Вскоре водитель сказал снова следовать за ним. Я шла и только внимательно смотрела под ноги, чтобы не наступить на провода на полу. Мы приблизились к небольшому столу. Высокий мужчина подошел и протянул руку:
– Лев Борисович.
Я навстречу подала свою руку и тоже представилась.
У мужчины были умные глаза, тяжелый подбородок с ямочкой и высокий лоб. С первого взгляда его внешность немного отталкивала, но уже через минуту ему хотелось доверять.
Он подвел меня к стулу, который стоял недалеко, и сказал:
– Подождите меня здесь, можете оглядеться пока.
– Конечно, не торопитесь. Я с удовольствием ознакомлюсь с необычной для себя обстановкой.
Бегло я оглядела павильон и людей, которые его покидали. А после перевела взгляд на тех, кто стоял около стола. Трое мужчин и одна женщина совершенно не привлекли моего внимания, – я смотрела только на Льва Борисовича. В этот момент я думала о том, как же нам понять друг друга. Он с большой планеты «Киномир», а – я никто. Интересно.
Вскоре меня снова пригласили к тому столу. Лев Борисович извлек из сумки мою книгу и открыл на закладке. Я удивилась, что он выбрал именно этот рассказ, «Крик души», который больше смущал, чем радовал меня. Лев Борисович начал обсуждать текст, он по-своему трактовал рассказ, и увидел героев совсем иначе. Я выслушала и предложила свою версию. Теперь пришло его время удивляться. Видимо, мужчины и женщины чувствуют материал по-разному. В конце разговора Лев Борисович объявил, что запросит смету для фильма и сообщит, когда мы сможем подписать контракт.
Вечером я позвонила Ире и рассказала о встрече. Она была поражена и очень рада, а потом сказала, что моим условием должно быть снять её в эпизоде. Конечно же, пришлось пообещать. Я продолжала писать, занималась домашними делами, встречалась с подругами и вскоре поняла, что экранизировать мой рассказ не будут. Немного обидно, но я старалась не зацикливаться. Правда, в новогоднюю ночь загадала заветное желание – снова оказаться на Мосфильме.
Мое желание было услышано и вот через несколько дней мне позвонили. Я сначала даже не сообразила, кто это, но после смогла разобрать сбивчивую речь девушки, которая назначила дату и время и положила трубку.
За мной снова приехала машина. Меня привели в небольшой и не слишком ухоженный кабинет на Мосфильме и предложили полистать журналы. Минут через десять вошел Лев Борисович. Костюм со светлой рубашкой делал его моложе, а может свет в павильоне был тусклым, но там он казался мне старше. Сейчас передо мной был импозантный и симпатичный мужчина. Я немного смутилась и, кажется, он это почувствовал. Попытался даже пошутить, но получилось скорее неловко.
Тогда Лев Борисович предложил сходить в кафе. Отличная идея, чтобы взять паузу. Мы дошли почти молча, и я присела за столик.
Почти сразу он с полным подносом подошел ко мне и предложил выбрать блюда. Я взяла салат, кофе и запеканку, и мы принялись за еду. Беседовали мало, лишь изредка перекидывались замечаниями. Как вдруг он спросил:
– А вы давно пишете?
– Года четыре, наверное.
– И как все начиналось?
– Знаете, я никогда не обладала хорошей памятью, не умела быстро запоминать стихи и уж точно не думала, что буду переносить текст из головы на бумагу. Но случился карантин, и всех нас закрыли дома. Чтобы не сойти с ума, я открыла компьютер и попробовала писать. Мне нужен был этот творческий выброс. Пару лет никому не показывала, только самым близким друзьям. И вот однажды все восемь рассказов отдала специалисту, знающему книжный рынок, и с содроганием стала ждать ее отзывов. Тогда я даже не призналась, что являюсь автором этой писанины. Она сказала, что «талантливо», а я даже не поверила. Сложности с самооценкой. Вот такая история.
Я откинулась на спинку стула и стала с удовольствием пить вкусный кофе. Лев Борисович доел мясо и тоже перешел к напитку. Мы уже более мягко смотрели друг на друга.
– Ну что, начнем работать здесь? – спросил он.
– Мне кажется, в кабинете будет все же удобнее, – ответила я и встала.
Мы вернулись в кабинет, и Лев Борисович положил на стол мой рассказ и свои записи с вопросами. Мы стали вычитывать текст и разбирать буквально каждую строчку. Тут я поняла всю нестройность и корявость материала, но править пока не умела. Мы читали часа полтора, а он все упорнее относился к работе. К нам вдруг заглянул какой-то молодой человек, что-то сказал Льву Борисовичу и скрылся. Я уже хотела молить о пощаде, когда режиссер спросил:
– Как вы?
– Терпимо, – ответила я, хотя уже плохо соображала.
– Мы прочли только пятнадцать листов, но уже вечер и у меня еще назначена встреча.
Я быстро поднялась, собрала вещи и поинтересовалась:
– Меня отвезут домой?
– Конечно.
Через пять минут в кабинете появился водитель. Лев Борисович в это время кому-то звонил, я махнула ему на прощание и вышла.
Дома крутила в голове весь процесс работы над текстом. Я была так впечатлена, что мне буквально хотелось летать. Около десяти вечера зазвонил телефон, и я удивилась, кто бы это мог быть так поздно. Я услышала голос режиссера и почему-то сильно обрадовалась.
– Добрый вечер! Простите, что поздно, хотел извиниться, что не смог попрощаться.
– Добрый вечер! Бросьте, это мелочи, на которые не стоит обращать внимания. Ведь главное – наш творческий процесс.
– Да, потому я и звоню.
И мы обсудили, когда встретимся снова. Лев Борисович дал домашнее задание по тексту, я пообещала сделать небольшие выписки в интересующих его местах.
На следующей встрече работа шла бурно. Мы вычитывали и правили, спорили и выясняли подробности. Иногда тяжело сходились во всех пунктах. Я уже привыкала к его стилю работы, он тоже быстро разобрался во мне. Процесс шел быстрее, но возникало много спорных вопросов. На этой встрече мы «добили» текст, и Лев Борисович попросил меня в следующий раз присоединиться к подбору актрисы. Я согласилась с удовольствием и стала ждать новой встречи.
На площадке Мосфильма я появилась уже без сопровождения водителя. Открыла дверь павильона, тихонько вошла и стала следить за съемочным процессом, в который погрузились все участники, от актеров и режиссеров до помощников.
У меня в запасе было еще пять минут, и я смотрела, как Лев Борисович давал указания второму режиссеру, оператору и актерам. Процесс завораживал. Вскоре меня заметила одна женщина, и поинтересовалась, как я сюда попала и кого ищу. Пока она отправилась ко Льву Борисовичу, я присела и продолжила наблюдать.
Минут через двадцать Лев Борисович вручил мне папку и попросил взглянуть на фото актрис. Я внимательно просмотрела всех претенденток и отобрала несколько. Режиссер снова подошел ко мне, и мы отправились вместе в кабинет. Через пару минут туда вошла девушка лет тридцати, одна из кандидаток, и они стали по-приятельски разговаривать с режиссером. Несколько раз на неё взглянула, но это была не та актриса, которую я искала. Когда девушка вышла, я быстро описала, какой вижу героиню, и сказала, что выбрала три фото, но идеально не подходит ни одна. Лев Борисович посмотрел на часы, мне тоже было пора домой. Вызвали машину и я уехала.
Вечером, когда я перебирала варианты героинь в голове, снова раздался звонок. Когда мы с режиссером рабочие моменты, я спросила:
– А нет ли еще одной папки с фото актрис?
– Конечно есть, – ответил Лев Борисович, – но, знаете, порой бывает, что по фото лицо может подойти, а сыграть актриса должным образом не сможет.
– Да уж…Но можно мне все-таки подготовить папку?
– Хорошо, сделаем. Завтра как раз можно подписать все бумаги, заодно и посмотрите.
Мы договорились, и я снова стала ждать с ощущением чуда.
Когда водитель привел меня в кабинет, Лев Борисович уже был там. На столе лежала папка, которую он мне протянул. Я листала фото и вдруг увидела девушку лет 33–45, мой взгляд тут же остановился на ее лице. Позже, когда я показала фото Льву Борисовичу, он что-то невнятно пробурчал, но отказываться сразу не стал. Пообещал, что ее пригласят на пробы. Я подписала бумаги и отправилась домой. Эта сказка быстро заканчивалась, а меня как магнитом тянуло обратно в павильон. Уже дома я стала представлять сцены из будущего фильма и игру той девушки, меня стали одолевать сомнения.
Неделю я провела в ожидании. Только Ирине я рассказала обо всём, что видела и слышала на кинофабрике.
– Ира, я ведь даже предположить не могла, что со мной будут советоваться при экранизации моего произведения.
– Да, есть режиссеры, которые берут сценарий автора и всё, «до свидания», – подтвердила подруга. – Разве что потом могут пригласить на последний контрольный просмотр.
– Как приятно, что здесь ко мне проявили такое уважение! Интересно, Лев Борисович так работает с каждым автором?
Наконец мне позвонила помощница и пригласила снова в павильон. Перед поездкой я решила купить костюм и туфли, накрасить ресницы и завить волосы. Даже Лев Борисович меня не сразу узнал, за что извинился и одарил комплиментами. На кастинг пригласили пять актрис. Мы должны были их просмотреть и определиться, чтобы начать съемочный процесс. Я снова стала рассматривать папку с фото, и вдруг мне понравилось еще одно лицо. Почему я его не увидела в предыдущий раз?
В кабинете появилась женщина лет сорока, и режиссер начал с ней беседовать о роли. Актриса что-то невнятно отвечала, и Лев Борисович её быстро отпустил. После вошла другая, более смелая, но тоже никакая. Следом влетела девушка-ассистентка и что-то нервно объясняла режиссеру. Мне понравился её типаж, о чем я сразу заявила, а Лев Борисович кивнул и согласился. Были еще две актрисы за сорок, но тоже не те. Хотя последняя, пожалуй, подходила больше всех. Я решилась показать режиссеру найденное недавно фото, и мы согласились, что эту кандидатуру обязательно нужно посмотреть.
Чуть позже мы отправились в кафе, чтобы выпить кофе с пирожными.
– Мы вас не слишком напрягаем всем этим? – спросил Лев Борисович.
– Что вы! Это как глоток свежего воздуха для меня. Настоящее счастье, когда ты можешь заниматься творчеством и быть среди людей. Я как раз хотела поблагодарить вас за такую возможность. Одиночество лишает человека жизненных сил и возможности быть счастливым. Рада, что занята делом и смогла соприкоснуться с миром кино. Это так здорово! Еще раз спасибо вам.
– Бросьте, нас свел счастливый случай. И если все получится, будет прекрасно. Скажите, вот мне всегда интересно, а что читают писатели?
– О, я далеко не писатель, это мой первый несовершенный опыт. А читаю я сейчас об Иисусе и о волхвах. Он меня интересует в первую очередь как историческая личность. Еще с детства я знала, что это родной сын Бога. И Бог сперва сотворил вселенную, звезды, элементарные частицы и генетический код, а позже передал своего сына в руки римских палачей, потому что это было необходимо для прощения грехов человеческих. У меня появилось много вопросов, а иногда хочется просто верить… Вот вы знали, что в Европу волхвы попали благодаря Святой Елене, матери императора Константина? Она возвратилась из паломничества с большим каменным саркофагом и объявила, что ей удалось найти тела трех Царей. Мощи хранились в Константинополе, однако после смерти Константина их перенесли в Милан. В XII веке Германский император Фридрих Барбаросса разграбил Милан и завладел мощами, а позже они оказались в Кёльне. Поиски правды о волхвах оказались подобием трудоемких археологических раскопок. Ученые возились с рассыпающимися фолиантами и пергаментными свитками.
Многие их считали магами, которые принесли три дара: золото, ладан и смирну. Но на самом деле, это могли быть и не цари. Их называли magi, т. е. «волшебники». Возможно, они практиковали некое тайное учение. Есть версия, что это были астрологи из Персии и Вавилона.
Марко Поло в своей «Книге о разнообразии мира» излагает связанные с волхвами персидские легенды. Предполагается, что волхвы основали братство, которое сохраняло сокровенную мудрость.
Лев Борисович немного удивился моему рассказу, но промолчал, и мы пошли к выходу.
Вечером я захотела описать все пережитые эмоции, чтобы подольше сохранить их в памяти.
А Льва Борисовича дома встретила его девушка и с порога обрушила поток упреков и презрительных замечаний на него. Порой она доводила его так, что казалось голова может лопнуть. И он все чаще чувствовал, что она совсем не тот человек, с которым он мог бы поделиться своими мыслями и переживаниями. Внезапно Лев Борисович вспомнил о случайно найденной книге и ее авторе. Интересная женщина. Не внешне, но как личность и собеседница. Такая простая, ненавязчивая, скромная и не лишенная интеллекта. Всё это как-то отзывалось в нем.
Лев Борисович снова перечитал рассказ и тоже проникся историей волхвов. Он решил непременно об этом сообщить мне, поэтому сразу позвонил:
– Сегодня мне принесли из библиотеки подборку книг о волхвах. Знаете, у меня теперь тоже много вопросов.
– Любопытно, – сказала я и тихонько засмеялась, – хотите расскажу еще кое-что? Известно ли вам, что Фома присутствует только в Евангелии от Иоанна? Ни Матфей, ни Марк, ни Лука о нем не пишут. К тому же, рассказ Иоанна хронологически не совпадал с историями трех других евангелистов. Однако его текст был включен в Библию, как раз из-за истории про Фому.
– Это тот, который неверующий?
– Да, он. Только Иоанн изображает Фому лишенным веры учеником. В других евангелиях о нем говорилось с величайшим почтением. Нужно было дискредитировать Фому, точнее говоря, его последователей. В ранней церкви существовал фундаментальный раскол, связанный с Евангелиями от Фомы и от Иоанна. Они различались настолько, что получить дальнейшую жизнь могло лишь одно из них.
– Позвольте спросить, откуда вы все это знаете?
– Пожалуйста, дослушайте. Это всё восходит к самому началу Библии, как считают многие историки. В стихе «Да будет свет» Иоанн и Фома отождествляют Христа с исконным светом, светом творения. Однако после их толкования расходятся. Согласно Фоме свет не только положил начало сотворению Вселенной, но и поныне присутствует во всем сущем, и особенно в человеке, который создан по образу и подобию Божьему. Иоанн же провозглашал, что свет был только в Христе, а весь прочий мир остался погруженным во тьму. Путь к свету можно отыскать лишь через поклонение Христу. На тот момент точка зрения Иоанна была, видимо, более прагматичной. Позже Фома проповедовал на Востоке и дошел до самой Индии. Распространяя веру, он окрестил тысячи людей и в особенности прославился одним деянием, – крещением трех волхвов. Вот такая история, дорогой Лев Борисович. Поэтому я пока и не вижу актрису на роль героини фильма. Не представляю ту, которая пройдет этот путь к прозрению и свету. А ведь говорят, что дорогу осилит идущий. Надо, наверное, выяснить у актрис, веруют ли они в Христа.
– Да уж, вы поставили передо мной еще больше вопросов. Нужно обдумать это все хорошенько и завтра обязательно встретиться, – на этом мы закончили и попрощались.
Вечером следующего дня меня снова ждал кастинг. Первой была худенькая девушка с тонкой талией. Я подумала, что возможно она сможет сыграть человека, убитого горем, но начало жизни с мужем, когда она правит домом, вряд ли осилит. У второй девушки были более волевые черты лица, и она очень громко общалась со всеми в павильоне. Скорее всего, эта актриса больше подходила на роль героини. Но у первой девушки был более мягкий и обволакивающий голос, который соответствовал моему персонажу.
После завершения проб мы со Львом Борисовичем направились к машине, которая ждала внизу.
– Высадите меня около метро, пожалуйста, – попросила я.
– А может поужинаем где-нибудь? Нам стоит обсудить актрис.
Вскоре мы подъехали к небольшому ресторану. Это была уютное место с минимумом людей. Наверняка, тут дорогая и вкусная кухня.
– Вряд ли моя одежда подходит для этого места, – засомневалась я.
