– Рыбу ловить? – воскликнул Сайген, разглядев копье, и вышел за ним. Босиком, наступил на сухие комья земли и, прежде чем открыть рот, глянул на такие же босые ноги Шейда. На улице быстро светлело, сизый полумрак не скрыл очертания ступни тени. Одной, второй.
Сайген запнулся. Медленно поднял глаза. И машинально дотронулся до своей шеи, до змея, обвивающего ее, хранящего часть Шейда.
– Я бы вернул, – сказал быстро под пристальным взглядом. Не мог разглядеть их цвет, зелень казалась беспросветной чернотой. – Если бы мог. Вернул бы.
– Ты начинаешь бесить, – негромко заметил Шейд. – Приезжаешь сюда только для того, чтобы я тебя исповедовал? Чтобы снял твою мнимую вину с твоих бедных плеч?
– И вовсе нет!
– Тогда закрой рот, – попросил Шейд и пошел впереди. Сайгену ничего не оставалось, как двинуться следом.
За кроссовками возвращаться не стал, исколол все ноги, пока пробирался по притоптанной траве, наступая на прячущиеся невидимые колючки, мимо кустарников к темнеющей полосе деревьев. Там петлял по голой уже земле, обходя большие камни и морщась, когда вгонял в пятки острый щебень. Держал перед глазами спину Шейда и удивлялся, как закалила того жизнь в горах: стал намного рельефнее и шире. Ни грамма жира, лишь твердые мышцы перекатывались под загорелой кожей. Еда без излишеств и физические нагрузки за три месяца сделали то, чего многие добиваются упорным трудом в спортзале, и иногда годами.
– Шейд…
– Молча, – напомнил Шейд, не оборачиваясь. Сайген прикрыл рот. И подумал о реакции тени, если заикнется о проживании тут же, в доме. Вместе.
Шейд наверняка на скорую руку построит себе отдельную землянку и съедет в тот же день, с него станется.
Над головой дрогнули ветки, метнулись тени. Сердце ушло в пятки, машинально Сайген пригнулся, задрав голову к верхушкам над собой, сквозь которые проглядывал уже розовый свет, окрасивший небо. Шейд фыркнул, заметив, а Сайген перевел дыхание, поняв, что всего лишь птицы прятались среди листвы: нежная трель разнеслась в вышине.
– Дрозд, – коротко пояснил Шейд, сжалившись. Сайген кивнул, хотя даже не представлял, что за птица такая. Но пела она красиво.
Лесополоса закончилась внезапно, и перед ними выросла скала. Глухая серая стена, лишенная всякой зелени. Она нависла над небольшим озерцом громадой, и, стоило выйти из-под древесного полога и ступить на открытый луг, отчетливо стал слышен рокот воды. Шум, рычание, переливы, устрашающие даже на слух. Ощущение сложилось, что чуть дальше случился обвал, бесконечно падали камни вниз.
Сайген поднял голову, забыв даже о горящих подошвах ног и утренней прохладе, мурашками покрывшей все тело. Впервые наблюдая рассвет здесь, в этом мире: обычно он вставал позже Шейда и сразу уезжал, в то время как сам хозяин уже бродил где-то. Здесь, как теперь узнал.
– Это… – не мог оторваться от теряющейся в высоте вершины; смотрел и смотрел, пока не почувствовал резь под веками и не заслезились глаза. Дыхание прервалось в ожидании. Неизвестно чего. На миг отступило отчаяние, тревога. Заглохла память и Сайген остался один на один с вечностью. Выдохнул, глаза его засияли. – Величественно… Очуметь… Как крылья растут, кажется – прыгну и полечу.
Шейд тихо засмеялся, ощущая то же самое.
– Идем, – сказал уже не столь резко. – Сейчас прыгнешь и испытаешь всю прелесть утра.
Сайген схватил его за руку и указал наверх.
– Ты прыгал оттуда?
Шейд покачал головой, дивясь возбуждению, охватившему эроса.
– Я стараюсь не забираться настолько высоко. Не ищу такого адреналина, могу ведь и сорваться ненароком, а скорость нужную не наберу. Чтобы войти в тоннель. Так что… Нет.
Ему показалось, что Сайген расстроился. И это дало повод задуматься, что вопрос не преследовал цель напомнить об осторожности.
– Думаю, насколько страшно лететь оттуда, – признался Сайген и чуть улыбнулся. – Мы могли бы…? Ты мог бы… Спустить меня оттуда? Уйти в твой тоннель перед самой землей?
– Дурной что ли? – изумился Шейд. – А если не выйдет?
– Ну… нам будет все равно тогда. И не обидно никому. Отец, правда, долго искать нас будет, – Сайген еще раз прикинул место приземления. – Ведь наши два пятна вода смоет.
Шейд уже вголос расхохотался, в воду с берега попрыгали лягушки, потревожили еще живность в тихой заводи, зашумел камыш. Сайген подошел ближе к воде. Сунул туда ногу и затрясся.
– Черт… Холодно как…
Весной, похоже, в этом месте была частичка зимней Арктики. Шейд попросту ненормальный, если смог плавать здесь в то время, среди льдов. Даже сейчас, летом, в теплом воздухе, пальцы сводило судорогой, стоило опустить их в воду. Сайген попрыгал по берегу, пока Шейд снимал свои обрезанные по колено штаны, оставшись в одних боксерах. Обернулся на Сайгена. Заметил его взгляд, ощупывающий каждый шрам, оставленный по его вине на гладкой коже тени. И в следующее мгновение с ног до головы увился туманом, полностью скрывшись от глаз.
Сайген остолбенел. Возмущенно открыл рот.
– Эй! Греться будешь? – закричал минуту спустя, обретя дар речи. – Ах ты ж… Жульничаешь?
Тени втянулись обратно и Шейд одним движением ушел под воду. И вновь челюсть Сайгена упала вниз. Он бросился вперед, почти ступил в воду. И снова струхнул, остановился у самой кромки воды, набегавшей на поросший густой травой берег слабыми волнами.
Шейд вынырнул почти в центре бассейна, тряхнул вбок головой, убирая волосы, облепившие лицо. Посмотрел на Сайгена, развернулся и поплыл ближе к скале. Сайген прикусил губу, мучительно заставляя себя шевельнуться. Почти решился; позорно впал в ступор, представив себя в воде.
– Чтоб тебя, – пробормотал себе под нос, наблюдая за мощными, совершенными гребками пловца. Так он в жизни не зайдет в этот ледник, трогая его кончиками пальцев. По ощущениям, температура воды колебалась около ноля градусов. Хотя, конечно же, она была выше, иначе не скакали бы лягушки так радостно по всему берегу. – Это все горячая вода и центральный водопровод. Превратили меня в неженку…
Сайген, дрожа, снял штаны, тоже оставшись в одних спортивных трусах. Глянул наверх, на уже выглядывающие из-за скалы лучи солнца. Закрыл глаза, чтобы не видеть, куда будет падать. И с силой оттолкнулся ногами от земли, на миг завис в воздухе.
Боже мой, только успел подумать, как залетел в студеный бассейн. Окоченел моментально, дыхание перехватило враз. Холод пробрал до самых костей, заломило в груди. Сайген с коротким воплем вылетел на поверхность, отчаянно хватая ртом воздух. Пошевелил ногами, до дна не достал. Проморгался, огляделся: Шейд уже был рядом.
– Нормально? – спросил. Сайген быстро закивал. И разглядел какое-то одобрение в глазах, ставших в воде совершенно зелеными. Попытался вздохнуть полной грудью, ничего у него не вышло. Холод выдавливал весь воздух, сжал легкие до размера, казалось, наперстка. Шейд понаблюдал за ним некоторое время, потом, убедившись, что тонуть не собирается, зашел на новый круг по заводи.
Сайгену надо было либо болтаться и замерзать на месте, либо плыть за ним. Сжав зубы, превращаясь в лед, вынудил себя двигаться.
Когда выбрался на берег спустя минут десять, был уверен, что покрылся инеем не только снаружи, но и внутри. Осталось закрыть глаза и на манер холоднокровных погрузиться в анабиоз.
– Держи, – Шейд кинул в него полотенцем, а сам растянулся на траве, подставляясь под солнечное тепло. Хмыкнул, когда разобрал стук зубов Сайгена. Тот моментально завернулся с головой в махру и весь сжался.
– Ты… делаешь так… каждое утро? – едва не откусил себе язык, так дрожал.
– Ага.
– Ненормальный, – цепенея, пробормотал Сайген в полотенце. Было немного завидно, что глубокое и ровное дыхание Шейда в корне отличалось от его собственного. Будто прошелся пару метров, тогда как он сам словно вместо лошади работал на пашне, еще и на время. – Так и воспаление легких подхватить можно…
Шейд сорвал травинку и сунул ее в рот, глядя на птиц в небе.
– Не подхватил же, – закрыл глаза. – Ах да. Я ведь не человек, так что ко мне не применимы ваши правила.
Сайген с силой сжал ткань в кулаках.
– Шейд…
– Сайген?
Сайген резко сел, стащил полотенце с мокрых волос.
– Ты раньше звал меня по имени.
– Звал, – согласился Шейд. Это было так давно, будто прошло несколько веков с того времени. Сайген прошелся рукой по прядям, раскидав их в стороны. Прищурился, встретив взгляд из-под ресниц. Слегка удивленный – ничем Шейда не пронять.
– Почему же сейчас я стал Сайгеном? – начал заводиться сам.
– Это было твое требование, – напомнил Шейд, подняв бровь. В рот отправилась следующая травинка, предыдущую он сжевал. – Ты запамятовал? Сам запретил имя Кесав, сказал, что так тебя называют только близкие люди. – Пожал плечами и опять закрыл глаза. – А я не близкий, и уж тем более не человек.
Сайген сжал переносицу. Да, он такое, кажется, на самом деле говорил. Запал поутих.
– Прости…
Шейд качнул головой.
– Без разницы. Кесав, Сайген. Как бы я тебя не назвал, ты останешься собой. Не бери в голову.
– Я не за имя, – Сайген запнулся, устремив потерянный взгляд на все еще затененную скалу. Привычно начал прокладывать путь по трещинам, оборвал себя. Он и раньше так делал с Шейдом, когда ему было неудобно – пытался придумать себе занятие, не смотреть в глаза. Вздохнул и обернулся опять к лежащей на спине тени. – За мои слова. Прости, я много чего наворотил, будучи не в себе.
– Тем более извиняться не за что.
Либо ему и в самом деле безразлично отношение к себе, либо обида слишком глубоко вросла за столько лет. Сайген решил зайти с другой стороны.
– А вот твое имя так и не прижилось.
– Суонг? – Шейд покривил губу. – Вы все звали меня тенью. Ясное дело, что Шейдом и остался.
– Я бы хотел быть твоим другом.
– У тебя друзей – полный клуб, – Шейд пошевелился, приложил руку к глазам, закрываясь от солнца, чтобы увидеть соседа. – Сайген, ни к чему тебе я, поверь.
– Нам хорошо было, – горячо возразил Сайген. – Помнишь, сколько раз мы просто разговаривали? Просто сидели?
– Помню. Но повторения не хочу. Я не несу для тебя угрозы. Я слежу за собой и своей жизнью. Я не рискую, не попадаю под пули и под машины. Даже на мотоцикле не езжу, тут негде. Поэтому… Просто оставь меня в покое и займись своей жизнью. – Шейд встал, подобрал свои штаны, надел их. – Возвращайся в дом, иначе обгоришь с непривычки. Я попробую поймать рыбу.
Сайген переждал припадок отчаяния, зажмурился.
– Я с тобой.
Шейд не стал его отговаривать, равно как и ждать. Двинулся вокруг заводи, обходя камыши. К тому времени, как Сайген натянул штаны, скрылся за валунами. Эросу пришлось бежать следом, не глядя под ноги.
Понимал, что Шейд воспринимает его как капризного ребенка, прилипшего и требующего внимания. Ничего не мог поделать с тем, что вел себя именно так. Но очень важным казалось разбить стену, которая становилась все выше и шире. Боялся, что в один день не сможет даже докричаться и достучаться до другой стороны.
Возможно, Крайтон был прав, нужна встряска. Что-то, что вынудит Шейда отбросить этот вежливый тон и высказать то, что у него внутри. Пусть криками, пусть дракой. Пусть бы обвинил его уже, только дал бы возможность вести диалог, а не монолог.
Рокот воды становился все мощнее, уже отдавался под ногами заметной вибрацией. Сайген ускорился и едва не столкнулся с Шейдом, почти споткнулся об него. Тот сидел на корточках, заглядывая вниз. Замер, подняв руку, остановил дальнейшее движение.
Сайген глянул туда же. И инстинктивно вцепился рукой в камень, увидев источник грохота.
– Осторожней! – крикнул Шейд и его голос потонул в реве водоворотов, бешено закручивающихся вокруг острейших каменных игл, выступающих из пены. Он начал спускаться по едва заметным выемкам ступеней, прорубленных в скале.
Сайген уже пожалел, что увязался за ним. Перегнувшись через сколотые, нагретые солнцем камни, крепко держась за них двумя руками, еще и вогнав в землю пальцы ног, с замиранием сердца следил за каждым шагом, не уверенный, что сможет повторить. Мельком глянул на другой берег, спокойный и пологий, однако проводник его выбрал именно этот путь, грозный и рисковый.
Шейд поднял голову, вглядываясь вверх, и на его лице сверкнула усмешка. Ветер трепал его волосы как черное покрывало.
– Боишься? – донесся его голос сквозь шум ветра. Эхо падающей воды, бьющее от скал, почти заглушило совет сидеть тогда наверху.
Сайген медленно покачал головой.
– Я свалюсь сам и подставлю тебя! – закричал в ответ. Шейд постоял. Подумал и кивнул. И Сайгену показалось, что он разочарован. Будто рассчитывал на такой исход. Сжал пальцы на скальных булыжниках крепче. – Шейд! – Тень опять подняла голову. Будь что будет, он очень хотел испытать судьбу. Суждено ли им жить или они все же ошибка, которой быть не должно. – Вернись! Давай прыгнем!
Не разобрал, но больше угадал, как удивленно расширились глаза Шейда. Уверен был, что тот покрутит пальцем у виска и продолжит ползти вниз, за какой-то рыбой, которая никому не известно как выживала в бурлящем аду.
И кровь закипела, по всему телу вдруг пробежал озноб страха и предвкушения. Сайген вытер лицо ладонью: Шейд после заминки все же стал подниматься к нему. И когда его отражение было совсем близко, разобрал загадочную улыбку на смуглом лице.
Он хотел умереть. Он радовался этой возможности, предоставленной самим возвращенным. Сайген понял это вдруг так четко, что стало жутко. Наверное, подумал, с таким же лицом, рвением и нетерпением шли на смерть фанатики.
– Мы можем умереть. Точно через минуту, – первая искренняя улыбка, которая появилась на жестких до этого губах и отразилась в глазах.
– Я знаю, – Сайген сглотнул, и вниз уже не смотрел. Только на Шейда. Черпая в нем силу и уверенность в своем решении. Это был его шанс. Может, единственный, предоставленный за долгое время. Протянул руку. – Я верю тебе.
– Уверен? В своей вере? – голова Шейда склонилась набок. Он разглядывал протянутую ладонь с непонятным выражением, видел, насколько она вспотела. Но принимать ее пока не спешил.
Сайген сам схватил Шейда.
– Уверен.
– Ты хочешь жить, – мягко заметил Шейд. Оглянулся себе за спину. Лететь им предстояло метров тридцать. Это очень высоко, и если упадут – то без вариантов. Они не выживут. – Во что ты играешь, Сайген? В рулетку?
Сердце ухнуло вниз и замерло, стоило встать в полный рост у края обрыва. А потом заколотилось так нестерпимо, что пошатнулся. Настолько сильно он еще себя не ломал. В ужасе втянул воздух, Шейд его удержал. Встал сзади, за спиной, крепко обхватил за талию.
– Не поздно передумать, – шепнул на ухо, ощущая дрожь, бившую Сайгена. Тот мотнул головой и сжал не чужие, а близкие руки, сомкнувшиеся в замок на его животе. Через силу открыл глаза и заставил себя смотреть вниз.
– Я виноват. Моя вина в том, что произошло, – выдохнул из себя слова, и ощутил, как больно впились короткие ногти Шейда в его кожу. – Прости меня. За нее. Прости…
Шейд без предупреждения толкнул его в спину, в пропасть.
Сайген захлебнулся воплем, широко открыв глаза. Ветер с силой ударил по лицу, засвистел в ушах. К его спине прижался Шейд, глядя вниз, на быструю смерть под ними. Копья, на которые через миг нанижутся их тела.
В следующее мгновение мир перед глазами потемнел, ухнул в пустоту, пропали звуки, цвета, ощущения. Все замедлилось на краткий миг, в течение которого Сайген успел подумать, что и не больно совсем. Реальным был лишь Шейд. Его выдох.
И оба с головой ушли под воду.
Они вынырнули в той самой заводи, с которой и началось их утро.
– Вот ты придурок. Сумасшедший… Идиот! – рявкнул Шейд, до последнего уверенный, что все сказанные слова – лишь бравада. Что Сайген в последний момент его остановит. Что не станет так рисковать и оставлять в его нестабильных руках выбор, жить им или умереть.
Сайген отплевывался рядом, хватая воду руками. И смеялся, а вода смывала сильнейшее потрясение; адреналин переполнял его, бил через край, стекал с уголков глаз. Жадно дышал, ртом, носом. И холод был ему в радость, то, что мог его ощущать.
– Это было невероятно… Полет… – мельчайшая влажная пыль окатила их на подходе к водяной стихии, он все еще чувствовал брызги на лице: они практически рассекли собой тот сумасшедший ураган среди камней. Думал, что сердце вот-вот остановится от ужаса. И восторга. Поднял глаза, отыскал Шейда, не в силах успокоить дыхание, нервную трясучку. Поднял руки, вытянул пальцы. И снова рассмеялся, вытер нос, потер веки, под которыми все жгло. – Повторим как-нибудь?
– Точно дурак, – пробормотал Шейд и поплыл к берегу. – Рыбы нет. Жратвы нет. Чуть не убился, зато лыбится во весь рот… Что ты там приволок с собой из города?
Сайген никак не мог утихомирить бивший его мандраж. Пытался сказать, но слова застревали в горле. Двигал ногами под водой, чтобы не уйти ко дну, смотрел в удалявшуюся спину и блаженно улыбался, подтверждая мнение, сложившееся о нем у Шейда. Глубокая синева неба отражалась в глади заводи и, стоило ее потревожить движением, как вся поверхность вслед за пловцом начинала искриться мелкими волнами, слепя.
