Новый документ
Кристофер Март
Кристофер – писатель в кризисе. С подачи редактора он начинает работать над новой книгой о своей жизни. Только вот жизнь у него чертовски скучная: он не бегает по крышам по ночам, не спасает девушек и даже сканворды не отгадывает (чего уж там говорить о загадках масонов). Но ради интересного сюжета Кристофер начинает совершать все более и более безумные поступки. Как далеко он зайдет и сможет ли вовремя остановиться?
Кристофер Март
Новый документ
Глава 1. Воскресение
Кристофер ходил взад-вперед по темной комнате, освещенной тусклым напольным торшером. Он несколько раз останавливался, смотрел на своего собеседника и открывал рот, но только для того, чтобы снова его закрыть и продолжить нарезать круги.
Андрей сидел в старом, почти антикварном, кожаном кресле и пил виски. Он терпеливо ждал пятнадцать минут, прежде чем его низкий голос наконец нарушил тишину:
– Голова уже кругом из-за тебя ходит. Выкладывай.
Кристофер остановился в очередной раз и сделал глубокий вдох. Он боялся в чем-то признаться, но не видел другого выхода. Сейчас или… сейчас.
– Ладно… – он немного повременил и добавил – У меня кризис.
После этого Кристофер расслабился, словно только что признался в преступлении мирового масштаба, но его сразу простили со словами: «Не бери в голову».
– Кризис? – переспросил с усмешкой Андрей. – Что за кризис? Кризис среднего возраста? Финансовый кризис?
Кристофер не ответил. Он полез в карман, вытащил несколько потрепанных листов и протянул их Андрею.
– Что это?
Вопросы раздражали Кристофера. Он не хотел ничего объяснять, но, видимо, Андрей не желал ничего делать, пока Кристофер все не объяснит.
– Это новая книга, – сказал писатель.
– Новая книга? – Андрей взял листы. – Так вот в чем кризис? – Он пересчитал страницы, – Десять листов? Это все, что ты написал за год?
– Нет, – раздражение Кристофера нарастало. – У меня дома еще примерно полторы тысячи страниц. Просто прочти это, твою мать.
Андрей издал громкий вздох, который даже не намекал, а говорил прямым текстом: «Как же я не хочу отрывать свою задницу от удобного кресла и идти за очками». Кристофер подобный вздох слышал тысячи раз, поэтому избавил своего редактора от такой страшной участи и подал ему очки со стола.
– Спасибо.
Андрей нацепил маленькие круглые очки, неподходящие к его огромной откормленной физиономии, и принялся читать. На этот раз писатель едва смог удержать рот на замке. Его искушение узнать мнение редактора росло с каждой секундой. К счастью, редактор управился быстро… даже слишком быстро. Он перестал читать на четвертой странице, снял очки, прикрыл лицо рукой и спросил:
– А история? Интересная?
– Не особо.
Пауза.
– Другие главы лучше этой?
– Не особо.
Пауза.
– Персонажи? Диалоги?
Пауза.
– У тебя действительно кризис.
– Что, так плохо? – Кристофер знал ответ, но надеялся, что Андрей подбодрит его и не будет подтираться его новой книгой в туалете. Именно это Андрей и сказал, но легче не стало.
– Плохо? Кристофер, это даже хуже того, что сегодня называют бестселлерами. А ты знаешь, какое дерьмо сегодня называют бестселлерами! Я даже подтираться этим не буду. Знаешь почему? Потому что дерьмо дерьмом не вытрешь! А то, что я держу в руке – это самое, что ни на есть… – Андрей хотел снова сказать «дерьмо», но сдержался. Выражение лица Кристофера недвусмысленно намекало – пора притормозить с критикой и словом «дерьмо». – Как ты вообще мог написать нечто подобное? Ты же гений, мать твою, – здоровяк с трудом поднялся с кресла и сам принялся наворачивать круги по кабинету. – Ты же рассказывал мне столько своих интереснейших сюжетов, где они? Почему ты принес мне полторы тысячи страниц несусветной херни? Почему ты не мог обсудить это со мной раньше, а не спустя чертов год?!
Кристофер слушал, опершись спиной о стол Андрея и покусывая ноготь на большом пальце правой руки. Он хотел возразить, но не видел в этом смысла и не имел аргументов. У него в голове действительно были залежи идей, которые он хоть и откопал, но переработать не мог – не тот у него был период в жизни. Чуть раньше, в январе, от него ушла жена. Александра проснулась утром, сказала ему: «Я уезжаю к родителям», как сообщают о дожде после обеда, собрала вещи и в тот же день захлопнула дверь снаружи. Кристофер тогда посчитал, что это конец. Но это было только началом. Через неделю после отъезда Александры он проиграл крупную сумму на финансовых рынках, а после… Короче говоря, год не задался. И пока идеи Кристофера покрывались мхом, он писал всякую чушь, которая вызывала рвотный рефлекс даже у него, самовлюбленного петуха.
– Я не могу использовать эти идеи, – признался он в конце концов. – Они хороши, а я нет. Я… – он замялся, – я не в форме.
Андрей посмотрел на Кристофера – грязные трико со следами сбежавшего куска пиццы, старая домашняя майка, в которой разве что дырок не хватало, засаленные волосы до плеч и заляпанные очки. В общем, вы поняли – Андрей смотрел на гения. По крайне мере толстый редактор верил, что гении должны выглядеть именно так. Да, Кристофер был не в форме. Андрей это понимал. Писатель попал в неприятную ситуацию, тут не поспоришь. Но это «чуть раньше» случилось уже год назад. Гребаный год назад! А несчастный сопляк все еще убивался по женщине, что бросила его. Этого Андрей не понимал. Он несколько раз пытался вернуть Кристофера в строй: сосватать его знакомой красотке, вытащить его в стрип-клуб, вызвать ему шлюху, но все попытки разбились об извращенное мышление писателя. И сейчас Андрею предстояло самое сложное – предложить Кристоферу написать новую книгу. Надо сказать, красноречивый чертяга отлично это преподнес:
– Тебе надо написать новую книгу.
– Что?! Ты что, меня не слушал? – писатель заметался по комнате с удвоенной силой.
– Нет, я тебя слушал.
– Тогда ты меня не понял!
– Я тебя понял, – все так же спокойно продолжал толстяк. – Я же не предложил писать книгу по одной из твоих идей, – он развел руками.
На этих словах писатель остановился. Андрей действительно не сказал ничего о его драгоценных идеях. Что же тогда? Неужели новый сюжет?
– Теперь ты готов спокойно выслушать старого друга?
Кристофер молча поборол свой скепсис и кивнул.
– Напиши книгу… – Андрей выдержал паузу. Любой человек, незнакомый с Андреем, подумал бы, что он пытался выдержать интригу, но Кристофер точно знал, что его друг старался придумать хотя бы посредственную идею – в голове-то было пусто. И пауза была тому доказательством. – Про то, как… – он снова помедлил.
– У тебя ничего нет. Просто признай, – раздраженно махнул рукой Кристофер.
– Как грубо! – возмутился Андрей. – Я лишь интригу поддерживал.
– Ты всегда поддерживаешь интригу, когда не знаешь, что сказать.
– Все правильно – это единственный момент, когда нужно поддерживать интригу. Но не сегодня. У меня действительно есть идея.
Кристофер сел на диван и в ожидании уставился на редактора.
– Напиши книгу, как писатель в кризисе пытается написать новую книгу.
Писатель опустил голову и впился руками в волосы.
– Какой же ты, мать твою, новатор, – он не знал, как отреагировать: кричать, плакать или смеяться.
– Погоди, – Андрей пытался доказать, что та херня, которую он только что ляпнул, отличается от новой книги Кристофера. – Давай возьмем один из семи сюжетов Букера и подлатаем его.
– Причем здесь это? – непонимание на лице Кристофера знаменовало провал тактики: «Наговори всякого бреда, и пусть он сам ищет в нем смысл».
– При том, что каждый писатель в какой-то момент времени пишет про писателя, у которого кризис, – Андрей сменил стратегию и теперь давил авторитетными примерами: – Стивен Кинг и «Секретное окно, секретный сад». У? Отличный пример.
– А еще? – Кристофер знал все приемы толстого редактора, распознавал их и пресекал. Слабое место стратегии «Так делают все» – количество «всех».
– Ну, – замялся Андрей, – этот как его… известная книга… фильм еще по ней есть, – уловки кончались, а других примеров не было. – А вспомнил! «Области тьмы»! Отличная книга.
– А еще? – томно спросил Кристофер.
– Да что ты все «еще» и «еще»? – огрызнулся Андрей и потянулся к графину с виски на барном столике. – Хватит с тебя и этих примеров.
Кристофер улыбнулся – приятный вкус победы.
– Вот, я вижу твою улыбку! Признай: идея-то отличная!
– Я скорее напишу вторую часть того «дерьма», что ты читал, чем это.
– Черт возьми, всегда ты так! – воскликнул Андрей. – Всегда! Все идеи, кроме собственных, ты ни во что не ставишь. Почему?
– Потому что они избитые, банальные, пресные, заурядные, заезженные, затасканные, шаблонные, трафаретные, тривиальные…
– Я тебя понял, спасибо. Все идиоты, а ты у нас единственный здравомыслящий человек!
Настало минутное молчание. Такое иногда случалось в разговорах этих двоих. Периодически от напряжения в их диалогах температура в комнате повышалась, а в воздухе витало желание убивать. Чаще, конечно же, исходило оно от писателя.
Кристофер считал себя эталоном спокойствия и рациональности, но среди друзей ходили анекдоты о его вспыльчивости. Однажды он унизил знакомого при гостях, когда тот случайно сдвинул идеально расположенный ковер писателя. Неудивительно, что друзья плавно перетекали из категории «лучший» в категорию «бывший». Удивительно, что Андрей терпел Кристофера все эти годы, еще с тех времен, когда они познакомились в подвале факультета журналистики МГУ.
В подвале они тогда оказались против собственной воли. Им пригрозили неудом по физкультуре, если они не пройдут пятиборье от лица факультетов. Андрей тогда еще не был толстым, а Кристофер… он всегда был высокомерным говнюком. Вот они и встретились на цокольном этаже, в тире, на последнем этапе соревнования. И то ли из-за того, что ни один из них ни разу не попал в мишень, то ли из-за шутки Андрея, что в жизни важно попадать вовсе не в мишень, то ли из-за их любви к историям, они сдружились.
Их отношения порой напоминали Макса Перкинса и Томаса Вульфа: успешный редактор с чутьем и эксцентричный писатель. Хотя Кристофер больше предпочитал формат отношений Рассказчика и Тайлера Дердена[1 - Из романа Чака Паланика «Бойцовский клуб».]. Он постоянно предлагал другу устроить некое подобие бойцовского клуба и подраться. Писатель верил, что нескрываемые эмоции, разбитые губы и поломанные ребра выведут их отношения на новый уровень. Андрею, однако, мысль о драке претила. То ли из-за его веса, то ли из-за неуверенности в способности Кристофера контролировать себя в моменты эмоционального подъема.
– Пожалуй, мне пора, – начал Кристофер.
– Куда? – спросил редактор. Он чувствовал вину – у его друга и так хватало проблем (в основном с головой), а упреки и укоры никак делу не помогали.
– Домой. Завтра рано вставать. Понедельник, как-никак.
Кристофер работал финансовым аналитиком в небольшой компании по производству электроники. От работы он был не в восторге – это не то, кем он видел себя в жизни, но умеренная зарплата и потерянные сбережения заставили его принять предложение. Кроме того, коллеги оказались приятными, а объем работы незначительным. Теперь Кристофер располагал большим временем для книг и саморазрушения.
Андрей кивнул:
– Ты прав. Езжай домой, отоспись. А еще лучше, эту неделю ничего не пиши. Отдохни от книг. Познакомься с девушкой…
Кристофер нервно усмехнулся – с девушками он общался хуже, чем мышь с ястребом.
– Я серьезно, – продолжил Андрей. – Когда ты последний раз общался с девушкой?
– На прошлой неделе, – гордо парировал писатель.
– С бывшей, небось, созванивался. А если… – редактор демонстративно потер друг о друга два указательных пальца и ехидно улыбнулся.
Кристофер отрицательно помахал головой.
– Одиннадцать месяцев! Черт тебя дери, прошло одиннадцать месяцев! – Андрей стукнул своим громадным кулаком по столу, и тот чуть было не треснул под давлением. – Иди в бар, познакомься там с кем-нибудь, повеселись с ней. Это действительно так просто!
Кристофер отвел взгляд. Повеселиться ему, конечно, хотелось, но не с кем попало. В незнакомых девушках он не видел ничего, кроме раздутого эго и тупости. Они казались ему скучными, нахальными и неуравновешенными. Но что гораздо хуже – он ничего о них не знал, и это отталкивало его куда сильнее, чем заносчивый характер или плоский зад. Именно поэтому он до сих пор постоянно вспоминал свою бывшую жену – ведь ее он знал всю: каждую родинку, каждый шрам, каждую ямочку на щеке. Эти воспоминания постоянно жалили его, не позволяя начать новую жизнь. Да он не очень-то и хотел ее начинать. Всего-то пара попыток изменить себя, и каждая кончалась очередным звонком бывшей, которая непонятно зачем отвечала, была мила и приветлива.
– В бар я не пойду. Спать пора, – подытожил Кристофер и протянул руку.
Расстроенный Андрей пожал ее и проводил Кристофера до двери. Выходя на улицу, писатель еще не понимал, что идея редактора изменит всю его жизнь.
