Валерия Андреевна Уфимцева "Он, она и любовь"

Дед поднял голову и посмотрел мне в глаза.

– Твоя мать не виновата, она, никогда не была любовницей твоего дяди, это я уговорил её после развода с Максимом, выйти замуж за Семёна…

– Что?.. Ты?.. Я всю жизнь считал её предательницей, а оказалось…

Я замолчал. Ком подступил к горлу. «Как же так? Почему мне никто не объяснил ситуацию?..»

Дед покачал головой.

– Когда вы уехали, у Танюши, случилась жуткая депрессия. Она не выходила из своей комнаты и целыми днями рыдала. Только благодаря, приглашённому для неё, психологу, удалось вернуть Таню к нормальной жизни. Вскоре, умерла подруга твоей мамы, и Татьяна с Семёном, удочерили малышку. Девочка часто болела, и Таня легла с ней на обследование. Не разбираюсь в медицинской терминологии, но девочке потребовалось переливание крови. Мы с Семёном, как ближайшие родственники, сдали кровь…

Дед, немного помолчав, продолжил:

– … но оказалось, что мы не совместимы, и вообще, по ДНК, Соня, не моя внучка!

Дед и я, молча, смотрели друг на друга. Наконец, я заговорил:

– То есть, ты хочешь сказать, что эта девочка не дочь моего отца?

– Да!.. И более того, её биологическая мать, никогда не была его любовницей! У Тани, чуть не случился сердечный приступ. Получилось, что эта женщина, сознательно оговорила Максима… Конечно, мы сделали всё, чтобы вылечить Соньку. Твоя мать, на фоне всех эти событий, не могла забеременеть. Таня и Семён, прикипели к девочке, и расставаться с ней не хотели. Мы все, полюбили её, как родную!

– Почему же ты не связался с отцом и не уговорил его вернуться в страну?

Дед, после недолгого молчания, ответил:

– Гордость не позволяла…

Я, запустив пальцы в свои волосы, выпученными глазами, смотрел на деда.

– То есть, эта тётка, разрушила нашу семью, оговорив моего отца, а тебе гордость не позволила извиниться перед ним? Я пятнадцать лет, ненавидел свою мать, считая её виновной, в развале нашей семьи! И никто, ни ты, ни мать, ни отец, в конце концов, не удосужились объяснить мне всё это! Пятнадцать лет, я мечтал вернуться домой и вынужден был жить, в ненавистной мне стране!

– Неужели, отец, никогда не говорил с тобой об этом?

Я отрицательно покачал головой.

– Прости меня, Саша… Я пытался переломить себя, и когда уже почти получилось, Таня с Семеном разбились… – дед прослезился. – Ехали из Москвы… Дорога была скользкая, после дождя… Сёмка не справился с управлением… Погибли сразу…

Поднявшись с дивана, я вышел из палаты деда. Мне нужно было вдохнуть свежего воздуха. Я задыхался от всей этой лжи и несправедливости, по отношению к отцу. Сейчас, я должен побыть в одиночестве, чтобы переварить услышанное и решить, что делать дальше!

Дождь прекратился, и я глубоко вдохнул, заряженного озоном, воздуха. Его частицы, просочились в кровь и стремительно понеслись по венам, насыщая им организм и прочищая мозги! Я сел на скамью в парке клиники, даже не обратив внимания, что она мокрая.

«Теперь, дед хочет навязать мне эту девчонку, дочь той, из-за которой распалась наша семья? Нет!»

Мой сотовый завибрировал, и я достал его из кармана.

– Слушаю! – нервно пробасил я.

– Александр Максимович, Вы могли бы вернуться? Егор Константинович, очень просит! – раздался в трубке, просящий голос Фишмана.

Немного успокоившись, я уже мог контролировать свои эмоции.

– Сейчас поднимусь… – согласился я.

Хорошо, что джинсы чёрного цвета, иначе было бы заметно, влажное пятно, на моей заднице. Могло создаться впечатление, что я обделался.

Поднявшись в палату, обнаружил, сидящую в кресле девушку. Фишмана не было. «По-моему, это она вчера кормила деда?» – подумал я, разглядывая незнакомку. Девушка была очень красива. Русые, чуть волнистые волосы, заплетены в косу. Непослушный локон, выбившийся из причёски, заправлен за миленькое ушко, в мочке которого, сверкала золотая серёжка, в виде капельки. Сердце ёкнуло, когда я взглянул в глаза девушки, они необычного изумрудного цвета, и казалось, что занимают половину её лица. Правильные черты, делали её облик идеальным. А пухлые алые губки!.. Боже!.. Что бы я с ними сделал?..

Дед, увидев меня, улыбнулся.

– Саша! Познакомься – это Соня!

И, повернувшись к девушке, представил меня. «Вот она! Девчонка, которую я должен ненавидеть! Должен!.. Но вряд ли смогу!..» Я кивнул головой, в знак приветствия и, пройдясь мимо красотки, уселся на диванчик. Девушка тоже слегка махнула головой, и щёчки её порозовели. В палате витал нежный аромат миндаля и мёда, спутывая мои мысли.

– Это твоя подопечная, Саша! – продолжил диалог, Егор Константинович.

– Она вполне себе, взрослая девочка, чтобы опекать её, – глядя в необыкновенные глаза Сони, спокойно проговорил я.

– Саша! Ты обещал мне!.. – с недовольством, рыкнул дед.

– Не волнуйся! Если обещал, значит выполню!

– Генрих Янович сказал, что ты отказываешься жить в особняке? – сменил тему Егор Константинович.

– Не так чтобы отказываюсь!.. Но я не готов! Слишком тяжелы воспоминания, особенно, после твоего сегодняшнего рассказа!

– Какие вы все нежные, – недовольно пробурчал дед. – Соньке страшно одной, в большом доме…

Девушка ещё больше покраснела, а я сказал:

– Разве, в доме нет прислуги? Или, подружку пусть позовёт!

На лице деда промелькнула искра недовольства, но он ничего не сказал. Я смотрел на девушку в упор.

– А Соня говорить умеет?

– Что за дурацкий вопрос! – возмутился Егор Константинович.

– Почему дурацкий? За всё это время, что я нахожусь здесь, она не проронила ни единого слова! – слегка улыбнулся я.

Соня снова стушевалась и ответила:

– Что Вы хотите от меня услышать? Я не знаю Вас совсем, и не представляю, о чём говорить!

– Давай на «ты»! И можно поговорим о твоём парне! – выдал я, неизвестно зачем.

Соня побледнела и опустила глаза.

Глава 5

Соня

«Это он!.. Он!.. Моё сердце узнало этого мужчину!» Я сидела возле дедушки и кормила его. Когда вошёл Алекс, боялась, даже повернуть голову. Я знаю, как он красив, видела фотографию в комнате мамы. Мурашки пробегают по телу, когда слышу его голос. «Неужели, моя мечта сбылась, и он вернулся домой и я, каждый день, буду видеть Алекса?!! Любимый!..»

Войдя в палату, обнаружила Егора Константиновича, в отличном настроении, и порадовалась за него.

– Сегодня, я познакомлю тебя с Сашкой! Обещал появиться здесь, в ближайшее время!

Моё тело обдало жаром. Я знала, конечно, что внук Егора Константиновича должен вернуться в страну, но не думала увидеть его так быстро. Мама Таня рассказывала, что Александр живёт с отцом в Америке. На её туалетном столике, сколько я себя помню, всегда стояла его фотография, сначала детская, а потом появилось фото, уже взрослого Алекса. Мне тогда было четырнадцать, и я, увидев сына моей приёмной мамы, влюбилась. На снимке, он улыбался, его чёрные, как смоль, волосы были пострижены, в модный тогда «ёжик», а глаза… Эти глаза… небесно-голубые, бездонные, как океан!

Я была осведомлена, что мать и сын не общаются, но мама всегда надеялась увидеть Александра. Она следила за его жизнью по соц.сетям, и фото взрослого сына, было взято с его странички. «Какой он у меня красавец!» – восхищалась она, и я была полностью согласна с её мнением.

И вот, я чувствую его присутствие, его взгляд, бегло пробежавшийся по мне, его терпкий, с нотками пихты, проникающий во все мои клеточки, запах мужского парфюма. Голова идёт кругом, я боюсь повернуть голову, чтобы, не дай бог, не упасть в обморок, от счастья.

Но знакомства не случилось. Егор Константинович ненавидит не пунктуальность. Привыкший держать в тонусе подчинённых, он сильно разозлился, когда Алекс опоздал. Наговорив друг другу, нелицеприятных слов, Саша ушёл, громко хлопнув дверью, а Егор Константинович корил себя за несдержанность.

Люди, в окружении деда, в основной своей массе, приятные личности, кроме адвоката, Генриха Яновича. Ему тридцать восемь лет, но он до сих пор, не женат и живёт с мамой. Среднего роста, чуть полноват, с лысиной на голове, однако как говорит Егор Константинович, «профи» в своём деле. Этот скользкий и хитрый тип, при каждой нашей встрече, старается облапать меня. Вот и сейчас, когда Алекс ушёл, я встала, чтобы убрать тарелку, но вдруг почувствовала руку, на своей ягодице. Я дёрнулась и, как будто случайно, наступила каблуком на его, до блеска, начищенные туфли. Он зашипел, как змея и убрал от меня свои, вечно потеющие ладони.

– Я Алекса видел! Он злой какой-то! – вытирая платочком, потеющий лоб, сообщил Фишман. – Наговорил мне всякого… нагрубил… Что случилось?

– Генри, я напортачил… – виновато произнёс дедушка. – Съезди к Саньке, извинись за меня, пожалуйста… – держась за сердце, тихо проговорил он.

Фишман присел на диван и, скривив физиономию, с недовольством сказал:

– Хотите доверить серьёзную компанию, какому-то сопливому пацану! Он угробит её!

– С чего ты взял? Нет! Сашка, точно, справится! Я же следил за их жизнью в Штатах, людей своих отправлял! Как бы я не ругал Макса, он оказался куда более предприимчивым, чем мой старший сын! Не растерялся в чужой стране! У него сейчас четыре отеля в Лос-Анджелесе, а это непросто! Там сложно вести бизнес! Конкуренция жёсткая! Сашка, управлял двумя отелями и собирался приобрести ещё один, в Нью-Йорке! Так что, зря ты… Конечно, дисциплины ему недостаёт, но… думаю, это придёт, со временем!

Фишман, раздражённо покачал головой и сказал:

– Хорошо, Егор Константинович!

Я не стала слушать их разговор дальше, а попрощалась и ушла, пообещав деду, что приеду завтра. Всю дорогу до особняка, меня, непонятно почему, трясло. То ли от липкого чувства отвращения к Фишману, то ли от волнующего чувства, предстоящей встречи с Сашей.

Дома, экономка поинтересовалась, не приедет ли молодой хозяин.

– Скорее всего, нет… – ответила я и поднялась в комнату.

Фотографию Алекса, которая стояла на столике у мамы, я забрала себе. Спрятала, в выдвижном, закрывающемся шкафу и вытаскивала, когда оставалась совсем одна, чтобы полюбоваться на любимые черты и эти невероятные глаза… Сегодня, я уснула, прижимая драгоценный снимок к трепещущей груди.

Раскаты грома и шум дождя, выдернули меня из чудесного сна, где Саша держал меня за руку, и мы шли по широкому цветущему полю. Я встала и подошла к окну. Природа бушевала. Сильный ветер сминал деревья в саду, почти ломая их, но они стойко выносили стихию и выпрямлялись, как оловянные солдатики.

К завтраку, спустилась в столовую. Сегодня поеду в университет, подавать документы на поступление. Когда мама была ещё жива, мы часто разговаривали и строили планы, на мою дальнейшую жизнь. Она предлагала поступать на экономический, и я согласилась с ней. Точные науки, всегда были моими любимыми предметами, а вот гуманитарные, как то не очень, поэтому школу я окончила «хорошисткой». Потом, (сердце моё быстро застучало), я заеду к деду и, возможно, увижу Алекса.

Мои ожидания меня не обманули! Я увидела его, наконец! Боже! Он ещё красивей, чем на фотографии! Егор Константинович, любит говорить, что мужчины в их роду, все высокие и статные, и он не преувеличивал. Алекса, природа, так же, не обделила. Фигура, классический треугольник: широкие плечи и узкие бёдра. Белая хлопковая футболка-поло, сексуально обтягивала его накаченный торс и красивые мускулистые руки, а чёрные джинсы сидели, как влитые.

Дед обрадовался появлению внука и представил нас. Саша прошёл мимо, и сел на диван, не спуская с меня глаз. Я чувствовала, как щёки мои полыхают.

– Это твоя подопечная, Саша! – сказал дедушка.

– Она вполне себе, взрослая девочка, чтобы опекать её, – продолжая сверлить меня глазами, парировал Алекс.

– Саша! Ты обещал мне!.. – с недовольством, рыкнул дед.

– Не волнуйся! Если обещал, значит, выполню! – усмехнулся Саша.

– Генрих Янович сказал, что ты отказываешься жить в особняке? – упрекнул внука Егор Константинович.

– Не так чтобы отказываюсь!.. Но я не готов! Слишком тяжелы воспоминания, особенно, после твоего сегодняшнего рассказа!

– Какие вы все нежные, – пробурчал дед. – Соньке страшно одной, в большом доме…

«Зачем он это говорит? Я сейчас, со стыда сгорю!» – подумала я.

А Саша продолжил:

– Разве, в доме нет прислуги? Или, подружку пусть позовёт!

Дед недовольно посмотрел на мужчину, но ничего не сказал. А Саша, продолжая изучать мою внешность, с усмешкой, спросил:

– А Соня говорить умеет?

– Что за дурацкий вопрос! – возмущённо проговорил дедушка.

– Почему дурацкий? За всё это время, что я нахожусь здесь, она не проронила ни единого слова! – с иронией произнёс мужчина.

Щёки мои, опять запылали. «Веду себя, как провинившаяся школьница: то краснею, то бледнею!» – ругала себя я.

– Что Вы хотите от меня услышать? Я не знаю Вас совсем, и не представляю, о чём говорить! – выдала я.

– Давай на «ты»! И можно поговорить о твоём парне! – насмешливо сказал Алекс.

«Что?.. О чём он?.. О каком парне он говорит?» – растерялась я. «Всё это время, думала только о тебе! Мне не нужен, никто другой!»

– У меня нет никакого парня, – испуганно прошептала я.

– Нет?.. У такой красавицы нет поклонника? Да что здесь происходит? – удивился Саша.

– Не смущай, Соньку! – засмеялся дед.

Алекс не сводил с меня глаз, и я чувствовала, как тело моё, то покрывалось испариной, то замерзало, покрываясь пупырышками.

– Пожалуй, я перееду в особняк, – прищурив глаза, сказал Саша.