– А почему нельзя просто организовать свое правительство там, где стоит наша армия? – спросил я.
– Есть одно «но». Единое правительство следит только за взаимоотношениями между странами, но внутри всем управляют лишь местные правительства. Да и они ограничены. Но могут выдвинуть армию против нас. И вряд ли кто-то их остановит, – сказал брат и вышел из здания.
С тех пор он не появлялся в городе. И теперь я его жду с хорошими новостями. Если нет, начнется то, чего я бы не хотел. И то, чего не ожидают люди, проходящие мимо.
Сидя на скамейке, я размышлял обо всем этом и надеялся на лучшее.
Пока думал, вечерело, а в парке прибавилось народу. Мест на лавочке не осталось, и я встал и прошел дальше по парку. За прудами был конный памятник Джорджу Вашингтону. А через улицу простиралась Коммонвелч-авеню. Аллея шла примерно два километра или почти полторы мили. А из тоннеля выходило метро со станцией «Кенмор» и простиралось вдоль этой авеню.
Дальше я не пошел, решил вернуться в метро и ехать туда, где находилось Общество.
Все же я люблю вечерний Бостон. Было в нем что-то расслабляющее и успокаивающее нервы, это так необходимо после всех событий, которые произошли с нами.
Я приехал в корпус, когда уже солнце наполовину скрылось за горизонтом. Никто не обратил внимания, что я уходил. Все заняты своими делами. Поэтому я решил пойти спать, чтоб утром съездить куда-то еще.
В восемь часов утра я проснулся, умылся, оделся и снова рванул в сторону метро. В этот раз доехал до станции «Хеймаркет». Она в центре города, под торговым центром. Выйдя из подземки, я оказался у центральной площади города, где находился «Бостон-Сити-Холл». Само здание вызывало много споров и в 2008 году было признано одним из самых уродливых в мире. Описать его было сложно. Само оно квадратной формы, но выглядело так, словно сужалось, если посмотреть сверху вниз. Последние три этажа были заставлены множеством окон, между которыми небольшие промежутки. При этом на третьем этаже сверху эти окна доходили до середины здания, потом прерывались и дальше шли два огромных окна, словно это был чей-то нос. Неописуемая архитектура.
На площади тоже стояли солдаты и бронетехника. К мэрии не подойти.
Я решил пойти по Ганновер-стрит. Вдоль нее стоят дома, которые были построены еще во времена войны за независимость. Хотя они не везде сохранились, но все же. При этом было похоже на жилые трех-четырехэтажки Нью-Йорка. Сама улица узкая, но тут и машин мало, и народу тоже. Почти в каждом доме на первом этаже были кафешки, но людей мало. Скорее всего, многие боялись военных. Но на самой улице их не было, я видел их только у мэрии.
Когда зашел в очередное кафе, я заказал лингрессо. Рецепт такого кофе придумали в 2025 году, как заверили в кафе. Это что-то между эспрессо и ирландским кофе. Как по мне, довольно сносно. Не так горько и не слишком сладко. И на латте похоже. В самом кафе сидело три человека, все по разным углам. А я сел посередине.
После выпитого глотка мне принесли бесплатную газету, которую дают каждому посетителю этого кафе. «Бостон Тайм Ньюз», так она называлась. Хотя сами газеты сейчас стали довольно редки, как и книги, точнее, новые бумажные книги.
Текст гласил: «Сегодня, 2 июня 2034 года, будет проведено срочное заседание правительства Американского Содружества Наций. На нем будет обсуждаться ввод армии в населенные пункты. Само заседание пройдет в закрытом режиме. Также на нем заслушают представителя армейских подразделений, которые взяли города».
Это же про моего брата! Все-таки ему дали слово, очень надеюсь, что его выслушают, и все пройдет мирно. Жаль, что я не увижу все это. Интересно, а в Обществе видели эту новость?
Я сразу же поспешил выйти из кафе, заплатив с помощью смартфона. За полчаса доехал до Общества. Прибыв, показал газету Линдону.
– Да, я видел новость и знаю, что он там, – сказал Линдон.
– Но откуда? – спросил я.
– Твой брат всегда был на связи со мной. Я передавал ему последние новости, да и вообще все, что происходит в Обществе.
Этого я не ожидал. Все-таки брат довольно хитер.
– А ты зачем мне рассказываешь про это? Разве брат дал согласие? – спросил я.
– Да, дал. Он сказал, если ты где-то узнаешь про встречу в Вашингтоне, то можно тебе все рассказать. Мы же не останавливали тебя, когда ты уходил. Ламбр знал, что ты пойдешь гулять, и велел тебя не трогать.
– Вот этого я не ожидал от него.
– Ну, он знает тебя больше нас, поэтому мы не спрашивали, куда ты идешь.
– Хм, хорошо.
Ну что ж. Брат все просчитал. Да, он должен был знать, что я выйду прогуляться, так как не люблю долго сидеть в помещении.
После разговора я пошел в свой кабинет. Хотя я б не назвал его таким. Это отдельный столик в комнате собраний, стоящий в углу. Стул, стол, стопка документов, которые я готовил на каждое собрание. На самом деле в них ничего стоящего: время, дата, сколько минут либо часов потрачено на собрание, сколько пришло народу и количество выступавших. Более важные документы всегда были у брата.
Садясь, я взял книгу, лежащую на столе. Ее я давно читаю. Времени не хватает, но уже осилил больше половины. «События 2020 года, изменившие Землю» – так называлась книга. История о том, как поменялся мир, который мы видим сейчас. В те времена меня не интересовало, что происходит в мире, и я не понимал этого. В первый раз я заинтересовался, когда брат основал Общество. Мне пришлось узнавать все, что происходит в мире, для работы в Обществе.
Многое изменилось с того времени. Объединились страны. Ушли многие идеологии. Деньги теряют значение в мире. Войн больше нет. Само общество людей морально возвысилось. Смертную казнь отменили. Внешней политикой теперь управляет Единое правительство, по сути, ООН. Точнее, они действуют через него.
Откуда появилось Единое правительство? Никто не знает. Говорят, с территории Китая или Индии. Если учесть, что глава ООН из Индии, скорее правительство оттуда. Есть еще версия, что это венерианцы, но это уже от любителей инопланетных версий.
Но само Общество меняется медленно и неохотно. Ведь раньше все шли в сторону капиталистической системы мира, а сейчас – моральной. И эта смена тяжело многим дается. Хотя есть люди, которые радуются. Особенно из Индии, да и вообще с Востока. Например, сейчас много средств идет на преодоление голода и улучшение образования в Африке. Конечно, кто-то от этого обеднел. Но с моральной стороны это правильно.
Думает ли так же ли мой брат? Хотя мы и родные братья, но характеры у нас разные. Знал бы я еще своих родителей…
Ладно, сейчас надо думать о другом. Сегодня выступление брата в правительстве. Интересно, он сам подготовил свою речь? Или кто-то из наших помог? Я решил пойти и спросить, может, кому-то он рассказал в подробностях.
– Линдон, – обратился я, – ты не знаешь, о чем будет говорить брат?
– Хм, он лишь сказал мне, что ты сам узнаешь.
После я пошел к Лу.
– Эй, Лу, ты не знаешь, что будет говорить брат в правительстве?
– Может, и знаю, – ответил Лу. – А зачем тебе?
– Ну, если он скрыл от меня свою поездку, может, хоть ты что-то скажешь мне.
Лу замялся.
– Да, тем более я кое-какую часть текста написал. Итак, он, конечно, расскажет о наших требованиях. Что мы хотим: программа максимум и минимум.
– А выступать он один будет?
– А вот тут самое интересное, – ответил Лу. – Нет, будут выступать все главы Обществ в Америке. У каждого свое мнение, но требование общее. Каждый будет представлять свой доклад, но суть одна: ничего не нужно менять. Люди не готовы к этому, и лучше оставить то, что было раньше. Да, пусть страны останутся такими, как сейчас, то есть в тех же границах, это не главное. Сегодня только первый день выступлений. А вообще на всё выделена неделя.
– Вот как? – удивился я.
Да уж, неожиданно, я и не знал, что всё так масштабно. Неплохо!
– И еще, – сказал Лу, – там будет представитель Единого правительства.
А это уже интересно. Всё-таки они будут нас слушать. Может, всё пройдет спокойно. Я бы очень этого хотел. Ну и главное, если не примут требования, то пусть отпустят с миром. Возможно, ранее, до Единого правительства, нас бы не пощадили, но с новой политикой такое возможно.
После всех раздумий я решил пообедать. Как же я люблю рис! Не знаю почему, хотя местные китайцы его хорошо готовят. Возможно, мне так нравится еда именно потому, что приготовлена с любовью. Даже в столовой университета есть повара-китайцы, которые отлично готовят рис. Хотя на родине мне нравились больше макароны, но здесь они так себе.
Поев, я продолжил читать книгу. Остановился на том, как 14 октября 2026 года Индия признала власть Единого правительства. Это первая страна в мире, признавшая его. А другие государства признавали только свою власть и ООН. Вот цитата из книги: «После признания Индией Единого правительства другой мир отверг их. Многие страны потрясали события, которые меняли их. Государства объединялись, разобщались, мирились. Хотя терроризм был побежден или всё шло к этому, некоторые страны открыли свои маски. Это было начало конца того мира и начало нового».
Как хорошо, что сейчас всё мирно, а тогда был полный хаос. Говорят, повлияла магнитная буря, которая поставила рекорд за всю историю наблюдений. Возможно, она как-то воздействовала на человечество.
Вот еще цитата: «20 октября официально было принято обращение золота к своим валютам. Это вызвало резонанс в некоторых странах, где ценили валюту без золотого стандарта. Начались мятежи, одни страны платили мятежникам других стран».
И это я помню. Многие боялись ехать за границу. Потому что могли убить, ибо по любому поводу начинался мятеж. Даже в моей стране что-то такое было, хоть и без крови.
«К 22 октября в ООН поступила резолюция о мире. Тогда Совет Безопасности объединил усилия и начал формировать миротворческий контингент. Уже 23 октября первые миротворцы вступили на территории тех стран, где гражданская война была кровавой и более 30 процентов населения погибло, при этом не повторив судьбу миротворцев 2024 года».
«Хотя такие операции проводились не в одной стране мира и не один год, к 2027 году все основные войны прекратились».
«Индия стала играть ключевую роль в мире. Генсек ООН Киран Неру, тогдашний премьер-министр Индии, всеми силами пытался установить мир, несмотря на войны. В 2027 году ему присудили Нобелевскую премию мира».
Сейчас Киран Неру вошел в состав Единого правительства, так как пост генсека ООН убрали. И теперь вся ООН подчиняется непосредственно Правительству.
«Сложно сказать, когда начался изменяться мир. Возможно, с октября 2026 года, а может, с библейских времен. Главное, что мир живет без войны. Началось большое преобразование, и материальное заменили на моральное».
В данный момент Мораль имеет большой вес, хотя времени прошло мало с началом утверждения Всемирной Морали.
Вообще, есть официальное объяснение этого термина. Всемирная Мораль – это такое понятие морали, которое охватывает весь мир и все человечество. Каждый должен вкладывает в мораль самое важное, что у вас есть: чувства и любовь, ответственность и дисциплину. Каждый человек должен постараться улучшить это все в себе. Особенно мысли. Мысли материальны, а значит, влияют на наше существование. Ведь только от одной мысли может произойти и хорошее, и плохое. Если ваша мысль о том, как вы сами себя убиваете, в мире кто-то это и сделает с собой. Если ваша мысль о благом, например, о любви к человечеству, кто-то в это же время научился любить человечество. Простые правила о мыслях смогут очистить Землю от тьмы. Если вы мыслите правильно, то есть соблюдаете правило морали, то вы не только себя улучшаете, вы еще помогаете улучшаться другим.
Первое, что возникло в мире, – это мысль, и только потом появилось остальное. Когда начинаете писать книгу, у вас сначала возникает мысль о ней, и только потом она обретает материальные формы. Так же все остальное. Сначала мысль, потом мир. Сначала возникает материальная мысль, потом она возносится в духовную форму, то есть через сердце. Такие простые правила помогут вам и всему человечеству.
Вот как звучит все это. Конечно, не каждый может это принять. Хотя что-то в этом есть. В принципе, я понимаю саму суть. Конечно, иногда возникают плохие мысли, но обычно стараюсь их заменить на хорошие. Просто подумав о добром. Но полюбить все человечество трудно. Ведь если кто-то сделал вам плохое, то, естественно, вы не сможете подумать хорошо об этом человеке. Хотя есть такие люди, которые просто не обращают внимания на это, не зацикливаются на плохом и стараются запоминать хорошее. Думаю, я один из них, потому что не помню ничего плохого, что мне сделали в жизни.
Да, я такой человек. Можно считать это добротой. Но я бы назвал это дисциплиной. Я сам себя приучил не думать о плохом. Поэтому просто перестал замечать и думать о таких вещах. Если бы я думал, что кто-то мне сделал плохо, то все мои мысли бы были построены на этом, и в итоге меня бы охватила ненависть. И не только к этому человеку, но и ко всем, я бы просто перестал доверять людям. Это ни к чему не приведет.
Насчет мысли, что она первична. Возможно, это так. Ведь обычно перед тем, как ты что-то начнешь делать, вначале подумаешь об этом: как это сделать, каким образом? Так что в правилах Всемирной Морали есть правдивое. Может, я и не совсем поддерживаю такой подход, но сама суть верна.
А вот какие мысли у брата, не знаю. К сожалению, за столько лет жизни я так и не постиг его полностью. Из-за его хитрости и непредсказуемости не могу просчитать его ходы. Иногда не понимаю его. Словно мы не кровная родня. Возможно, кто-то из нас пошел в отца, а кто-то в мать. Я спрашивал об этом брата. Он так и не смог ответить, потому что сам не особо помнил и не знал родителей хорошо. А я тем более не знаю их. К сожалению, родственников у нас нет. Никто не приходил нас забирать из детского дома. И это печально.
А вообще, Общество было основано для интересующихся политикой людей. Вначале мы лишь просто сообщали новости и обсуждали, потому что в тот период политикой интересовался каждый. И такие кружки были довольно популярны. Даже сейчас мало что изменилось, хотя мы стали серьезнее и действуем в масштабе всего мира. Мы все хотели, чтобы был многополярный мир, а не контролируемый Единым правительством. И эта идея до сих пор популярна, хоть и стала более известной еще до 2020 года, когда не было самого Правительства, а события стали нарастать.
Пока я вспоминал, Линдон сказал, что брат направляется в Бостон.
– Не все так просто, – сказал Линдон. – Хоть он и выступил с речью, а позже провел переговоры с представителем Правительства.
– И чего они достигли? – спросил я.
– Видимо, ничего, брат хотел вернуться, когда закончится переговорная неделя, но он уехал сразу после переговоров. Как поступили другие главы Обществ, не знаю.
– Интересно, что же случилось?
Тут брат написал сообщение в мессенджере: «Завтра собираемся в 12:00». Это было неожиданностью для нас. Линдон тут же начал приготовление и сообщил всем новость. Тем временем я опасался худшего: что брат решится на силовой метод борьбы. Ведь когда я договаривался с генералами, одним из пунктов был, что при провале переговоров мы применим силу.
Глава 3
Брат пришел в Общество за час до собрания и вызвал меня.
– Как ты? – спросил он.
– Ну так себе, скучновато без тебя было, – ответил я.
– Как понимаешь, я уходил не просто так. Наверное, тебе уже сообщили.
– Да, конечно.
– Так вот. Переговоры шли тяжело. Еще до докладов приезжали трое из Правительства.
– Да ну? И кто это был?
– По внешности похожи на уроженцев Индии.
– Это неудивительно, если смотреть на генсека ООН.
– Возможно, но они не такие, как кажутся. Многие страны хотели бы, чтоб нас арестовали и осудили за военный переворот. Хотя мы специально не оккупировали столицу. Но люди из Правительства призвали не делать этого, а объявить амнистию, если мы просто уйдем, это касается и армии. Вернемся к обычной жизни.
– Может, это ловушка?
– Все возможно. Сейчас все еще некоторые главы Обществ делают доклады, объясняя, почему нужно вернуться к прежней жизни – до Единого правительства. Но я понимаю, что Правительство не пойдет на это.
– И что будем делать?
– Во-первых, я соберу всех, расскажу, что обсуждали и к чему пришли. А потом тебе сообщу текст указа, и ты передашь его генералу.
– А он не будет присутствовать на собрании?
– Нет, он не состоит в Обществе.
– Понял.
– Ладно, готовься. Я тоже пойду.
После этого он вышел. А я остался наедине со своими мыслями. Ситуация неординарная. Возможно, нас возьмут под арест, а может, и амнистируют. В любом случае дело серьезное, и отступать некуда. Нужно решить, что мы будем делать дальше.
Я зашел в комнату собраний и сел на свое место. Народу еще было мало, так как до начала минут двадцать. Начал перебирать бумаги. Через четверть часа зашел брат. Все расселись по своим местам.
– Приветствую всех снова! – начал он. – Как вы помните, я ездил в Вашингтон, чтобы провести переговоры и зачитать доклад. Также я встретился с другими главами Обществ. Вначале все шло хорошо. Мы все понимали, что нужно возвращаться к старому устройству мира. У всех были разные доклады, но максимально охватывающие аспекты власти и жизни, тех вещей, которые нужно вернуть в старое русло. Также мы провели небольшие переговоры с главой ООН. Он в принципе согласен с некоторыми пунктами наших требований и сказал, что лично поговорит с Единым правительством. Также мы пообщались и с тремя членами Правительства, что стало для нас полной неожиданностью. Они были сдержанны, словно лидеры стран, правивших не один срок, тактичны и этичны по всем вопросам. Не возмущались и не требовали убрать армию из городов, в отличие от мировых лидеров. Сами же лидеры то возмущались, то требовали нас арестовать прямо там, но члены Правительства просили для нас амнистии и понимания, так как все, что происходит сейчас, достаточно необычно для тех людей, которые жили в старом мире.
– Возможно, они не такие, какими кажутся, – заявил Лу.
– Может быть, – ответил брат. – Но они предложили нам просто перейти к мирной жизни и сказали, что, если мы подумаем о том, как хорошо мыслить чисто, то и нам понравится такой мир. Честно, мне кажется, что это тоталитарный мир, когда ни у кого нет свободы даже мыслить так, как он хочет сам.
– И что мы будем делать? – спросил я.
– Мы не подчинимся их требованиям, – сказал брат. – Да, главы союзных Обществ все еще там и стараются убедить их. Но они не смогут это сделать, после разговора с представителями Правительства я понял это. Они с полной серьезностью говорили о будущем и о том, что уже нет пути назад. Хотя они нас и просили амнистировать, но я не верю в это. Так что нас ждет долгая борьба.
– То есть мы применим силу? – спросил Линдон.
