Клиентка как не слышала – похоже, что у неё была какая-то программа высказываний, и пока она её не отыграет, до следующего пункта им так и не добраться.
– Мне многие мои подруги говорили, что он мрачный… ну, что чёрный цвет – это негативно. А я им говорила, что это ерунда! У нас даже шторы в гостиной чёрные, и ничего!
– Правильно вы говорили, так что с котёнком?
– Понимаете, я считаю, что нет источника зла – все страхи и всё зло это только начинка в голове человека. И всё! Поэтому каждому своё! И это нормально. Мир основан на контрастах, и у каждого всегда есть выбор! Это моя жизненная философия. Я живу в позитиве и стараюсь видеть только хорошее, от плохого отворачиваюсь. Вот так легко и просто. Поэтому, да, я взрослый человек и говорю такие вещи. И я знаю, что я говорю.
Таня слушала, слушала и не выдержала… Помимо того что дама говорила ерунду, перемежая её пустой трескотнёй и вставками про выбор и философию, она ничуть не приблизилась к тому, ради чего, собственно, и пришла к ветеринару.
– Простите! Я бы хотела услышать, что именно произошло с вашим животным! – прервала клиентку Таня.
– А! Вы об этом, понимаете, он… ну, у него… – дама замялась, но воспряла, вспомнив свою ключевую позицию: – Мы живём на позитиве!
– Да, я помню, вы уже об этом упоминали! – заметила Таня.
– Вот! Это моё жизненное кредо! Я стараюсь видеть только хорошее!
– И от плохого отворачиваетесь! – подсказала ей Таня.
– Да! – обрадовалась клиентка. – Вот именно! Вот в том-то и проблема! Он нам очень нравился, но он…
Ларчик открывался просто и банально… У котёнка возникла проблема с пищеварением. Какая-то такая непозитивная, дурно пахнущая и прямо-таки не вписывающаяся в жизненную философию дамы. А если сложить её высказывания о том, что она отворачивается от всего негативного и видит только хорошее, логика была элементарна – котёнок перестал приносить позитивные эмоции, значит, надо сделать так, чтобы он не приносил негативные.
Но… выкинуть это как-то совсем негативно, а как быть?
Именно для того, чтобы уменьшить это неприятное ощущение, и была выбрана Таня.
– Погодите… ничего страшного с котёнком не произошло. Это просто лёгкий колит. Он лечится без проблем!
Ах, ну как Таня не поняла самого главного? Дело-то было в том, что котёнок стал источником негатива! Ассоциации такие возникли! А раз так, то с колитом или без него, несчастному глупышу чёрного цвета уже не было места рядом с философствующей дамой.
– Я заплачу?, вы не думайте! Но мы просто не можем соседствовать с этим животным, тем более что моя знакомая уже обещала нам щенка от своей собаки. Понимаете, всё-таки главное – жить на позитиве! – мило улыбнулась симпатичная и приятная на вид женщина.
Таня едва сдержалась. Ужасно хотелось уточнить: «А вы уверены, позитив согласен на то, чтобы вы на нём жили?»
Но профессиональная закалка позволила смолчать об этом и перейти к конкретике.
– Видите ли… мы не занимаемся пристройством животных. Это обязанность владельца – если он по какой-то причине не может содержать питомца, найти того, кто будет продолжать о нём заботиться.
– Но Лютик болен… Как же я его пристрою?
– Хорошо, давайте лечить Лютика.
– Только я… я не могу вернуть его домой – нам сегодня уже щенка привезут!
Таня стиснула зубы, чтобы не уточнить, куда денется щенок, если и от него чуткая натура хозяйки учует какой-то негатив.
– Тогда вы можете оформить его в стационар! – корректно просветила она владелицу Лютика. – И начинать искать ему новых хозяев.
Она покосилась в карточку котика, и брови невольно поползли вверх:
– Полное имя Лютокот? Какое оно, однако, позитивное…
– Да, мы тоже так решили! – не ощущая сарказма, обрадовалась дама. – А щенка хотим назвать Волколаком. Понимаете, зло – это только то, что в голове! А мы воспринимаем всё радостно!
После ухода дамы с котёнком, которую администратор Настя повела оформляться в стационар, Таня решила, что если она ещё раз сегодня услышит что-то о позитиве, то просто завизжит, хотя бы про себя!
Через три дня, когда Лютик был абсолютно здоров, дама заявилась в клинику со своей коллегой, которая, к счастью, мыслила более приземлённо, но мечтала завести чёрного котика.
– Юля, хватит. Я о твоей философии наслышана более чем! Девушка, нужно исправить в его ветпаспорте – хозяйкой котёнка теперь буду я! – заявила решительная и здравомыслящая женщина.
Лютик, наскучавшийся по ласке, с удовольствием вышел из бокса на руки к новой своей владелице, и Таня было решила, что история на этом закончилась, да как бы не так!
Ещё через неделю та же самая «дама с философией» приволокла на приём к Тане щенка Волколака.
– Понимаете… я не могу! – расстроенно вздыхала клиентка. – Я живу на…
– Я помню, на чём именно вы живёте! – остановила её Таня. – Давайте ближе к делу. Что беспокоит щенка?
– Да это меня! Меня беспокоит! Я не чувствую от него пози…
– Простите… у него что-то болит? Что-то не так со стулом? Он невесёлый?
– Нет-нет… но… что-то не так!
Таня пинками загнала раздражение в угол – мало ли, может, какой-то симптом беспокоит хозяйку щенка, а она так привыкла излагать своим мысли подобным способом, что иначе у неё не получается.
– Слушаю вас!
Да лучше бы и не слушала! Продираясь в дебрях позитивно-негативных эмоций и философий, удалось выяснить, что щенок оказался как-то… не нужен. Неинтересен. Гулять с ним надо, он лает, грызёт обувь, делает лужи. Это вот всё не есть хорошо, а следовательно, от этого надо немедленно избавиться – философия такая, понимаете, да?
– Вернуть заводчице? – предложила Таня, которой стало отчаянно жалко щенка.
– Нет, она не берёт! Мы пробовали!
– Ну, тогда пристраивать! – пожала плечами Таня.
– А… а можно и его в ваш стационар?
– Зачем? Он же здоров, – Таня покосилась на добродушного собачьего малыша на смотровом столике.
– Ну, понимаете… Он погрыз дорогие вещи. Я бы не хотела возвращать его в нашу квартиру. Мы собирались завести игуану – это такой милый дракончик… А тут эти негативные ощущения…
Щенок шпица – это не самое сложное животное в пристройстве, так что за него Таня не очень переживала – наоборот, ему повезло быстро и дёшево отделаться от «позитивщицы», но, предвкушая скорую встречу с игуаной, ставшей источником отрицательных эмоций, Таня взяла себя в руки и постаралась описать в подробностях все «прелести» содержания этих животных.
– Прааавда? Ой… и что мне теперь делать? И муж, и сын так загорелись, так мечтают об игуане!
– А может, лучше заказать… гм… авторскую фигурку? Знаете, можно сделать подвижного зверя, недёшево, правда, но если сравнивать эти расходы с покупкой животного, террариума, освещения и обогрева, питания, лечения, витаминов и прочего, то уникальная, очень позитивная и удобная фигурка будет значительно дешевле! – Таня была почти уверена, что услышала в углу за шкафом тихий смешок, но сделала вид, что ничего такого не было.
После выхода из кабинета особы со спецццфицццким мышлением, отправившейся сдавать абсолютно здорового щенка в стационар, Татьяна ощущала себя так, словно мешки с кирпичами таскала.
«Ну, надеюсь, что больше мы с ней не встретимся! – выдохнула она. – А с игрушечными игуанами, пусть даже авторскими и в смешанной технике, к ветеринарам не ходят – их продать проще и лечить не надо. Ой, скорее бы в командировку, хоть отдохну от этого… позитива, а то от меня прямо искры летят, чуть сдержалась».
Глава 2. О кречетах и сырниках
Когда красивая, изумительно красивая изящная, черноволосая и черноглазая женщина с фарфоровой кожей, чуть тронутой нежным румянцем, сидит на фоне огромного окна в кафе и смотрит на бесконечно летящие мимо снежные хлопья, вполне-вполне можно залюбоваться!
Павел Сергеевич именно это и делал. Любовался и страдал.
Первое действие было понятно любому мужчине, хотя бы мало-мальски имеющему возможность безмятежного созерцания, а вот второе…
Второе проистекало от невозможности с ней познакомиться! Нет, он пытался… неоднократно и вполне креативно, но…
«Кремень, а не женщина! – с восхищением выдыхал он. – Мечта, чудо!»
Павел Сергеевич кроме того, что умел видеть неординарную красоту, ещё и был слегка, самую малость избалован – любил в женщинах некую строптивость, разжигающую основной инстинкт мужчины. Да нет… не размножения, а азарт охоты. Догнать и победить, впечатлить так, чтобы сама к ногам пала, а потом уже мчаться за новой добычей. Это он на полном серьёзе считал исконным мужским правом.
Неудивительно, что с таким подходом к сорока пяти годам Павел Сергеевич был уже дважды разведён, имел за плечами трёх детей и кучу разъярённых его отношением когда-то покорённых красавиц.
Да, разумеется, такой образ жизни требовал приличных денег, но это проблемой не было – Павел Сергеевич, как вполне успешный пластический хирург, хорошо зарабатывал и был уверен в том, что на его век с избытком хватит желающих улучшить себя любой ценой.
«А уж после работы некоторых горе-косметологов… эээ, это мне и на хлеб с маслом хватит, и на икру с осетриной», – при этом этапе рассуждений Павел Сергеевич с неким свойственным его профессии цинизмом всегда машинально пожимал плечами.
Надо отдать ему должное, он сам всегда крайне щепетильно относился к возможным последствиям вмешательств, подробно расписывая, что и как может пойти не так, и теряя при этом некоторую часть клиенток. Нет-нет, он никогда не жалел об этом – частенько они возвращались с оплывшими после «уколов красоты» лицами, с потерей чувствительности нервных окончаний, с «поехавшими» бровями или уголком рта, с обызвествлением препаратов в глубоких слоях кожи и мышц, и это не говоря уже о последствиях самих вмешательств, которые производились менее совестливыми и умелыми хирургами.
Павел по долгу профессии подмечал малейшие «улучшения» во внешности и особенно ценил «объекты охоты», обладающие природной красотой.
Вот эта самая, которая каждое утро приходит в кафе, садится за столик у окна и смотрит на оживлённую улицу, как раз из таких.
Павел перепробовал уже много способов – от банальнейшего «Девушка, а можно с вами познакомиться» до охапки роз и элегантного признания в симпатии. Правда, всё это ни малейшего эффекта не имело – его рассматривали очень спокойно, с лёгким любопытством, без малейшей искры интереса или попытки покоситься на себя в зеркало или на оконное отражение, без улыбки или пренебрежительного фырканья, просто как на объект, который помешал завтраку.
«Невыносимая красавица! – вывел Павел Сергеевич окончательный диагноз. – Да кто же она такая?»
Скорее всего, ответ на этот вопрос его изумил бы до глубины охотничьей души… Но не было рядом никого, кто был бы в курсе истинной личности загадочной особы.
А между тем, Кира Клювастова просто наслаждалась завтраком и видом из окна. Нет, она умела готовить что-то несложное, да и к Тане всегда можно было заглянуть – у неё-то всегда есть что-то вкусное, но…
Было в этом что-то такое, для неё особенно приятное – флёр приключения, ощущения себя новой, чуть более свободной, чем вчера. А кроме того… Ну куда деваться от исконной родовой привычки наблюдать за людьми? Все во?роны мира, любого роду-племени, всегда были, есть и будут чрезвычайно любопытны – натура такая, никуда не деться.
Чудак, который постоянно пытался с ней познакомиться, Крылану, а именно так её звали по-настоящему, слегка забавлял… так, самую малость. Она преотлично видела, как он отделывался, небрежно взмахивая кистью руки в дорогой перчатке, от красивой девицы, как пренебрежительно и брезгливо кривил губы, когда с ней разговаривал.
«Ишь ты, кррэээчет, – насмешливо произнесла она про себя. – А на деле-то – индюк надутый. Те тоже за индюшками бегают, соплю, ой, простите, амарант раздувают, горлопанят чего-то».
Этого хватило, чтобы при первых же звуках голоса приставучего типа Крылане фоном неизменно слышалось индюшачье «бл-бл-бл-был». Вот и сейчас, когда мужчина в очередной раз встал из-за стола и решительно направился к ней, она прямо-таки видела в стекле топающего рядом с типом здоровенного индюка.
– Доброе утро! Мы с вами уже столько встречаемся тут, что я осмелился ещё раз…
– Мы не встречаемся, мы завтракаем. Каждый за своим столиком, – лениво отозвалась Крылана. – И я бы хотела продолжить свой завтрак в одиночестве.
– Но почему? Я вам так неприятен? – Павел Сергеевич точно знал, что он весьма привлекателен.
– Вы? Да я вас как-то в этом плане не рассматривала. Зачем вы мне нужны?
Этот вопрос заставил Павла опешить. Как это, зачем он нужен? Ну, клиенткам он нужен как превосходный пластический хирург, маме он нужен как любимый сын, бывшим жёнам – как источник алиментов, детям… ну, это тоже понятно! Девам, которые брошены им, – по-разному. Кому-то – чтобы он к ним непременно вернулся, а кому-то – чтобы максимально осложнить ему жизнь. А вот этой красавице он зачем нужен?
– Ну… это… как бы… – растерянно замямлил он, пытаясь объяснить очевидное – ясно же, зачем нужен прекрасный образец мужчины в полном расцвете сил и здоровья!
– Нет, для ЭТОГО вы мне не нужны! – покачала головой красавица. – Вы не моей порроды!
Она тихонько усмехнулась от того, что сказала истинную правду, но этот чудак ничего не понял и не поймёт.
«Так ведь и будет таскаться за мной… хотя нет, не будет – скоро мы улетаем в Сибирь, и этот "охотничек" найдёт себе другой объект, поморочит ей голову, возможно даже, птенцом обеспечит… Будет потом бегать от проблем и очередной разъярённой "дичи". Ну… каждый развлекается как может. У этого такой способ. Наверное, ему адреналина не хватает, вот и ищет приключения на своё охвостье!»
Крылана подняла голову и уставилась в упор на замершего в раздумьях Павла Сергеевича.
– У вас сыррники стынут. Идите и завтрракайте! Ешьте их! – приказала она – надоел, чего стоит-то?
И Павел послушно и исполнительно пошёл к сырникам, недоумевая, как это он оставил такое вкусное на тарелке и не доел сразу.
Он не спеша, наслаждаясь каждым кусочком, вдумчиво и с удовольствием завтракал сырниками до обеда… Ел бы и дальше, но пришлось прерваться – ему объяснили, что это блюдо уже закончилось!
А Крылана между тем проводила это время очень и очень успешно – она работала.
«Кто бы мог подумать, что люди горрраздо, несоизмерримо легче поддаются внушению, чем ворроны!» – изумлялась Крылана, попробовав первый раз оказать услуги по своему профилю.
С одной стороны, денег ей хватало и она могла бы вообще ничего не делать, а с другой – семья постоянно намекала на её возвращение, с подробным перечнем интересных и перспективных воронов, которые интересуются, когда же она приедет.
«А я не хочу! Нет, домой съездить это с радостью, я их всех очень люблю, но оставаться… Да и потом, что мне там делать?»
Дома все были заняты работой, а она? Нет, по её профилю заказы бывали, но не часто. Конечно, они прекрасно оплачивались, только вот сидеть и наблюдать, как остальные работают, Крылане отчаянно надоело. Насиделась уже!
Она задумала остаться в Москве и жить тут, но для этого надо было что-то решать с жильём. Когда Крылана осторожно уточнила, сколько стоит та квартира, которую она снимает, то только вздохнула – её накоплений однозначно не хватит. Нет, снимать можно ещё долго, но это как-то… ненадёжно. А вороны её рода всегда предпочитали «строить гнёзда на прочном основании», то есть иметь хорошие дома в собственности.
«Надо зарработать! Интерресно, а на людей моё воздействие будет прродолжительным?»
Она смотрела в окно кафе не просто так, а наблюдала за первым своим «подопытным». Этот тип жил неподалёку, пил практически не просыхая, в короткие периоды просветления зарабатывал какие-то деньги и потом снова нырял в свои алкогольные заплывы.
«Отлично! И понаблюдать можно – он живёт недалеко, и повторрить, если что, несложно – искать не пррридётся».
Тип так ничего и не понял… На следующее утро после встречи с Крыланой он проснулся, смутно припоминая отрывки сна, где фигурировала очень красивая женщина, лица которой он не рассмотрел, она что-то ему говорила, летели по ветру чёрные как смоль волосы.
Впрочем, сон был типом забыт тут же, после того как он понял – ему не хочется выпить… Вообще! Никак! Совсем! Более того, при попытке это сделать чисто по привычке ему резко стало нехорошо.
– Фу, даже пахнет погано! Заболел я, что ли? – удивился он.
