Но сейчас эйфория, протекающая по венам, не могла справиться со злостью расщепляющей её.
– Я много учился, – напомнил ему, сквозь плотно сжатые зубы.
Постоянные нагрузки на мозг не дали мне превратиться в зомби.
К тому же мне была известна мера дозировки, при которой я получал желаемый результат, но не терял связь с самим собой, поэтому ни при каких обстоятельствах не превышал её.
– Когда мне было слегка за двадцать, я тоже думал, что умнее всех остальных, Дэниел.
В моей голове промелькнуло воспоминание, когда Док впервые назвал меня маленьким гением.
Я был рад знать, что моими успехами гордятся.
Особенно после всех слов отца, услышанных мною в шесть и продолжающих крутится в голове, пока я не пустил пулю в его лоб.
– Ты знаешь, чем это закончилось.
Я кивнул.
Он лишился всего.
– Хочешь так же?
Разумеется, нет.
Но у меня и не было того, чем когда-то обладал он.
Талия не была всем.
… так ведь?
– Я позабочусь о ней, – попытался уверить меня Док, – а ты пока…
– Этого недостаточно! – разъярённо повторил я, вскакивая со своего места.
Раздражение импульсами отдавалось в каждой клеточке моего тела. Я сцепил пальцы за шее и отошёл подальше от Джей Ди, чтобы не ударить его в порыве злости, расхаживая из стороны в сторону с высоко поднятой головой и глазами прикованными к полной луне.
Талии нужен был кто-то, кто понимал её.
Несмотря на то, что ей ничего здесь не угрожало, она думала иначе, а я как никто другой был знаком с чувством растерянности и страха.
Только я был там, где никто меня не защитил.
С ней ничего такого не произойдёт.
– Она может никогда не вернуться к прежней жизни из-за меня… – признался, отчасти надеясь, что Док не расслышит меня.
– О чём ты говоришь? – мужчина подозрительно прищурился, когда я повернулся к нему лицом. – Это ты позвал её на «другую сторону»?
Я покачал головой, шумно выдохнув.
Талия никогда бы не приняла приглашение.
Она знала, чем ей грозило присутствие здесь, потому что видела, что один из её братьев сделал со мной, только потому что наши синдикаты враждовали между собой, когда мы никогда не были врагами. И поэтому…
– Я не звал её.
Но не подумал, что в пятнадцатилетнем подростке найдётся столько храбрости, когда…
– Я напугал её.
Док стал выглядеть так, будто ему самому резко понадобился косяк и он был готов попросить меня поделиться с ним.
– Она не должна была решиться, – я всё ещё не мог свыкнуться с мыслью, что она пошла на это. – Никто в здравом уме не решился бы.
Но я отдал Талии то, что было дорого мне на случай, если недооценил то, в какой крайности она жила.
Чтобы никто не тронул её, если она появится здесь и станет искать меня.
– Никто? – переспросил он, понимая, что я не договариваю.
– Никто, не похожий на нас.
Талия была всем, по чему я скучал.
Она – безрассудство, из крайности в крайность, полная потеря контроля.
Все же я до последнего надеялся, что мне показалось.
На то было много причин.
И всё же ни одна из них не оказалась весомее родства наших душ.
Док внимательно следил за мной, всё время пока я думал о ней, и в конце концов на его лицо показалось осознание, которым не обладал даже я сам.
– Послушай меня, – он поднялся со скамьи и положил руку на моё плечо, крепко сжимая его. – Если ты хочешь, чтобы эта девочка вернулась к жизни. Вернулась к тебе, – добавил, намекая на то, чего нет и не было. — Она должна понимать, к чему приведёт её борьба.
Я мог предложить Талии всё, чего она когда-либо хотела.
Но… хотела ли она этого со мной?
– Она должна желать возродиться, иначе ничего не выйдет, Дэниел.
Как бы сильно я не жаждал чего-либо в отношении этой девушки, всё зависело только от неё.
Я посмотрел за спину мужчины – на дверь ведущую к чёрным ходам больницы, где в конце одного из коридоров меня ждала спящая Талия.
– Что ждёт её за этими стенами?
***
Страх.
Как бы сильно ты не пытался убедить себя в обратном, невозможно быть свободным, чувствуя его.
Поэтому с тех пор, как Талия заявилась на территорию Каморры, я потерял свою свободу, потому что страх потери её поглотил меня.
Это не должно было ощущаться так правильно.
Но было именно так.
Я всегда боролся за то, чтобы быть властным над самим собой, а теперь девушка, едва научившаяся дышать, сама того не подозревая, душила меня.
И мне хотелось задохнуться. Только ей.
Талия лежала в постели лицом ко входу, длинные иссиня-черные волосы разлетелись по подушке, а худощавые плечи слабо поднимались и опускались при умиротворённом дыхании.
Не думал, что когда-то буду так сильно рад видеть, как кто-то просто-напросто использует свои лёгкие по назначению.
Свет, который отражала луна, падал на Талию и заставлял её светиться во тьме. Мне не хотелось упустить из виду ни секунды этого зрелища.
Самая красивая девушка из всех существующих.
С самой трагичной судьбой из когда-либо предначертанных.
Я прислонился виском к стене, глядя на неё.
Так и заснул.
Глава 4
Месяц спустя…
Анималотерпия.
Было трудно поверить, но это, правда, сработало.
Настроение Талии в разы улучшилось с тех пор, как я принёс ей мохнатого зверёныша, помещающегося в ладошку. Они стали неразлучны: он спал у неё на голове, ел вместе с ней и не покидал их уже общую постель.
Чёрный котёнок мурлыкал, перекатываясь с боку на бок, пока девушка чесала его брюхо, свернувшись калачиком вокруг него.
Несмотря на то, что Талия не слышала умиротворяющих звуков, что он издавал, одно его присутствие поспособствовало понижению стресса и тревожности, что она испытывала с того дня, как я ежедневно стал переступать через порог её палаты.
Ей стало немного лучше, хотя реабилитация после черепно-мозговой травмы давалась тяжело нам обоим.
Девушка всё ещё не слышала меня и не могла говорить, но была способна самостоятельно пройти от одного конца комнаты до другого, не упав. Однако на большие дистанции сил пока в себе не находила.
Я отказался от сиделки неделю назад, когда Талия научилась забираться в ванну, оборудованную поручнями, и заново ухаживать за собой.
Котёнок, в отличие от меня, в такие моменты был рядом с ней. Он пищал, как сирена, всякий раз, когда ей становилось плохо, даже когда я был у неё под рукой. Поэтому мне было не страшно оставлять девушку в ванной одну, но я всё же стоял за дверью на случай, если ей понадобится помощь.
Глаза слипались после трёхчасового сна, что я смог себе позволить, а рука так и тянулась, чтобы залезть в карман и достать оттуда пачку, но когда желание пересиливало меня, я смотрел на Талию… или вспоминал о ней.
Она терпела боль без наркотика, так ведь?
Я доверял Доку, тем не менее с того момента, как он пригрозил мне тем, что станет качать девушку опиумом, стал следить за ней ещё пристальнее.
Как обычно, я протянул Талии одну из своих рук, чтобы она опёрлась на неё и встала, но этого не случилось, и я нахмурился, наблюдая за тем, как меня игнорировали, посвящая всё внимание котёнку.
Он резко стал нравиться мне в разы меньше.
Я потряс кистью прямо перед ними обоими, но девушка отмахнулась от меня и продолжила чесать мохнатого. Тогда я простучал по краю матраса:
«Ты должна»
Несмотря на то, что девушка ничего не слышала, она могла «читать» ритм моих ударов и переводить их в буквы, составляя слова и предложения.
Не думал, что она обучится Азбуке Морзе так быстро, хотя выбрал её для диалога с Талией именно из-за практичности. Я бы без труда смог обучить девушку языку жестов, так как обладал знанием и того, и другого, но мне хотелось как можно скорее «заговорить» с ней, а я не практиковал свои умения уже несколько лет, поэтому забыл большую часть, которой ранее пользовался ежедневно.
Первое время было трудно. Талия путалась в знаках, поэтому её «речь» выходила бессвязной и мне приходилось додумывать то, что она хотела «сказать», когда я сам пользовался подсказками из распечаток на уровне с ней.
Талия Нери была сущим кошмаром для тех, кто не терпел трудности. Я же в свою очередь предпочитал их.
Прочитав мои движения, девушка демонстративно опустила веки, избавляясь от единственного способа стать услышанным ей.
Она не хотела снова и снова переживать ту боль, которую ей приносили наши тренировки, а последнее, чего хотел я – заставлять Талию чувствовать её, но… если буду идти у неё на поводу, эта палата превратится в её дом.
А та девушка, которую я знал, ненавидела жить взаперти.
Выбор был не велик – единственным способом заставить Талию открыть глаза, не прибегая при этом к силе, было забрать то, что держало её в постели.
Недолго думая, я наклонился к ней, быстро схватил котенка и отошёл на пару шагов назад. Девушка тут же распахнула веки и разомкнула губы, будто собиралась накричать на меня за то, что я оторвал их друг от друга. Но ни звука не вылетело из её рта. Тут же тёмные брови сошлись на переносице, когда она протянула руку, но я не вернул ей… она успела дать ему имя?
Котёнок в моих руках запищал.
– Твоя мама плохо себя ведёт, – прошептал я, обращаясь к нему.
Но, вероятно, домашние питомцы перенимали характеры своих хозяев, иначе я не мог объяснить, почему маленькие острые зубки попытались прокусить кожу на моём большом пальце.
