Михаил Дорин "Авиатор: назад в СССР 11"

– И поэтому ты меня любишь? – остановились мы перед ступеньками крыльца.

– Я тебя просто люблю. И… чуть больше, когда ты такой уверенный, – улыбнулась Вера.

– Сдаётся мне, что не только за это. Но и за то…

Вера приложила палец к моим губам и быстро поцеловала, посмотрев перед этим по сторонам.

– И за это, и за то, дорогой. Пошли, пока я не начала нервничать ещё больше, – сказала Вера и мы вбежали по ступенькам.

Войдя внутрь, я вспомнил, что нам неизвестно где именно искать Петра Аркадьевича. Рыбалко выдал мне только информацию об испытательной станции.

– Ну и куда дальше? – спросила Вера, снимая шапку и поправляя волосы.

– Сложно сказать. Спросим в этом кабинете, – указал я на ближайшую дверь.

Постучавшись, я заглянул внутрь. В большом кабинете стояло несколько столов с документами и пара кульманов. В дальнем углу несколько шкафов, явно отделявших зону чаепития.

Это можно было понять и по звонкому девичьему смеху и тихому мужскому голосу, доносившемуся оттуда. Сомневаюсь, что они там чертёж чертят.

– Добрый день! – громко поздоровался я и в кабинете воцарилась тишина.

Из-за шкафа вышла девушка в зелёном облегающем платье, расправляя плечи и слегка опуская подол платья вниз. Отчего-то оно было задрано, либо кем-то.

Кольца на правой руке нет. Возрастом девушка около 30 лет. Пожалуй, у неё небольшое свидание с кавалером в данную минуту.

– Что вам, молодой человек? – улыбнулась она, поправив высокий хвост.

– Мне Пётр Аркадьевич нужен.

– Вам на второй этаж в 205 кабинет. Он там сейчас работает с инженерами.

– Спасибо, – кивнул я и направился к выходу.

Вера, которая выглядывала из-за моего плеча, тоже поняла, чем занималась эта девушка и не скрывала возмущения.

– Прям на работе. И не стыдно, – сказала она, пока мы подымались по лестнице.

– Не обращай внимание на других, – ответил я. – Она пытается устроить свою личную жизнь. Кольцо на руке отсутствовало, и ей не так уж и мало лет.

– Всё-то ты замечаешь! – улыбнулась Вера. – Меня также разглядывал?

– Тебя я срисовал моментально.

Подойдя к двери кабинета, мы не успели её открыть, как из него выскочил маленького роста мужчина. Лет ему так за пятьдесят однозначно, но глаза и движения настолько резкие, что у неподготовленного человека может и голова закружится.

В кабинете, кроме него никого не было, а ведь девушка сказала внизу, что он с инженерами работает.

– Родин и… Родина! Прекрасно! Пчёлкин или просто Аркадич, – быстро пожал он мне руку, и вернулся в кабинет, оставив дверь открытой. – Заходим, вещи вешаем, на стулья садимся, готовимся отвечать…

И это всё Пётр Аркадьевич проговорил за секунды. Вера уже была в шоке.

– Итак, первое! Сергей, рады тебя приветствовать в нашем КБ. Здесь у тебя будут все условия. Как окончишь школу испытателей…

– Стоп! Стоп! Пётр Аркадьевич, подобные предложения рано делать, – посмеялся я.

– Ладно. Это была шутка. Но в ней есть только доля шутки, а остальное совсем не шутка, – тараторил Пчёлкин, успевая при этом ещё и что-то в блокноте у себя писать.

Дальше они разговаривали с Верой по поводу работы, а я спокойно слушал.

– Так что, я предлагаю тебе поработать над моими программами беспилотных систем. Что скажешь? – спросил у моей жены Аркадьевич.

Судя по всему, первая моя мысль о выполняемых работах в этом КБ была неправильной. Помимо самолётов с вертикальным взлётом и ещё нескольких образцов техники, «яковлевцы» занимались разработкой беспилотников. А вот это реальный джекпот!

Если Верочка будет здесь работать, я смогу ей помочь с идеями. Там, глядишь, и не «профукает» страна – это направление развития авиационной техники. Только бы у Советского Союза хватило технологий. И главное – Вера захотела этим заниматься.

– Это очень сложные проекты. Я только слышала о них во Владимирске. Пару раз наблюдала пуски больших, реактивных аппаратов, – смущалась Вера, посматривая на меня.

– А у нас иная концепция, но пока сказать не могу, какая, – улыбнулся Пчёлкин.

Вера сжимала мою руку, пытаясь найти поддержку. Аркадьевич попросил нас посидеть в кабинете, а сам вышел.

– Ты в чём-то сомневаешься? – спросил я.

– Да. Я могу не справиться. Что, если на меня возложат важную работу, и мне не удастся её выполнить? – продолжала вздрагивать Вера.

– У тебя получится. Ты самая умная и способная, – обнял я жену. – Всё получится.

В кабинет вернулся Аркадьевич с ещё одним человеком.

– Вера, что мы решили? – спросил Пчёлкин.

Жена посмотрела на меня и утвердительно кивнула.

– Вот и хорошо! Тебе повезло. Здесь часто представитель по тематике наших испытаний из Министерства авиационной промышленности бывает. Приезжает проверять нас и общается с работниками, – сказал Аркадьевич и мы с Верой встали со стульев, чтобы поприветствовать пришедшего человека.

Он посмеялся и поздоровался с нами.

– Увы, ребята, я не из министерства. Всего лишь простой лётчик-испытатель. Михаил Дексбах, к вашим услугам, – сказал пришедший вместе с Аркадьевичем человек.

Концентрация знаменитых авиационных личностей в Циолковске очень большая. Михаил Сергеевич Дексбах – один из них.

Заслуженный лётчик-испытатель СССР. Первым в Советском Союзе совершил посадку на палубу корабля на самолёте вертикального взлёта и посадки Як-38. В 1981 году он был удостоен звания Герой Советского Союза. Вся его лётно-испытательская деятельность связана с конструкторским бюро «Яковлева».

К большому сожалению, в 2006 году его не станет.

– Большая честь познакомиться с вами, – совершил я крепкое рукопожатие.

– Да прям уж там, честь. Рад, что вот такое у нас молодое поколение. Смотрю на вас и не нарадуюсь, – сказал Дексбах.

Вера с Аркадьевичем вышли из кабинета в отдел кадров. Какой-то прям день сегодня слишком хороший. Всё получается.

Михаил Сергеевич остался со мной и сел за стол напротив.

– Хорошая у тебя жена. Аркадич мне шепнул, что послушал её, посмотрел документы и доволен, – сказал Дексбах.

– Это очень хорошо. Большое вам спасибо, – ответил я.

– Никаких проблем. Пчёлкин у нас голова. Он знает, кого брать на работу, – махнул рукой. – Что о себе расскажешь?

Кажется, не зря привёл сюда заслуженного лётчика Аркадьевич. Хочет, чтобы мы побеседовали.

Я кратко рассказал о себе. Дексбах слушал внимательно. Удивительно, но впервые у меня не просили подробностей о моей командировке в Афганистан. Даже Анголу обошли стороной.

– Радует, что и ветеранов Анголы, Мозамбика, Египта и других горячих точек теперь признают. Много там ребят работали. А кто-то так и не вернулся, – вздохнул Дексбах. – И какие дальше планы?

– Михаил Сергеевич, давайте уже прямо разговаривать. Я не думаю, что вы мне сейчас предлагаете у вас работать. Мал ещё, да и школу испытателей не закончил, – ответил я.

– Само собой. Рано ещё это обсуждать. Но мы готовы будем за тобой следить. И я тебе больше скажу – следят за всеми слушателями. Толковых разбирают очень быстро, – улыбнулся Дексбах.

Мы пообщались с ним по поводу дальнейших перспектив самолётов с вертикальным взлётом и посадкой. Я ему поведал свои соображения на этот счёт, а Михаил Сергеевич утверждал, что будущий подобный самолёт будет намного более продвинутым, чем Як-38.

После того как мы перешли к обсуждению пассажирской линейки самолётов конструкторского бюро Яковлева, вернулась Вера.

Она объявила, что все дела на сегодня закончила и теперь мы можем идти. Попрощавшись с Михаилом Сергеевичем, мы пошли на выход из здания.

– Как всё прошло? – спросил я.

– Волнительно, но справилась, – ответила Вера, когда я помогал ей надевать пальто.

– Может стоит сегодня бокал чего-то хорошего пропустить? – шепнул я.

– Читаешь мои мысли. Но только бокал, – улыбнулась Верочка.

Когда мы вышли из здания, то я задержал взгляд на чёрной «Волге», стоявшей слева от входа. Мотор был ещё не заведён, но водитель ждал пассажиров.

Слабый снежок начал срываться, добавляя ещё пару слоёв «белому покрывалу». И этот воздух, который хочется глубоко вдыхать – смесь морозной свежести, запах елей и керосина со стоянки самолётов.

– Ой, я перчатки забыла в кадрах! – воскликнула Вера.

– Сейчас схожу, – ответил я, но любимая меня остановила.

– Может, я с тобой? Не хочу без тебя тут стоять.

– Не волнуйся. Зачем тебе ходить? Ещё успеет тебе надоесть это место, – улыбнулся я, поцеловав жену в щёку.

Кадры нашёл быстро. Удивительно, что вообще на лётно-испытательной станции есть свой отдел кадров. Главные кадровики сидят в Москве на Ленинградском проспекте, а здесь что-то вроде представителя.

Забрав перчатки, я вышел на улицу и не обнаружил на крыльце Веры. Она была внизу и…лежала с мужиком в сугробе. Рванул я по скользким ступенькам, словно горнолыжник по спуску. Только без лыж.

– Мне так неловко. Но и приятно, что нынче в сугробах можно отыскать такую красавицу, – прозвучал знакомый приторно ласковый голос.

Вставать он явно не спешил, поэтому я схватил его за воротник мехового пальто и отшвырнул в другой сугроб.

– Серёжа, аккуратнее! – воскликнула Вера, когда я уже смотрел в голубые глаза человека, который уже пытался меня прожечь своим острым взглядом.

– Да, да. Аккуратнее, товарищ слушатель! – громко сказал Егор Алексеевич.

Глава 6

– Как это всё понимать Вера? – спросил я, сжимая кисти рук в кулаки и сдерживая себя, чтобы не врезать по роже козлу, которого только что сбросил с жены.

Ловлю себя на мысли, что ревную и жутко бешусь от этого. Стыдно признать, но веду себя, как подросток.

Вера попыталась встать, но поскользнулась и плюхнулась обратно в сугроб. Шумно вздохнув и покачав головой, я протянул ей руку.

– Давай, держись, – нагнулся я к ней. – Обхватись за шею. Не ушиблась?

– Серёжа, всё хорошо, – ответила Вера, когда я помог ей встать. – Ты ничего плохого не думай… я поскользнулась. Этот человек пытался мне помочь. Хотел поймать, но сам поскользнулся.

– В таких ситуациях все так говорят, – натянуто улыбнулся я.

Ранее, Вера не давала повода усомниться в ней. Но нельзя не признать, что моя жена наивна и доверчива. Если она и считает, что ничего плохого не произошло, то помыслы Егора Алексеевича вызывают у меня сомнения. Любой другой в сложившейся ситуации, попытался бы встать, а не разлёживаться на незнакомой женщине. Видимо он получал от этого удовольствие. Совсем страх потерял. Днём, на людях и без стеснения так нагло себя вести.

– Собирался помочь, но прилетел лётчик и забрал мою даму сердца, – обиженным тоном проговорил Егор Алексеевич. – Мне ничего не хотите сказать, Родин кажется?

– Сказать – нет, а вот «съездить», очень хочется. Следите за своим языком. Вам не следует распускать его, как и ваши руки.

– Серёжа, ну ты чего? Зачем так грубо? – начала говорить Вера, чем ещё больше вызвала моё негодование.

Почему она его защищает?

Не собирался я его бить или наносить увечья. Но смотрю в голубые глаза этого «арийца», чьи светлые волосы немного растрепались, и не верю в такое совпадение. Уж слишком хищный взгляд у него, когда он смотрит на Веру.

– Пытался, да не сильно преуспел в этом, – съязвил я.

Егор Алексеевич встал и повернулся к моей жене.

– Верочка, вы уж меня простите. Я пытался помочь. Не мог, знаете ли, оставить прекрасную даму… в беде, – на последнем слове он резко посмотрел на меня, впившись своим взглядом.

Чего он этим хочет добиться? Не прожжёт же он во мне дыру.

– Это вы меня простите. Я падала и вас за собой потянула…

– Не стоит! Не стоит! – замахал руками «ариец» и отошёл в сторону, чтобы поднять шапку.