А. Райро "Клан Волка. Том 4. Котлован"

– Он говорил тебе, что ты особенный? Говорил?

Оттолкнув меня мечом, Орлов вдруг остановился, повернул корпус и сделал боковой замах, опять громко заговорив:

– Да! Он научил тебя многому, но только не этому! А вот так ты умеешь? Умеешь, сопляк?! Умеешь?

На меня обрушился весь гнев Орлова и его Мглистого Убийцы. Будь во мне действительно сто единиц активного резерва, меня бы разрубило пополам от такого удара.

Спасла окрепшая броня.

Я рухнул на пол, чуть не выронив меч, но встать Орлов мне уже не дал. Следующим ударом он пробил мою броню на плече и поразил мощной молнией Бартла.

– А этому он тебя учил? Нет?! Когда же ты поймёшь, что твой учитель не ценит тебя! Он никогда не даст тебе тех великих знаний, которые дал мне! Никогда!

Ещё удар.

– Никогда! Ты слышишь?!

Ещё удар.

– Никогда! Никогда!

Ещё удар.

– Брось оружие и сдайся!

Ещё удар.

– Сдайся – и выживешь! Сегодня я великодушен!! Сдайся!

Я перевалился на бок, не в силах даже подняться и еле держа меч в ладони. Броня на мне практически исчезла – её изрубил клинок Мглистого Убийцы. С покорёженных лат обильно текла кровь.

Приподняв голову, я увидел, как высокая фигура Орлова начинает двоиться у меня в глазах. По его мечу ещё ярче засверкали молнии, нимб над головой засиял ослепительной белизной.

Орлов приготовился к сокрушительному удару, который, судя по взгляду противника, должен был отправить меня прямиком на больничную койку. Причём, надолго. Если бы на турнире можно было убивать, то мне бы светила только смерть.

– Я предлагаю тебе сделку, студент, – вдруг тихо сказал мне Орлов, подойдя ближе и делая замах. – Сегодня я позволю тебе победить, но завтра ты уберёшься из Академии. Это хорошая сделка, поверь мне.

Я посмотрел ему в глаза.

– Оставьте своё предложение себе.

Он поморщился.

– Что ж. Ты сам так захотел.

Меч Орлова затрещал молниями и рассёк воздух, опускаясь прямо на меня.

От удара было уже не уйти, поэтому я сделал единственное, что мог – подставил свой меч… ну а затем позволил себе то, чего не позволял весь этот грёбанный турнир.

Дал волю психодуху.

Он будто только и ждал, чтобы проявить себя.

Сверхспособность отражать чужой магический навык активировалась мгновенно. По клинку моего меча пронеслись белые молнии Бартла и озарили удивлённое лицо Орлова, а затем с треском ударили его прямо в грудь.

Он отшатнулся.

– Не может быть… – прочитал я по его губам.

Его замешательство длилось всего пару секунд, но мне хватило, чтобы вскочить на ноги и опять рвануть на него.

Я ещё никогда не ощущал в себе настолько мощную силу психодуха.

Эффект отражения был невероятный – по силе я буквально стал похож на своего противника. По моей броне пронеслись такие же белые молнии Бога Бури и Правосудия, как и по клинку. Но оружием я не стал больше пользоваться. Да, я был Витязем и сражался на турнире Витязей, но сейчас решил, что пора воспользоваться кое-чем другим.

В следующее мгновение я подскочил к Орлову, делая ложный замах мечом, а затем выпустил оружие из руки и сработал кулаком противнику точно под подбородок. Ещё и молниями прошиб.

Апперкот вышел таким смачным и точным, что от удара голова Орлова дёрнулась вверх, тело приподнялось и рухнуло на спину.

Встать он уже не успел.

К нему, как коршун, подскочила Исидора, уткнула остриё меча прямо в щеку и процедила:

– Убит.

Даже на расстоянии я услышал, как скрипнули зубы Орлова.

– Убирайте Иллюзион! – Я подошёл и приставил меч к его шее. – Прямо сейчас! Убирайте! Вы проиграли!

Он с ненавистью и тоской посмотрел в лицо Исидоры, затем перевёл взгляд на меня.

– Ты применил психодух, а значит, тоже проиграл турнир.

Исидора наклонилась к его лицу и прошептала:

– Вы первым применили психодух, и я всем расскажу, что вы проиграли уже через пятнадцать минут боя, а не сейчас.

– Твоё слово против моего, девочка, ничего не значит, – тихо ответил Орлов.

– Что ж, – Исидора сильнее надавила на его щеку остриём, – вот и посмотрим, кому быстрее поверят.

Он снова с тоской глянул ей в глаза.

– Настырная… наглая… сейчас ты очень похожа на своего отца. Он бы гордился тобой.

Исидора нахмурилась, но ничего не ответила.

– Убирайте Иллюзион!! – рявкнул я: каждая секунда была на счету. – Сейчас!!

– Хорошо… – прошептал Орлов. – Но сначала вы должны убрать оружие.

Мы с Исидорой переглянулись. Она первой убрала меч, а вот я чуть помедлил, но потом всё же опустил клинок – не стоять же тут вечно.

Орлов поднялся на ноги, его броня исчезла. Он сунул меч в ножны на поясе, а затем поднял руку над головой. Потолки и стены Иллюзиона вздрогнули, готовые исчезнуть.

Исидора сразу поспешила к остальным из команды, чтобы помочь им подняться. Я же кивнул Орлову, развернулся и направился в сторону Андрея Котова и Рады Бородинской. Они лежали вместе, оба без сознания.

Противник остался за моей спиной.

Я чувствовал его тяжёлый взгляд на затылке, но не оборачивался. Шёл и ждал, что будет дальше. Шёл и ждал. Шёл и шёл, с каждым шагом ощущая неминуемую опасность. Удар в спину…

И вот охотничий слух уловил еле слышимый свист летящего в меня кинжала.

Я резко развернулся и одним движением руки, облачённой в частичную броню, отшиб клинок. Со звоном тот ударился о каменный пол площадки стадиона и затих.

Ни стен, ни потолков Иллюзиона вокруг уже не было, а чуть дальше стоял учитель Галей – именно он помог стенам Иллюзиона быстрее исчезнуть и невольно показал всем то, что произошло в последние секунды между мной и Орловым.

На стадионе с тысячами зрителей воцарилась гробовая тишина.

– Признайтесь, вы точно так же метнули отравленный кинжал в спину своего учителя, господин Орлов, а затем заняли его место? Так ведь? – спросил я негромко, но мои слова эхом разлетелись по гигантскому стадиону.

Орлов побледнел и посмотрел на кинжал, валяющийся на полу.

– Это твой нож! Это ты пытался им меня убить!

– Неправда!! – крикнула Исидора. – Это вы в него метнули!

Она ничего не стала добавлять про его психодух, чтобы не подставлять и меня: Исидора отлично понимала, что тогда и сам Орлов молчать не будет. Я ведь тоже применил психодух.

– Я сама видела, как вы метнули кинжал! – продолжала кричать Исидора. – Как и остальные ребята из группы, кто был в сознании!

– Как и весь стадион, – тихо добавил Галей, с печалью глядя на Орлова. – Да, Бажен. Так уж вышло. Слишком медленно ты убирал Иллюзион, и меня попросили ускорить процесс.

Орлов больше ничего не стал говорить.

Он посмотрел на учителя и с высоко поднятой головой направился в сторону выхода со стадиона. Там его встретили представители «Железного Бутона» во главе с инспектором Суровым. Орлов не закатывал истерик и не вынимал оружия. Он просто прошёл, куда ему сказали, не глядя больше ни на кого.

Инспектор Суров же задержался.

Мужчина вышел на площадку, аккуратно взял кинжал и так же спешно удалился. И как только его высокая фигура в чёрном кожаном пальто исчезла из поля зрения, стадион забушевал.

В шуме и криках всё смешалось.

– Убрать Орлова! Убра-а-а-ать!

– Волков – лучший! Волко-о-о-в!

– Не-е-е-ет! Судьи, пересмотрите результаты!

– Убрать Орлова!

– Волков – лучший!

– Орло-о-ов!..

За всей этой неразберихой я так и не понял, какими по счёту мы вышли из Иллюзиона, увидел лишь мельком, что на краю стадиона ожидают две команды четвёртого курса. А вот группы третьекурсников почему-то тут не было. Значило ли это, что они выбыли?

В любом случае оставшиеся команды выглядели не сильно лучше нашего: тоже в порезах и синяках, кто-то с вывернутой рукой, а кто-то даже с выбитым зубом. Но нам всё-таки досталось больше всех. Остальным повезло не встретиться с озлобленным психом вроде Бажена Орлова.

Разглядывая другие команды, я случайно встретился взглядом с Германом Григорьевым. Тот сощурился и вдруг уважительно кивнул мне, после чего быстро отвёл взгляд, будто опасаясь, что кто-то увидит.

Меня и мою покалеченную группу окружила бригада Целителей. Экстренную помощь оказали прямо на месте, и пока каждого перебинтовывали и обрабатывали зельями, вновь прозвучала сирена.

Объявление зачитали уже не милым женским голосом, а грубым и отрывистым баритоном:

– Внимание! Судьи удалились на совещание! Результаты турнира будут объявлены через полчаса!

Из громкоговорителей послышалась приятная мелодия, но зрители всё никак не успокаивались, продолжая скандировать, махать флагами и транспарантами. Я уже не вслушивался в то, что они кричат – всё равно ничего не разобрать.

Еле дождавшись, когда мне перевяжут порезы на руках, груди и бедре, я наконец смог подойти к остальным. Котов и Бородинская пришли в себя, как и Глыба с Платоном Саблиным.

После лечения передвигаться могли только шестеро из всей команды: Лёва, Эд, сёстры Аверьяновы, Исидора и я. Остальным надо было помогать, а от госпитализации они отказались, как и от спецкресел на колёсах.

Провозившись с Целителями, мы и не заметили, как прошли полчаса.

– Внимание! – снова прозвучал милый женский голос из громкоговорителей. – Внимание, команды! Пройдите на площадку для награждения! Внимание! Пройдите на площадку для награждения!

Опять заиграла музыка, вспыхнули фейерверки.

На сцену вышел хор из студентов Академии, и под торжественный гимн учебного заведения мы отправились на середину стадиона, где организаторы уже подготовили пьедесталы для трёх призовых мест.

Я навалил себе на плечо хромающего Андрея Котова и медленно повёл его мимо рядов Витязей в парадной форме, выстроенных до самого места награждения.

За мной пошёл Лёва, он помогал Якову Вьюгину. Сёстры Аверьяновы повели Раду Бородинскую и Егора-Глыбу. Эд Коховский повёл Тараса Саблина, а вот его старшего брата взяла на себя Исидора.

Она больше не вздыхала в его присутствии, а даже, наоборот, с большой заботой тащила на себе парня чуть ли не на треть выше себя. Ну а тот довольно лыбился и что-то бормотал ей на ухо.

Медленным шествием, под вопли ликующей толпы и пение хора, мы доковыляли до места награждения и встали рядом с остальными двумя командами. Те косились на нас по-разному: кто-то – с восхищением, кто-то – с неверием, а кто-то – с откровенной неприязнью. И если уж старшекурсники нас недолюбливали, то что говорить про тех Витязей Академии, что выбыли из турнира ещё вчера. Теперь они точно нас возненавидят.

Я оглядел стадион.

Среди вопящей толпы мне так и не удалось отыскать глазами ни Джанко, ни Мидори с Мичи.

– Ту янамарскую красотку из таверны выглядываешь? – внезапно спросил у меня Котов, которого я до сих пор придерживал, навалив на себя. Он кашлянул и добавил серьёзно: – Ты извини, что я тогда к ней полез. Я же не знал… и вообще… ты мне тогда не особо нравился, да и сейчас тоже, но теперь могу сказать точно: тебя вполне можно терпеть. Даже в качестве командира.

Он улыбнулся и протянул мне ладонь.

– Меня придётся терпеть минимум ещё полгода, до следующих экзаменов, – усмехнулся я, пожимая его руку. – А вот ближайший экзамен по Линии Витязей мы, кажется, сдали.