Летальный калибр
Джина Саат
Четыре года назад Александру пришлось пойти на сделку с совестью, чтобы спасти свою разведгруппу. Теперь он работает на Феликса Хазенауэра, главаря международной преступной сети контрабандистов, курирующего местные ДРГ. Бывшая жена Александра Анна продолжает работать в ЧВК «Вальс», думая, что ее муж погиб и периодически предаваясь воспоминаниям о счастливых годах, проведенных вместе. Она и не догадывается, что они с супругом оказались по разные стороны баррикад.Объединив усилия с давним другом Виталием и следователем Лафаржем, Анна и ее помощница Рита пытаются разоблачить международную преступную сеть, промышляющую изготовлением опасных ядов, которые добавляются в дорогостоящие детские лекарства. Какое отношение ко всему этому имеет крупнейший поставщик марокканской голубики в Европу Ларош и бизнесмен Тагиров, озабоченный неутешительным диагнозом, поставленным любимой дочери?
Джина Саат
Летальный калибр
Посвящается моим родным и друзьям.
Спасибо, что верите в меня.
Отдельное спасибо моему другу Владимиру за консультационную поддержку при создании романа.
Пролог
«Его жизнь. – Такова цена за спасение восьми членов разведгруппы»…
Гэйби пристально смотрел на человека, сидящего напротив.
Его собеседник снял очки и положил их на стол перед собой. Теперь его бледно-зеленые глаза казались еще светлее.
Идеально выглаженный шерстяной костюм коньячного цвета в условиях военного времени выглядел немного странно.
«Вот позер! – подумал Гэйби. – Интересно, как он вообще оказался здесь».
Мужчина закурил, предварительно предложив Гэйби сигарету из коричневого кожаного портсигара.
Они находились в одном из заброшенных зданий приграничной территории, которое чудом осталось целым при бомбежках.
Шквал огня предшествующих дней уничтожал постройки одну за другой. Выжженная земля и бесконечные разбитые дороги создавали ощущение неизбежной, но не вызывающей страха пустоты. Будто жизнь оставила здесь свою тень и, уходя, неслышно затворила дверь, ведущую к солнечному свету.
– Вам прекрасно известно, что война не заканчивается подписанием акта о капитуляции, – медленно проговорил человек в костюме. – Да, ваш враг повержен, однако далеко не все ДРГ в регионе прекратили свое существование одним днем.
Вероятно, в одиночку вы сумеете выбраться живым из эпицентра, в котором мы сейчас находимся, однако всей группой это сделать будет практически невозможно.
Он потер рукой правый глаз и уставился на неподвижную точку перед собой.
– И что вы предлагаете? – нарушил тишину Гэйби.
– Вы и ваша группа будете вывезены в сопровождении конвоя из моих доверенных людей.
– И что в обмен? Или готовность помочь обусловлена тем, что у вас доброе сердце? – усмехнулся Гэйби.
– Начну с того, кто я, – невозмутимо произнес мужчина, будто не заметив иронии. – Я не отношу себя к террористам и веду бизнес не в Восточной Европе, а на другой территории. Здесь у меня связи с местными группировками, не более того. Не скрою, мне известна ваша биография и уникальные навыки. Мне очень нужен такой человек, как вы, в условиях постоянно меняющейся политической расстановки сил так или иначе оказывающей влияние на средний и крупный бизнес. – Он на минуту замолк, будто подбирая слова.
– Разумеется, ваши спецслужбы не оценят такой шаг, однако, как я вижу, вы – настоящий командир группы, который в первую очередь думает о своих. Время сейчас непростое, однако я гарантирую вам, что жизни ваших людей будут сохранены.
Подумайте, Гэйби. – он неторопливо затянулся и откинулся на спинку потрепанной софы, на которую было наброшено покрывало с вышитыми изображениями лисят. (Очевидно, до начала бомбежек в этом помещении была детская).
В ближайшее новолуние, то есть через два дня, вы просто исчезнете из поля зрения: ваша машина якобы будет взорвана. Все начнут считать, что вы ликвидированы. Никто не попытается вас искать.
Гэйби стремительно поднялся и направился к двери.
Перед самым выходом он обернулся.
– Как вас?
– Меня зовут Феликс, – мужчина поднял глаза. Можете называть Лекарем, если угодно.
– Значит, Лекарь. Я не вижу другого выхода. Очевидно одно: мои люди не должны пострадать.
Глава 1
«…и даже отчет не пишется в этом захолустье», – грустно подумала Анна Бауэр, расслабленно откидываясь в белоснежном ротанговом кресле.
Она закрыла ноутбук и перевела взгляд на берег.
Волны разбивались о камни, превращались в нежную пену и не нарушали тишину этого августовского утра в одном из местечек Vais Basco в Испании. Называть его захолустьем, конечно, было несправедливо, просто Анна соскучилась по родным краям. Вместо запланированной недели эта командировка затянулась на несколько месяцев.
Она долила молока в привычный американо и слегка нахмурилась. Нет кардамона, нет сети Wi-Fi, и даже кофе здесь по старинке: в эмалированных кружках конца прошлого века.
Едва ли куратор одного из направлений частной военной компании «Вальс» была подвержена снобизму, однако именно здесь, спустя долгие четыре года, на нее нахлынули воспоминания о том человеке, который привил ей тягу к первоклассному качеству жизни.
Александр Бауэр, согласно австрийскому паспорту, – замглавы торговой палаты республики в Москве, а на деле – действующий агент ЧРУ[1 - ЧРУ – Частное Разведывательное Управление.], был ее партнером на одном из служебных заданий. А спустя две недели после его завершения сделал Анне предложение. Таким образом, прикрытие для обмена данными было обеспечено им обоим самой судьбой.
Бауэр многому научил Анну, от искусства коммуникации с людьми разных национальностей (а главное, политических взглядов) – до правильного времени приготовления припущенной спаржи.
Четыре минуты.
За это время она успевала справиться с молнией на его брюках и опуститься на колени, начиная с одного из видов французских ласк в качестве аперитива.
Затем можно было выключить спаржу и перейти к «основному блюду». Любовью они занимались каждую свободную минуту, благо в самом начале совместной жизни времени было предостаточно. Каждую ночь, задыхаясь в волнах его объятий от приливов неистовой страсти и обжигающе-нежной неги, она была убеждена, что этот путь длиною в жизнь, как будто невидимый, но осязаемый, волей случая переплел их линии судьбы в простой и понятный орнамент.
Она отчетливо запомнила его в тот день. Он поднимался по лестнице их загородного дома, освещенный солнцем так, что светлые с рыжеватым отливом волосы казались медными.
Алекс едва заметно улыбнулся. Чуть застенчиво, но при этом долго глядя на нее своими внимательными зелеными глазами.
– Это важно, Анна, – спокойно проговорил он, целуя ее, будто хотел почувствовать каждую частичку насыщенного, теплого запаха ее тела. – Начинаются военные действия в одной из стран Восточной Европы, и мы должны быть наготове. Я уполномочен содействовать стратегически важной для нас задаче. Меня не будет всего месяц. (Господи, ну как от тебя оторваться? Ты пахнешь, словно лепесток розы перед рассветом!)
«Мы не имеем права разглашать информацию о местонахождении наших людей из спецотдела, – сухо констатировал сотрудник службы безопасности ЧРУ, бесцеремонно входя в дом в обуви. – Даже близким родственникам. Согласно официальным данным, ваш муж пропал без вести в одной из стран Восточной Европы».
В его бесцветных глазах появилось что-то, похожее на сочувствие.
«Приношу извинения, но порядок есть порядок. Нашим коллегам необходимо будет провести у вас обыск, на всякий случай».
Анна в оцепенении смотрела куда-то сквозь него.
«Не имеем права разглашать информацию», – эхом отдавался в голове металлический голос. Наверняка Алекс погиб на том задании, но ей об этом даже не сообщат.
Глава 2
«Делайте так, как считаете нужным», – Владимир Тагиров спокойно посмотрел на одну из своих помощниц и закурил сигарету.
Ветер неслышно колыхал занавески в беседке с балдахином, в которой он сидел, неспешно читая рабочие письма и наблюдая картину вокруг. Солнце заливало террасу особняка, и растущие на территории эвкалипты, секвойи и кипарисы полностью заглушали шум близлежащей подмосковной трассы. Саженцы деревьев, приспособленных для московского климата, ему доставили пару лет назад специальным бортом, в огромных горшках с искусственным грунтом.
«Будут каждый день напоминать мне о родной Кубани», – мечтательно думал Тагиров, наполовину черкес, наполовину русский, родившийся и выросший в пригороде Краснодара.
Работать он начал лет с шестнадцати и уже к тридцати девяти имел все, о чем может мечтать мужчина, и еще немного, как ему казалось (на самом деле – намного), больше.
Несмотря на растущие возможности, он всегда был обходителен и вежлив с окружающими, будь то собственный персонал или случайные знакомые. Люди отмечали его твердость духа, требовательность и постоянное стремление к совершенству, но при этом неизменную тактичность в деловом и личном общении.
Рядом, под присмотром двух помощниц, в бассейне плескалась его маленькая дочь Василиса. Ей еще не исполнилось и четырех, когда врачи уже вынесли свой страшный вердикт: «Сужение просвета артериол, которое приводит к нарушению кровоснабжения головного мозга» – прищурившись, отчетливо проговорил Биньямин Малех, светило российской неврологии, перебирая в руках многочисленные снимки и томограммы.
Равных ему не было ни в одной клинике мира. И теперь, дождавшись наконец приема и заплатив за него шестизначную сумму, Тагиров не сводил глаз с невозмутимого доктора – низкорослого мужчины средних лет с круглой, как яйцо, головой и аккуратными усиками. С годами практики Малех не растерял ни профессиональной хватки, ни здоровой эмпатии к своим пациентам и их родственникам. Разумеется, в меру.
– Ну какой-то способ лечения должен быть? Наверняка он есть!
– Конечно же, он есть. Однако препарат, который я хотел бы посоветовать, содержит сильнодействующее вещество, и то, как его употребление скажется на последующей жизни ребенка, предугадать я не могу. Тем не менее, этот препарат, безусловно, поможет облегчить течение болезни, во всяком случае, интенсивность кластерных головных болей станет существенно ниже.
(“Поможет облегчить”… Господи, почему этот рок достался моей беззащитной малышке, а не мне самому?!Я предпочел бы несколько раз умереть, только бы с тобой, доченька, ничего не случилось!»)
Молча пожав руку доктору, чтобы не выдать эмоций, которые им овладевали, Тагиров вышел из кабинета.
Никто в его окружении и даже сам Владимир не мог представить, как изменится его жизнь с рождением дочери.
Успешный бизнесмен, он не считал любовниц – красивых, длинноногих моделей, одна моложе другой. И даже имя матери Василисы забыл в тот же миг, когда перевел на ее счет внушительную сумму денег – только чтобы не было лишнего шума.
Что поделать, Владимир Тагиров не привык видеть одну и ту же женщину дважды. В любовь он верил, но не хотел сопутствующих, как ему казалось, каждой женщине требований, эмоций, и рутинных обязательств. А представлять себя в роли отца тем более не собирался. Однако, как шутили потом друзья, от судьбы не уехать даже не позолоченном Mercedes Maybach.
В первый раз, взяв на руки новорожденную малышку, которая к тому же родилась с весом ниже нормы, он вдруг ощутил, как перехватило дыхание, и комната закружилась перед глазами.
Это было похоже на прыжок со свободным падением, только теперь падение стало взлетом на такую высоту, где в разреженном воздухе голова медленно отключается, а тело становится ватным.
Его привычная жизнь будто рассыпалась на тысячу осколков, и собрать ее вновь не представлялось возможным – отсчет нового пути начинался сейчас, в этот самый миг.
«Возьмите младенца», – прохрипел он медсестре и сполз по стене, хватая ртом воздух.
Той было достаточно одного взгляда, чтобы напрочь забыть про вышколенную отстраненную вежливость, характерную для персонала элитной частной клиники.
«Девочки, живо тащите нашатырь! У нас тут человек вдруг отцом стал. Не ожидал, наверное».
