Молнии блеск, громовые раскаты,
Леса уютный шатёр.
Нежности голос, звучавший когда-то,
Даже разлукой не стёрт.
Помню, как звёздочка в небе искрилась,
Яркий цветочный ковёр.
Летней прохлады июльская милость,
Памяти жаркий костёр.
Вернуть не смогла
Будет новый сентябрь
нас манить облетевшими листьями,
будет юность тайком
на заветной ромашке гадать,
и под кромкой небес,
как из прошлого тайными письмами,
полыхать, не сгорая,
полночная наша звезда.
Этот ласковый зов —
как всегда, исключенье из правила,
она всходит всегда,
и скрывается серая мгла.
Столько давних ошибок
она своим светом исправила,
только нашу любовь,
словно юность, вернуть не смогла.
Идём навстречу
Нет, мечта не бывает лишней.
Если знаешь, что влюблена.
Как прилежно нам осень пишет
Желтокрылые письмена.
Как вздыхает она тревожно,
Когда смотрит украдкой вслед.
Поздней нежности ненадёжней —
Знают все, что на свете нет.
Ускоряю шаги невольно:
Снова листья шуршат: «Позови…»
А в душе оживает болью
Мимолётность земной любви.
Нет былых сумасшедших красок,
Лишь вселенская тишина.
Об ушедшем жалеть напрасно:
Резвой юности не догнать.
Листопад обнимает плечи,
Нас на счастье благословив.
Торопливо идём навстречу
Этой хрупкой поздней любви…
Струится свет
Струится свет над миром серебром,
Свет лунный, переменчивый, напрасный.
Зима освоила роскошный трон,
Мигают звёздочки в тоске неясной.
И я подумала, что в старину,
Произнося поспешные обеты,
Смотрели на печальную Луну
И грезили влюблённые поэты.
Я знаю, что и ты сейчас не спишь
И с трепетом письмо моё читаешь,
И серебрятся скаты сонных крыш,
Тепло мечты нездешней излучая.
Стара воображения игра,
Несбывшихся желаний пирамиды.
Луна, как встарь, прекрасна и добра,
Она мудрей: ей все секреты видно.
Алые герани
Задумчива весенняя пора.
Я снова открываю окна настежь.
Ко мне погода ясная добра,
Но ты теперь свет белый тенью застишь.
Забудется волнующий февраль,
И зазвучат хрустальные капели.
А солнце вмиг прогонит со двора
Пророчества вчерашние метели
О том, что вместе больше не бывать,
И что давно разведены дороги.
Но наших жарких чувств девятый вал
Сметает все сомненья и тревоги.
Сбываешься, как в давнем летнем сне,
Улыбкою тревожишь утром ранним.
Приходит счастье. На моём окне
Цветут привольно алые герани.
Бабье лето
Не прельстив нас огнями,
пора листопада померкла,
только хвостик мелькает
проворной плутовки-лисы,
да вовсю голосят
над округою пьяные ветры,
больше солнца не видно
за струями ливней косых.
Вдруг одарит теплом,
неожиданным и запоздалым,
бабье лето, припомнив
свиданий волнующий дым,
запылает закат,
непривычно далёкий и алый,
отражаясь в пучине
речной погрустневшей воды.
Всё привычней дожди
и сырая промозглая слякоть,
и всё чаще сбывается
тайна осенних примет.
Отчего ж на рассвете
мучительно хочется плакать,
видя астр обречённых
роскошную жаркую медь?
Рассвета обещания тихи
Извечно притяжение огня,
К нему стремится, крыльями сверкая,
На склоне угасающего дня
Беспечных мотыльков шальная стая.
Ты музыка любви, а я – стихи,
Слиянье предназначено судьбою.
Роса на листьях, леса малахит
И счастья взор, подаренный тобою.
Ты пламень, я – студёная вода,
Не терпящая глинистого ила.
Забыв противоречья навсегда,
Судьба нас в долгий путь благословила.
Знай: птицы не летают по одной,
Весною им дано вернуться стаей.
Мой страх тебе казался льдинкой, но
Той льдинки нет, она беспечно тает.
Рассвета обещания тихи
На смену чувств безбрежных половодью.
Ты музыка огня, а я – стихи
И волшебство чарующих мелодий.
Суждено забыть
Снова брызжет терпким соком
перезревшая калина,
а узорчатые клёны
солнца просят, как в бреду.
Жаль, что счастье отзвучало
светлой песнею былинной,
и к заветному причалу
я, как прежде, не приду.
Если стужей обернётся
дней вчерашних откровенье,
свет мечты уже не манит,
