Олеся прикрыла глаза. Перед взором возникло большое мягкое облако, заполненное разными слогами. Буквы в слогах постоянно менялись местами, дразнились и прыгали. Олеся не смогла прочитать ни единого слова. Подул ветер и унёс облако. Зато принёс откуда-то запах жареной картошки, а за ним – куриного бульона. Совсем рядом раздалось отчетливое «шр-р-р!» – это за окном вспорхнула стая голубей. Где-то протяжно завыла автомобильная сигнализация, внизу кто-то громко чихнул, а потом всё стихло. Розовая штора затрепетала и отодвинулась, впустив в комнату маленьких солнечных зайчиков.
«Отличный оркестр!» – обрадовалась Олеся. – Надо обязательно его зарисовать. Он будет синим, как небо; ярко-зелёным, как трава, и пахнуть одуванчиками».
В колени неожиданно уткнулось что-то мокрое. Олеся вздрогнула, разлепила глаза, подняла голову и обнаружила перед собой чёрный пёсий нос.
– Спишь? – спросил Бобо. – А я только что открыл одну тайну! Хочешь, расскажу?
Чёрные глаза Бобо сверкали, хвост вилял из стороны в сторону, словно автомобильные «дворники». Пёсику явно не терпелось поделиться новостью.
– Хорошо, расскажи, – кивнула Лейси.
– У нас на ужин будут котлетки! Твоя мама только что выложила фарш из морозильника!
За окном что-то сильно зашуршало, заворчало, загудело. Железный лист подоконника отозвался барабанной дробью. Это неугомонный ветер пригнал стаю туч и договорился с ними о концерте дождя.
Голова Олеся отяжелела. Она повалилась на диван и крепко заснула.
Внутри себя я играю
Только разоспишься, а кто-то вдруг возьмёт и разбудит? Недопроснувшемуся не до веселья, ощущаешь себя мрачной тучей. И, как настоящая туча, мечтаешь поскорей пролиться дождём накопившихся раздражений и обид.
Сонная Олеся сидела на диване исподлобья наблюдая за скачущим Бобо. Пухлые губы девочки кривились:
«Ну чему ты радуешься? Видишь, я спать хочу!»
В душе пса, наоборот, ликовало солнце, довольная мордочка светилась от радости и предвкушения вкуснейшего ужина.
«Эй! Эй! – лизался пёс. – Чего ты дуешься? Поиграй со мной! Поиграй!»
Бобо носился туда-сюда по комнате. Впервые они с Олесей не понимали друг друга.
Когда хорошее настроение замёрзло и не желает оттаивать, нужно время, чтобы как следует прогруститься.
Бобо же, обнаружив на поникшем лице хозяйки две слезинки, принялся играть в «утешайку». Скакал что есть мочи, припевая:
– Квокли-чмокли, квокли-чмокли!
У тебя глаза намокли!
Если долго будешь плакать,
Как лягушка станешь квакать: – «Ква! Ква! Ква»!
Ах, ты дразнишься! – Олесины щеки покраснели, как помидоры. Она схватила подвернувшуюся под руку «рисовальную» тетрадку и подняла её над головой. – Сейчас получишь, чёрный нос!
Но «чёрному носу» хоть бы хны! Улегся на спину и – лапы вверх!
– Не сердись, я сдаюсь! Сдаюсь!
Ну разве можно на такого дурашку сердиться?!
– Откуда ты эту дразнилку знаешь?
– Дед Сигизмундыч научил!
– А меня – баба-мама!
Олеся взяла Бобо на руки и прижала нос к тёплой шёрстке.
– Это очень древняя дразнилка.
– Ага. Ей миллион сиксиллионов лет!
– Давай, кто быстрее досчитает до ста и не собьётся?!
Лёгкий летний дождь попугал и был таков. На высоком голубом небе вновь царствовало солнце. Мама Аня сидела на диване и, медленно накручивая на палец прядь волос, бормотала себе под нос, как заклинание:
– Ничего страшного не случится… ребёнку почти восемь лет, ничего страшного не случится…
Она только что установила на смартфоне специальную программу-«следилку», которая подсказывала, где находится дочка. Сейчас они обе находились по одному адресу. Но страх всё равно не проходил. Отпустить девочку гулять во двор одну? Разумеется с собакой, но это почти одно и тоже! Один раз уже потерялись. Волнений хватило, лучше не вспоминать. Но с другой стороны…
«Не будешь же всю жизнь Леську за ручку водить?! – каждый день твердил Виктор. – Район безопасный, рядом с домами детские площадки – другие родители о подобном только мечтают. А если придётся на работу выйти? Борись со своими страхами и учись доверять миру!»
О работе думать не хотелось. С появлением в семье Олеси мысли о карьере, учёбе, заработке плавно отошли на второй план. Другой, домашний женский мир окутал огромным одеялом и не давал высунуть нос.
Аня подошла к окну и посмотрела вниз. Детская площадка полна ребятни. На скамейках примостились бабушки, мамы катают коляски с младенцами. Налетевшие тучи проплакались и отплыли к горизонту.
«Пойти погулять вместе? Но так хочется спокойно прибраться! Хотя бы вымыть пол, пока Бобо под ноги не лезет. Последнее время ей стало казаться, что пса в квартире слишком много, просто ступить некуда. Куда не шагнёшь, в колени тычется мокрый чёрный нос. А эти противные мелкие шерстинки? Если полдня не пылесосить, то окажешься на шерстовале. Эх, была ни была!»
Мама набрала в грудь воздуха, зашла к Олесе в комнату и выдохнула весёлым голосом:
– Олеся, дождик давно закончился, на улице красота! Можете немного погулять на детской площадке. Только совсем недолго и, ради бога, никуда не убегайте! Не забудь взять с собой телефон. Если что – сразу зво… отправляй смс-ку, я тут же примчусь. – Что бы не случилось, мы с тобой всегда должны быть на связи! Понимаешь?
«А с бабой-мамой мы всегда и везде вместе ходили!» – хмуро отметила для себя Олеся, но возражать не стала и послушно начала переодеваться.
Пару дней назад мама Аня достала свой старый смартфон (медлительный, но ребёнку пока быстрее и не нужно). Показала как пользоваться: посылать смс-ски, писать в Ватсапе и блокноте и вручила Олесе.
Олеся обрадовалась. Маленький телефон будет рассылать магические послания? Да мама волшебница!
В тот вечер мамин мобильник то и дело громко клюкал принимая смс-ки: «мамаАня, пасматри как я прыгаю!», «мама Аня, Бобо гаварит, што любит громко лаить!» «мамаАня, нам хочица пагулять».
Пришлось читать и отправлять сообщения, мечта провести вечер спокойно улетела за поля, за моря. Зато в ежедневнике, где записывались планы на день напротив пункта: «общение с Олесей» появился большой плюс.
Как только за Олесей и Бобо захлопнулась дверь, мамины страхи полезли, как говорится, из всех щелей. Звали их одинаково: «А вдруг».
Когда-то в детстве маленькая Аня очень боялась лягушек и червей. Увидев хоть одно «противное скользкое создание», вопила, что есть мочи, и бежала прочь. Когда немного подросла – боялась темноты. Те далёкие детские страхи казались сейчас абсолютной ерундой, а тревога за дочку росла как на дрожжах и за пять минут достигла размеров самой высокой горы на планете.
– Боже, зачем я отпустила их одних?! А вдруг лифт застрянет или сломается? А вдруг встретится незнакомый взрослый, который обидит, заманит, уведёт? – лепетали «авдруги» на разные голоса и, наконец, заставили бросить все дела.
Мама Аня натянула джинсы, схватила ключ, смартфон, сунула ноги в босоножки и выскочила из квартиры.
Лифт, на котором спустились Олеся с Бобо, успел вернуться и теперь торчал этажом выше. «Бум! Бац! Трямц!» – ворчливо клацало его днище, неторопливо нагружаясь чем-то строительным. Если не хочешь ждать – иди пешком!
Мама Аня вздохнула и устремилась вниз. «Авдруги» приободрились и принялись распевать новые страшилки:
– А вдруг надо в город по делам и…
– Придётся оставить Олесю в квартире одну…
– Ой-ой-ой, что может произойти!
«Не хватало ещё с лестницы свалиться, – ворчала себе под нос мама Аня, стрекоча босоножками по ступенькам. – Вот будет номер»!
Олеся с Бобо в это время сидели на скамье у подъезда. Девочка отвернулась от слепящего солнца и подставила лицо ветру. Вместе с теплым движением воздуха поднималась и настроение.
Тёплая песья шёрстка приятно щекотала ладонь. Высунутый язычок Бобо смешно свесился на бок и подрагивал, а чёрный влажный нос настороженно принюхивался. Одуряюще пахло сырой землёй и чем-то ещё сладким, цветочно-ванильным.
– Какие планы? – деловито поинтересовался пёс. – Предлагаю разведать новый путь за горизонт, с балкона видел одну очень интересную тропинку.
Олеся отрицательно помотала головой.
Бобо посмотрел по сторонам.
– Тогда махнём до города. На автобусе! Я ещё ни разу на нём не ездил. Прогуляемся по знакомым местам. Ты помнишь свой старый адрес?
Олеся на мгновение задумалась.
– Мама узнает и расстроится, я обещала не уходить от дома.
– А говорила: хочу приключений! Уже пять минут, как ничего не происходит.
Пёс обиженно вздохнул и улёгся рядом со скамейкой.
Помолчали. Первой заговорила Олеся.
– Как ты думаешь, почему мне внутри говорить просто, а снаружи, то есть вслух – нет?
Бобо поднял морду.
– Да, ладно, чего ты? Очень скоро у тебя получится! Просто твоя мама учит неправильно. – Надо же, какое противное слово повторять заставила: «кош-ш-ш-ка»! Лапы чешутся от возмущения! – Пёс презрительно фыркнул. – Если хочешь знать, в некоторых языках вообще нет буквы «ш»!
– А ты откуда знаешь?
– А Сигизмундыч на что? – ответил Бобо вопросом на вопрос. – Мой старик обожал читать вслух разные интересные статьи. А кто его слушал? Я, его лучший ученик! Зато теперь у меня энциклопедические знания! Правда-правда! Я очень старался. Каждый день лежал у ног старого хозяина и всё запоминал! Жаль, только никто не ценит моей образованности.
– Ладно, не хвастайся! – пробурчала Олеся и шмыгнула носом. – Лучше скажи, как мне побыстрее заговорить, как все люди.
Бобо приосанился, выпятил грудь и задрал нос:
– Надо выбирать слова повкуснее и попроще. Например: кол-ба-са или кот-ле-та! Скажешь – и сразу запах почувствуешь. Вот, уже слюнки потекли. А от слов «тво-рог» и «мо-ло-ко» в желудке урчит. Шерсть и та линять начинает. Я же не кот!
Олеся прыснула:
– Опять фантазируешь?!
Бобо обрадовался, что хозяйка развеселилась, и продолжил с упоением:
– Не, я не вру. Всё так и есть! Вот возьми, например, собачий язык. В нём совсем немного слов, но все понятные. Главное слово «гав», но столько оттенков и значений оно имеет! Вот послушай:
– Гав-гав-гав! – означает, что я на службе, защищаю хозяина. Могу пролаять и с французским акцентом – «гро-ов-в, гро-ов-в». Нравится? Звучит как музыка. «Тяв-тяв» – так только совсем маленькие собачки могут, а вот я – совсем другое дело. Эх, мне бы подучиться! Голос поставить. Я бы такое нагавкал… Как ты думаешь, здесь есть собачья академия?
Пёс неожиданно замолчал.
– Подожди-ка, тут одна фифа появилась, с девчоночьей резинкой на лбу. Сейчас с ней разберусь.
Строго облаяв малюсенькую собачонку, Бобо вернулся и продолжил как ни в чём ни бывало:
– Р-р-гав! – значит, я очень рассержен. А если вдруг затоскую, то петь начинаю – «воу-у, воу-у» – в таких песнях есть что-то от волчьего языка, но не в пример более стройное и музыкальное. А тихий скромный «ав-в» означает: не пора ли тебе, хозяйка, дать мне что-нибудь вкусненькое? Взгляд тоже всякое может выражать…
– Бобо, что ты разлаялся! – прервала «разъяснения» Олеся. – Где твоё «дворянское» воспитание?
– Ну вот, как всегда! – пёс отвернулся и его бодро торчащий хвост тоскливо повис. – Никто меня не слушает.
Заметив, что пёс обиделся, Олеся пошла на попятную.
– Нет, нет, ты продолжай! Только не так громко. Мне нравится собачий язык, он очень занятный.
Мимо прошагал молодой парень в наушниках, бодро болтающий с кем-то невидимым.
Следом приковыляла бабуля с палочкой. Остановилась рядом с Олесей и, глядя под ноги, принялась громко рассуждать вслух:
– Хлеб купила, а молоко не взяла. Вчерашнее ещё не доедено. Зачем же я ещё в магазин ходила? Забыла. Ох, голова садовая!
Подъехала белая Тайота, остановилась и громко просигналила. Из машины вылез здоровенный мужчина, поднял голову и прокричал:
– Давай быстрее, опаздываем!
Ему неожиданно ответила хозяйка здешних мест, большая серая ворона:
