Да недолго прожили вместе, ты ведь и это прекрасно знаешь. И не смогли бы долго прожить. Потому что без любви! Хотя я был хорошим мужем. Уверен в этом. А она была хорошей женой. Даже отличной. До приторности. Старалась во всём мне угодить. Практически боготворила. Сначала я понимал её. Чувство вины и всё такое. Может, оно и выветрится, но это займёт некоторое время. Потом её преданность стала меня раздражать.
Я разговаривал с ней. Подолгу, по-взрослому. В конце концов, не так уж я пострадал. А о загубленной карьере – хочешь верь, хочешь нет, и вовсе не жалел. Я ведь увидел жизнь с другой стороны. Я и не подозревал, какие разные у жизни стороны…
Объяснял ей, что поступил как мужчина. Что это никакой не подвиг. Умолял её не мучиться и жить спокойно. Думать о будущем. Я ведь не считаю те полтора года ни ужасными, ни впустую потраченными. Ничего подобного. Мне было даже интересно пожить так, как ТАМ живут люди, у меня же научный склад ума. А Светка продолжала истерить: «Да, да. Я всё понимаю. Я тебя погубила!»
Я отвечал примерно следующее: «Никого ты не погубила, к чему эти шекспировские фразы? Я вполне счастлив». «Правда?! Я так рада, что могу что-то сделать для тебя!» После этих слов Светка всегда заливалась слезами.
…Родился Костя. Я очень надеялся, что сын поможет ей забыть прошлое – не такое уж страшное, откровенно говоря. Но нет. Когда Костик научился ходить, Светка взялась за старое. Я видел, что она наказывает сама себя, и наказывает гораздо строже, чем другие наказывают других.
Я понял – так будет всегда. И даже хуже – она свихнётся! Потому что я рядом. Этакий воплощённый укор, который раздражает её совесть! Когда стало очевидно: мы оба станем счастливее, если расстанемся, я уехал из Москвы. Приехал сюда. Устроился на скорую, а потом… Тебя встретил, глупенькая!
Видов подошёл к притихшей жене и крепко её обнял.
– Ну, давай-ка я посуду после ужина помою – искуплю свою вину за прогул огородной повинности!
– Ладно, помой. Ей-богу, я так замоталась! – жена вздохнула, – слушай, ты не звонил Вадику?
– Нет. А зачем?
– То есть как – зачем?! Это же твой сын, неужели у тебя душа за него не болит?
– Танюша, – Видов погладил жену по спине, – он вырос, этот факт мы должны просто принять. Вот не желаю я ему такой жизни, чтобы у меня душа за него болела. Хочу, чтобы душа моя за него только радовалась.
– А-а-а-х, – жена возмущённо всплеснула руками, – а я, по-твоему, не хочу?! Но вот болит у меня душа, и всё тут. Потому что я – мать!
– Ну, ну, – Видов чмокнул жену в висок, – не звонил я Вадику, и он не звонит и не пишет. Давай не будем дёргать его без повода, ладно? У него теперь своя жизнь.
Жена снова глубоко вздохнула и как будто вспомнила что-то важное:
– Да! Макс, что там у тебя за история?
– Да ничего особенного, – Видов не любил обсуждать «задачки» с женой, – алкаш подрался с женой, толкнул её. Она отлетела к вешалке в коридоре, ударилась о крючок.
– И что? – жена недоумённо пожала плечами, – алкашня только этим и занимается.
– Да, в общем-то, ничего, – в голосе Видова чувствовались нотки согласия, – так ударилась, что – прощай, грешная земля. Сознание, я думаю, потеряла сразу, и вообще долго не мучилась.
– Что ты! – жена схватила его руку, – да как же это толкнуть-то надо, чтоб насмерть!
– Вот и я голову ломаю, муж нажрался до состояния полного нестояния…
– Может, кто другой толкнул, а? Может, любовница припёрлась?
– Версия, конечно, красивая, но маловероятная. Он спился давно, сто лет не работает. Ни вида, ни денег нет, польститься не на что. И вообще, – Видов крепко обнял жену, – пойдём в зал, кино смотреть.
– Мы-урр-мяу! – раздалось откуда-то снизу и сбоку.
– Вот видишь, – Видов рассмеялся, – и Товарищ Старшина так считает, – пошли!
Не успели они поудобнее устроиться на диване, как в углублении между бедром Макса и коленками жены (она забралась на диван с ногами) очутился кот. Женины пальцы забегали по кнопкам пульта, а в Видовской голове всё крутились и крутились слова жены: «Да как же это толкнуть надо!»
Разумеется, он не сможет заскочить на Стройку завтра же. А, ничего страшного. Заскочит послезавтра – сразу после дежурства. А сейчас… нужно срочно отвлечься, или взорвётся мозг!
Видов даже не заметил, как пролетело дежурство. Не потому, что только и думал о своей «задачке». Наоборот, именно потому, что вовсе о ней не думал. А ещё весело отказывал Соне в «признательных показаниях», аргументируя тем, что всё уже рассказал ей. На недоумённое «когда» игриво бросал: «А во сне. Представь себе, ты мне снишься!»
Видову нравилось болтать с девушкой: только глядя на молодое и свежее, пожилой (ну, условно пожилой) человек способен верить – жизнь прекрасна, несмотря ни на что…
А ночью им вообще повезло: целых два часа отдыха, с половины третьего до половины пятого! Соня задремала. Какие все молодые люди милые! Особенно девушки. Сонино лицо снова напомнило ему давнюю любовь.
«Ну да, – размышлял Видов, – всё было логично. Даже Соня подумала то же самое в моём сне. Да, даже в моём собственном сне всё выглядело логично: я увидел Влада и Светку, захотел её защитить, и… защитил. Ножом. Зачем было ментам копаться, разбираться, если никаких явных нестыковок в деле нет? Тем более, что его кровь была на моих руках.
Стоп, а как попала на мои руки его кровь? А, ну я же взял нож в руки, чтобы положить на видное место. Что ещё выглядело убедительным? Я – мужчина. Ожидать удара от мужчины – в том случае, когда приходится выбирать из подозреваемых, как-то… естественнее, что ли.
Ха, а кто выиграл бы, если бы менты догадались, как всё было на самом деле? Влад-гад, конечно, остался бы «при своих». Он уже получил то, что получил, и это была наука, хорошая наука. Светка? Досадно, но выиграла бы – в таком случае она не застряла бы в прошлом. Ещё выиграли бы мои родители – я продолжал бы быть поводом для гордости… А я? А вот я – проиграл бы, и это я знал сразу.
Да… и всё-таки я не могу понять, до сих пор не могу… Ну, совершенно дикое выражение лица и безумный взгляд. Ну, окровавленный нож в дёргающейся руке… Почему, почему я решил взять её вину на себя? Она мне нисколько не нравилась. И не то чтобы жалко её стало. Рыцарское чувство? Нет, не было такого чувства.
О великодушии и благородстве я тоже не думал. Я вообще ни о чём думать не мог, даже если бы был трезвый – чтобы принять то решение, у меня была доля секунды. Зачем мне это было надо? Неужели только затем, чтобы не мучиться всю оставшуюся жизнь?! Но неужели я действительно мучился бы?
Да! Если бы я не взял Светкину вину на себя, я бы мучился до самой смерти. А почему, не понимаю. Загадка. Наверное, плохой из меня был бы психиатр».
Вздохнув, Видов собрался с мыслями. Что же он медлит, нужно узнать, где находится Серёга. Острожно вышел из комнаты, и торопливо зашагал к диспетчерской. Фамилию Серёги он не знал, да это и не важно было. Вызов на Зелёную улицу, четыре дня назад. Найдут!
– Ну вот, Максим Андреич, – диспетчерша была опытная и быстро вычислила вызов, —пациент попал в нашу хирургию. Сотрясение мозга и многочисленные гематомы.
Что же это получается, а? Серёга никак не мог довести свою Кармен до рокового конца…
– Как фамилия этого несостоявшегося Хозе?
– Кого?!
– Ну, Серёги этого.
– Петрунин. А вам это нужно… для следствия?
– Надюша, спасибо! – Видов усмехнулся, – а то как же, для очередного секретного расследования.
Ему ужасно хотелось сбегать в хирургию прямо сейчас. Но это было неуместно, приличия требовали подождать до утра. Кто же мог знать заранее, что утром придётся жалеть о своей деликатности!
В половине пятого, когда начало светать, его бригада снова выехала на вызов. Кабанчик, как всегда, что-то дожёвывал, а Соня имела вид примерной ученицы, которая рассчитывает на хорошую оценку не столько за знания, сколько за этот самый примерный вид.
Потом был ещё один вызов, и ещё один. Смена закончилась. Видов поспешил сдать дежурство, наскоро попрощался со всеми и, подгоняемый новой, только что проклюнувшейся версией, размашистым шагом направился в хирургию. Соня, как ни спешила, не успела его догнать.
– Привет работнику костоправного труда! – Видов поприветствовал дежурную медсестру, – скажите, милая девушка, вы мне поможете?
– Здрасти, – недоумённо пожала плечами девушка, – а чего вам надо?
– Я хотел бы увидеть Петрунина. Ну, больного. Если, конечно, он способен стоять на ногах.
Медсестра смутилась, почему-то покраснела.
– Ещё как способен… Нет его.
– То есть как – нет? Уже выписали, что ли?
– Вы проверяющий? – она явно не хотела говорить.
– Да никакой я не проверяющий! Я со скорой. Врач.
– А, – медсестра немного успокоилась, но всё ещё косилась на Видова с подозрением, – а он сбежал.
– Как это? Когда?! – такого поворота Видов точно не ожидал.
– Часа три назад…
Да что ж это такое?! Придётся-таки в Степновку ехать. Сам Серёга, понятно, не виноват. В ночь убийства он был в больнице. А вот его жена, если она существует…
– Плохо вы за больными смотрите, как я погляжу!
– Чего это плохо? – огрызнулась девушка, – он из окна выпрыгнул! Как я могла это видеть?!
– Ну, ну. Не расстраивайтесь! Такие кадры часто сбегают из больниц. Даже зимой. Я думаю, сильно ругать вас никто не будет. А если кто и вздумает, позовите меня, я заступлюсь. Вы же знаете, где наш корпус? – девушка кивнула, – моя фамилия Капустин. А вот скажите, приходил к нему кто-нибудь? – Видов задал вопрос автоматически, не надеялся получить нужную информацию.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70734394&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
