Смотрюсь в зеркало в пол, что является дверью шкафа-купе.
Не хватает глянца!
Достаю из сумочки бледно-розовый блеск и касаюсь губ, а после, поправив пальцем, наношу мазки на скулы.
Согнувшись, я опрокидываю голову и, взъерошив волосы, выпрямляюсь. Радуюсь объ?му в волосах.
Готово!
– Ты в таком виде пойдёшь в магазин? – усмехается сестра. – На улице минус семь. Ау, ворона!
Она крутит пальцем у виска и снова пялится в экран телефона.
– Нет, конечно! Если что, вернусь и оденусь во что-то тёплое.
Ещё раз оцениваю свой образ и улыбаюсь.
– Бон джорно! Соно Вероника! Мольто пьячере! (Добрый день! Я Вероника. Очень приятно!)
Сестра закатывает глаза, поражаясь моей уверенности в себе.
– Я пошла! – выхожу в коридор. – Каблуки или кроссы? – кричу оттуда.
– Валенки! – слышу усмешку в ответ.
***
Я спускаюсь на каблуках по от?санным бетонным ступенькам на первый этаж. Лишь бы не навернуться! Сколько раз я падала с этой лестницы. Мои шрамы на ногах – свидетели тех кульбитов.
Сосед, кстати, тоже.
Первый раз в третий класс.
Не дошла!
Сползла со ступенек, распорола гвоздём бедро, осыпав соседа лепестками гладиолусов и своим диким воплем.
Он ждал меня внизу, чтобы вместе идти в школу. А пришлось дуть на рану, пока тётя Любэ? заливала её зелёнкой.
Это был последний год, когда мы дружили. После он стал засматриваться на девочек своего возраста.
Растущая грудь решает многое!
А я страдала, что у меня вместо них прыщи и меняла платья в день по несколько раз. Но он всё равно катал на качелях девчонку с соседнего двора, и смотрел на неё влюблёнными глазами.
На не?, не на меня – ту, которой ещё недавно дарил ромашки, милые открытки с котятами и носил в школу тяжёлый рюкзак.
А я стояла в сторонке и тихо его ненавидела. Что предал меня и мои незрелые чувства.
Ненавижу!
Я поправляю свой топ – красивая грудь решает вс?!
Нажимаю на звонок. Тишина.
Натягиваю на лицо лучезарную улыбку и снова жму на кнопку звонка.
Слышно вошканье за дверью, она плавно открывается.
– Бон джорно! – как обычно, громко восклицаю, ожидая увидеть перед собой тётю Любу.
Мама миа!
Сердце внезапно взбесилось, колотится, как сумасшедшее. Передо мной не она, а Роман.
Романов Роман Николаевич, собственной персоной.
«Раз ромашка, два ромашка, семь!» – вспоминаю нашу детскую шутку, растворяюсь в старательно забытом прошлом. А он стоит, держась за ручку, изучает меня или пытается вспомнить.
На его лбу испарина и редкие капли на голом торсе, взъерошенные волосы. Дыша часто, он вскидывает в вопросе бровь.
– А Любэ?… То есть тётя Люба… дома? – слова путаются в мыслях о его глазах – они такие же синие, как и раньше.
Тёмная ч?лка спадает на лоб, нос с невысокой горбинкой, а под ним короткая щетина, и на щеках тоже.
Он вымахал раза в два. Возмужал.
– Мамы не будет пару недель. – произносит, постоянно выдыхая и оглядываясь, будто я оторвала его от чего-то важного.
Изучает меня снизу вверх, ожидает ещё вопросов.
Интересно, он меня узнал?
– Ясно. – кротко жму плечами. – Думала…
– Да, сейчас! – он внезапно захлопывает дверь.
Стою в недоумении. Слышу за ней чей-то женский голос, который поторапливает.
Ромка открывает и протягивает деньги.
Смотрю на них, не понимаю зачем.
– Мама сказала отдать. – су?т мне в руку свёрнутые купюры и снова оглядывается. – У тебя вс??
Он нетерпеливо поддёргивает ногой и ждёт, когда уйду.
Опускаю взгляд на трико и еле сдерживаю улыбку – понятно, от чего отвлекла!
Поправляю волосы и прошу томным сексуальным голосом:
– Можешь тогда больше не стучать по батарее? – натягиваю искусственную улыбку. – Бесит!
– А ты можешь не врубать так громко музыку и не орать, как драная кошка? Телевизор не слышно!
– Порнушку помешала смотреть? – наглею и, с ухмылкой смотрю прямо в глаза.
Фыркает и захлопывает перед моим носом дверь. В лёгком шоке смотрю на дерматиновую обивку с мелкими гвоздиками.
Вот придурок!
Денег я никогда не просила, но Любэ? знает, что я коплю. Спасибо ей, конечно. Только чувствую себя от этого неловко. Или от того, что наглец выбил меня из колеи.
Разворачиваюсь к лестнице и вялым шагом поднимаюсь домой.
Глава 2.
Захожу в квартиру с задумчивым видом.
Нужно срочно обсудить эту новость со своей лучшайшей подругой. Сестра в ожидании рассказа, выходит из комнаты.
Я молча разуваюсь и прохожу мимо неё к телефону.
– Ну? – спрашивает, переминаясь с ноги на ногу и выпучив глаза.
Уже забыла про Никитоса.
Снимаю с зарядки мобильный и интригующе молчу.
Поганенько как-то на душе. Как будто съела ложку майонеза, который терпеть не могу.
– Приехал. – сухо выдаю и открываю мессенджер.
– И как? Стал хоть немного симпатичным? А то был плюгавенький, метр с кепкой.
Нахожу в контактах «Ленок» и открываю с ней переписку.
– Метр восемьдесят пять или девяносто. – пролистываю прошлые сообщения. – А дальше я не поняла, красивый или нет. Вроде ничего.
Отстраненно отвечаю, бессмысленно пялясь в экран.
– Надо было с тобой пойти, глянуть на этот шедевр! – разочарованно вздыхает.
Перевожу на неё взгляд и тут же прихожу в себя:
– Да какой там шедевр? Самовлюблённый кретин! – отмахиваюсь от сестры. – Ты меня сбиваешь! Мне надо с Ленкой вечер обсудить. С нами пойдёшь? Что ей Болику сказать? Сколько нас будет?
– Не знаю. Пока не решила. – Систер складывает руки на груди. – А если он не придёт?
– Ну хочешь, я тебе напишу, если появится?
Кивает.
– Не придёт, с другим познакомишься.
Тоже мне, Аполлон!
– Мне нужен только он! – Карина делает лицо страдающей Мадонны и выходит из комнаты.
Слышу, как щёлкает чайник.
Сбила меня! Так, Ленок!
Пишу в мессенджер:
«Аюто, аюто! (На помощь, на помощь!) Код красный!» – ставлю смайлик красного демона.
«Код красный? (Смайлик вырученных глаз) Месячные? Клуб отменяется?»
«Раз ромашка, два ромашка, семь!» – включи фантазию подруга.
«Нужна прокладка с ромашковой пропиткой?»
А-а-а! Не понимает!
«Сосед приехал!» – не выдерживаю и говорю прямо.
«???» – молчание на три минуты. «Приходи! Сама не могу, полы домываю, иначе не отпустят».
