Михаил Кушнир "О школе с цифрой в голове"

О школе с цифрой в голове
Михаил Кушнир

Никогда не видел коллег-учителей, которые были бы поглощены исключительно поисками сценариев для завтрашнего урока в условном 10Г – любой готов обсудить глобальные проблемы и перспективы образования. Родители и вовсе, если не о своем конкретном чаде, то о глобальных стратегиях в образовании. Поэтому скорблю о тех противниках цифры в школе, которых распугало название. Не цифра важна или неважна, а те проблемы школы, которые цифра может решать успешнее, чем без нее. Знакомый гуманитарий, который часто и довольно резко критикует и цифру, и школу (да и многое другое), очень ловко орудует цифровыми инструментами, ибо важен не факт применения цифры, а направленность мышления: на человека или на «железо». В дискуссиях с ним мы придумали новое понятие «технофриния» для обозначения психологии технократа или технократического мышления, в котором приоритет технический, а не человеческий. Надеюсь, у честного и внимательного читателя не будет оснований обвинить меня в технофринии.

Михаил Кушнир

О школе с цифрой в голове

Никогда не видел коллег-учителей, которые были бы поглощены исключительно поисками сценариев для завтрашнего урока в условном 10Г – любой готов обсудить глобальные проблемы и перспективы образования. Родители и вовсе, если не о своем конкретном чаде, то о глобальных стратегиях в образовании. Поэтому скорблю о тех противниках цифры в школе, которых распугало название. Не цифра важна или неважна, а те проблемы школы, которые цифра может решать успешнее, чем без нее. Мой близкий знакомый гуманитарий, который часто и довольно резко критикует и цифру, и школу (да и многое другое), очень ловко орудует цифровыми инструментами, ибо важен не факт применения цифры, а направленность мышления: на человека или на «железо». В дискуссиях с ним мы придумали новое понятие «технофриния» для обозначения психологии технократа или технократического мышления, в котором приоритет технический, а не человеческий. Надеюсь, у честного и внимательного читателя не будет оснований обвинить меня в технофринии.

Кому и зачем?

Эти вопросы возникли у меня ближе к концу работы над текстом, хотя сначала все казалось самоочевидным: дескать, «разуйте глаза». Но я не оракул, да и люди не любят резких движений. Не всем интересно задумываться о стратегиях изменения сферы образования. Скорее наоборот – она очень консервативна. Пожалуй, только пенитенциарная система и армия могут посоревноваться в этом. С другой стороны, армию уже встряхнули, заключенным прикидывают новый дресс-код, в высшем образовании эксперименты идут вовсю…

Мой опус адресован тем, у кого закрались сомнения в адекватности системы образования современным запросам общества – тем, кому такие сомнения и возможные пути-стратегии развития системы образования интересно обсудить. Собрал мысли из разрозненных публикаций и докладов на конференциях – это позволило в качестве иллюстраций использовать слайды презентаций.

Я давно воюю за то, чтобы цифра разгружала школу от наиболее формальных и трудоемких задач. А по факту получается, что новые цифровые подходы вносят дополнительные нагрузки на школу, которых раньше в бумажной эпохе даже не предполагалось. Стоит ли при этом удивляться, что учитель стойко сопротивлялся попыткам внедрить цифру в школу на протяжении 35 лет, считая с 1985 года? И только пульсирующий на протяжении 2-х лет карантин по COVID резко изменил цифровой расклад в школе. Хотя разгрузки учителю так и не видно. Скорее, наоборот. Даже очевидно идиотские нормы типа правил ведения сайтов школ не просто остаются незыблемыми, а корректируются эпизодически, т.е. осмысленно.

Делать фундаментальный «кирпич» показалось слишком утомительным для себя и слишком отпугивающим для других: пока нет уверенности в востребованности моих соображений для иной нормативной регуляции реальной школьной жизни, нет смысла в фундаментализме. Возможно, в наш стремительный неоднозначный век в нем больше нет смысла и вовсе – но это тоже слишком фундаментальное утверждение, поэтому отнесемся к нему не менее легко.

Посему я постарался, наоборот, пунктирно изложить несколько смежных идей по полезному использованию цифры в школе. Кто заинтересуется, может углубиться по ссылкам в тексте – на моих сетевых ресурсах все доступно. Переназначенный в 2024 году министр просвещения пообещал новую стратегию развития до 2035 года – это можно рассматривать как индикатор востребованности реальной властью изложенных здесь соображений. В смысле, примут во внимание или нет?

ВК-сообщество[1 - ВК-сообщество «Конкаст про образование» https://vk.com/concastador] «Конкаст про образование» доступно для контакта с автором. При наличии желающих можно обсудить текст в формате чата, вебинара или любого иного современного формата по согласованию.

Глобальные признаки перемен

Образование – очень многозначное понятие[2 - Тезаурус смыслов образования http://medwk.blogspot.com/2016/02/blog-post_16.html], включающее в себя и процесс, и результат, и сферу деятельности, причем подчас с самыми разными коннотациями, вплоть до противоположных. В других языках разные аспекты того, что мы называем «образованием», имеют разные названия. Я под образованием понимаю построение образа, картины мира.

Построение картины мира для человека и для государства разные по целям:

– государство заинтересовано в лояльных гражданах, в формировании у них «правильной» картины мира;

– гражданам картина мира нужна для поиска своего места в нем.

Поэтому для государства система образования – это институт трансляции культуры в версии, полезной для стратегических задач государства. Для человека – это институт познания существующей в обществе картины мира с целью формирования своей версии, в которой он занимает желанное для себя место или имеет ясную перспективу его занять.

Под «обучением» в этом тексте понимается процесс освоения конкретных знаниевых моделей, языков их описания, типовых проблемных ситуаций, для которых эти модели актуальны, а также навыков решения типовых проблем. В тексте подробнее поясню.

Направленность системы образования определяется информационной средой. Основой современных изменений стали цифровые технологии. Слово «цифра» стало часто употребляться как удобное сокращение совокупности цифровых технологий: поскольку основное значение слова «цифра» довольно специфично, оно не порождает недоразумений с новым контекстом.

Цифра породила ряд уникальных эффектов, которые существенно влияют на сферу образования:

– Никогда ранее информация (в том числе, дезинформация) не была столь доступна, столь легко транслируема и легко конвертируема между разными форматами.

– Никогда ранее знания не обновлялись столь стремительно.

– Никогда ранее различные направления знаний не пересекались столь тесно: это проявляется и в сферах внимания, и в языках описания, и в инструментарии, и в множественности специализаций у людей.

– Никогда ранее выявление общности из множества разрозненных фактов не могли осуществляться без участия человека – а это основа множества творческих процессов.

– Никогда ранее человек не вытеснялся столь интенсивно с рабочих мест, на которые все чаще более выгодно поставить робота.

– Никогда ранее практически любые учебные задания не могли выполняться и/или проверяться без участия человека.

– Никогда ранее не было столь легко обойтись в обучении без непосредственного участия другого человека, профессионально обученного обучать.

Раньше именно обучение было ключевым инструментом школы: массовое распространение государственных школ было залогом успешной конкуренции страны в мире. А сегодня ширится движение по развитию альтернативных форм организации образовательного процесса, причем вне государственных школ. Тем не менее, если ориентироваться на мнение населения, наиболее массовый запрос все же ориентирован на архаичные форматы обучения. Альтернативы школе ищут единицы процентов.

Осознание новых реалий и необходимости новых форматов образовательного процесса – это вызов и для семьи, и для государства:

– для семьи – поскольку именно семья по закону и по совести отвечает за воспитание и образование своих детей

– для страны – поскольку налицо геополитический кризис, обострение международной конкуренции, а система образования является ключом к успешности страны в ближайшем будущем.

Ключевая дискуссия про перспективы системы образования проходит по водоразделу «срочно все менять» или, наоборот, «срочно все возвращать», опираясь на воспоминания о советском детстве. Если не все, то, как минимум, «взять лучшее».

Чтобы брать или не брать, лучшее или не лучшее, лучшее «вообще» или для конкретных условий, надо сначала переосмыслить привычные стереотипы и переоценить цели системы образования: они устойчивы или изменились?. Для этого нужно заново пересмотреть условия «тогда», чтобы сопоставить с условиями «сейчас».

Как персонаж с первичным техническим образованием, я сначала отразил свое видение советской школы (про «тогда»), чтобы доказательно подойти к обоснованию изменений (про «сейчас»). Но потом, как персонаж с вторичным гуманитарным образованием, не раз наблюдавший другие взгляды на прошлое, предположил, что не каждый читатель морально готов к такой математической классике изложения. Поэтому снес в Приложение весь раздел, где про мой угол зрения на «тогда»:

– кому классическая логика ближе, начинайте читать с Приложения;

– кому комфортнее сразу читать про мои представления о необходимых изменениях «сейчас», рассуждения про «тогда» останутся на закуску или на игнор.

Реструктуризация системы образования

Коррекция смысла терминов

Обвал новых терминов и некритичное использование старых вызывают потребность заострить внимание на их смысловом наполнении, особенно ключевых.

Образование здесь рассматривается как построение образа, картины мира. Это происходит как индивидуальный прогресс, т.е. подразумевает активное, заинтересованное поведение. В этой логике точнее звучит отглагольный термин «изучение», чем «обучение», поскольку «изучение» по контексту отражает более личностно мотивированный процесс, с активной позицией изучающего, а «обучение» – более пассивный, ведомый. Пока образование носило пассивный характер освоения единой внешне заданной учебной программы, слово «обучение» было довольно точным для характеристики процесса. С ростом запроса на активное образовательное поведение будет более точным переход к терминам «изучение» и «учение».

Взгляд на образование как на процесс построения картины мира выявил вариант «освоения знаний» как довольно формальную задачу заучивания знаниевых единиц, предусмотренных в программе, при котором картина мира меняется незначительно. То, вокруг чего раньше было сосредоточено представление об образовании как обучении, оказалось сравнительно легко отчуждаемо от человека, переносимо на роботизированное обучение. Таким образом, цифровизация проявила в учебном процессе самое сложное – мотивацию ученика к изучению: почему, зачем и как он станет изучать абстрактный «трехчлен»? Именно по этому признаку отличались хороший и плохой учитель: у кого ученики хотели изучать программу, а у кого от изучения уклонялись. Учителей различали, но специфические особенности различия в рамках общего учебного процесса не вычленяли. Различия стали понятнее после статистики освоения цифровых онлайн-курсов, когда единицы процентов успешно осваивали курс от числа стартовавших (исследование MIT и последующие).

Знание – тоже весьма гибкое понятие: от простой осведомленности и навыков решения типовых задач до глубокого смыслового освоения, позволяющего применять знание для нетипичных задач, в том числе из других сфер, областей знаний. Были разные типологии уровней знаний. Одна из наиболее популярных – таксономия Блума. Но типовым можно считать представление о знании, которое можно назвать квалификационным: способность решать типовые задачи, по оценке которой нужны положительные административные атрибуты, в частности диплом или аттестат – именно формальная успешность является ориентиром большинства образовательных процессов.

Чтобы вычленить квалифицирующую функцию знаний, здесь предлагается применить понятия «знаниевая единица» и «квалификационная единица». Это позволить описывать формальную функцию знаний без ущерба для гибкого смысла общего понятия знания как фрагмента картины мира.

Знаниевая единица – это целостный фрагмент знаний, предусмотренный для изучения в образовательной программе. Она отражает некую общеизвестную модель на принятом для нее языке описаний с типовыми ситуациями, в которых эту модель изучающие должны научиться опознавать и решать предлагаемыми в программе средствами. Единица может дробиться на более мелкие целостные фрагменты.

Квалификационная единица – это знаниевая единица, уровень освоения которой проверяется на типовых испытаниях, предусмотренных образовательной программой. В том числе, промежуточная проверка или итоговый экзамен, защита проекта.

Таким образом, типовая задача квалификации может опираться на формальную проверку способности соискателя пройти итоговое испытание. Способ, которым он обеспечил готовность к испытанию, значения не имеет. Задача системы образования – дать возможность каждому подготовиться к квалификационному испытанию наиболее удобным для него образом, а не только посещая стандартно организованный поток.

Воспитание тоже претерпевает смысловые подвижки, особенно после советского опыта, в практике воспитательной работы которого было много формализма, бюрократизма, пропагандизма. С другой стороны, задача влияния на ценностную картину молодежи не ослабевает, а в новых условиях становится стратегически важна.

Для содержательной модели воспитания можно предложить наглядную 2-уровневую бинарную детализацию на чувственном базисе «6Ч/6S». Упомянутые 6 чувств никоим образом не ограничивают спектра возможных чувств, а обозначают ключевые для задач воспитания, чтобы отражать задачи воспитания и быть удобными для запоминания.

Образовательный запрос

Из выявленных предпосылок можно предположить прорастание нового запроса к образованию в целом – как к среде подготовки активного образовательного поведения для успеха в новой динамичной и непредсказуемой информационной среде.

Попутно, удерживая тонус внимания к терминологии, обратим внимание на древнерусские корни слова «успех» – от глагола «спеть», который подразумевал несколько смежных смыслов, в частности три следующих: достижения спелости, скоростного фактора успевать/поспевать вовремя, достижения желаемого. Все эти смыслы очень удачно вписываются в логику ориентации школы на субъектность своих выпускников. Отметим при этом важность их собственного представления об успехе (во всех упомянутых смыслах), а не удовлетворение представлений об успехе родителей.

Ориентация на активное образовательное поведение в противовес пассивному, характерному для традиционной школы, позволяет избегать движения к чужим целям. В ориентации на субъектность ученика критической точкой является семья как источник образовательных ценностей и активностей. Расшевелить семью после стольких лет пассивной передачи ответственности школе непросто, но есть объект – кого шевелить. Сложнее с учениками из проблемных семей. Стимулирование в них образовательной активности – вызов школе. Можно опираться на традиционную модель пассивного продвижения по стандартной программе в отношении таких учеников.

Для продуктивности активной модели важно наличие образовательного запроса[3 - Обзор про образовательный запрос https://medwk.blogspot.com/2021/12/requestreview.html] как осознанной и внятно артикулированной образовательной потребности. Сформулированный в понятном для общественных институтов виде запрос позволяет начать обсуждение возможностей по реализации выявленных потребностей. Когда есть запрос, он может быть реализован и в роботизированном исполнении, и в антропологическом – как лучше в каждой конкретной ситуации. Когда запроса нет, ученик оказывается в пассивной роли, для которой отработана традиционная модель обучения.

Осознание образовательной потребности – сложный навык. Он формируется постепенно. Начинается с «хочу», развивается рефлексией достижений и ошибок до деталей, в перспективе до способности самостоятельно строить свою образовательную программу либо адаптировать/адаптироваться с готовыми, которые предлагают общественные институты.

Выбор как условие активного образования

Критичный читатель уже увидел в логике ориентации на активную модель образования проблемную зону – образовательный запрос. Без запроса все издержки по построению активной модели оказываются напрасны. Навык формирования образовательного запроса непрост, особенно на базисе традиционного опыта обучения в пассивном режиме по стандартной программе. Ни учительский корпус в массе, ни родители в подавляющем большинстве не представляют себе этой модели.

Даже среди тех семей, которые выбрали альтернативное государственной школе обучение далеко не все строят активную модель образования. Многие частные школы учебный процесс строят практически так же, как и в государственной школе – отличие в бытовой обеспечительной сфере. Даже на семейном обучении ориентируются, прежде всего, на формальные аттестации. Однако сам факт отказа от государственной школы делает их заметно более активными, субъектными в образовании.

Из этого абсолютно справедливого критического взгляда есть два диаметрально противоположных вывода:

– отказаться от активной образовательной модели в пользу привычной массово востребованной пассивной модели формальных аттестаций