Глядя сегодня на них, я понял, что вчерашнее крошечное событие породило настоящий раскол среди учащихся. Кто-то всё ещё верил Стронгу, ну а кто-то, наоборот, шёл на собрание с явным намерением вывести директора на чистую воду и потребовать объяснений. Многие просто сомневались.
Напряжение росло.
В главном зале собрались учащиеся всех Факультетов. При этом впервые сюда принесли целый ряд трибун для выступлений и выставили охрану по периметру. Этих крепких парней в чёрной форме я уже замечал на стадионе, когда Адриана Скендера и его братца Сида поймали на использовании дымчатого яда.
Студенты шептались и нервничали, но когда появился директор, все сразу заткнулись.
Стронг вошёл в зал стремительным шагом, как всегда. Вместе с ним явились и преподаватели. Не все, но многие. Среди них – и профессор Соломон Спиро, и учитель Сато, и даже медлительная каракатица Парнилла Грид.
Были и координаторы. Причём трое, а не четверо (в Квартале Кэрулим после отчисления Адриана Скендера так никого и не появилось). Возможно, студенты посчитали это место приносящим беды. Холли Пэн погибла, а Скендер был избит на тренировке, а потом с позором отчислен.
Преподаватели заняли места за трибунами, но первым слово взял директор.
Он не выдержал паузы, не изобразил строгость и пафос. Он просто выдал всё без заминки, жёстко и быстро (возможно, Люче уже успела рассказать ему про тайну отца, оттого он был ещё и напряжён).
– Буду честен, – начал Альмагор Стронг, – я давно готовил это собрание, но вчерашнее событие в баре «Красный Скорпион» ускорило нашу встречу. У меня для вас несколько известий. Первое. Мир действительно находится под угрозой новых ураганов, но куда они ударят, неизвестно.
Реакция последовала моментальная.
Студенты подняли шум. Кто-то завопил: «Я так и знал! Я же говорил, а вы не верили!», кто-то схватился за сердце, кто-то нахмурился, кто-то усмехнулся и покачал головой, кто-то попытался задать директору вопросы.
Он оборвал всех, повысив голос:
– Второе! Мы можем избежать катастрофы, уничтожив того, кто готовит нашествие ураганов. Его имя мастер Ниманд. Этот человек и его помощники угрожают миру хаосом, применяя свою разрушительную магию. Эта магия должна перестать существовать как вид силового применения райфу. Её распространение под запретом императора!
И снова поднялся шум.
– Что за магия?
– Она сильнее обычной?
– Почему Ниманд вызывает ураганы? Он ведь и сам пострадает.
– Да не пострадает! Он себе местечко спокойное присмотрел, и все, кто с ним пойдёт, тоже не пострадает!
Директор резко повернул голову к тому, кто это сказал, и отыскал взглядом неказистого толстяка в жёлтой форме Квартала Флаво. Круглые очки придавали его щекастой физиономии ещё более шарообразный вид.
– Вы действительно так считаете, адами Лерой? – уточнил директор у парня.
Тот прокашлялся, готовясь выдать речь, а я всё никак не мог вспомнить, где уже слышал фамилию Лерой.
И тут он напомнил сам:
– Моя мать, Председатель Комиссии по вопросам образования Атласа, Кармэ Лерой, уже инспектировала школу Трон-Стронг и отметила упадок. Она всегда говорит, что разумнее быть с тем, кто сильнее, а у Трон-Стронга уже давно проблемы, и мы это знаем. Вам не хватает финансирования, так как императорская казна исхудала. Если бы была альтернатива, я бы сам отчислился. И тут возникает вопрос. Может быть, другая магия не так уж разрушительна, как вы пытаетесь нам донести? Может быть, вы просто боитесь конкурента, более великого мастера, чем маг шестой высоты?
Стронг спокойно выслушал пацана.
У меня сложилось ощущение, что свою речь тот заучил, чтобы выдать её вот так, на собрании, посеяв ещё больше сомнений среди студентов. Наверняка, сделал он это с подачи своей мамаши, которая странным образом не увидела связи между новой школой Скендеров и мастером Нимандом.
Директор был готов к такому повороту, поэтому припас железный аргумент.
Он прищурился и громко потребовал:
– А теперь поднимите руки те, чья семья пострадала от прошлых ураганов! Те, кто потерял родителей, брата, сестру или других родных. Те, кто потерял свой дом. Поднимите руки те, кому пришлось бежать в другой фрактат, бросив всё. И те, кто подвергся нападению во время мародёрства. И те, кто обнищал. И те, кто заболел. И те, кто голодал и искал приюта. Поднимите руки!
Сначала все замерли с печалью на лицах, а потом начали поднимать руки. Много рук. Откликнулись почти все, в том числе, и приглашённые преподаватели.
Стронг оглядел зал с трибуны и продолжил стальным голосом:
– Что ж, мастер Ниманд предупредил вас о новых ураганах, друзья. Значит, он не скрывает того, что и прошлые ураганы – его рук дело. Он гордится собой и тем, что сделал с вашими семьями. Он смеётся над вами, ожидая, что вы великодушно простите его за прошлые разрушения. Он угрожает вам, он играет с вами! И при этом зовёт за собой, учиться убивать другие семьи. Такие же семьи, как ваши! Рушить дома. Такие же дома, как ваши! Даже тёмные отбросы прислушались к угрозе, исходящей от мастера Ниманда, а ведь многие из вас считают их глупыми созданиями. И кто на самом деле глуп? Неужели вы готовы растоптать свою память, свою честь и позволить Ниманду разрушить вашу жизнь повторно?
Вопрос повис в воздухе.
Ответом директору стала тяжёлая тишина.
Студенты молча опустили руки. Даже толстяку Лерою не нашлось, что возразить на речь Стронга. Каждая семья хранила свою трагедию.
Всего несколько человек не подняли руки. Счастливчики, которым повезло отделаться лишь лёгким испугом, но даже они смотрели на остальных с сочувствием, понимая, какой масштабной была всеобщая беда.
– А теперь, – веско произнёс Стронг, – объединимся в борьбе с единым врагом и сделаем так, чтобы новых ураганов не случилось. С нами армия Атласа, с нами император, с нами…
– Киро Нобу! Он ведь ваше оружие? – вдруг ахнул один из магов яда (его я видел на вечеринке). – Вот почему мастер Ниманд пригрозил тем, кто будет ему помогать?
Я до последнего надеялся, что меня обойдут стороной, но не вышло.
Всеобщее внимание опять обрушилось на мою многострадальную персону, и скромное место в углу зала никак меня не укрыло.
– Вы все – моё оружие! – громогласно объявил Стронг. – Вы все – сила, которая ослабит Ниманда и его свиту! – Он отыскал меня глазами и добавил уже тише: – Ну а Киро Нобу – тот, кто совершит решающий удар. Неужели, зная это, вы всё ещё сомневаетесь в том, помогать ли ему?
– Мы не сомневаемся! – выкрикнули сёстры Нобу и подняли руки, вытянув их вверх над головой.
Тут же отозвались Йорго, Гровер, Майло, Обри, Зак, Триш, Балб. И это только те, кого я знал. Шли секунды, руки снова поднимались и поднимались.
Все координаторы, все преподаватели и почти все студенты.
Почти.
Нашлись и сомневающиеся – те, кто заглядывал в сторону толстяка Лероя и перспектив, о которых говорила его высокопоставленная мамочка. Правда, из всей школы таких набралось человек десять, не больше. В основном те, кто не пострадал от ураганов.
– Так поможем Киро совершить решающий удар! – Директор снова повысил голос. – Сделаем всё, что в наших силах! Киро Нобу готов рискнуть ради нас, и мы отплатим ему верностью, защитой и поддержкой!
Пока он это произносил, я стоял в углу, под прессом взглядов, молча оглядывал толпу студентов и мечтал придушить Стронга с его пафосными речами.
Ну спасибо, господин директор.
Вы не оставили мне выбора и водрузили на пьедестал, как героя, потому что хоть кто-то должен им быть. Отличный герой! Почему нет? Такой же студент, как остальные, да ещё и с изъяном, весь из себя загадочный и необычный. Ну рыцарь, как ни поверни.
Стронг вдруг улыбнулся и добавил:
– Киро Нобу, кстати, только что опоздал на занятие, как и его тренер. Он ведь тоже не сомневается.
Директор спустился с трибуны и, ни на кого не глядя, направился к выходу.
Намёк был понят сразу: я устремился за Стронгом, наконец-то оставив за спиной любопытные взгляды. Вслед нам раздались аплодисменты. Перед тем как дверь зала захлопнулась, я успел услышать, что слово взял профессор Спиро и принялся рассказывать о новом расписании занятий.
Стронг ждал меня в пустом холле, у самых ворот.
– Пришлось выставить тебя напоказ, – сказал он, вздохнув. – Это случилось слишком рано, но скрывать уже было нельзя. Паника и раскол общества не за горами, а нам нужно как можно больше союзников.
Я подошёл к директору.
– Вы ведь знаете, что все силы на поиск Ниманда я брошу только после того, как получу своё.
– Всё, что я обещал, уже готово, – ответил он, выходя на крыльцо. – А теперь вернёмся к тренировке. Она важна как тебе, так и мне.
Я думал, что мы отправимся на стадион, но директор зашагал к школьному порталу, сообщив мне как бы между прочим:
– Для твоей тренировки здесь слишком мало места…
Книга 4. Эпизод 6.
Альмагор Стронг так и не сказал, куда мы отправляемся.
Ворота школьного портала захлопнулись. Директор молча уставился перед собой и погрузился в мысли. Не хотелось его тревожить, но я не смог промолчать.
– Извините, адами Стронг, давно хотел спросить у вас насчёт школьного портала. Он такой один или есть ещё подобные?
– Такой – только один, – ответил Стронг, не поворачивая головы и, кажется, даже не вылезая из своих раздумий.
– Значит, есть другие, не похожие на этот?
Всё же я его допёк, и он повернул голову.
– Нет, других нет. Он единственный. Этот портал я смог создать лишь на шестой высоте, объединив две сложнейших техники. Ранговую технику шестой высоты Пространственный маршрут и внеранговое заклинание небула. Часть того, что ты видишь вокруг себя – это всего лишь иллюзия, украшающая перенос по Пространственному маршруту. Настоящие здесь только скамьи, пол, ворота и крыльцо.
Я оглядел копию холла Трон-Стронга с белыми стенами, высокими потолками, фонтаном и статуей основателя школы – значит, всё это небула? И внешний вид замка с башнями и флагами – тоже небула?
– Почему же тогда не пахнет мёдом, как обычно при создании небулы?
– Потому что она совмещена с другим магическим умением. На самом деле, сейчас ты стоишь на открытой площадке и никуда не движешься. Ты исчезаешь в одном месте и появляешься в другом, но тебе кажется, что твоё тело существует внутри портала при перемещении. Так привычнее для всех.
– А как именно выстраивается Пространственный маршрут?
Стронг усмехнулся.
– Вот как только получишь шестую высоту, так сразу узнаешь. Тебе ещё рано об этом думать.
– То есть вы хотите сказать, что на шестой высоте я тоже смогу создать такой портал? Свой собственный?
– Сможешь, если освоишь ранговую технику. – Видя мою реакцию, Стронг покачал головой и добавил: – Но сосредоточься пока на четвёртой высоте. Сегодня тебе понадобится всё твоё мастерство.
– Да, это обязательно, но пока мы перемещаемся, я хотел спросить ещё кое-что.
– И что же?
Настроение Стронга изменилось: возможно, он уже догадался о причине моего вопроса, потому что стал хмурым и напряжённым. В такие моменты чёрная повязка на его глазу сразу меняла весь его вид с колоритного на угрожающий, но я всё равно задал вопрос – спросить было важно:
– Вы тоже считаете, что магию множественных материй на самом деле создал ваш отец Остадар Стронг, а Ниманд просто присвоил его научный труд?
Стронг снова отвернулся и уставился на ворота.
– Пока не знаю, Киро, но всё указывает на то, что было именно так. Если бы до увольнения профессора Зойта я знал, что тот читал сожжённые труды моего отца, то я бы заставил его рассказать, что тогда случилось, и как Ниманд заполучил информацию. Но, увы, Зойт нам уже ничего не расскажет.
– Думаете, он всё-таки погиб в озере Уомор?
– Пока я не увижу его труп, я не поверю в его смерть, – ответил Стронг, и в этом наши мысли совпадали. – Профессор Зойт был искуснейшим донором силы, как и мой отец. Они оба владели пятой высотой, на тот момент наивысшим рангом. Когда-то Зойт считался лучшим преподавателем Трон-Стронга. Ещё при жизни моего отца он читал лекции по Теории уровней, а при мне преподавал то, что сейчас преподаёт учитель Сато. Маг-медитацию, занятия по видовому разнообразию ратников, а также взаимодействию мага и его призванного духа-воина. Зойт изучал ратников и плотно исследовал эту область вместе со мной. Скажу честно, он тогда мне помог, мы вместе написали учебник.
– И поставили на обложку символ перекрещенных стрел, – вставил я очень вовремя.
Стронг кивнул.
– Это была моя идея. Когда мы с Люче нашли ту обгоревшую папку, тайные исследования отца стали для нас открытием. Я посчитал, что, поставив символ на книге, я впишу имя отца и в свои исследования, ведь магия призыва ратников создавалась в нашей школе с нуля. Мне хотелось, чтобы отец гордился мной…
Директор смолк.
– Он бы гордился, – добавил я.
– Нет, – горько усмехнулся он. – Если бы мой отец узнал, что я отпустил Зойта, он сказал бы, что я беспросветный идиот. Порой отец был резок и не выбирал выражений. Ну а я бы в ответ сказал ему, что идиотом был он, раз позволил собственным исследованиям убить его же самого, а заодно и нашу семью. Люче слишком любит отца, чтобы винить его, ну а для меня он…
Директор опять замолчал, а потом резко переменил тему:
– Ты наверняка хочешь знать, за что я уволил Зойта?
Я закивал.
Мне, если честно, не меньше него хотелось переменить тему. Душевные переживания Альмагора Стронга насчёт отца касались только его одного, и лезть к нему в душу не особо хотелось.
– Всё просто, – сказал он. – Руф Зойт начал вести дополнительные занятия для студентов, которых отбирал сам. На этих занятиях он отошёл от утверждённой программы обучения по предмету. Это открылось позже, когда одна из студенток сообщила мне о том, чему на самом деле обучает Зойт. Он говорил, что Творцов необходимо заставить изменить условия использования ратников. Мол, маг не обязан относиться к ратнику трепетно и считать его полноценным партнёром в бою. Зойт учил, что ратник – это раб мага, его собственность, а если это раб, то им можно пользоваться, как угодно. Вплоть до того, чтобы за деньги сдавать его в аренду другому магу, наказывать за провинности и возвращать в Каскады, если что-то в нём не устроило, а потом брать себе другого ратника. Он говорил, что духи-воины – всего лишь вещи, а ритуал избрания ратником своего мага – чушь. Ратник принадлежит магу безраздельно.
Я тут же представил, что Белая Сова принадлежит мне безраздельно. Мне и только мне.
Странное возникло ощущение.
Я ведь уже пытался сделать её своей, когда не пускал в Каскады. Кончилось всё истощением ратника, но желание присвоить Сьюн всё равно никуда не делось, даже при том, что я никогда не считал её вещью.
