Сергей Тамбовский "Младший научный сотрудник – 6"

– Нет, ничего – продолжай.

– А я сказал, что сильно занят, и перенес встречу на завтра. В тот же ресторан. После этого был Леонид Ильич – про него, извини, я тебе ничего уже говорить не буду.

– Да это понятно, – поморщилась она, – а что было после Ильича?

– После я выключил городской телефон из розетки (и показал провод с разъемом, лежащий на полу) и отсоединил кабель от вертушки (продемонстрировал и его, благо он под рукой был) и решил никуда не выходить с этого места до самой ночи.

– Но у тебя это не получилось… – констатировала факт Леночка.

– Точно, – уныло отвечал я, – в дверь постучал охранник из девятки, отчитал меня, что на телефоны не отвечаю и сказал, чтоб спускался вниз, там меня ждет кто-то, не дождется…

– Кто именно, не сказал? – уточнила она.

– Неа, – помотал я головой (мартини к тому уже закончилось, я достал остатки Джонни Уокера), – но на месте выяснилось, что это капитан Кудрявцев из второго управления КГБ…

– Так-так-так, – постучала она пальцами по столу, – значит, единственный человек, который тебя не беспокоил звонками сегодня, был тот внешнеторговый товарищ…

Лихорадка Эбола, Филиппины, Багио, хижина на улице Гарибальди, 83 год

На самом деле я понятия не имел, что это за болезнь такая – так, в голове роились остатки информационного мусора из 21 века. Вспомнил, что название свое она получила от одноименной реки где-то там в тропической Африке. Еще всплыло из памяти, что там вроде кровотечения из всех естественных отверстий тела должны начинаться.

– Кровь у них изо рта текла? – тут же спросил я у Эухенио.

Тот посоветовался с бойцами и ответил, что да, текла и не только изо рта… надо ж, как я угадал. Тут же к воспоминаниям из будущего добавились сведения про аспирин.

– Аспирин, аскофен, цитрамон, анальгин, парацетамол – что-то из этого им давали?

Старик ответил, что да – парацетамол.

– Больше не надо, – строго сдвинул брови я, – это яд при такой болезни. А вообще, как и когда у них это началось?

Ответил старший по команде Педро, а Эухенио перевел:

– Неделю назад у них эта сыпь появилась… после того, как они съели летучую мышь.

– Все понятно, – тут же щелкнуло у меня в голове, – инфицирование произошло посредством мяса летучих мышей. Сами они иммунны к этому вирусу, а люди, к сожалению, нет. Первая рекомендация – больше не трогать летучих мышей.

– Это понятно, – подумав, ответил старик, – а с лечением что?

– Вот что, амиго, – честно ответил я ему, – я не ваш хваленый хилер, поэтому очки втирать никому не собираюсь. Но для успешного проведения тех действий, которые я могу провести…

Тут я сделал небольшую паузу и оглядел собравшихся – их эмоциональный настрой мне в общем понравился, поэтому я быстро закончил свою фразу:

– Мне необходимо полное отсутствие в помещении посторонних лиц, – я поглядел на туго соображающего Эухенио и вспомнил подходящее выражение на испанском:

– Сальган де акей, перрас (пошли вон отсюда, суки)!

Педро с компаньонами переглянулись, при этом на их лицах заиграли понимающие улыбки, через пару секунд они вышли в дверь, а Эухенио добавил:

– Я тоже должен уйти?

– Оставайся, амиго, – дружески подмигнул я ему, – один помощник мне наверно не помешает.

И я начал действовать… внутри организмов, там что у первого, что у второго, творился сущий ад – вирусом были поражены практически все жизненно важные органы. И что тут делать, было абсолютно непонятно, как мне, так и моему второму я.

– А попробуй растормозить гипоталамус, – брякнуло мне второе я явно от балды.

– И чего это даст? – спросил я у него.

– Не знаю, – честно призналось оно, – но если у тебя есть лучшие предложения, выслушаю с большим интересом.

С предложениями у меня было туго, поэтому я махнул рукой и начал делать то, что посоветовало это склочное второе я. За полчаса примерно справился – гипоталамус у обоих болезных бойцов просигналил, что принял мои команды к действию и в дальнейшем руководстве не нуждается.

– Все, – сказал я Эухенио, вытерев пот со лба, – что мог, я сделал, остальное в руках господа бога и председателя Мао.

– Хорошо, – ответил старик, – моя помощь больше не нужна?

– Нет, конечно, – сказал я, – или с миром.

Через пару секунд в эту комнату ввалились все три бойца подпольной филиппинской армии, заломили мне руки за спину и потащили куда-то на зады приусадебного хозяйства данной хижины. Там они привязали меня к столбу в чем-то, наподобие хлева (свиней с курами здесь не наблюдалось, но запашок стоял соответствующий).

– Утром повторишь процедуру, – перевел мне слова Педро старик.

– А покормить меня не надо? – пошел на принцип я, – может я до утра от голода сдохну.

– Сейчас принесем что-нибудь, – посовещавшись с остальными, огласил мне результаты Эухенио.

Это что-нибудь оказалось тарелкой вареной кукурузы или как она тут у них называется… маис что ли. Плюс здоровая лепешка хлеба и кувшин обычной воды. Ну и на том спасибо…

Ночь прошла опять беспокойно, какие-то летучие твари постоянно мешали, а под утро я вспомнил о предсказании Цоя, что один из нас и так далее… я-то вроде дожил, ощупал я свои конечности, живой и относительно здоровый, так что Цой может и зря со мной расстался. А может и нет, он там добавлял еще кусочек в 5%, что предсказание не сбудется.

Но только-только я обрадовался, как заметил некое шевеление в левом углу моего сарая… не иначе змея. Нащупал свободной рукой (привязали меня только за левую) какой-то дрын и выставил его перед собой, пытаясь совладать с участившимся сердцебиением. Через полминуты все выяснилось – в углу копошилась обычная серая крыса со здоровенным голым хвостом. И от сердца у меня сразу отлегло – проспал до утра без сновидений.

А утром пришел бородатый Педро, отвязал меня от столба и сопроводил все в ту же самую комнату с ранеными бойцами. Им обоим стало гораздо лучше, это и невооруженным глазом можно было заметить. Эухенио на горизонте не наблюдалось, так что работал я без переводчика… пораженных вирусом жизненно важных органов за ночь значительно убавилось. У того, который казался более больным, все еще оставались большие проблемы с почками, а другой так и вообще завтра смог бы плясать на свадьбе. Но расхолаживать я их не стал, провел сеанс оздоровления, как полагается, после чего Педро повел меня через задний ход куда-то вглубь скопления хибар и хижин.

Куда, я спросить не мог, слов не хватало, так что повиновался молча, благо вид у него был суровым, а Калашников дополнял пейзаж – висел у Педро на груди, он на него обе руки положил. Шли примерно десять минут, в итоге попали в ровно такую же хижину с той разницей, что на этой была нарисована дева Мария с крестом. Тут обнаружился человек, говорящий по-английски, копия Педро, только чуть пониже и без АКМа, с ним я и начал общаться.

– Значит, ты русский? – спросил он у меня.

– Точно, – не стал отпираться я, – русский, но наполовину – отец кореец.

Эти сведения привели моего собеседника в непродолжительный ступор, вышел он из него, видимо, проигнорировав мое темное происхождение.

– Как ты у нас оказался? – продолжил задавать вопросы он, – русских у нас в стране практически не бывает.

– Это очень долго и сложно объяснять, – попытался уйти от ответа я, – давай следующий вопрос.

Он наморщил лоб, но решил, что связываться не стоит, поэтому начал спрашивать по теме.

– Ты правда людей лечить можешь?

– Есть немного, – согласился я, но тут же перешел в наступление, – а что, тут такое не принято?

– Нет, – опять он оказался в некотором затруднении, но быстро вышел из него. – Знаешь, где находишься?

– В Багио, – чистосердечно признался я, – Республика Филиппины.

– Да это понятно, – поморщился он, – я про эту хижину спрашиваю.

– Про нее понятия не имею – надеюсь, что ты сейчас расскажешь.

Вслед за этим копия Педро отпустила оригинал взмахом руки, а меня усадила за грубо сколоченный стол, на котором стояла какая-то керамическая емкость.

– Я Сандро, – сказал он (а я мысленно перевел это в нашу плоскость – Санек, значит), – глава местного отделения хилеров. Знаешь что-нибудь про нас?

– Слышал, – неопределенно начал отвечать я (а Сандро тем временем налил в два стакана то, что содержалось в емкости), – но очень неопределенно. Лучше, если ты пояснишь…

В емкости оказался местный алкогольный напиток, а совсем даже не пиво – градусов на десять выше… похоже на самодельное вино где-нибудь в Молдавии или на Кубани, подумал я.

– Первым хилером, – начал объяснения Сандро, – был у нас такой Алекс Орбито, он вылечил актрису Ширли Маклейн…

– Ага, была такая, – ответил я, – отхлебнув изрядный глоток из стакана, отличное, кстати, вино получилось, с очень оригинальными оттенками, – снималась у Хичкока, а потом засветилась рядом с Одри Хепберн и Лиз Тейлор…

– Наверно, – в замешательстве отвечал Сандро, похоже, что с кинематографом он был знаком очень слабо. – Так вот, этот Орбито стал очень популярен в Штатах и в Канаде и сильно популяризировал нашу профессию во всем мире.

– Понятно, – ответил я, а что тут еще можно было ответить, – давай уже к делу перейдем – зачем я вам понадобился.

– А ты парень не промах, – усмехнулся Сандро, – ладно, переходим к делу. Научи меня тому, что ты умеешь, я хорошо заплачу.

– Тааак, – начал чесать я голову, – а до этого ты и твои товарищи, выходит, втирали очки народу со своими операциями?

– Совсем нет, – начал защищаться он, – у нас каждый второй пациент выздоравливает – это статистика за последние десять лет.

– А вам хотелось бы, чтобы каждый первый? – задал я риторический вопрос, на который получил риторический ответ – промолчал он просто.

– Ясно… – сказал я после минутной паузы, – только понимаешь, в чем дело, Сандро… мои способности образовались в результате невообразимой игры обстоятельств… боюсь, что повторить такое никому не под силу… а рассказать и показать, что я умею – это без проблем. Могу прямо сейчас начать.

– Начни с меня, – попросил он, – проведи диагностику моего здоровья.

– Ложись вот сюда, – показал я ему на лежанку из бамбука, – и не шевелись пять минут.

Он подчинился… через отмеренные пять минут я сказал ему подниматься и выдал результаты диагностики.

– У тебя большие проблемы, Сандро, – медленно начал я, – знаешь об этом?

– Кое-что знаю, – выдавил он сквозь зубы, – ты не останавливайся, выкладывай все подробности.

– Онкология второй степени у тебя, – продолжил я, – у поджелудочной железы… скоро третья степень наступит – пора принимать меры.

– Правда? – захлопал он глазами, – про это я в первый раз слышу. А остальное как?

– В остальном у тебя ерунда, даже и говорить не о чем. Но поджелудочная – это сам понимаешь, что такое…

Ванга и все-все-все, Москва, 82 год

– А что не так со внешторговцем? – переспросил я. – Чиновник-чиновником, зацепиться даже не за что.

– Нет, – отмахнулась Лена от моего замечания, – это я так, не обращай внимания.

– Хорошо, – с видимым усилием ответил я, – вроде бы все рассказал, может, сформулируешь свое мнение? Зря я что ли битых полчаса распинался тут…

– Не зря, Петенька, – ответила она самым обворожительным тоном, – иди в спальню, я сейчас подойду…

––

Наверно, излишне объяснять, что в ближайшие полчаса мне было не до сформулированных мнений… странно было б, когда у тебя копия Милен Демонжо под боком лежит. Но по истечению получаса и водных процедур я все-таки вернулся к нашему непонятному диалогу.

– Слушай, Леночка, – сказал я ей, глядя удивительно гладкую кожу подруги, – а чего это ты меня так долго выспрашивала по разным вопросам? Чисто из любопытства?

– Не только, – повернулась она ко мне передом, – я же училище внутренних войск закончила, если помнишь…

– Да-да, припоминаю, – отозвался я.

– А там очень неплохо преподавали методику допроса, в том числе в полевых условиях…

– Ай, молодца какая, – не сдержался я, – развязала язык у пленного вероятного противника.

– Да иди ты, – пихнула она меня в бок, – просто, когда вопрос рассматривается с разных сторон, причем разными людьми из разных сфер деятельности, причем в форме острого противостояния, то на выходе получается более сбалансированное решение.

Тут я глубоко призадумался и не смог не заметить, что в ее словах есть некая сермяжная правда.

– Ну и что там у тебя получилось на выходе? – задал я наболевший вопрос.

– А то, дорогуша, что твоя Зина-Корзина совсем никак не вписывается в сегодняшние твои дела…

– Постой, – тормознул ее я, – все же случилось именно так, как она рассказала, и именно в те сроки – почему же она не при делах-то?

– А вот почему, – Лена перевернулась на спину, достала пачку «Стюардессы», я поднес ей зажигалку, тогда она продолжила, – да просто потому, что бред это сивой кобылы, все эти предсказания и предсказатели.

– А как же Ванга? – спросил я, – а Нострадамус, а этот, как его… Вольф Мессинг…