Дмитрий Ломов "Мармеладкины сказки"

Мармеладкины сказки
Дмитрий Ломов

Истории про маленькую девочку и большой мир, который окружает её невероятными и простыми чудесами.

Дмитрий Ломов

Мармеладкины сказки

ПОНЧИК и МАРМЕЛАДКА

Наощупь Пончик был тёплый мягкий и, если бы Мармеладка знала слово «замшевый», она обязательно сказала бы, что Пончик ещё и такой.

Мармеладка гладила жеребёнка и от восторга забыла про осторожность.

– Пахнет очень съедобно, – подумал Пончик, – не знаю чем, но сладким и ещё молоком. И жеребёнок тут же проверил запах на вкус.

В ту же секунду Мармеладка узнала, что и у пончиков бывают зубы.

Потом Мармеладка лежала в песочнице, раскинувшись морской звездой, и смотрела прямо вверх. Она никогда не видела морских звезд, но откуда-то знала, что лежит именно, как морская звезда. Песок в песочнице только добавлял ей уверенности в этом, а слёзы были солёные и тоже, как море.

Вверху показывали облака, и одно было в точности Пончик.

– Интересно, он и там тёплый мягкий и кусается? И если он кусается, кого кусает он там?

Мармеладка задумалась. А когда она задумывалась, то приоткрывала рот. Если бы её спросили, зачем она это делает, Мармеладка не смогла бы ответить сразу. Но знала, чтобы лучше думалось, нужно ещё нахмурить брови и тогда ответ придёт сам собой. И Мармеладка нахмурилась, и ответ пришёл:

– Привет, Мармеладка! Ты хотела знать? Но ты и так знаешь – рот открывается, чтобы попробовать.

– Да! Вокруг столько ещё непопробоватого!

Мармеладка улыбнулась и сама не заметила, как правая рука морской звезды, та самая, которую совсем недавно пробовал Пончик и оставил на ней едва заметные синенькие отметинки, та самая рука зачерпнула с морского дна песочницы горстку песка.

Мармеладка подняла руку к самому небу и протянула кулачок облакам. А те продолжали скакать прямо над морской звездой и угощения не замечали.

– Ладно, тогда я, – решила Мармеладка, разжала пальчики, и тоненькая струйка песка потекла ей прямо в рот.

20 сентября 2012 г.

МАРМЕЛАДКА и ЧЁРНАЯ ДЫРА

Мармеладка разглядывала стульчик детского горшка, но самого стульчика не замечала – всё внимание Мармеладки было занято Чёрной дырой.

Чёрная Дыра щеголяла в рамке белого пластика и от того, казалась чернее, чем была на самом деле.

– Интересно, – подумала Мармеладка, – что у неё внутри? И так же интересно там, внутри, как и снаружи? И что видно из Дыры? И видно ли из неё вовсе?

Мармеладка посмотрела налево, потом направо.

– Все заняты, – убедилась Мармеладка, кивнула для убедительности самой себя и смело вошла в Чёрную Дыру. Точнее вошла только голова Мармеладки, вся остальная Мармеладка неожиданно оказалась слишком большой для Чёрной Дыры, которая только снаружи казалась больше, чем изнутри.

– А мультики отсюда видно так же, только хуже, – удивилась Мармеладка и нахмурила брови, чтобы подумать, отчего так?..

– Аааа! Понятно! Плохо видно потому, что Торчуха торчит и мешает. Сейчас я её!.. – и Мармеладка попыталась достать до пластиковой ножки стульчика, чтобы отодвинуть её подальше от мультиков. Но тут Чёрная Дыра неожиданно ожила и не пустила мармеладкину руку.

– Ах, вот, ты как?! – пискнула Мармеладка и потянулась сильнее. И Дыра тоже стала сильнее и снова не пустила, но на этот раз и голову. Это было так обидно и так не по-честному, что Мармеладка горько заплакала и громко позвала на помощь:

– Мапааааа!..

Когда Мармеладка торопилась, она звала маму и папу сразу и получалось понятное всем слово "мапа". В этот раз "мапа" получилось очень убедительным – и мама, и папа, услышав мармеладкин рёв, немедленно освободились от всех своих неотложных дел и побежали освобождать занятую Чёрной дырой Мармеладку.

В это же время по телевизору шёл медвежонок, который на самом деле никуда не шёл, а тоже застрял в Дыре. И еще медвежонка было плохо видно из-за торчухи, а ещё из-за слёз.

– Это от того, что у кого-то слишком узкие двери! – возмутился мультяшный медвежонок.

– Нет! Это от того, что кто-то слишком много ест! – возразил медвежонку такой же мультяшный кролик.

– Странно, сквозь слёзы думала Мармеладка, – а мама сказала, что ем я плохо. А я ни в любимые джинсы, ни даже в Дыру не влезаю!

– Тяните меня скорее! Я, кажется, похудел! – закричал в мультике медвежонок. Мармеладка всхлипнула и потянула. И вышла из Дыры. Сама.

– Ты понял, как она это сделала? – спросила мама.

– Понятия не имею, – ответил папа и убрал за спину нож для гипсокартона. Папа уже было собирался пилить пластиковый стульчак горшка, в котором застряла голова дочери, но очень вовремя опоздал к месту происшествия.

И слава богу, подумал папа.

А Мармеладка посмотрела сначала на Дыру, потом на маму-папу, потом на медвежонка в телевизоре и улыбнулась:

– Не такая уж она и страшная эта большая маленькая Чёрная дыра. Навещу её завтра. До обеда.

13 декабря 2012 г.

МАРМЕЛАДКА и ВИХРЬ

Вихрь был красивый и большой. Ну, как большой, – думала Мармеладка, – папа всё-таки больше, да и мама тоже. Значит, не очень большой этот Вихрь. Но страшный, хоть и красивый. И у Вихря есть хвост. За него можно его таскать, когда Вихрь спит.

А ещё у Вихря есть штука, которой больше ни у кого в доме нет. Даже у кота и папы. А у папы, и Мармеладка знала это наверняка, есть много чего и всё интересное и нельзя. А такой штуки, как у Вихря, у папы нет.

Этой штукой Вихрь обычно ест всякую дрянь. Правда, попадаются ему и вкусняшки, но они – Мармеладкин секрет от мамы, да и от папы тоже: кусочек сушки, пара сухариков и целая половинка сырника!

Вчера мама испекла вкусные сырники и сейчас Мармеладка крепко сжимала в кулачке половинку, но половинка сырника отчаянно пыталась убежать между мармеладкиных пальцев. Наверное, торопилась к другой половинке.

– Вот, глупая! Не шали! Ты должна помочь мне подружиться. И прости меня, пожалуйста, но вторая половинка ещё в обед ушла знакомиться с котом и, судя по его довольной рыжей мордочке, вернется не скоро.

За разговором Мармеладка сама не заметила, как подошла к Вихрю на вежливое расстояние. Так Мармеладка называла расстояние, с которого не очень страшно разглядывать очень страшные штуки.

– Смотри, – протянула Мармеладка сырник Вихрю, – он вкусный. Честно-честно! И полезный. Давай дружить?

Вихрь молчал и даже не смотрел в сторону Мармеладки.

– Пора, – подумала Мармеладка, – он проснётся, увидит целую половинку сырника, и не заругается. Я бы на его месте не стала ругаться.

Мармеладка решила не бояться, но всё равно было страшновато, и потому к Вихрю она подошла тихонечко и сбоку.

– И совсем он не страшный. Мама ну, вот, нисколечки же не боится его! Ну, давай дружить, а? – Мармеладка протянула руку к круглой штуковине, зажмурила глаза и нажала, как делала мама.

– Ууууууйди!!! – почему-то сердито и очень прегромко загудел Вихрь.

– Мамаааааа! Мамочкааааа!!! Он!.. Он снова ругается! – Мармеладка спряталась за маму и с опаской смотрела в сторону рассерженного Вихря.

– Ну, перестань. Не плачь. Видишь, он больше не шумит.

– Даааа!.. А я ему… а он!..

– А что здесь делает сырник? – мама с удивлением рассматривала половинку сырника, которая застряла в хоботе Вихря, – Откуда он тут взялся, Мармеладка?

Мармеладка посмотрела на маму сквозь слёзы, прижалась к её ногам и заплакала ещё сильнее – сырника было не жаль – вон, их целая тарелка на столе в кухне. Жаль было не случившейся дружбы.