Сергей Валиков "Призраки"

Как в воду глядел! Я вообще заметил, что человек, который помногу смотрит в воду, обладает неким даром прорицания.

За чаем разговор зашёл об оружии и прилагающихся к нему опасных животных.

– Кто нас сможет поубивать и поесть, ну, кроме Чёрного туриста, конечно? Волки там, медведи… И что в этом случае нам делать? – так поставила вопрос Ленка.

– Волки могут, но вряд ли захотят, скорее всего, мы их даже не увидим. То же рысь. Просто Дамку не стоит далеко отпускать. Не стоит наступать на хвост гадюке и раскидывать вокруг стоянки остатки пищи, особенно мясной, даже тухлой. Увидев лося или стадо кабанов, стоит уступить им дорогу. В одном из стволов всегда стоит держать патрон с пулей, а то и в обоих.

Про медведей я ничего не сказал, потому что сам их боюсь. Мы шли гуськом, первая Дамка, за ней Ленка с палками для душа, похожими на копья, в руках, потом Мими, я последним. Росы почти не было. Поднимающееся солнце подсвечивало фонариком спины идущих впереди.

4

Чем ближе подходили мы к лесу, тем отчётливей раздавались сладострастные возгласы мимишек, которые никак нельзя было отнести к Ленкиным ногам, торчащим из-под рюкзака. Место действительно было красивым. По зелёному пригорку взбегали вверх берёзы, сперва редкие, потом прибавляясь в числе, таволга, уже отцветшая, держала свои сомкнутые кулачки., на кустах шиповника висели многочисленные ягоды, розовеющие бочками. Вся эта пастораль метров десять не доходила до реки, сменяясь камнями, в камнях, мурлыкая, струился ручей. Всё это было густо освещено солнцем. Дамка быстро поймала в траве за хвост какую-то ящерку и положила его к нашим ногам.

– Фея, – произнесла Ленка. – Все удивлённо посмотрели на неё. – Не хватает феи, которая вылезет из кустов с подарками для всех.

– Вот и первый недостаток. Должны быть ещё, – я закинул за спину ружьё, невесомое после рюкзака, – пойду искать место для второй стоянки.

– Я тоже могу пойти, – уверила меня Ленка.

– И мы, – Мими.

То же самое промолчала Дамка.

– Нет. Всем отдыхать, готовить завтрак, искать недостатки и грибы. Надеюсь, я скоро.

Прекрасно одиночество, отмеренное нужными дозами. Особенно – если мерка в твоих руках. Лес отчётливо ограничивался крупными острыми камнями, ближе к реке камни становились мельче и глаже. Я шёл у самой воды и считал шаги. Среди берёз появились ёлочки, сперва по одной, потом компаниями. На противоположном берегу степь тоже сменилась лесом, но там над каменной осыпью, в тени, в плотном строе равнялись угрюмые ели. Впереди на берегу кто-то стоял, большой, толстый и страшный.

Подойдя поближе, я увидел, что это камень, выше меня ростом, почти круглый. Я назвал его Хрюнделем за явно выраженный пятачок и общее неприветливое выражение лица, с которым он посмотрел мне в спину. Хрюндель остался на 837-м шагу.

Река почти не петляла. Попадались заливы с осокою и аиром, некоторые даже с обратным течением. Полцарства за спиннинг – кто понимает, не осудит меня!

Где-то на полутора тысячах шагов берёзы сменились осиной с ольхою. Многие осины торчали сухими, валялись как попало на земле, оплетённые подлеском из рябинника. Потом лес чуть приподнялся над рекой и отдалился, вместо осин появились сосны. По дороге мне встретились два ручья. Отмерив 2000 шагов, я прекратил счёт, когда увидел впереди, в бурой каменистой осыпи, что-то блестяще-выпуклое. Это оказалась голая скала, похожая на лоб без лица, причём лицо лежало выкрошенным тут же, внизу, получалось, что лоб как будто нависал над всем берегом.

Я назвал скалу Ум. За Умом открылась чуть выдающаяся к реке площадка, на которой росли три огромных лиственницы. Под площадкой в реку впадал довольно большой ручей, выше, метрах в 50-ти, река пенилась в перекате. Я полез наверх.

Общий перепад высот между рекой и площадкой был метров 12, и это при двадцатипятиметровом, примерно, расстоянии. Самый последний уступ оказался крутоват, пришлось хвататься за какие-то свисающие корни. Две лиственницы росли близко друг от друга почти в центре площадки, третья – чуть в стороне, ближе к лесу. Сама площадка была метром тридцати шириною, слева – кусты рябинника, справа – обрыв и Ум, прямо – смешанный лес. Под лиственницами – вездесущий лабазник, в июне здесь, наверное, можно задохнуться от ароматов.

…На завтрак была овсянка. Мимишки показали мне подберёзовик и спросили, что это. Я ответил. Они летали от счастья. Такое у них место, такое место! И для нас с Ленкой нашлось, тоже, наверное, хорошее… Будем ходить друг к другу в гости! Только успел я подумать, что счастья как-то подозрительно многовато, как отправившийся мыть посуду Митя, не рассчитав полёта, вскрикнул, упал и схватился за ногу.

Несчастного уложили на траву и побрызгали водой. Он широко раскрывал глаза и рассказывал ужасные вещи: нога попала между камней и подвернулась. «Мне кажется, я слышал хруст!» Я осмотрел и ощупал стопу. Имела место небольшая припухлость и никакого намёка на смещение.

– Надо дёрнуть! – безжалостно предложила Ленка.

– Что же теперь: на кнопку нажимать? – чуть не плакал Миша.

Я достал из аптечки эластичный бинт.

– Миша, займись изготовлением костыля. Митя, ползи к реке и засунь ногу в воду. Если будешь нагружать стопу – в туалет пойдёшь или ещё что – туго обмотай бинтом. Мы с Ленкой перенесём вещи на нашу стоянку, потом я вернусь и с двуногим пока ещё Мишей будем переносить сюда дом. До ночи надо успеть. А там посмотрим.

…Хрюндель Ленке не понравился, и она показала ему язык, а вот площадка под лиственницами привела в восторг. «Ну и что, что трудно подниматься? Мы ведь сделаем ступеньки из камней, правда?» Потом они взобрались с Дамкой на Ум и стали там возиться.

– Ленка, сойди с Ума. Немедленно. Он скользкий., – крикнул я и продолжил про себя, – мало нам одного павшего.

– Ваши речи полны двусмысленностями, – заявила Ленка, но послушалась.

– Я пошёл. Постараюсь вернуться до темноты. Если сможешь, набери воды и дров. Поешь. В лес далеко не заходи. Я оставляю ружьё, в случае чего – стреляй.

– В кого?

– В небо. Точно попадёшь.

Не хотелось оставлять её одну. До вечера мы переносили с Мишей домик: на плечи брусья, на брусья – фанера. Между делом завалили и притащили сухую берёзу – на дрова. Митя страдал, не от боли, а от того, что всех подвёл; он вымачивал ногу в воде, учился ходить с костылём и пытался помогать. Я посоветовал ему на ночь намазать опухоль йодной сеткой.

…Ленка встречала меня с Дамкой внизу, на берегу. Ноги у меня провисали и гудели, как высоковольтные провода. Было уже темно, в реке отражался небесный таз. «Как ты долго», – тихо сказала она и ткнулась лбом в плечо. К чему нам быть на «Вы»?

Под лиственницами горел костёр, парил горячий чай, дров было натаскано примерно с куб и стояла палатка. Комаров здесь, наверху, почти не было. Мы завалились спать, оставив Дамку на улице – нечего баловать.

5

Проснулся, по привычке, перед рассветом. Ленку будить не стал. Вообще-то, надо бы сделать для неё что-нибудь хорошее. Я иногда умею делать хорошее, но при этом хмурюсь и сутулюсь, для компенсации, что ли, а то и вовсе прячусь. А вот, говорят, за границей все друг другу улыбаются, интересно, что они при этом делают?

Костёр потух, было холодно, Дамка неприлично зевала, птицы настраивали голоса, на реке кто-то громко плеснулся. Я настругал щепок, зажёг, подложил дров, перелил вчерашний чай из большого котелка в маленький, поставил его к огню и закурил. Впереди длинный день, полный забот. Нужно сделать Ленке душ, пока она спит, переставить палатку, натянуть тент, соорудить ступеньки под обрывом, разведать близлежащий лес, речку вверх по течению, устроить туалет, мусорную яму, проведать Мими и, наконец, половить рыбу.

Интересно, если вытянуть из дня все заботы, как колючки, то что останется? Правильно, тут же вопьются другие. – Вытянуть и эти. И так далее. То есть, жизнь превратится в избавление от забот – та ещё забота. Окрылённый этим открытием, я взял: с Дамки слово сторожить Ленку, душ в сборе, котелок, топор и спустился к реке. На склоне ручей скрывали кусты – смородина и ещё какая-то злая колючка – которые наверху гривой проходили слева от нашей площадки. Попадая на плоский берег, ручей образовал небольшое озерцо, откуда уже и проникал в реку разлапистой дельтой. Вот рядом с этим озерцом я и решил поставить душ. Он состоял из алюминиевых – метра два с половиной – палок Т-образного сечения, обруча и этакой толстой лепёшки бархатно-чёрного цвета. С одной стороны палки заострены, с другой – вырезы для обруча, сантиметрах в сорока от острия – упоры. Палки до упоров втыкаешь в землю, поверху соединяешь обручем, на обруч кладёшь лепёшку – вроде бы, всё просто, но я провозился часа полтора. У лепёшки снизу была пимпочка с краником, на ней – тарелка рассекателя с дырочками, а сверху – горловина для заливки, я залил, наверное, больше сорока литров, и то не дополна. Потом набрал в котелок воды и поднялся наверх.

Ленка и лиственница неподвижно стояли друг напротив друга, Ленка смотрела вверх. Одной рукой она показывала кулак Дамке, второй пальцами делала движения, похожие на полагающиеся при кормлении кур с присказкой: «цып-цып»; она примерно так и говорила. Над Ленкой на стволе вниз головой сидел бурундук, смотрел на неё шкодливыми чёрными глазами и гусарски шевелил усами. Бурундук никогда не видел человека, и Ленка, наверное, представлялась ему большим, уродливым и шумным кустом. Но, увидев второй куст, то есть меня, бурундук свистнул и удрал вверх по стволу. Ленка обернулась:

– Это мой друг, Степан. Я буду кормить его и любить. Когда я была маленькая, у меня был такой же, только без полосок и хвоста. Его случайно съела кошка.

Я спросил Ленку, кто у неё был ещё и на что похожим, чтобы оценить нависшую вероятность отказа от мясной пищи, а ещё – не охватывают ли запасы её любви также и рыб.

– Ты тёмный, – ответила Ленка, – и ревность застит твои способности понимания, даже если допустить их наличие вообще. Друг – это тот, кто близок, и он не может быть пищей, а остальные не причём. Взамен этого у друга больше возможности тебя съесть, если он окажется не другом вдруг. Да что я тебе объясняю, ты даже не тёмный, ты – серый!

Так я получил имя. Не спешите делать добро. Если невтерпёж, делайте его медленно, нудно, на виду у всех, чтобы прониклись и думали лишь о компенсации ваших затрат.

Глядя, как поникшая Ленка направляется к обрыву – умываться на речку – я подумал, как крепко её съел кто-то из подобравшихся слишком близко. Она начала спускаться, потом послышалось: «Ой!», – увидела душ – и вот снова наверху. Глядит исподлобья своими огнестрельными глазищами.

– Сейчас я тебя поцелую, Серый, – говорит, – очень сильно и неумыто, – и, не выдержав, – им что, уже можно пользоваться!?

– Вечером, когда вода нагреется, – ответил я, – а сильный неумытый поцелуй отвергается как попытка съедания.

Потом я переставлял палатку и натягивал тент, а надутая Ленка готовила эту жуткую овсянку. После завтрака пошёл к Мими. Миша копал под берёзами ямы под брусья, Митя ходил вокруг с костылём, изучая чертёж, приложенный к домику: – Тут всё очень сложно, крыша треугольная, перекладины всякие, нам так не построить. Скажите, Сергей Сергеич, а осадки тут часто бывают?

– Если я правильно представляю куда мы попали, то осадки могут случится лишь в октябре. В виде снега. А может… всё может быть.

– Мы хотим сделать плоскую крышу, прибить сверху фанеру – и всё. Лишь бы дождей не было. Вот только ямы неглубокие получаются – камень, – сообщил усталый Миша.

– Делайте, как хотите. – сказал я, – попробуйте на место хотя бы одного столба назначить дерево. Для простоты и надёжности. Береги ногу, Митя!

…Ворочали с Ленкой камни, сооружая ступеньки. Потом всё-таки опробовали душ, потому что просолились на солнце – вода была не то, чтобы тёплой, но всё же не такой, как в реке, тем более – ручье. Дамка от душа отказалась, лепёшку вновь долили. Потом ходили в лес, долго и рискованно спорили относительно туалета. За Умом, среди сосен, набрали маслят. Тут был и брусничник, но ягоды ещё розоватые, незрелые. Дамка поймала и сожрала какую-то живность, которая не успела подобраться к Ленке на дистанцию любви. Потом Ленка занялась приготовлением вермишели с грибами, а мне милостиво заявила: – Иди, иди уже к своим рыбам, скользким и немым. Свою манеру общения ты, наверняка, и оттачивал на существах, не имеющих возможности ответить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70708522&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.