– Я… – Эмиллия резко остановилась, чем затормозила кухарку. – Не умею управлять своей силой.
Такого поворота Санни не ожидала. Сегодня такой значимый день, и неужто, как в прошлом году, придётся всё делать впопыхах, а то и хуже.
– Вы хотели направить меня в столовую? – решила как-то разрядить обстановку Эмиллия и, когда Санни автоматически кивнула, продолжила. – Я могу разносить подносы без силы. В этом нет ничего сложного.
– Ты уверена? – небольшая надежда поселилась в Санни. В их время все пользовались или сгустками, или магией, но никак не своими руками.
– Да, – сказала Эмиллия и грустно добавила. – Мне не привыкать.
Эмиллия вспомнила тот момент, когда в их с отцом жизни появилась Джессика, ставшая мачехой для неё. Нет, женщина не сразу показала свой настоящий характер и не отталкивала поначалу. Лишь со временем осмелев, мачеха заставила работать падчерицу, как прислугу. Первым в жизни испытанием стало трудиться подавальщицей. Эмиллии приходилось разносить еду на тяжёлых подносах, скрывая лицо под тончайшей ситцевой маской с прорезями для глаз. Так делали те, у кого имелись травмы на лице, либо те, кто хотел спрятать свою истинную сущность. Но однажды Эмиллию узнали, и Джессике пришлось выкручиваться из сложившейся ситуации. После чего мачеха стала злее в разы и старалась изводить падчерицу другими способами.
– Смотри сама, я на тебя рассчитываю! – постаралась подбодрить Санни Эмиллию, пропуская на свою территорию. И выводя из грустных воспоминаний.
Столовая встречает тишиной. С обеих сторон из больших окон падает свет с улицы. Не большая, но и не маленькая с высокими потолками. Там сверху свисают белые подснежники на тонких стеблях, прикреплённые к толстым веткам-проводкам. Шторы из полиэтилена, как тюль крепятся на прозрачный скотч, приклеенный с обеих сторон. Длинные столы накрыты бежевыми скатертями, на каждом из них номер группы. Скамейками служат пни грибовидных деревьев с толстой подложкой из лиственницы. Вместо пола – шелковистая трава, щекотавшая босые ноги Эмиллии, которая только сейчас заметила пропавшую обувь.
На противоположной стороне от входа находится неприметная дверь с огромным открытым окном, в которое встроен специальный механизм, собирающий грязную посуду и отправляющий ту в посудомоечную машину, за которой следят трое посудомоек.
Попав на кухню, почувствовала запахи еды, которые дразнят, и живот Эмиллии выдаёт девушку. Густо покраснев, элементалий опускает взгляд вниз, где видит самый настоящий мох и плесень. По ощущениям они похожи на ковер, но никак не на то, что можно подумать первоначально из-за структуры волокон живой природы.
– Санни! – подбегает к кухарке полненькая гномка, ростом в метр. – Там Кристина подругу привела, так та возмущается и жалобу накатать хочет за то, что ей не позволят ветер с собой забрать.
– Я же просила не самовольничать! – возмущённо произносит Санни, и представляет новую подчинённую, нажимая на неприметный камень на серебряном кольце. – Мои дорогие служки и те, кто нам помогает. У нас возникла форс-мажорная ситуация. Знакомьтесь элементалий воздуха – Эмиллия. Все негодования можете направлять к ректору в определённые часы приёма. А теперь живо за работу!
Поднялся шум и гам, суматоха, которую разбавляет тихая музыка. Каждый приступает к выполнению своей работы. Готовка – не абы что, это либо искусство, заложенное с детства, либо, напротив, обучение тех, кто желает посвятить этому всю свою жизнь.
К Санни, проталкиваясь сквозь толпу, несётся та недовольная фурия. Рыжая, вся в тональном креме и с ярко выраженным макияжем, в мини-юбке вместо формы тех, кто управляет сгустками. Такая дамочка явно не работать пришла, а приключений найти на свою пятую точку.
– Да ты, наверное, шутишь, – тыкает невоспитанная девушка, указывая пальцем на Санни.
– Выйдите вон! – без капли страха на лице отвечает на это Санни, теряя всякий интерес к бесстыднице.
– Да ты…
Но её никто не слушает. Санни подводит Эмиллию к женщине, стоящей в стороне ото всех. В чёрном плаще скрывающим личность, та привлекает внимание, но остальные привыкли видеть Лину в подобном наряде. Поэтому, несмотря на то, что лик неизвестен, общаются с ней на равных.
– Лина, вы сможете помочь элементалию? – произносит Санни, понимая, что только та сможет что-то сделать в данный момент.
– Смотря в чём, – Эмиллия вздрагивает от голоса Лины, он похож на смутно знакомый, но чей не понять.
– Девушка не умеет управлять даром, – говорит правду Санни. – Поэтому решила помочь разносить подносы без дара.
– Можете не переживать, – соглашается Лина без капли сомнений, с интересом разглядывая давно вымерший вид. Жизнь обещает стать увлекательнее с появлением чего-то нового в их времени. В этом Лина не сомневается, ощущая страх элементалия и питаясь им, как деликатесом.
Шпилька
– один из подвидов серег в данном мире.
1 иювгуста
– День защиты студентов и детей.
Глава пятая
– Ты готова? – интересуется Лина, продолжая наблюдать за диковинкой.
В этот момент Эмиллию мучил вопрос, который она не осмелилась озвучить, у неё были кое-какие подозрения. Поэтому просто кивает в знак согласия и молча следует за женщиной.
Оказавшись в столовой, Лина достаёт из потайного кармана плаща небольшой сферический сгусток в виде хрустального шарика, в котором бушует ветер. За спиной Эмиллии другие девушки делают то же действие – синхронно, как их учили в школе бытовой магии. Но, прежде чем начать, приходится ждать приказа наставницы.
По взгляду Эмиллии сразу читается удивление с долей непонимания. От сгустков не исходит сила, они словно нервы, отсоединённые от человека. Вроде бы живые и в тоже время погибшие. Без разума и воли, пленённые в сфере.
«Куда же я попала?» – думает Эмиллия, не успевшая ничего узнать от спасшего её существа. Странный и непонятный мир в то же время пугает и кажется чуждым.
– Эмиллия, – обращается Лина к элементалию, привлекая к себе внимание. – Запомни, твой цвет – белый, только с тех столов ты можешь брать пищу и разносить на ближайшие три ряда.
– Но… – слышится, робкий девичий голос.
– Я давала тебе шанс, Кристина, – перебивает и строго произносит Лина. Если бы не капюшон, то Эмиллия готова была поклясться, что видела, как глаза Лины загораются демоническим алым огнём. – А теперь в конец! Это не обсуждается! Приступаем!
Два невесомых хлопка дают волю стихиям. Те несутся к нужным столам, разделённым на разные цветовые зоны, хотя еда везде одинаковая: странная похлёбка фиолетового цвета, пюре с икрой, уложенной в форме котлеты и горячий шоколад.
Не теряя времени зря, Эмиллия берёт первый поднос и чуть не роняет его на пол. Нет, тяжести не ощущается, напротив, металлический состав напоминает лёд, который неприятно холодит и скользит во вспотевших от волнения ладошках. Но после у элементалия всё получается.
Через полчаса, если не меньше, работа подходит к концу. Эмиллия не чувствует ног, да и руки порядком потряхивает от напряжения. Заметив это, Лина советует выйти в коридор, а там свернуть направо и пройти на балкон для отдыха. Не раздумывая, элементалий соглашается, выбегая, пока никто не передумал и не вернул обратно.
На балконе Эмиллия оказалась не одна. У края ограждения обвивая его своим телом, находился красный дракончик. Его голова напоминала верблюжью, шея игуаны с телом змеи позволяла тому быть гибким. Голову украшали белые оленьи рога с пушком. Заячьи глазки смотрели с опаской и недоверием. Уши быка прислушивались к чему-то снаружи. А тигриные лапы с когтями орла оставляли борозды на мебели. Всё тело покрывала чешуя, как у карпа и переливалась золотистыми всполохами на солнце.
– Не бойся, – приблизившись к существу, произнесла Эмиллия, прикасаясь к тому с некой долей ласки. Ей хотелось подбодрить детёныша, но вместо этого тот зарычал, и произошло совсем неожиданное: балкон заволокло серым туманом, а руки Эмиллии оказались на обнаженном торсе мужчины. Она взвизгнула и отвернулась, краснея. Перед ней из милого дракончика вылез обнажённый гад! К такому элементалий была явно не готова, и ветер, как назло, не мог помочь своей хозяйке.
Кичинэ Даске не сразу узнаёт ту девушку, с которой целовался Сонорх Фейл. Его больше волнует экспериментальный факультет, из-за которого сейчас опозорился, представ вначале детёнышем, а после и вовсе в чём мать родила. Пора бы Данцу Льинову браться за голову и следить за своими студентками, а то опоят кого-то другого, и дел потом не оберёшься. Парни вроде с головой дружат и химичат иначе, в отличие от девушек.
– Простите, – извиняется Даске. Щелчок, и древняя магия окутывает мужчину во временный кокон из чешуи. Прикрывая стратегически важные места от любопытных глаз.
– Вы, – Эмиллия узнаёт голос незнакомца, которого видела в лекарском крыле, но тогда прослушала разговор и сейчас не знает, как поступить. Увидеть не увидела ничего, но перенервничала знатно от всей этой ситуации. Неужели предупредить было нельзя?
– Ну, я, – вздыхает Даске, обходя девушку и стараясь объясниться. – Вы уж извините, я не специально. Это девицы из факультета Данца всё. А вы… та самая с Сонорхом!
Эмиллия вздрагивает, поздно замечая мужчину у своего лица. Настолько тихо подкрасться может только обученный военному делу или взрослый дракон.
– Вы видели? – прикрываясь ладошками, молвит Эмиллия, ощущая опаляющий жар стыда. – Всё вышло случайно. Мой первый поцелуй и этот тип.
Эмиллия всхлипывает. Мокрые дорожки бегут по щекам. Стресс и переживания захлестывают, открывая дорогу чувствам, которые так не хочется показывать постороннему, но ничего поделать не может.
Даске нерешительно обнимает девушку, ощущая от той щекочущий запах свежести. Зарывается в короткие шелковистые волосы, пропуская их сквозь пальцы. Чувствует необычную тягу: взять бы и закружить её, только бы не наблюдать, как плачет незнакомка. Но он не может поступить так необдуманно и поэтому только гладит по вздрагивающей спине.
– Не плачьте. Сонорх Фейл тот ещё гад, – слышит Эмиллия слова дракона, и сердце ёкает от имени спасшего её мужчины.
– Как вы сказали, его зовут? – отодвигаясь, переспрашивает Эмиллия, задирая голову.
Кичинэ Даске замечает странность и понимает, каким глупцом был, прося сгусток в лекарском крыле. Девушка оказалась элементалием и не абы каким, а воздухом, но и у него есть свои ветви, и одна из них – это ветер, которым она явно владеет.
– Сонорх Фейл, – повторяет Даске, любуясь прекрасной девой.
В то время Эмиллия шокировано чувствует, как сердце ускоряет темп. Такого не могло случиться. Фейлы или раса тайплейс древняя и вольная делать, что хочет. Мало кто может повстречаться с ними, и не все остаются в живых. Они могут забрать время любого, кого захотят. И один из них спас ей жизнь. А в тот момент Эмиллия не смогла понять, кто он на самом деле. Про них нет описаний в талмудах, которые отец собирал годами.
– Тайплейс, – шепчет Эмиллия, пятясь назад. – Не может быть!
«Я должник твоей матери… Примешь плату за долг?.. Спасибо» проносятся отрывки недавних воспоминаний. Эмиллия осознает, что произошло, но тогда почему мир так изменился? Где она находится? Элементалий оседает на плитку. Всё становится слишком сложным. Как теперь вернуться домой, чтобы предъявить права на владения поместьем Антуран и спасти отца?
– Что здесь происходит? – услышала Эмиллия Сонорха, появившегося внезапно из ниоткуда. Он буравил дракона злым взглядом, руки находились в защитном положение крест-накрест. Кто бы знал, что творится в голове Сонорха.
– Сонорх Фейл, – шепчет Эмиллия, поднимаясь, мысли скачут, как бешеные. – Верните меня домой, у меня появилась сила. Я смогу вступить в права наследства…
– Нет, – отрезает тайплейс, останавливая поток речи Эмиллии. – Поговорим не здесь.
– Это ещё почему? – вклинивается Даске, преграждая путь к Эмиллии. Кровь дракона кипит, защитные рефлексы срабатывают быстрее осознания того, кому перечит. А осознав, старается не показывать вида. Страх – удел слабаков.
– Вас это не касается! – напряжённо произносит Сонорх и поторапливает элементалия. – Эмиллия, я не намерен ждать вас вечно.
Эмиллия обходит дракона. Полностью погруженная в себя, не замечает никого кроме того, кто может помочь ей. Либо сейчас, либо никогда! Ведь надежда умирает последней.
– Меня зовут Кичинэ Даске, – слышит Эмиллия и оборачивается. Дракон улыбается и по-дружески машет рукой. Тепло змейкой поднимается и согревает душу. Идиллию прерывает рык. Ладонь Эмиллии оказывается в мужской, холодной. Схватив элементалия, Сонорх чуть ли не бежит с ней, ничуть не заботясь о том, что Эмиллия еле поспевает за ним.
– Что вы там делали? – спрашивает Сонорх, стараясь сдерживаться. После пощёчины, сбежал в душ, чтобы освежиться. Потом направился в кухню, чтобы извиниться, но узнал, что Эмиллия вышла на свежий воздух, а там полуголый вояка и его заноза, сидящая на полу.
«Чёрт! Бесит!»
Сонорх понимает, что взбешён. Такое непростительно, хотелось врезать Даске, но не стал перед дамой.
– Я погладила дракончика, и тот превратился в мужчину, – с огромным трудом отвечает Эмиллия, задыхаясь от быстрой ходьбы. – Он говорил что-то про Данца и его факультет.
Сонорх Фейл резко замирает. Эмиллия врезается в его спину и охает. Время не движется, остановило свой ход сразу, как только элементалий заговорила, лишь последние слова спасли Даске от неминуемой смерти.
– Понятно.
Резная дверь, инкрустированная сапфирами, появляется внезапно. С остановкой времени магия Сонорха может творить чудеса, и одна из особенностей – перемещение в любое место, которое выберет тайплейс. Именно это он и сделал, открывая путь и пропуская обескураженную Эмиллию вперёд.
Эмиллия шокировано перевела взгляд на тайплейса. Большую часть комнаты занимала огромная кровать, на которой дремала виверна, свившая себе гнездо из одеяла. На другой стороне находился рабочий стол, заваленный хлебом разной длины и лавашами
, свёрнутыми в рулончики, перевязанными атласными лентами. Талмуды лежали стопками в шкафу из слоновой кости, за прозрачными стёклами. Рядом находился комод с открытым ящиком, из которого торчал ворох мужской одежды и погрызенная косточка. Мягкий ковёр щекотал босые ноги Эмиллии. Часы в виде совы, виновато смотрели на элементалия, не в силах пойти вновь и вернуть остальную скрытую от глаз посторонних мебель.
Сонорх Фейл застыл на пороге спальни оборудованной под кабинет и не понимал, как мог так промахнуться и вместо гостиной они оказались там, где не должны. Беспорядок, устроенный Белкой минут за пятнадцать, ужасал. Хотелось провалиться сквозь землю после такого, но он лишь молча смотрел за тем, как Эмиллия всё разглядывает.
– Нам точно здесь нужно поговорить? – нерешительно вопрошает Эмиллия, наблюдая за магическими часами, от которых так и фонило силой.
– Кхем, – расстегивая пару пуговиц на белой рубашке, Сонорх хрипло отвечает. – Здесь самое безопасное место.
– Я так не думаю, – румянец появляется на щеках Эмиллии, сердце трепещет пойманной птичкой. Что-то странное творится в душе и не даёт спокойно реагировать на происходящее. Только хотела вернуться домой и…
– Так вы сможете вернуть меня домой? – вновь интересуется Эмиллия, с надеждой замирая на месте.
– К сожалению, нет, – печаль с примесью тоски исходит от Сонорха. – Вашего мира больше не существует.
– Этого не может быть! – вскрикнула Эмиллия. – Нет! Нет! Нет! Я вам не верю!
Эмиллия не заметила, как время пошло вспять, не услышала, как проухала сова и проснулась задремавшая виверна. Внутри всё оборвалось, ей не хотелось верить в то, что говорит мужчина. Только не тогда, когда появился шанс всё исправить.
– Успокойтесь! Иначе наш разговор будет завершён, – Сонорх старался говорить спокойно. Ему ни разу не приходилось утешать женщин. – Присядьте и выслушайте. Хорошо?
Дополнительная мебель как никогда пригодилась. Эмиллию Сонорх усадил на белый кожаный диван, а сам тайплейс устроился в кресле напротив, ожидая решения элементалия.
Эмиллия думала недолго, взвешивая все за и против. И решившись, прошептала короткое:
– Да.
Порой происходят неожиданные вещи. Если вырвать одну душу и переместить её в нужное время, предназначенное для неё, механизм может либо заработать лучше, либо, напротив, сломаться от неисправности. Никто не ведает, что произойдёт и какие последствия будут. Но порой раса тайплейс тоже делает ошибки.
Такую ошибку совершил тогда очень маленький и неопытный ребёнок. Чуть не угодил в ловушку, из которой его спасла беременная женщина. Она улыбалась мальчишке и взамен попросила только об одном:
– Спаси мою девочку, когда придёт время.
– Но откуда вы знаете, кто я? – удивился Фейл.
– Оттуда же, откуда знаю, что ей грозит опасность, – загадкой ответила незнакомка и исчезла с потоками ветра, оставляя задумавшегося над её словами мальчугана.
Когда Фейл подрос и старался выбрать своё время, а оно по закону подлости не хотело поддаваться, к нему пришла весточка о месте и имени той, о ком он уже забыл. Но долг крови нужно выполнять, иначе ему грозила неминуемая кара – лишение сил.
В тот день Сонорх Фейл впервые повстречал Эмиллию Грант, цветок, который ещё не раскрылся, и ту, чью кровь он испил, впитав в себя, направляя девушку в нужное время. Где она сможет не только жить спокойно, но и найдёт истинную пару.
Всё шло хорошо до той поры, пока вся раса тайплейс не была собрана в святилище. Все шептались, часы времени мира рассыпались в прах. Кто-то или что-то убивало мир. Одна из могущественных рас решила уничтожить свои тела, чтобы потерять дар подвластный элементалиям. Магия исчезала, и выходом из сложившейся ситуации стало одно: переместиться в новый мир, спасая жизни каждого, кого смогут.
Новый мир. Новые законы, утерянные знания. Время в нём шло совершено иначе. Всё перемешалось. То, что было привычным, – изменило свои свойства и с этим пришлось мириться. Кто-то смог выжить, а кто-то погиб. Так наступила новая эра, и прошло столетие, из которого стёрли самое главное, что не помнит никто, а кто знал – уже умер или боится поведать.
Эмиллия смотрела странный сон, словно со стороны, чужими глазами. Обрывки воспоминаний, чувств и терзаний. Кто-то вёл элементалия за собой, не отпуская, и она податливо шла, согреваясь в лучиках тепла.
Сонорх Фейл сидел рядом с Эмиллией, обнимая девушку. Они вместе дремали, видя одно на двоих воспоминание. Только так Сонорх мог показать ей, что произошло в прошлом. Виверна недолго глядела на них и, стянув одеяло со своего места, утащила его к ним, укрывая.
– Курлык, – вырвалось заботливо и, замотав головой отрицательно, виверна вернулась на своё место, будто ничего не делала. А то, кто знает этих существ, с какой ноги они встанут.
