Анна Маг "Ать-два, левой…"

Ать-два, левой…
Анна Маг

Эта книга не для всех. Она не развеселит и не отвлечет, но заставит задуматься. Что может быть страшнее войны, испепеляющей города, ломающей миллионы судеб? Что может быть страшнее врага, желающего тебя уничтожить? Но зачастую самой страшной и разрушающей силой мы оказываемся для себя сами…

Анна Маг

Ать-два, левой…

I

Уже сутки, как Валю засыпало промёрзлой землёй. Сквозь небольшие просветы рыхлого слоя она видела куски рваного неба, то серого, то чёрного. Когда вновь зажглись звёзды, Валя поняла, что пролежала ночь, день и вновь ночь. Холодные небесные тела протягивали ей свои тонкие ломкие лучи как спасительную нить. Словно маня, зовя в вечный ледяной бездушный покой. Валя тихонько улыбнулась, опять попыталась пошевелиться, но внезапная боль в ногах, острая и пронизывающая, выключила её сознание.

***

– Зотова! К командиру роты!

Валя отняла руки от рации и умоляюще посмотрела на младшего лейтенанта.

– Я не виновата, что связи нет. Вот стучу два часа подряд. Нет связи.

– Во-первых, отвечайте по Уставу. Во-вторых, приказы надо выполнять незамедлительно. А, в-третьих, что вы такое натворили, что вас командир вызывает?

– Слушаюсь! – Валентина вытянулась по струнке, поправила собранные волосы и, накинув ватник, вышла вслед за младшим лейтенантом.

Стояла холодная зимняя ясная ночь. И было так тихо, словно и войны-то не было. Валя вдохнула полной грудью, наклонилась и зачерпнула горсть только что выпавшего чистого пушистого снега.

– Вкусно как, будто мороженое!

– Будет тебе сейчас и мороженое, и пирожное.

Валя насупилась.

– Да ладно, не боись, кажись, задание какое. Только тсссс – я не говорил.

– Ой, смешной какой вы, Володя, когда важным хотите казаться.

– Младший сержант Зотова, не забывайтесь.

– Слушаюсь! – улыбнулась Валентина и поправила ему ушанку.

– Не забудь по Уставу поздороваться, – уже шепнул он ей вдогонку. – Начальство!

– Младший сержант Зотова по вашему приказанию прибыла! Здравия желаю, товарищ майор! Здравия желаю, товарищ капитан! – отчеканила Валентина.

– Вольно. Проходите, Зотова, проходите. Чаю хотите? Товарищ капитан, сделайте чаю Валюше, да покрепче.

Было тепло, даже уютно. Валя села поближе к буржуйке и протянула озябшие пальцы. Командир батальона Валентин Иванович Певцов внимательно посмотрел на Валю, тонкая хрупкая фигурка которой жадно пропитывалась теплом. Сердце майора сжалось, это – минутная слабость, с которой он боролся. Война. Война – значит, все равны. На фронте нет ни женщин, ни мужчин, а есть солдаты. И есть цель – победа любой ценой, всё остальное потом, все сантименты и разделение полов.

– Значит так, тёзка. Я изучил ваше дело. Есть военная подготовка, Школа бойцов противовоздушной обороны да ещё и курсы радистов – это серьёзно. Вы поступаете в разведывательное подразделение.

– Это решающая битва. Валентина, мы с капитаном Золотовым решили отправить разведгруппу. Во-первых, связь явно повреждена. Ваша задача: найти повреждения, восстановить связь. Затем: на переднем крае устроить наблюдательный пункт и прикрывать наших. Винтовку получите снайперскую. Ну, а потом – быть ушами и глазами. Передавать всё, что увидите и услышите, любую информацию. Возможно, мы будем атаковать противника ночью. Застанем фрица врасплох. Задание опасное.

– После передачи данных вы должны найти укрытие и переждать нашу атаку, – вступил Золотов, – будет жарко, девочка, но иначе нельзя. Бои будут нелёгкие и жестокие. Количеством мы уже их взять не сможем. Возьмём хитростью и неожиданностью. Основываясь на ваших данных, мы безошибочно выстроим стратегию и нанесём тяжелейшие удары. С собой рация и карта.

– Задание понятно? Документы сдадите. С ними на задание никак.

– Понятно, товарищ майор.

– Вот ты и будешь командиром группы. Ну, а теперь, как говорится, кого с собой в разведку возьмёшь?

– Надо подумать. Нет, я не в том смысле. У нас-то все надёжные. Здесь другое… Здесь смекалка и внимание.

– Правильно рассуждаешь, дочка.

– Тогда Лену Стрельцову. Она и азбукой Морзе владеет хорошо, на всякий случай, подменить сможет, и Алексея Брутто.

– Уверена?

– Так точно. Мы ходили уже, два раза за линию фронта.

– Вот потому тебе и даём такое важное задание. Так уж вышло, девочка, время такое. Надо пережить.

– Ты чем занималась до войны? Училась в институте?

– Студентка второго курса архитектурного института. Училась, но потом пришлось бросить, так как совмещать с военными курсами было невозможно. Ну, и я не могла поступить иначе.

– Добровольцем, значит?

– Так точно.

– Ну ничего, будешь и мосты строить, и дома. Твоя профессия скоро самая нужная окажется, – майор вздохнул. – Документы сдать, пригласи своих товарищей. Сейчас выдадут маскировочную одежду. Выходите на задание через два часа.

***

Через два часа Зотова, Стрельцова и Брутто выдвинулись в путь. Морозный воздух, фиолетовое небо и неоновый свет звёзд. «А если есть жизнь на другой планете, там тоже война?» – подумала Валя.

– Сто метров идём, а затем ползком по моей команде. Предупреждаю сразу, лишние разговоры отставить, общаться знаками. Я занимаю позицию на переднем крае. Буду прикрывать. Стрельцова, как только заметим замаскированные огневые точки, сразу передаёшь координаты. Ну, в путь.

***

Майор аккуратно разложил на столе документы бойцов.

– Что, Валентин Иванович, думаете, не вернутся?

– Надеюсь, хоть кто-нибудь вернётся. Рискуя их жизнями, мы спасаем тысячи других. На войне нет выбора, – майор закурил. – Главное, чтобы они успели передать координаты огневых точек, и успели схорониться. Считай, что они пошли в разведку боем. Уберите документы в сейф, товарищ капитан.

***

– Стрельцова! Прижмитесь к земле! Найти повреждения! – очень тихо, зловещим шёпотом произнесла Валя.

– Вы ещё громче, товарищ командир… Вон она перед нами, эта оборванная линия. Нашли и соединяем.

– Что видим? Где огневые точки?

– Слушай мою команду. Сосну видите? За ней укройтесь, я – с рацией. Брутто – в разведку. Ждём здесь. Нужны точные координаты. Разошлись по точкам.

Снег предательски хрустел под животом. Казалось, его слышат все. Вдалеке из немецких укрытий доносились разговоры и смех.

– Ничего, ничего, мы ещё посмотрим, кто смеётся последним.

Валя с Леной доползли до сосны. Передатчик больно упирался в грудь. Винтовка, перекинутая через плечо, сковывала движение. Но Валя, казалось, не замечала этого, получено задание, а значит, надо его выполнить любой ценой.

Добрались. Валя стянула рукавицы: "Сова, Сова, я Сокол. Добрались до нужной позиции. Вижу линию противника. Как слышите? Приём". – "Слышу вас, Сокол, уничтожайте всех видимых противников. Докладывайте каждый шаг". – «Слушаюсь уничтожить». – Валя прицелилась и выстрелила в грудь немецкого офицера. – «Готов один. Видим огневые точки, но они за защитной бронёй. Атака возможна. Началась паника. Обнаружить нас невозможно. На прицеле ещё один», – Валя прищурилась и метко произвела выстрел. Брутто подполз к карте с новыми данными. "Продолжаю докладывать. Как слышите?" – "Слышу вас, продолжайте". – "Пять огневых точек, пять огневых орудий, защищены бронёй и не могут быть повреждены в любой проекции. Чтобы их уничтожить, стреляйте в портовую часть. Как поняли?" – "Понял вас". – "Эх, сейчас бы их атаковать!"

– Так мы сейчас и начнём, – отключив рацию, сказал вслух майор.

Внезапно огненное зарево осветило горизонт. Полетели залпы, ещё через пять минут для Вали всё стихло. Она провалилась в какую-то ледяную канаву, и её засыпало землёй.

***

За шесть месяцев до этого. Сентябрь 1942 года.

– Валя! Валюша!

Валя остановилась посреди длинного институтского коридора, беспомощно вертя головой из стороны в сторону.

– Ну, наконец… – запыхался Саня. – Бегу за тобой, догнать не могу. – Он крепко и бережно обнял двумя ладонями Валино лицо и слегка приподнял его. Её зеленые глаза, словно бездонные озёра, были наполнены слезами. – Что, Мишка, значит, проболтался уже?

– Санечка, родной, ну кто же с четвёртого курса добровольцем уходит, а? У тебя градостроение! Кто будет города поднимать?

– Как кто? Вот приду с фронта и буду поднимать. Ты что же это, заживо хоронишь меня, да? Эх, ты! А разве это справедливо? У тебя военная школа обязательная аж с марта, а я как барышня кисейная?

– Нет-нет, миленький, что ты, – Валя держалась из последних сил, но слёзы сами рекой полились, словно прорвали плотину. – И потом, я не бросила, а временно прервала для обучения.

– Ты свободна сейчас?

– Да, – всхлипнула Валя.

– А давай сбежим, а?

– Давай! Пошли ко мне… Говорят, троллейбусы пустили до Садового, а там пешком прогуляемся. – Шли молча. Валя крепко прижималась к Сане. – Во сколько завтра?

– В восемь от сборного пункта.

Они подошли к старому московскому двору. Здесь родилась Валина мама и сама Валя, здесь прошло её детство, и здесь она узнала, что началась война. Кованые ворота распахнулись со скрипом, во дворе тихо, окна заклеены у всех, включая низенькое Валино окно, выходившее во внутренний двор, от которого до другого дома всего один метр. У них-то и днём всегда темно было. Она повернула ключ.

– Тихо. Наверное, дядя Женя с ночной пришёл.

– Так он наверху, там и не слышно. Хорошая у вас коммуналка, умный был архитектор.

– Конечно, умный. Это купеческий особняк, только мы – не купцы, нам и комнаты хватает. Мы не буржуи, а обычные советские граждане, и живем мы на улице Ульяновской, – Валя с порога поставила чайник.

Саня подошёл и обнял ее. Он глубоко вдохнул аромат её волос и крепко прижал к себе.

– Саня…

– Что?

– Я за тобой пойду. Я решила. И моя военная школа очень кстати!

– Не смей, ты будешь ждать меня здесь. А когда я вернусь, мы поженимся, и у нас родится девочка Ульяна, как мы и задумали.

– Хорошо. Тогда пусть она сейчас родится. Ну, в смысле, если я забеременею. Прямо сейчас, сегодня, то буду ждать тебя, обещаю. Ждать дома, а если нет – то пойду. И никто, слышишь, никто меня не остановит!

Саня растерянно посмотрел на Валю. Он ещё никогда не видел её такой решительной, такой смелой: маленький и хрупкий, но упрямый воин, который всеми силами хочет удержать хотя бы свой мир.

– Не говори ерунды, слышишь? Не говори ерунды!