Ольга Романова "Иван"

В горле Ивана жгло как от жгучего перца. Очень хотелось пить. Он с тоской посмотрел на гору неоценённого мусора на квадратном столе, почесал вспотевший затылок и, сморщив лицо, заметил:

– Чёт мне не верится. Смахивает на развод….

– Не попробуешь – не узнаешь. Что вы теряете, Иван? Не понравится, просто уйдёте.

Верить в халяву хотелось. Очень. Тот факт, что незнакомая дама знала, что он Иван и лежит на диване, его не смутил. Он тянулся к обману, как тянутся неразумные дети к огню, не думая о последствиях, и всё же, чтобы унять сомнения, он снова спросил:

– А ты точно не гонишь?

– «ОК» никогда не врёт! – с достоинством в голосе ответила дама и бросила трубку.

Офис компании располагался на первом этаже шестиэтажного дома с большими окнами; покрытый пылью как саваном, старый кирпичный дом, зажатый с боков стеклянными монстрами, походил на древнюю мумию, всеми забытую и доживающую свой век в музейном хранилище. Если бы не красные, неоновые буквы «ОК» над дверью конторы, Иван подумал бы, что ошибся адресом, настолько нежилым казалось строение. На чёрной, железной двери, бывшей когда-то окном, под круглым ретро звонком, белела табличка: «Ок, звонить три раза».

Последнее сомнение, кофейной отрыжкой, вырвалось из груди Азизи, произведя на свет неприличный, во всех отношениях, звук. Решение войти пришло как отмазка: «Если это развод, набью им морды за ранний подъём и поездку в душном метро».

Трёхкратный пинок в закрытую дверь, профессионально озвученный кроссовкой Ивана, слился со звоном колоколов храма Девяти Мучеников, добавив в палитру звуков железное «до». Дверь не открылась.

– Я сейчас полицию вызову! – раздался женский голос с четвёртого этажа. – Устроили тут притон, наркоманы чёртовы! Ходят и ходят, покоя от вас нет ни днем, ни ночью!

– Заткни свою пасть, стерва, – огрызнулся Иван.

Упоминание дамой полиции отрезвило его: «Мне сейчас только ментов не хватает для полного счастья». Оставив в покое бедную дверь, он нажал три раза на кнопку звонка. Дверь отворилась.

Кроме старой, большой игуаны, дремавшей в коробке под батареей, к удивлению юноши, внутри не было никого, кто мог бы, пусть даже теоретически, впустить его в эту контору.

– Это как? Умная дверь что ли? – изумился Иван. – А с виду не скажешь….

Дверь затворилась, и ударная волна рока от группы «Zombies» накрыла его оглушающим воем сирены, щедро обдав кислотными брызгами антигармонии мегахита. «А эти господа не промах, – улыбнулся Иван. – Знают толк в музыке».

Шальная мысль, что всё это шутка, что сейчас выскочит тренер в клоунской маске и скажет: «Прощаю тебя, Иван. Ты снова в команде,» – подпрыгнув в животе икающим зомби, на миг, подарила надежду. Но чуда не случилось и тренер, хохочущим Джокером, не вышел ему навстречу.

Иван грустно вздохнул и двинулся дальше: по узкому коридору вперёд и налево, в конце которого, возле новой двери с табличкой компании, он встретил двоих парней.

– Будешь за мной, – едва ворочая языком, выдавил из себя полуголый парнишка в несвежих шортах и шлёпках на босу ногу.

– Никак любитель Зомби пожаловал, – оскалился болезненно худой, бритоголовый парень постарше в джинсах и чёрной футболке с нарисованным жёлтым черепом, беззубым ртом, скалящимся на пресный мир.

– Я не заказывал музыку, – огрызнулся Иван, досадуя на себя, что повёлся на чудо.

Парень в футболке понимающе хмыкнул:

– Не злись, – сказал он почти дружелюбно. – Эта чёртова дверь знает, кто у тебя в предпочтениях. Этот, вот, в шлёпках, любит Чайковского. Я охренел, когда услышал вальс лебедей. Ну, думаю, ботан припёрся и, вдруг, на тебе, выплывает эта пьяная рожа в трусах.

– Сам-то…, – обиделся уязвлённый парнишка. – «Мне ай, ай. Я хочу тебя трах. Давай. Снимай штаны и будем с тобой ай, ай,» – тонким, фальшивым голосом передразнил он солиста группы «Устрицы», недавно вошедшей в десятку лучших российских поп групп. – Голубая устрица тебе в зад....

Иван решил, что будет лучше закончить непростой разговор о музыке и обратился к любителю «устриц»:

– Что за контора?

– А ты, что, читать не умеешь, или как мы, – беззубый череп на чёрной футболке парня лукаво сощурился, – случайно сюда забрёл?

– Так это правда? Здесь…, э-э-э....

– Деньги дают?

– Я первый спросил.

Обладатель беззубого черепа не успел ответить Ивану. Дверь с табличкой «Ок» отворилась и из комнаты, как из чрева кита вышла на свет молодая брюнетка с диким макияжем поклонницы готики, одетая в чёрные, короткие шорты и чёрный трикотажный топ, на котором красными буквами было написано: «Sex is Art».

– Иван Азизи! Мне нужен Иван Азизи! – громко сказала она.

– А я тут голову ломал, ты или не ты, – оживился парнишка в шлёпанцах. – Жаль, что тебя турнули....

Иван передёрнул плечами и, не желая слышать сочувствие в свой адрес, поспешно ответил:

– Я здесь!

Девица улыбнулась ему и тут же, нахмурив тонкие брови, строго произнесла:

– А вы, господа, на выход. Сколько раз уже говорила, вы нам не подходите.

Череп на футболке довольно оскалился; познавший тайну всего преходящего, он, как и его хозяин, нисколько не парился над отрицанием миром хороших людей.

– Нам спешить некуда, – согласился хозяин черепа. – Эта ведьма скоро сбежит отсюда. Тогда и нам перепадёт кусочек счастья. Правда, брат Йорик?

«Чокнутый он какой-то,» – следуя за брюнеткой в тёмную пасть «кита», подумал Иван и тут же забыл о парне.

В просторной комнате, друг против друга стояли два конторских стола. Единственное окно разделяло пустующий левый стол от стола правого, за которым сидел коротко стриженный мужчина в очках лет пятидесяти, с большими усами, прикрывавшими тонкие губы, «мушкетёрской» бородкой и густыми баками в стиле шестидесятых. Он смотрел на Ивана взглядом торговца, случайно нашедшего на помойке неизвестную картину Рембрандта, выброшенную туда по незнанию.

– Владимир Борисович, эти двое снова пришли, – пожаловалась девица. – Ваш старый развратник совсем не смотрит на тех, кто заходит. Только и делает, что спит да ест; остальное его не волнует, и ещё курит по ночам. Не дай Бог офис сожжёт.

Не без труда оторвав взгляд осьминога-убийцы от «жертвы», усатый посмотрел на девицу и спокойно ответил:

– Не обращайте внимания, Инна Аркадьевна. Походят и перестанут. А Фёдору я скажу, чтобы лучше следил за дверью. Садитесь на место, дорогуша, время идёт. А вы, – Владимир Борисович снова перевёл свой взгляд на Ивана, присаживайтесь ко мне, вот сюда, – он указал на одинокий стул возле стола. – Позвольте мне, молодой человек, приветствовать вас в нашем Московском филиале Интернациональной магической компании «ОК». Да, да, – улыбнулся он одними усами, – вы не ослышались. Именно магической, ибо магия, в наше время – единственная реальная сила с неограниченными возможностями способная изменить мир. Вы что-нибудь слышали о знаменитом учёном Верджиле Драйке? Нет? Ну, конечно… эта страна всегда была на шаг позади цивилизованного мира. Мы всё ещё под «железным занавесом», не удивительно, что в России мало кто знает о Драйке и его гениальном изобретении. Эти ваши духовные скрепы…, – он недовольно поморщился. – Ну, ладно…. Позвольте представиться, Сергеев Владимир Борисович – директор Московского филиала Интернациональной компании (уже говорил, неважно), производящей и реализующей аполло, то есть, магическую силу. Филиал наш молод, всего полгода, но мы быстро растём, и вскоре....

Иван заёрзал на стуле. Болтовня о магии его утомила. Он решил, что довольно терпел этот бред и ринулся на абордаж:

– Когда я получу свои деньги?

– О, не так быстро, Ваня. Мы даже толком не познакомились, – чёрные с проседью усы Владимира Борисовича снова заулыбались.

– Так вы же и так всё обо мне знаете. И кстати, откуда вы всё знаете?

– Ну…, – довольно растянул Владимир Борисович, – кто же не знает знаменитого Ивана Азизи, лучшего бомбардира, уволенного из-за…, не важно. Я не любитель футбола, но все матчи с вашим участием видел.

– Но, откуда вы узнали, что именно я нажал на кнопку, а не кто-то другой?

– Что же тут непонятного? У вас ведь дома Smart TV? – Иван кивнул. – Во-о-от. При современных технологиях, когда твой собственный унитаз знает о тебе больше, чем ты, узнать, кто именно нажал на пульт, – Владимир Борисович рассмеялся коротким, лающим смехом, – труда не составит.

– Мужик в телевизоре сказал, что мне дадут деньги….

– Дадут.

– И сколько?

– Десять тысяч американских долларов.

Иван закашлялся от попавшей не в то горло слюны.

– За что?

– Считайте, что это – халява, подарок судьбы. Вам ничего ТАКОГО делать не надо: ни стоять на панели, ни нажимать на курок. Вы отдадите нам то, что вы не цените. Ваш талант.

– Как это? – не понял ошалевший Иван.

– А так это. У вас есть некая сила, талант, дарованный вам от… природы. Вы делитесь силой с нами, мы вам за это платим. Проще говоря, мы хотим купить у вас то, что вы всё равно потратите: на женщин, выпивку, сомнительных друзей, то, что вы отдаёте даром, при том каждый день, добровольно – вашу энергию, лишнюю её часть.

Владимир Борисович выдвинул верхний ящик стола, вынул из него прибор отдалённо напоминавший электронный планшет и подсоединил его к стоящему на столе ноутбуку.

– Ну-ка, положите сюда вашу руку, любезный.

Иван послушно положил дрожащую ладонь на чёрную, колючую поверхность странного аппарата.

– У вас красивые руки, – заметил Владимир Борисович, выстраивая график уровня аполло Ивана.

Иван покраснел.

– Это от мамы, – сказал он тихо.

– О-о-о, – звук вырвался непроизвольно, помимо воли Сергеева, убеждённого в том, что талант незаслуженный, есть не талант, а халява, и значит, выказывать своё восхищение носителю оного – главный признак непрофессионализма. Дабы исправить ошибку, он равнодушно добавил. – Можете заполнять анкету.

Ивана не устроили ни восхищённое «о-о-о», ни равнодушное «можете». «Пока есть лохи – дела не плохи,» – вспомнил он любимую поговорку тренера.

– Э, нет. Сначала подробности. Я ни черта не понял, о какой силе вы мне тут гнали.

Усилием воли Владимир Борисович не позволил аккуратным бровям съехаться к переносице.

– Пожалуй, вы правы, – согласился он, грузно откидываясь на спинку офисного кресла. – Я немного поторопился. Время, как говорится, деньги, а вы – не единственный страждущий лёгкого заработка. Как известно, наука, до недавнего времени отрицавшая всё, что не укладывалось в узкие рамки собственного несовершенства, смирилась с тем фактом, что человек – не только…, простите, не столько кости, мышцы и разная там требуха, а прежде всего – энергия, такая же мощная как атомная и даже сильнее, во много раз сильнее. Её назвали «Apollo», в честь Аполлона, греческого бога солнца, ибо талант и энергия солнца имеют тождественную природу. Правда, возникло одно затруднение: энергией нельзя управлять. Иначе говоря, нельзя создать бомбу (конечную цель любого открытия) из того, что тебе неподвластно. «Фиаско, конец,» – так подумали многие, но не Верджил Драйк, тайно изучавший древние книги по магии. Там, где наука бессильна, магия – сила! С помощью магии он создал уникальный прибор, управляющий силой. Устройство работает по принципу магического жезла и названо в честь знаменитого (пусть и вымышленного) мага Альбуса Дамблдора – «AD-1». В русской транскрипции звучит жутковато, но это мелочи. Главное – «АД» успешно справляется со своими обязанностями: спасает жизни достойных людей. Вопросы?

– И где находится ваш «АД»?

– В Америке. Вас это смущает?

– Нет, но....

– Почему не в России? Как я уже говорил, духовные скрепы; мы лишь на стадии переговоров о строительстве Магического центра в Перми. Как минимум ещё лет пять, а то и десять нам придётся возить магических доноров в Соединённые Штаты.

Иван, вдруг, вспомнил о маме: «Как она там без меня?». С тех пор, как он поселился в Москве, он был у неё лишь раз, проездом. Войдя в когорту избранных, он стал стыдиться своего недавнего, бедного прошлого. Мысли о матери возникли сами собой, как защита – то ангел кричал в оглохшие уши Ивана: «Беги!»

– Это надолго?

– Всё будет зависеть от вашего аппетита. Стандартная процедура вместе с перелётом занимает неделю. Если решите остаться…, да, да, многие идут к нам лишь для того, чтобы остаться в Америке, ведь самым талантливым достаётся наш главный приз – американское гражданство. У нашей компании негласный договор с Американской иммиграционной службой о предоставлении талантливым донорам гражданство вне очереди. Не безвозмездно, конечно, – усы Владимира Борисовича едва заметно дёрнулись. – Десять лет и вы – гражданин Америки. Для сильного человека – пустяк. Думаю, о преимуществах жизни в Штатах, вам говорить не нужно. Америка заботится о своих гражданах как ни одна другая страна. Доверьтесь «Ок» и жизнь ваша изменится, Ваня.

– Можно подумать?

– Конечно, конечно. Мы против любого насилия. Возьмите анкету домой, подумайте, взвесьте все за и против и, если надумаете, завтра, в десять утра, подходите к американскому посольству с заполненной анкетой и картой на выезд. У вас ведь есть загранкарта? Телефон для связи я дам. Встретимся возле посольства.

Мысли Ивана, одна глупее другой, рождали в его голове картины то рая, то ада.

– Говорите, неделя?

– Пустяк, – толкал его в пропасть Владимир Борисович, внимательно наблюдая за парнем, будто сыч за глупой мышью в траве, забывшей о том, кто она есть в пищевой пирамиде. – Вернётесь с деньгами, начнёте новую жизнь… Второго шанса не будет.

Иван вздохнул.

«Да, на хер всё. Что я, собственно, теряю? – бросился он в надежду как в бездну. – Что меня держит здесь? Кто меня держит здесь?»

Спокойно, как принявший решение самоубийца, глядя в глаза Сергееву, юноша произнёс:

– Давайте вашу анкету.

Глава 2

Утро дня работниц древней профессии, недавно внесённый в европейский календарь, выдалось жарким. Солнце палило нещадно, испытывая на прочность людей, машины, асфальт и китайских туристов, заполонивших Москву. Ровно в половине десятого Иван стоял у посольства. Где-то глубоко внутри, под ложечкой, страдал от несварения маленький, недобитый червь сомнения, всю ночь точивший древо надежды, щедро удобренное словесным смрадом Сергеева. Древнее, как мир, подсознание тихо шептало ему: «Беги…» Но в ту секунду, когда ноги Ивана, выписав пируэт (правая пятка – левый носок), развернулись в сторону дома, кто-то, сзади, крепко схватил его за плечо.

– Нас уже ждут, – объяснил ситуацию Сергеев, тяжело дыша от быстрой ходьбы.

Не обращая внимание на недовольство бессмертной очереди страждущих покинуть Россию, Владимир Борисович, ловко лавируя между бетонными блоками, подвёл Ивана к охраннику и тихо сказал:

– Ок.

Пароль подействовал, их пропустили. Все необходимые документы на выезд были оформлены быстро и без лишних вопросов; могущественное «ок», рукой молодого стажёра по имени Джон, распахнуло пред ними ворота в звёздно-полосатый Эдем.

– Ну-с, вот вы и почти гражданин Америки, – поздравил своего подопечного Владимир Борисович. – Теперь, быстренько в Шереметьево, а то на рейс опоздаем. Страх, подкативший к горлу Ивана, вырвался рваным кашлем в звенящий полдень московского лета.

– Я телевизор забыл дома выключить, – сказал он первое, что пришло ему в голову.

Сергеев остановился напротив Ивана и, пристально глядя в глаза испуганной жертве, пытающейся вырваться из смертельных объятий удава, бархатным голосом стал успокаивать юношу.

– Чего вы боитесь, Ваня? Вас ждёт счастливая жизнь успешного человека, а вы о не выключенном телевизоре печалитесь. Оставьте ключи под этим кустиком. Фёдор их заберёт, а наша любезная Инна Аркадьевна съездит и выключит ваш телевизор.

– А....