажи из сна разгуливают по моей реальности! И хватают меня за руки!

– Девушка, что с вами? Вы не ушиблись? – заботливо поймавший меня мужчина заглянул мне в лицо. – Если честно, такой реакции никогда еще не встречал. Мы что, знакомы? Вы меня знаете?

– В какой-то степени, – уклончиво ответила я, рассматривая гонца вблизи. Во сне я глазки опускала да сквозь ресницы подсматривала.

Таких только во сне и видеть. Нельзя быть настолько красивым! Это противозаконно! И в кожаном доспехе с ремнями и чеканными бляхами он был невыразимо привлекателен. Что я, не видела, как на него смотрели абсолютно все женщины в доме тети Зуи?

Ну да, сейчас он одет по-другому, погода диктует свое. Но сути это не меняет. Ему безумно шло длинное черное пальто-тренч, серое в полоску кашне, под которым видна ослепительно белая рубашка и краешек галстука. Дьявольски хорош!

Но я-то знала, что ничего хорошего от него ждать не приходится! Опасен, очень опасен! Не хочется мне, чтоб моя мирная и спокойная жизнь тут вдруг понеслась вскачь и кувырком.

– Вы кого-то ищете? – спросила строго, отходя на два шага. – Я живу в этом доме.

Если что, юркну за калитку и буду в безопасности.

– А, так это отлично! – обрадовался синеглазый. – Девушка, мне срочно нужно встретиться с профессором Качаловым. Дозвониться не смог, и дверь никто не открывает.

– Значит, профессор занят в лаборатории, – ответила строго. – Вряд ли он примет вас сейчас, он не прерывает экспериментов.

– Можете выяснить?

Попробовать можно, если профессор еще работает, мне не откроет, а если поднялся в спальню, тем более беспокоить его не стану.

– Как ему о вас доложить? – я самая бестолковая помощница, это ж первое, что надо было узнать, кто рвется в дом! Ну да, и хочется узнать, как его зовут.

Мне сунули в руку глянцевую визитку. Приказали позвонить, если профессор назначит время. Именно приказали! Полчасика он подождет в машине.

Раскомандовался тут!

Недовольство собой, неудачным днем и опасным визитером я выражала невыносимым ворчанием. И дверью громко хлопнула, хоть гаду в машине наверняка не было слышно.

Дом встревожился, заскрипел ставнями, зашевелил портьерами. Едва я вошла в кухню, как из лаборатории вместе с клубом вонючего дыма выглянул профессор.

– Добрый вечер, Дмитрий Васильевич, там к вам приехал кто-то, – я не глядя, протянула визитку профессору.

Незачем мне знать, как его зовут. Такой мужчина не для меня и на серую мышь он никогда не взглянет с мужским интересом. И наверняка женат! И любовница у него обязательно вроде Женин, высокая, ладная, холеная, соблазнительная по всех местах. Моими костями его не соблазнить, нет. Сколько бы сердечко не трепетало, все бесполезно.

Хороших девушек много, только они невидимы для мужчин, если не обладают броской внешностью. А сказки про принцев и Золушек – просто сказки. Бальзам для уязвленного женского самолюбия. Потому что принцев мало, а Золушек много. Маркетинговый ход такой, чтоб Золушки не опускали руки, продолжали ишачить и вкалывали изо всех сил, ведь женская надежда на счастье – что морковка для осла.

Через полчаса я вышла из своей комнаты, где тщетно пыталась вернуть себе утраченное душевное равновесие. В гостиной разговаривали. Негромко, но эмоционально. Я в кухню иду и не прислушиваюсь! Только случайно остановилась на площадке.

«Бу-бу-бу… любые деньги»! И твердое «нет» от профессора… «бу-бу-бу… рассмотрим вопрос с клиникой»… профессор хрипло рассмеялся.

– Вы хотите вернуть мне мою клинику?

– Мы можем рассмотреть этот вариант! – с готовностью ответил сноб.

Не вернуть, а «рассмотреть», ага, даже я ощущаю разницу. Нет, Дмитрий Васильич на это не пойдет. Наверху замолчали. Я торопливо шмыгнула в кухню, еще не хватало, чтоб меня тут застукали с ушами-локаторами.

На кухне соорудила два бутерброда с копченой колбасой и маринованными огурчиками, налила чаю.

Спорить мужчины продолжили в прихожей, прямо возле арки в кухню. Профессор был, как кремень. И правильно! Не нужны нам тут подачки и вообще, никто не нужен. Мы и так хорошо живем!

– Какая интересная девочка, – задумчиво сказал гонец.

Я выпучила глаза, замерев с куском колбасы во рту. Нет, это наглость! Чего на кухню полез и надо мной навис?

– Откуда она у вас?

– Помощница. Направило бюро трудоустройства, – неохотно ответил профессор.

– Ну, вот вам спутница на бал! – весело хлопнул в ладоши гонец.

– Нет! – одновременно выпалили мы с профессором.

Какие балы? Балы для принцесс, и тех, кто себя ими ощущает. Золушки на балу только чудом, по воле крестной феи, появляются. Наше предназначение работать по дому, наводя порядок.

Наглый визитер положил на стол картонку и прижал сверху моей рукой. Я изумленно смотрела на все это безобразие, пытаясь проглотить застрявший кусок.

– Приглашение вручено! Мы продолжим наш разговор позднее, – веско сказал незнакомец и наконец-то покинул дом.

Я отдернула руку, словно гладкая картонка приглашения была горячей.

– Как ж это все не вовремя! – профессор потер лоб и устало опустился на табурет. – Зря, все зря!

Я быстренько налила чай и придвинула тарелку с бутербродами к нему поближе. Еда на мужчин действует умиротворяюще. Жаль, торта нет. Судя по грандиозности неприятностей, тут только торт и мог помочь. Трехъярусный, со взбитыми сливками. Надо было сказать, что никого нет дома, вот! И не пускать его к профессору! Окна и двери забаррикадировать!

Дом зазвенел посудой. Распахнулись и заскрипели дверцы кухонных шкафчиков. Дом негодовал вместе со мной.

– Тихо! – профессор хлопнул ладонью по столу и все стихло. – Это бы не помогло, – обратился он ко мне. – Ажу?нис пролез бы и без твоего участия.

Я посидела минутку, переваривая.

– Вы читаете мысли, Дмитрий Васильевич? – тихо и вежливо спросила я. Очень тихо и очень вежливо.

– Нет. У тебя на лице все написано. – Профессор побарабанил по столу длинными узловатыми пальцами. – Так, бал чрез два дня. Купи себе вечернее платье, непременно длинное, никаких голых коленок. Туфли. Сходи в салон, ну все, что положено сделать, сделай, все эти ваши женские штучки. Трать, сколько понадобится.

Профессор достал из кармана пластиковую карточку и положил передо мной.

– Спасибо, – растерянно отозвалась я. Никогда не была в салоне! Я даже в обычной парикмахерской ни разу не была. Челку сама подстригала, а сзади кончики ровняла Ленка. Ну, и с краской сами баловались. Тетка три дня бесилась, когда я красные пряди сделала. Обещала под ноль сравнять. Пришлось закрасить.