– Да бросьте вы, благородный дон! – махнул рукой беспечный Юрий Ко. – Мы инвестировали в эту планету столько денег, что хватило бы на четыре таких спутника – да к тому же искусственных!
– Вы, сударь мой Юрий, видимо, не очень внимательно читали наше концессионное соглашение, – воззразил Аркадий Братенберг. – Там, в параграфе 17.1 написано, что мы не ограничены в объемах добычи, но Луна – как реликтовый памятник – должна сохранять свой внешний вид первозданным. И в приложении к этому параграфу дана голографическая схема первозданного внешнего вида. Отсутствие Луны с этой схемой, увы, не совпадает. Мы можем нарваться на крупный иск от этих сумасшедших ученых-музейщиков, а если дела в суде пойдут неважно, то и на принудительную аннигиляцию…
– Что нам делать? – запаниковал Юрий Ко. – Может, благородный дон, нам стоит, пока не поздно, эмигрировать в Альбион? Оттуда выдачи нет…
– Думаю, мы сможем выкрутиться и так, у меня есть одна идея! – успокоил друга Аркадий Братенберг. С этими словами он подскакал к громаде завода (тот как раз пролетал над Тихим Океаном и не был виден с того места, где находится музейный комплекс, так что до разоблачения у концессионеров было еще несколько часов) и достал из сумки черную капсулу с надписью «Изделие из пластика. Планета-батут. Изготовлена по заказу «Братенберг и Ко». Батутная мануфактура Прыг-Перепрыг». Примагнитив капсулу к стенке завода, он ввел в нее данные голографической схемы из концессионного соглашения и во весь опор помчался в открытый космос. Юрий Ко припустил коня за ним. А через минуту черная капсула буквально взорвалась. Подобно сверхновой, она стала раздуваться и превращаться в шар из тонкого мягкого пластика. Этот шар всасывал инертные газы из межпланетного пространства и становился все больше и больше, приобретая формы и цвето-фзические характеристики уничтоженного реликтового спутника. Не прошло и часа, как Луна катилась по земной орбите, будто настоящая. Отличаясь от нее только начинкой: вместо минеральной, она была газовой, отделенной от внешней среды только тоненькой пленкой мягкого пластика – с черной корявой банкой бывшего завода на месте ядра. Псевдо-Луна вращалась, как вращался ранее оригинал: и вокруг Земли, и вокруг своей оси. На месте был каждый кратер, каждая впадина. Магнитное поле бывшего зажигалочного завода успешно имитировало магнитное воздействие на земную поверхность, вызывая приливы и отливы морей и океанов.
Разумеется, об участии в конференции, посвященной селедке иваси, не могло быть и речи. Друзья поскакали прочь от Солнечной системы – прямиком к Альдебарану, где в элитном скоплении искусственных спутников на вырученные от продажи зажигалок деньги возводилась огромная Звезда Жизни, предназначенная для самых умопомрачительных развлечений, какие только могут прийти в голову ее хозяевам. Северное полушарие этой громады строилось по заказу Аркадия Братенберга, а Южное – по заказу Юрия Ко. А по экватору проходила нейтральная полоса, заполненная первосортной морской водой, обрамленной высококачественными песчаными и галечными пляжами, где можно было валяться, наблюдая через сверхпрозрачное гравистекло величественные восходы и закаты Альдебарана – или звездное небо: по желанию хозяина. При этом друзья, планируя веселую жизнь на орбите выбранного светила, предусмотрели и плохой сценарий, а потому их Звезда Жизни могла в течение двух часов трансформироваться в жуткую Звезду Смерти, способную уничтожать целые планеты выстрелом из антиматериального излучателя, а затем улетать на скорости, превышающей 10 световых лет в час. Догнать ее могли только самые быстрые альбионские крейсеры. Верхом же нечего было и пытаться: даже амальтейские скакуны на пределе галопа развивали не более 6 световых лет в час.
Там, на Звезде Жизни, и поселились Братенберг и Ко, утопая в роскоши и лишь изредка выезжая, чтобы навестить старых друзей в отеле «На краю Галактики».
Интерлюдия 1. Как на самом деле исчезла Луна
Шло время, и никто не замечал подмены Реликтового спутника планеты Земля. Туристы на Луну не прилетали, так как там – согласно Концессионному Соглашению – была строгая система допуска – только для сотрудников фирмы "Братенберг и Ко". А так как сотрудников таковых не было (все делали дроиды и автоматика), то по сути допуск на Луну имели лишь сами Аркадий Братенберг и Юрий Ко. И больше никто. Поэтому туристы просто смотрели на Луну с Земли или с борта лайнера. Но однажды…
Однажды на Земле в средней школе №1 (единственном учебном заведении на планете) шел урок ракетостроения. Штатная музейная Учительница – Анфиса Григорьевна Тютина – диктовала штатным музейным ученикам 5 класса – а это были ее дочка Верочка и сын Президента Земли Вася Пупкин – домашнее задание: построить ракету на жидком топливе, слетать на Луну, взять образцы почвы и вернуться в школу для исследования на уроке астрохимии. Такой урок был первым в истории Музея: как и все другие уроки, они были сочинены Анфисой Григорьевной накануне, ибо никаких учебников или учебных планов с древних времен не сохранилось. А если бы и сохранились какие – едва ли древние науки стоило преподавать в современной Млечнопутинской средней школе.
Хотя, справедливости ради, надо отдать должное ученым Земли: в наше время мало где в Млечнопутинской Конфедерации жители вообще заботятся о среднем общем образовании детей. По сути ведь для обеспечения жизнедеятельности им достаточно ументь говорить по-млечнопутински, чтобы Матрица могла обрабатывать их вербальные запросы. Ну и еще надо уметь читать, чтобы знать, за кого голосуешь на выборах. Ведь для этого требуется прочитать надпись на голографической кнопке. Конечно, кроме "Владимир Владимирович Млечнопутин" там никто никогда никакой надписи и не видел (точнее никто не помнит, что когда-то там были и другие надписи), но читать все-таки надо уметь – в этом все граждане и даже сама Матрица были солидарны. Ну так вот, везде в основном читать учили сами родители, в крайнем случае дроиды. А если требовалось специальное образование – для этого существовали ускоренные гипнокурсы. Лег спать, и на внутренней стороне век просмотрел весь курс, и к утру уже пусть поверхностно, но с материалом знаком. Дальше идет простое узнавание пройденного.
Так вот, на Земле было не так. Там были настоящие уроки – с 8 утра и до часу пополудни. И учительница каждый урок старалась преподать детям что-то новое, интересное и запоминающееся. И неспроста: ведь на любой урок в любой день могли нагрянуть очередные туристы с гидом, и им надо было продемонстрировать, как учились дети в далеком прошлом Человечества.
В общем, Вера и Вася четко выполнили первую часть домашнего задания: построили на скорую руку ракету на жидком топливе, способную преодолевать земную атмосферу. В ход пошли залежи редкоземельных металлов, а также вездесущий полиэтилен, которым так богата природа реликтовой планеы. Для облегчения прохода через плотные слои Вася придумал прикрепить на нос ракеты мамину мономолекулярную иглу (мама у Васи работала штатной музейной Швеей). Дети надели гравискафандры (ведь ракеты на жидком топливе, в отличие от гужевого транспорта, требовали от пилота использования защитных средств), сели в кабину, задраили люки, отсчитали обратным отсчетом от 10 до 0, и Верочка нажала «пуск». Ракета взмыла в вечернее небо, и через полчаса добралась до лунной орбиты.
А дальше начало твориться необъяснимое. Ну, почти что дальше. На подлете к Луне Ракета, как и было запланировано, начала снижение. Но вместо торможения сработало ускорение. Вероятно, то ли Вера не слишком заморачивалась с расчетами посадки на Луну и обратного взлета, а Вася и подавно. То ли технологии древнего ракетостроения были весьма приблизительными, и у детей просто не хватило квалификации Древних, чтобы повторить эпические полеты на Луну. Так или иначе, а ракета, изменив курс, устремилась навстречу приближавшемуся спутнику и на всем лету врезалась в его поверхность своим острым носом.
Тут бы, конечно, история и закончилась, не начавшись, если бы не тот факт, что фима "Братенберг и Ко" нарушила Концессионное соглашение с Президентом планеты Земля и сточила напрочь всю Луну. Потому что, будь Луна, как прежде, каменная, Вера и Вася погибли бы, а Анфиса Геннадьевна так и не узнала бы, почему ее ученики не пришли на следующий урок с образцами лунной почвы. Впрочем, она бы наверное сходила на Луну пешком, и, проведя бегый осмотр, убедилась бы, что дети мертвы. Однако к счастью, Луна была уже далеко не каменной, а мягкопластиковой, и не полной, а полой, надувной планетой-батутом производства известной млечнопутинской мануфактуры.
Поэтому мономолекулярное шило на носу ракеты пронзило тонкую пластиковую пленку псевдолунной поверхности, а затем – под давлением инертных газов, в 74 тысячи раз превышающим мощность двигателя самодельного космолета – рванула в обратном направлении.
К счастью, у детей в этот момент все-таки сработал инстинкт самосохранения, и они включили гравиполя своих ботинок. Поэтому не умерли от колоссальных перегрузок. Но определенный эффект антениканских горок испытали. «Ууупс!» – подумала Верочка, прежде чем облетев Землю 13 раз в течение одних суток, ракета стала постепенно снижаться, забирая к югу, и вскоре приземлилась в пустыне материка под названием Австралия. Дети вылезли из аппарата, обтряхнулись, и стали думать, как им быть, да осматривать поврежденную ракету. Вася нагнулся к нее мономолекулярному носу и что-то с него снял и молча стал разглядывать, пытаясь разглядеть что-то в свете звезд. Потом дети поставили гравиботинки в режим планетарной дальней ходьбы и по нижним слоям атмосферы быстренько добежали до Музея, расположенного на побережье Африки. А псевдо-Луна в это время уже мчалась на молекулярно-дырочной тяге в открытый космос, оставляя за собой облачный след из освобождавшихся инертных газов.
Глава 4. Как Иван Васильевич поехал по лунной дорожке
Иван Васильевич Перетопов закончил писать протокол осмотра места преступления, произведенного с крыльца милицейского управления, и перевернул страничку «Дела №1». Отсутствие Луны на земной орбите наводило на мысль о хищении, равного которому не знала его практика со дня ее основания. Впрочем, стоит отметить, что со дня основания музея на планете Земля его штатный милиционер не только не раскрыл, но даже и не зафиксировал вообще ни одного преступления.
Нет, он конечно определял с ходу, какой статье Уголовного Кодекса … Рации соответствует то или иное деяние его коллег по музею. Однако всерьез возбуждать по этим поводам уголовные дела было, конечно же, смешно. И он их не возбуждал. Здесь же речь явно шла о таком преступлении, которое без всякого на то сомнения заслуживает самого пристального расследования лучших сыщиков Земли. А лучшим (и единственным) штатным сыщиком на Земле был, разумеется, Иван Васильевич Перетопов.
Впрочем, справедливости ради, другие правоохранительные органы, остающиеся на некоторых планетарных государствах, входящих в Млечнопутинскую Конфедерацию, тоже не перегружены оперативно-розыскной деятельностью. В первую очередь потому, что далеко не на всякой планете есть свои уголовные законы: большинство довольствуется конфедеральным законодательством, которое состоит из четырех статей Конституции. Уголовный Кодекс … Рации, который сохранился на Земле и так хорошо изучен Иваном Васильевичем, является одним из немногих реликтовых артефактов. Да и зачем? Все, что не урегулировано Конституцией, прекрасно регулируется договорами и контрактами, которые заключают между собой млечнопутинцы. А с карательной функцией – как и со всеми остальными функциями государственной власти – замечательно справляется Матрица.
Почему так – об этом сегодня мало кто знает. Если направить в Матрицу запрос на эту тему (чего вряд ли кто-либо когда-либо делал, так как этот вопрос, как и многие другие важные вопросы прошлого, настоящего и будущего, практически никого не интересует), возможно, она ответит, что в стародавние времена Млечнопутинская Конфедерация имела разветвленные институты власти: в них работали миллиарды судей, триллионы депутатов, квадриллионы чиновников – и все они требовали ежемесячного содержания, а кроме того права воровать из бюджета для себя и своих родственников. Это приводило к тому, что бюджет приходилось постоянно пополнять, списывая у каждого из граждан Галактики не по рублю, как сейчас, а сотни и тысячи рублей ежемесячно. Но однажды президент Владимир Владимирович Млечнопутин (не исключено, что это был самый первый из них, а может и не первый – это в принципе по большому счету не важно) принял очередные поправки в Конституцию. Очередные, потому что за годы своего правления он переписывал Конституцию 224 раза, да и все его предшественники (даже если их и не звали Владимирами Владимировичами Млечнопутиными) регулярно меняли основной и незыблемый закон – и все поправки, по сути, были призваны продлить полномочия действующего президента еще на несколько лет – хотя каждый раз эта цель маскировалась различными другими (в основном связанными с благоденствием граждан). В этих последних (точнее предпоследних – но об этом позже) поправках Владимир Владимирович сократил основной закон Галактики до трех статей, а все остальные законы, подзаконные акты и тому подобные документы просто отменил. Президент распустил галактический парламент, упразднил суды, уволил всех чиновников – и поручил их функции Матрице, а затем приговорил каждого десятого из уволенных к аннигиляции за воровство (за отсутствием судов это было несложно). Затем остальным было предложено добровольно перечислить в бюджет половину украденных денег и устроиться на общественно-полезную работу.
Многие бывшие чиновники, депутаты и судьи (таких были миллионы) бежали за границу на своих космических яхтах и Звездах Жизни (говорят, у них там уже были прикуплены запасные планеты, планетоиды или хотя бы космодромы), оставшиеся либо смирились (таких были триллионы) либо (таких были миллиарды) объединились в банды и пиратские армии, перестроили свои яхты и Звезды Жизни в крейсеры и Звезды Смерти и принялись терроризировать Галактику. Правда, их было все равно слишком мало, чтобы причинить значительный ущерб, но истосковавшиеся по работе вечно странствующие Рыцари Конфедерации с удовольствием попрактиковались на них в любимом деле (истреблении врагов). Ряды Рыцарей тоже значительно пополнились: ведь бывшие госслужащие годами просиживали штаны в кабинетах и истосковались по приключениям, а старенькую гравикобылу и простенький лазерный меч могли себе позволить даже самые честные и неподкупные из них.
Тем временем, пока в нашей галактике бушевали звездные войны, Владимир Владимирович Млечнопутин придумал еще одну – на этот раз последнюю – поправку в Конституцию. Основной закон на тот момент был уже близок к совершенству: он, как уже говорилось, состоял из трех статей. Первая гласила: «Президентом Млечнопутинской Конфедерации может стать любой гражданин, независимо от пола, возраста, образования, социального статуса и вероисповедания». Вторая: «Только Президент Млечнопутинской Конфедерации имеет право брать, получать, переводить, выводить и воровать деньги из бюджета Млечнопутинской Конфедерации, а также приговаривать к аннигиляции всех несогласных с этим». Третья гласила: «Выборы Президента происходят один раз в 44 года».
Как уже было сказано, весь освободившийся после увольнения, упразднения и разгона всех прочих представителей власти функционал Президент доверил Матрице. И с тех пор у этого функционала отпала даже необходимость в наименовании: все решения (кроме тех, которые принимал лично Президент) с тех пор принимаются на уровне программного кода, заложенного при создании галактического суперкомпьютера. Матрица собирает налоги (которые были уменьшены до рубля в месяц и стали совершенно необременительными даже для самых малоимущих граждан), просто списывая деньги с электронных кошельков. Матрица проводит все товарно-денежные операции. Матрица заменила суд, безукоризненно исполняя все приговоры, вынесенные Президентом, или просто аннигилируя граждан Республики за зафиксированные ею нарушения галактических законов – то есть, трех статей Конституции. Также галактический суперкомпьютер рассматривает и гражданские иски населения и корпораций друг к другу: сопоставление условий договора с представленными документальными доказательствами не составляет труда умной машине, а обжаловать ее решения некуда. Матрица принимает решение о взыскании той или иной суммы с неправой стороны в пользу правой – и тут же списывает с электронного кошелька ответчика нужную сумму, перечисляя ее на кошелек истца. Если у какой-то фирмы не хватает средств, Матрица ее ликвидирует и привлекает к ответственности ее владельцев. Если денег не хватило и у них, то Матрица их тоже ликвидирует испытанным методом аннигиляции. Юристы первое время пытались убедить суперкомпьютер, что физические лица коренным образом отличаются от юридических, и их ликвидировать нельзя, но с точки зрения Матрицы различия оказались не такими существенными, чтобы она вносила из-за них поправки в свой программный код. Физлица могут плодиться и размножаться – и то же самое могут юрлица, учреждая дочерние предприятия. Между юрлицами происходят слияния и поглощения – но и пары физлиц то и дело сливаются в одну семью, а на некоторых планетах и поглощают друг друга на завтрак – или по большим праздникам, в зависимости от местных обычаев. В общем, юристы Матрицу не убедили. А тех, кто слишком назойливо пытался это сделать, она просто аннигилировала.
Таким образом, единственной программой Матрицы, имеющей человеческую вербализацию (то есть понятной для человека), осталась Конституция Млечнопутинской Конфедерации: именно под ее выполнение и соблюдение заточен ее базовый функционал. И Владимир Владимирович Млечнопутин, оставшийся единственным человеком в Галактике, имеющим право получать, брать, тратить и просто воровать деньги из бюджета, жил в свое удовольствие 44 года. Но в конце 44-го года, когда по Конституции настала пора проводить выборы, он решил еще раз переписать основной закон. Сначала он думал ограничиться одной почти незаметной поправкой: в число «44» дописать еще одну цифру «4», чтобы получить еще 400 лет благоденствия. Но потом он подумал, что 400 лет пройдут точно так же, как прошли 40, и придется переписывать Конституцию еще раз. Не лучше ли сразу сделать ее такой, какой надо – чтобы уже не беспокоиться на этот счет?
Владимир Владимирович подумал и не стал ограничиваться добавлением одной цифры, а переписал Конституцию целиком. В первую статью он дописал слова: «…которого зовут Владимир Владимирович Млечнопутин», во вторую – слова «в Млечнопутинской Конфедерации не должно жить никаких Владимиров Владимировичей Млечнопутиных кроме Президента», третью переписал полностью, так, чтобы выборы проводились не раз в 44 года, а тогда, когда в Галактике появится, из кого выбирать. Кроме того, президент дописал еще четвертую статью: что Конституция может быть изменена только с согласия всех граждан Млечнопутинской Конфедерации. А потом поразмыслил и дописал: «…которых зовут Владимир Владимирович Млечнопутин». Так что в итоге вопрос с перевыборами отпал сам собой. По крайней мере, Владимир Владимирович так думал. Он думал, что сможет легко пресекать появление новых тезок простым методом аннигиляции, а когда (и если) ему надоест править, он всегда сможет назначить новым Владимиром Владимировичем достойного преемника.
Но он забыл, что на тот момент, когда принимались предпоследние поправки к Конституции, которыми были упразднены все госслужащие, в Млечнопутинской Конфедерации уже был один упраздненный комитет, чей функционал был передан Матрице задолго до того. Это был комитет записей актов гражданского состояния. На этом комитете, в котором не хотел работать ни один чиновник (потому что в нем практически отсутствовала коррупционная составляющая, позволяющая воровать из бюджета) когда-то и была испытана только что построенная Матрица, которая стала регистрировать браки, разводы, рождения, смерти и смены фамилий, имен и отчеств, просто по вербальным запросам граждан. Это было очень удобно – настолько удобно, что к этому давно все привыкли и не задумывались о том, какие последствия это может иметь.
Не задумывался и Владимир Владимирович Млечнопутин, когда принимал последнюю поправку к Конституции. А когда задумался, было уже поздно: принять еще одну поправку он не успел. Кто-то из 147 квадриллионов жителей Галактики направил в Матрицу устный запрос на переименование себя во Владимира Владимировича Млечнопутина. Матрица его переименовала и сразу объявила новые выборы президента. Перед каждым жителем Галактики появились две кнопки с одинаковыми надписями. Все проголосовали – и президентом стал новый человек.
А может и не стал: мало кто видел Президента Галактики, так что сложно сказать, кто он есть такой. Но с тех пор никто больше не принимал никаких поправок в основной закон, так что, скорее всего, тот самый – первый – Владимир Владимирович был-таки аннигилирован. Шли столетия, тысячелетия, выборы шли за выборами, президенты менялись (или не менялись – об этом мало кто знает) и как-то само собой забылось, что президент имеет право делать что-либо кроме как воровать и тратить деньги из бюджета. А Конституция в этом ее виде настолько устроила всех жителей Галактики, что многие планетарные республики, монархии, олигархии, анархии, плутархии, а также тоталитарные, утилитарные, паразитарные и квази-элитарные режимы всех мастей тоже ограничились на своем уровне соблюдением только этого основного закона, а в остальном жили и правили по собственному разумению.
В общем, Иван Васильевич Перетопов был одним из немногих блюстителей порядка, опиравшихся на какой-либо другой закон, кроме Конституции и собственного разумения. А Земля – одной из редких планет, где действовали дополнительные нормативные акты.
Дверь в канцелярию милицейского управления открылась, и в помещение вошли штатная учительница Земли Анфиса Григорьевна Тютина и ее дочь и штатная ученица – пятиклассница Вера. За ними шли штатный президент Земли Виталий Петрович Пупкин и его сын Вася. Заплаканный вид Верочки подсказал Ивану Васильевичу Перетопову, что девочка уже заметила отсутствие Луны на небосводе и спешит сообщить об этом блюстителю закона. Иван Васильевич принял торжественную позу и открыл рот, чтобы снисходительно спросить девочку, что случилось и изобразить деланное удивление, услышав про пропажу естественного спутника Земли. Но Вера его опередила:
– Иван Васильевич! Мы с Васей уничтожили Луну!
– Эхм… нда… Вы хотите сказать, сударыня, что вы, как бы это выразиться… обнаружили ее пропажу?
– Нет! – девочка едва сдерживала рыдания, – Иван Васильевич, мы сконструировали ракету на жидком топливе… – и Вера рассказала, как они с Васей, выполняя домашнее задание ее мамы и учительницы Анфисы Григорьевны Тютиной, полетели на Луну, но не рассчитали траекторию полета и стали причиной катастрофы планетарного масштаба. Анфиса Григорьевна все это подтверждала периодическим всхлипыванием, а Виталий Петрович – энергичными кивками.
Казалось бы: что может быть лучше? Первый же допрошенный свидетель чистосердечно признался в совершении преступления. Дело можно закрывать и передавать в суд для рассмотрения штатным судьей – Ифигенией Игнатьевной Астровской. Если бы Иван Васильевич был настоящим древним милиционером, кто знает? Может быть он и ухватился бы за такое простое и удобное решение. И, как это в те времена говорили, заслужил бы "палку", а может быть и "звездочку". Но Иван Васильевич Перетопов не был древним милиционером. Он был милиционером современным, свято чтил Уголовный Кодекс, и вообще недаром носил мундир (пусть на нем не было звездочек и палок). Он своим многоопытным, натруженным в постоянных мечтах о настоящей работе, умом Великого Сыщика уловил несостыковки в показаниях с данными его собственных наблюдений с места преступления.
– Как вы говорите, юная леди, какого веса была ваша ракета? – задал Иван Васильевич уточняющий вопрос Вере.
– Четыре тонны и два грамма, Иван Васильевич. Два грамма весила мономолекулярная игла, ее Вася у мамы взял из швейной шкатулки и к носу ракеты приделааааал! – продолжая реветь белугой в насквозь промокший платочек, ответила Верочка.
– И какого рода разрушения произвело столкновение вашего летательного аппарата с Луной? – задал Сыщик следующий вопрос.
– Взрыв, от которого нас отбросило так, что мы не знаю уж сколько раз пролетели вокруг земной орбиты, пока не стали снижааааатьсяааа. – Рыдала девочка.
– Насколько мне известно, Луна состояла из вот таких минералов – Иван Васильевич с известной долей гордости достал из кармана зажигалку фирмы «Братенберг и Ко» и продемонстрировал вмонтированный в нее Лунный Камень. – Исходя из свойств этого минерала, мне представляется, что ваша ракета не могла не то, что уничтожить Луну, но даже причинить ей сколько-нибудь значительный вред. Скорее, она сама была бы уничтожена, и ваши бренные останки находились бы сейчас на поверхности того, чего мы сейчас не можем наблюдать на небосводе ни эмпирически, ни умозрительно. Кроме того, юная леди, я бы на вашем месте обратил внимание на след, оставшийся на месте преступления – а я вижу, что это вовсе не происшествие, а именно преступление, причем одно из наиболее значительных за всю историю нашей планеты! Это какое-то зеленоватое облако, состоящее из инертных газов, а вовсе не из минералов вроде этого – и Иван Васильевич еще раз гордо продемонстрировал подарок коллег.
С этими словами Иван Васильевич снова раскрыл «Дело №1» и быстро записал там показания Веры, Васи и их родителей. Затем он захлопнул папку, взял ее под мышку, подошел к детям и стал подталкивать их к двери.
– Идемте, молодые люди, нам надо посмотреть место преступления вблизи.
– Но нам завтра в школу… – попыталась возразить Верочка, но Вася ее одернул: все складывалось очень интересно.
– Верочка, вы – важный свидетель, и ваше присутствие необходимо для расследования этого преступления, – не допускающим возражений голосом сказал Иван Васильевич. – Анфиса Григорьевна, я полагаю, ради такого случая можно и отменить один урок.
– Конечно, Иван Васильевич, я отменяю завтрашние уроки! – вытирая слезы, пробормотала Анфиса Григорьевна Тютина.
– А я объявляю на Земле чрезвычайное положение! – торжественно произнес Виталий Петрович Пупкин. – Все силы милиции, то есть вы, Иван Васильевич, должны быть брошены на расследование этого преступления! Вот вам карточка для неотложных расходов прямо из бюджета Земли. Не стесняйтесь в тратах, ведь в бюджете, благодаря инвестициям фирмы «Братенберг и Ко», находится триллион рублей – ну почти триллион, ведь мы уже закупили мальков иваси. Но не забудьте отчитаться потом за все расходы!
– И поторопитесь, ведь в отсутствие Луны последствия для земной экологии могут быть катастрофическими! – добавила Анфиса Григорьевна. – Не будет отливов и приливов, и будет нарушен жизненный цикл целого комплекса морских животных и растений. Изменятся морские течения, и вообще атмосферный фон претерпит необратимые изменения.
– Может погибнуть сельдь иваси! – поддержал учительницу президент. – А это единственная промысловая и пригодная в пищу рыба, которая осталась на нашей планете.
– Это поистине ужасающее преступление! – подвел итог Иван Васильевич Перетопов.
Милиционер, а с ним Вася Пупкин и Вера Тютина, вышли из милицейского управления и направились к служебным конюшням. Раскрыв со скрипом огромные ворота, Иван Васильевич запряг в бричку-двуколку свою штатную гравикобылу Сирену. Сирена была гравикобыла молодая и кроткого нрава, она любила катать Ивана Васильевича – а иногда и детей, а иногда и туристов, которые хотели приобщиться к работе милиции – по околоземной орбите, заскакивая попутно то на антарктическое побережье, то на австралийское, то на южно-американское. Похлопав гравилошадь по крупу, Иван Васильевич сел на козлы, усадил мальчика и девочку на пассажирские сиденья и стеганул лошадь гравикнутом. Включилось гравиполе, кобыла заржала, и бричка, выкатившись из ангара конюшен, начала сначала медленно, а потом все быстрее набирать высоту. Так под мерный цокот гравикопыт Иван Васильевич на служебном транспорте выехал на околоземную орбиту.
Отсюда стало видно, что зеленовато-буро-сине-розовое облако инертных газов было вовсе не облаком, а облачным следом, протянувшимся от Земли в открытый космос. След этот исчезал в необозримой дали, словно гигантская мономолекулярная игла, пронзающая пространство. Газы клубились и не спешили рассеиваться, светясь в лучах Солнца – пресловутого желтого карлика, вокруг которого вращается Земля, а также еще некоторое количество разнородных планет и планетоидов.
– Очень интересный способ передвижения избрали эти похитители Луны, – задумчиво покручивая ус, произнес Иван Васильевич. – Насколько мне известно, в Млечнопутинской Конфедерации никто не использует инертные газы в качестве реактивного компонента для двигателя. Таким способом двигаются разве что аборигены микрогалактик-сателлитов, коих немало болтается неподалеку от нашего Млечного Пути. Да какие-нибудь полудикие диктаторы некоторых планет у нас могут баловаться такими изысками. Кому другому придет в голову заменить гравиполе на газы? Да еще в таких количествах: даже при сверхсжатии они должны были наполнять контейнер, превышающий размеры всех известных мне аппаратов. А ведь кроме этого резервуара должен быть еще и двигатель. Да и Луна вряд ли могла быть снята с орбиты с помощью такого странного двигателя. Мощность выхлопа газов вряд ли позволяет развить достаточную для этого скорость, имея в качестве груза объект такой массы и таких размеров…
Вера и Вася слушали Ивана Васильевича, раскрыв рты от восхищения могучим умом милиционера. А тот, ласково причмокнув кобыле Сирене, слегка стегнул ее кнутом и направил бричку по лунной дорожке – то есть, по следу, состоящему из инертных газов, оставленному таинственными похитителями.
Бричка мерно катилась по космическому пространству вдоль мерцающей облачной колеи, которая огибала пояс астероидов и устремлялась в межзвездную пустоту. Гравикобыла Сирена тихонько фыркала, Иван Васильевич насвистывал какую-то песенку, а Вася и Верочка закрыли глаза стали листать на внутренней стороне век свежие голографические картинки, опубликованные их френдами по соцсети. На Земле детей не хватало – кроме Веры и Васи было только четыре малыша-дошколенка и недоросль-девятиклассник Сева Хлыстов, сын штатного Олигарха Остапа Абрамовича Хлыстова. Поэтому Вася и Вера, когда не общались друг с другом, сидели, смежив веки, в Интернете и переписывались с друзьями со всей Галактики. У Веры было около 2 миллиардов френдов, у Васи – миллиард. С тотальным большинством из них дети ни разу не перемолвились словом, а просто изредка смотрели их картинки и видео.
От этого занятия детей отвлекла воцарившаяся в бричке тишина: Иван Васильевич перестал свистеть, кобыла Сирена – цокать копытами и фыркать, а бричка остановилась посреди пустоты. Иван Васильевич сидел на козлах и крутил ус, глядя на две одинаковые голографические кнопки с надписями «Владимир Владимирович Млечнопутин». Подумав немного, он проголосовал за правого кандидата в президенты, и кнопки исчезли. Вася и Верочка еще ни разу не голосовали: им такая возможность представится только в 12 лет – то есть, Верочке через месяц и четыре дня, а Васе – через полгода.
Иван Васильевич снова причмокнул и тронул круп Сирены гравикнутом. Бричка снова покатила вдоль зеленоватого следа, постепенно набирая скорость. Вскоре кобыла уже бежала мерной околосветовой рысью, и Ивану Васильевичу приходилось внимательно следить за курсом, чтобы не потерять из виду газовую колею. Но вот он потянул поводья и остановил бричку. Облачный след неожиданно прервался.
Глава 5. Как Иван Васильевич применил дедукцию
– Иван Васильевич, что же нам теперь делать? – захныкала Верочка, глядя на медленно клубящееся посреди космоса облако инертных газов.
– Рассуждать, Верочка! Наш главный помощник в нашем деле – дедукция! – ответил Иван Васильевич, набивая свою трубку табачком, который он выращивал на заднем дворе за милицейскими конюшнями и сушил на крыше милицейского управления. – Первое. Почему… – Иван Васильевич прикурил трубку от зажигалки «Братенберг и Ко» и затянулся, – облако исчезло? Вариантов может быть много. Например… – Иван Васильевич снова затянулся и выпустил в пространство колечко дыма, – похитители могли выключить газовые двигатели и уйти в гиперпрыжок. Но прыжок с таким крупногабаритным грузом представляется мне весьма обременительным. Остается неразрешимым главный вопрос: зачем?
– Может быть, они заметили погоню и решили скрыться? – предположил Вася.
– Может быть и так. Но тогда непонятно, зачем было вообще использовать эти газовые двигатели для стартового разгона? Ведь они оставили такой заметный след, – покуривая трубку, задумчиво произвнес ИванВасильевич.
– Ну, допустим, им было сложно уйти в гиперпространство прямо с земной орбиты, надо было отлететь подальше… может быть, боялись попасть в пояс астероидов? – рассуждал сын президента Земли.
– С таким грузом, как Луна, и здесь уйти в прыжок не легче, – возразил сыщик. – Я даже сомневаюсь… – Иван Васильевич снова затянулся и выпустил в открытый космос колечко дыма, – что это вообще возможно. Ведь даже Звезда Смерти размером в несколько раз меньше Луны, и при этом она прыгает сама, а не тянет за собой объект размером чуть меньше небольшой планеты. Нет, здесь кроется какая-то тайна…
– А зачем вообще кому-то понадобилось воровать Луну? – задала Верочка вопрос, который сначала поставил великого сыщика в тупик, а затем навел на новую мысль.
– А действительно, зачем? – милиционер задумался, выпустив в пространство еще одно колечко дыма. – Вариант «из хулиганских побуждений», думаю, можно даже не рассматривать. Ведь это каким отпетым хулиганом надо быть, чтобы целый спутник планеты украсть! Нет. Очевидно, побуждения преступника должны были быть корыстными. А какую выгоду можно извлечь из куска камня? Стоп! Не простого камня, а Лунного! Один вот такой кусочек – Иван Васильевич снова с гордостью продемонстрировал свою зажигалку Верочке, – стоит сотни тысяч рублей. А целая Луна – это же целое состояние! Правда, она находится в вечной концессии у фирмы «Братенберг и Ко», так что хищение прямо бьет по интересам этой фирмы. Может быть, у нее есть могущественные враги, которые решили подорвать основу их бизнеса?
– Иван Васильевич… – пробормотала Верочка.
– Да?
– Я совсем забыла показать вам одну вещь… это было на носу нашей ракеты, когда мы вылезли из нее после приземления. – С этими словами Верочка достала из кармана небольшую пластиковую тряпочку и протянула ее милиционеру. Это была та самая штука, которую Вася снял с мономолекулярной иглы, когда, обтряхнувшись, подошел к ней, чтобы демонтировать ее и вернуть маме. Иван Васильевич взял тряпочку в руку, повертел перед глазами, затем зажал трубку зубами и применил освободившуюся вторую руку для того, чтобы растянуть предмет и внимательно рассмотреть его при мягком свете гравиполя.
– Ну-ка… Тут надпись! «Бра-тен-берг…» Хм. Интересно, что делала эта тряпочка с названием фирмы-концессионера на лунной поверхности в момент вашего с ней соприкосновения? И почему она оказалась именно в том месте, где вы, с позволения сказать, прилунились? Может быть, вы повредили какое-то добывающее оборудование этой фирмы на поверхности Луны? Это может обернуться неприятностями, ведь у Земли концессионное соглашение, и возможно, оно предусматривает штрафные санкции в случае несоблюдения техники безопасности… – милиционер строго посмотрел на Васю и Веру и нахмурился поверх трубки.
– Не знаю, – пожал плечами мальчик. – Соглашение я никогда не видел, папа его носит в кармане своего президентского пиджака и только по большим праздникам показывает туристам – и то издалека, не давая читать.
– Да и вообще, – добавила Вера. – Я же говорю: все произошло за мгновение, я даже не успела ничего сообразить, как облетела Землю несколько раз, а Луны уже не было, было только это облако… Правда, когда мы подлетали, я точно видела, что никакого оборудования на поверхности нет – да и вообще ничего нет – просто гладкий грунт. Мы врезались носом, а потом отлетели назад. А эта тряпочка зацепилась за корпус ракеты – он получился не идеально гладкий.
– Ладно, разберемся… – пробормотал Иван Васильевич, попыхивая трубкой, положил тряпочку в пластиковый пакет для улик и спрятал его в карман милицейского комбинезона. – Пока же нам надо определить, куда полетели похитители, чтобы устремиться за ними в погоню!
– Может, они дальше так и полетели? – наугад спросила Верочка.
– Думаю, именно так и было. Возможно, они разогнались на газовой тяге до нужной скорости, чтобы перейти в гипер-прыжок. И сейчас находятся на расстоянии в 50-60 световых лет отсюда.
– А может быть так и летят, – предположил Вася. – Вдруг они этой газовой тягой сорвали Луну с орбиты, вывезли ее за пределы Солнечной гравитации, а теперь просто запрягли в нее десяток гравиконей и тянут себе потихоньку в выбранном направлении?
– Хм. Это тоже возможно, – признал Иван Васильевич, пыхнув трубкой. Он слез с брички и зашагал по космическому пространству вокруг нее, поставив гравиботинки в режим малого хода. Мысль ускользала от великого сыщика, и он судорожно пытался ее схватить, то и дело затягиваясь и выпуская в галактическую пустоту сизый дымок.
Наконец Иван Васильевич хлопнул себя ладонью левой руки по бедру, залез обратно на козлы брички и, зажав трубку зубами, включил в бричке галактический навигатор. Карта Млечного Пути высветилась красивой голограммой над ушами гравикобылы Сирены и стала вращаться перед детьми и сыщиком. Иван Васильевич вытащил трубку и ее чубуком проследил путь от Земли к месту их нахождения, высвеченной в голограмме маленькой розовой точечкой. Затем он мысленно провел прямую дальше.
– Если они совершили сверхдальний гиперпрыжок, то выйти из него должны… вот тут, – объявил милиционер и ткнул пальцем в участок голографической трехмерной карты рядом с яркой красной звездой. – Альдебаран! Но если прыжок был не сверхдальний, а просто дальний, то… – Иван Васильевич замолчал и стал отмечать на голографической карте новые точки. – Клапеция, Амброзия, Тристельда, Амурара. Итого пять возможных точек выхода. И везде есть населенные миры и скопления жилых планетоидов. Так что Луну могли утащит в любое из этих мест. Придется проверить их все.
Иван Васильевич достал «Дело №1», чтобы записать результаты всех последних следственных действий, и углубился в писанину. И так увлекся, что, когда перед ним появились две кнопки для выбора Владимира Владимировича Млечнопутина, не задумываясь ткнул в правую и продолжил писать.
– Что-то часто в последнее время выборы бывают, – сказала Верочка.
– Многие хотят быть Владимирами Владимировичами, что ж тут плохого? – невозмутимо ответил Иван Васильевич и захлопнул «Дело №1».
– Что мы будем делать теперь? – спросил Вася.
– По-хорошему, вас надо бы отвезти обратно на Землю, вы еще успеете в школу…
– Но тогда преступники могут улететь дальше, неизвестно куда! А как вы их потом найдете? – возразил Вася, который совсем в школу не хотел.
– Действительно. Может вы пешком дойдете до Земли? Тут недалеко, всего пару световых лет… Прогуляетесь, подышите свежим космическим воздухом, а через пару часов будете дома. Заодно ты, Вася, сообщишь папе, что милиция успешно расследует исчезновение Луны…
Дети на мгновение задумались. Им надо было для себя определиться, что интереснее: пройтись пару часов пешком по открытому космосу без взрослых – конечно, родители им этого еще не разрешали, даже до Луны они одни долетели впервые в жизни, и это было страсть как интересно… – или принять участие в раскрытии величайшего преступления со дня основания музея на Земле? Разумеется, они выбрали второе.
– Иван Васильевич, детям нельзя бродить по межзвездному пространству без взрослых! – воскликнул Вася. – Так что или возвращайте нас на бричке, или берите с собой в путешествие! Иначе я все папе расскажу!
– А я маме! – добавила Верочка. – К тому же, уроки все-равно отменили!
Верочка и Вася, конечно, понимали, что так говорить нехорошо. Иван Васильевич все-таки пожилой человек, а учительница Анфиса Григорьевна их на уроке основ древней жизнедеятельности (ОДЖ) учили, что пожилых надо уважать. Но дать слабину было нельзя. Конечно, был риск, что Иван Васильевич пренебрежет Луной и повернет бричку обратно… но, к радости детей, он не пренебрег и не повернул.
– Ладно, ладно, полетим вместе. В конце концов, вы подали мне несколько хороших идей за то короткое время, пока я расследую это дело. Возможно, в конце концов именно вы поможете мне разоблачить преступника!
Еще раз изучив траекторию полета, Иван Васильевич пристегнул ремни безопасности, проверил, крепко ли пристегнуты его юные пассажиры, а затем присвистнул и сильно стегнул гравикобылу Сирену. Та громко заржала и рванула в галоп.
Иван Васильевич улыбался, слегка подпрыгивая на козлах своей гравибрички, ибо любил быструю езду. Да и какой житель Млечнопутинской Конфедерации не любит быстрой езды? Быструю езду, причем езду верховую, любят в нашей Галактике все. Не понять нас андромедянам, которые предпочитают комфортабельные космические яхты и крейсеры. Не близки нам по духу антенниканцы, которым подавай мгновенную телепортацию из одной точки их кривоватой галактики в другую – без потери времени и комфорта, а исключительно для пользы бизнеса. Нет, нашему человеку подавай скачку, и свист, и улюлюканье: и чтобы звездная пыль в лицо, и гравибричка скрипит, и кони вихрем, и звездные точки смазались в световые полосы, и сама космическая темнота перестала таковой быть: а есть только сияние от гравиполя и свист кучера, и звон бубенчика, да вжик хлыста, да стук гравикопыт по межзвездному вакууму. А иной ямщик затянет унылую песню, от которой душа затрепещет и сердце отзовется в тесной груди!
На такой скорости Верочка и Вася не смыкали глаз: зачем соцсети, когда на твоих глазах созвездия поворачиваются к тебе другим ракурсом, и кометы мелькают, будто солнечные зайчики – а может то не кометы, а другие всадники-лихачи несутся сквозь галактические дали по своим делам?
Через пару часов такой бешеной скачки Сирена стала уставать и сбавила бег. Легкой околосветовой трусцой она подкатила бричку к дальней орбите Клапеции и остановилась, тяжело дыша. Иван Васильевич достал из багажника упаковку дорожного овса и подошел к Сирене.
