– Привет, Жень. С именинником тебя.
– Привет. Спасибо.
– Чего опаздываем? – спросила она укоризненным тоном.
– Да я, вроде, вовремя, нет? – он окинул взглядом зал, стол, гостей. Остановился на часах и указал ладонью. – Да ничего я не опоздал. Вон, время – семь, как раз.
Все посмотрели на часы. Они показывали «19:00».
– Хм, смотри-ка и правда вовремя. Так это мы что ли рано пришли, – полез за телефоном Кирилл. Остальные на несколько секунд прилипли взглядом к часам.
– А, так это часы встали. Вон секундная стрелка дёргается и не движется, – заметила Лариса Ивановна
– Ну да, у меня на телефоне 19:49, – подтвердил Саша.
– Ох, и фокусник! Хорош, – восхищался Кирилл.
– Ладно, проходи. Сейчас мы тебе штрафную нальём, – пригласил его за стол Гена, после рукопожатия.
Сергей положил себе салатов в тарелку. Поднял стопку и встал.
– Так, ну раз пить, то за именинника. С юбилеем, Гена! Пусть удача всегда благоволит тебе, и на всех перекрёстках судьбы будет гореть зелёный свет. С днём рождения!
Чокнулись. Выпили. Закусили.
– Ну, я это, думал, чего б тебе подарить и, в общем, ничего не придумал. Лучше тебя, никто не знает чего ты хочешь по-настоящему. Так что, вот тебе конверт – сам выберешь, как говорится.
«Это где так говорится?», – машинально задумался Витя. Его стадия опьянения достигла уровня «философские размышления».
– Ну и, чисто символически, – Сергей снял с шеи подвеску на плетеном чёрном тросике с потрясающей красоты камнем, размером с куриное яйцо. С полупрозрачной основой, местами с тёмными пятнами, где-то с белыми, а внутри, в самом центре, расходились шарообразной формой фиолетовые нити, переходящие в сиреневый ближе к поверхности камня. – Вот такой подарок, как говорится, материальный.
«Да нигде так не говорится», – подвёл вывод под мысленным процессом Виктор.
– Это кулон из метеоритного камня. Мне его привёз дед из одной геологической поездки по Тунгусской тайге. Дарю его тебе на удачу в долгий жизненный путь. Как говорится, удача – спутник смелого.
«Ну, ладно, так ещё говорится», – дошёл до стадии принятия Витя. Его взгляд удваивал всё, что видел. Будь он сейчас в казино – разорился бы.
– В общем, вот. Давай надену тебе сразу. Среди тунгусов ходит поверье, если потереть в ладони и загадать желание, то оно обязательно сбудется, – Сергей надел камень на шею Геннадию. Евгения пошла на кухню за подарком.
– Спасибо, но я в эти сказки не очень верю, – сказал Гена и добавил, чтобы смягчить. – Я уже, знаешь, и на одинаковые цифры на часах желание загадывал, и на падающую звезду, и на Новый год желание сжигал в бокале с шампанским. Не работает ничего.
– Ну, а ты с метеоритом попробуй. Всё-таки сегодня у тебя День рождения, – оспаривал Серёжа.
– Ну ладно, допустим… – поддался Гена, сжал в ладони висящий на шее камень и сказал. – Хочу… Ну, чтоб… В комнате свет погас.
В комнате резко потемнело. Люстра над столом погасла. Витя, сидящий спиной к телевизору, ошарашенно подумал, что напился в край и ослеп. Туман темноты подсвечивало лишь свечение телевизора. Повисла тишина. Некоторые молчали с открытым ртом. За них бормотал телевизор.
– С Днём рожденья тебя, с Днём рожденья тебя, – из кухни вышла Евгения с тортом и свечками, и не попадая ни в одну ноту, напевала поздравительную песню. Она несла торт перед собой, рассекая светом свечей тьму, как ледокол.
Напряжение спало. Все как-то облегчённо выдохнули. Виктор выдохнул особенно, затем выпил и закусил. Все начали хлопать и скандировать: «Поз-дра-вля-ем! Поз-дра-вля-ем!».
Сергей похлопал Гену по плечу и радостно воскликнул:
– Ну вот! Работает!
Геннадий пребывал в смятении и криво улыбался. Вроде бы, ситуация стабилизировалась, праздник продолжается, но какой-то мерзкий тёмный червячок сомнения в недрах души начал медленно и понемногу грызть чувство спокойствия.
– Ген, ну ты чего, загадал? Задувай!
Именинник вышел из оцепенения, быстро выдернул на поверхность сознания желание «хочу много денег». Ярко нарисовался в мыслях сейф в спальне, набитый деньгами. Он сжал ладонью метеорит, глубоко вдохнул и задул свечи на торте.
Аплодисменты достигли апогея с возгласами и прекратились. Лариса Ивановна нагнулась к Евгении, когда гомон за столом достиг уровня громкости телевизора, и спросила полушёпотом:
– А ты чего сейчас-то торт вынесла? Мы ж даже горячее не ели.
– Да я не знаю. Мне показалось, сейчас самое время, – спокойно ответила Женя.
– Ну вот, он же сейчас будет стоять и таять. А у нас даже чая нет, – продолжала попытки вразумить Женю Лариса Ивановна.
Евгения окинула стол взглядом и, не заметив чайных пар, кивнула ей, хмуря брови:
– Да, знаете, что-то я и вправду поторопилась. Не знаю, что на меня нашло.
– Ну, зато какой эффект получился! Вы с Сергеем это заранее обговорили? А как вы узнали, что он загадает? Или Гена тоже с вами в сговоре был, и всё это представление только для нас?
– Да ничего мы не обговаривали ни с кем. Просто… Просто меня что-то подтолкнуло это сделать. И…В общем, я решила, что это подходящий момент, – начала объясняться Евгения, мысленно прокручивая события в обратном порядке, будто не веря в свои слова.
Их диалог нарушил Кирилл. Он встал и отчеканил:
– Тост! За именинника!
Затем достал из кармана бумажник, из него достал все купюры и вручил их Гене со словами:
– Дарю!
За столом повисла неловкая пауза. Затем наступила какая-то суета. Саша встал из-за стола и шлёпнул ладонью на стол, перед ошарашенным Геной, пачку денег со словами:
– И я дарю!
Тут все остальные резко подорвались со своих мест: Лариса Ивановна и Серёжа направились в прихожую к сумкам и курткам; Евгения ушла в спальню к шкафу, в котором у неё лежат денежные накопления на чёрный день; Витя с упорством альпиниста пытался ровно встать со стула и устойчиво направиться в прихожую, дабы присоединиться к денежному перфомансу.
Гена не мог произнести ни слова от удивления. Ему это всё казалось сюрреалистическим сном, но нельзя сказать, что ему это не нравилось. Скорее, он бы хотел, чтобы это выглядело более естественно, более искренне.
Он ощущал странное чувство жуткого удовольствия. Его пугал вид Виктора, который не мог справится с собственным телом и гравитацией, облокотившись на стену, протирая кожу об обои и шкафы, не испытывая чувств, двигался к своему портфелю, чтобы принести Геннадию деньги на стол.
От количества купюр на столе перед собой Геннадий испытывал удовлетворение и трепет. Однако, где-то в глубине сознания боролись два маленьких чувства тоски: «Это нужно вернуть» и «Это может прекратиться».
Гену разрывало от чувств и эмоций, он испытывал какой-то наркотический приход. И ему это нравилось. Он трясущимися руками торопливо сгребал деньги в одну пачку, и от её толщины у него даже началась эрекция.
«Они принесли с собой столько денег, а мне подарили всего лишь жалкий мизер от этой суммы», – подумал Гена переводя взгляд с пачки купюр на столе на пачку денежных конвертиков в нагрудном кармане.
– Эмф… Это… Кхм-кхм, – Геннадий прокашлялся и шумно сглотнул, не веря в происходящее. – Это всё мне?
– Да! – хором, почти в унисон ответили дарители, зачарованно уставившись в юбиляра.
Из-под стола вытянулась рука пьяного, невменяемого Виктора. В руке он сжимал мелочь и пару помятых, как он сам, банкнот. Он протянул их Гене, тот бережно принял подарок. Витя ещё пытался что-то сказать, но замутненный мозг отказался ворочать языком, поэтому он просто поздравительно промычал.
Геннадий ловко уместил купюры и монеты в одной руке, стремительно убежал в спальню, будто вор, и второй рукой открыл сейф. Бережно положил всё на полочку к остальным деньгам. Вытерев слюни рукавом, поспешно закрыл сейф и вернулся за стол.
Гости сидели как обычно, будто и не было никакого массового помешательства. Только Витя сменил место дислокации и мирно посапывал на диване протёртой щекой вверх. Гена с шумным выдохом сел на стул:
– Может, пойдём покурим?
– Да, пойдём, – бодро согласился Саша.
– Поддерживаю, – сказал Кирилл.
Все встали и направились на балкон, но тут в дверь позвонили.
– Идите, я сейчас, – махнул им Гена и направился к двери.
Взглянул в глазок и спросил: «Кто?».
За дверью на лестничной площадке стояла толпа людей, переминаясь с ноги на ногу. Один хвост толпы уходил на верхние этажи, другой на нижние. Они хором ответили ему: «Мы!».
У Гены проступил пот на лбу. У каждого из них в руках он разглядел по пачке денег. Он облизал пересохшие губы и крутанул замок. Открыть получилось с третьего раза.
Он принимал деньги и благодарил в ответ на какое-то механическое: «Дарю». Это напоминало заевшую пластинку:
– Дарю!
– Благодарю!
– Дарю!
– Благодарю.
– Дарю!
– Благодарю…
Со временем Гена терял энтузиазм, да и деньги уже не помещались ему в руки. Гена схватил в прихожей ближайший пакет и складывал купюры в него.
Дарители были одеты в домашнее: халаты, пижамы, растянутые треники и заляпанные майки, выцветшие шорты, семейные трусы. Кто-то в тапочках, кто-то в носках, а кто-то и босиком. Жильцы после вручения подарка уходили на верхние этажи, или нижние, в зависимости от того, в какой очереди стояли.
Когда к нему подошла измождённая женщина, кормящая малыша грудью, и протянула пачку денег, Гена засмущался. Но пересилил себя и взял деньги. Как говорил Витя: дают – бери.
Последними подарили деньги соседи по лестничной площадке. Гена молча принял купюры в пакет. Когда эхо захлопнутых ими дверей стихло, он перевёл дух, защелкнул все замки.
Сердце колотилось, как бешеное. Он боялся посмотреть в пакет, потрогать его, удостовериться в его реальности. Совесть его не волновала. Его беспокоила сохранность денег.
Прижимая пакет к груди, он молча прошёл через зал в спальню. На него не обратили внимания, в принципе, как и всегда. Через толщину пакета он ощущал пульсацию собственного сердца.
В зале на кресле спал Виктор. Евгения с Ларисой Ивановной сидели за столом и общались. Сергей, Саша и Кирилл разговаривали на балконе.
Гена закрыл дверь за собой в спальню и начал перекладывать деньги в сейф. Получилось точь-в-точь, как в его мимолётной ассоциации, когда он загадывал желание на свечах.
Гена аккуратно сел на постель и задумался:
«Так это что, теперь все мои желания исполняются?».
Он зарылся руками в своих редких, жидких волосах. Залился истерическим смехом и откинулся на кровать.
Дверная ручка задёргалась. За стуком в дверь последовал взволнованный голос Жени:
– Гена, у тебя всё хорошо? Ты чего там закрылся?
Он подскочил, открыл дверь и вышел, держа ладонь на ручке:
– Да, всё в порядке. Я просто… Просто поставил телефон на зарядку. Иди, я сейчас.
Он замешкался и подумал, что ему сейчас необходимо сбросить напряжение. Рассматривая бедра своей жены в обтягивающем платье, он сказал ей вслед:
– Хотя знаешь, иди сюда.
Она нехотя развернулась и подошла, начиная закипать:
– Я что, тебе туда-сю…
Гена не стал дослушивать и жадно впился в её губы своими губами. Оба начали страстно дышать. Он грубо задрал ей платье и начал лапать её бедра, упирая её в дверной косяк. Женя приглушённо простонала, но в следующий миг жарко зашептала:
– Гена, там же гости в зале.
– Подождут.
– Но, это совсем…
Гена притронулся к метеоритному камню на груди и сказал, глядя в глаза жене:
– Ты всегда будешь делать только то, что я говорю.
– Хорошо, – мгновенно ответила Евгения.
Разгоряченный Геннадий вышел в зал в распахнутой рубашке, с бугорком в штанах. И, схватив камень на груди, уверенным голосом обратился к присутствующим:
– Спасибо, что пришли. Расходитесь по домам, – он указал пальцем на входную дверь, а затем перевёл палец на спящего в коматозе Виктора. – И этого с собой заберите.
Он развернулся и, напоследок, кинул им через плечо, продолжая сжимать метеорит:
