– А они забавные, – глядя на животных, сказала Ифе.
– Тебя они не удивили?
– Ты имеешь в виду то, как они появились на Земле?
– Да.
– Мне кажется, моё появление здесь гораздо более странно, – улыбнулась Ифе.
Так прошло около ста лет, для землян срок не малый, но для Вечности совсем пустяк, да и для влюблённых тоже. Наслаждаясь своим счастьем, Озас не заметил, что возлюбленная стала немного задумчивой, её нежный взгляд задерживался на нём дольше, чем обычно, и однажды она сказала.
– Нам надо поговорить.
Что-то в её голосе насторожило его.
– О чем, любимая?
– О нас.
Серьёзный тон Ифе и грусть в глазах обеспокоили Озаса.
– Я чего-то не знаю? – с тревогой спросил он.
– Да, милый, – печально отвечала Ифе, – мне не хотелось огорчать наше счастье. Время, которое нам отпущено, подходит к концу.
– Как? Разве ты не останешься со мной навсегда?
– К сожалению нет. Мне позволено провести на Земле лишь сто лет, и они истекают.
– Нет, Ифе, нет! Я обращусь к кураторам, к совету…
– Это не поможет. Помнишь, я говорила, что для моего энергетического тела тяжело находиться в плотном мире? Эти сто лет видимо оказались наиболее благоприятными для моего пребывания здесь, но видимо скоро начнутся перемены.
Озас молчал, он не слушал Ифе, не хотел смириться. В голове рождались новые идеи, как оставить любимую на Земле, не позволить ей покинуть его. Она всё понимала, и, вздохнув, продолжила.
– Милый, ты же знаешь, что поступать надо как должно. Мы всегда следуем своему пути, хотя иногда это очень не просто. Вот сейчас такой момент… Ты не можешь оставить землян, а меня уже ждут далеко отсюда.
– Ну как такое может быть, зачем? – не мог успокоиться Озас.
– Любимый мой, не переживай, ты не останешься один, – сказала Ифе, и глаза её засветились счастьем. – Во мне уже живёт новая жизнь. Это девочка, которая будет похожа на тебя и на меня. Она родится здесь на Земле, поэтому будет более сильной, чем я, и останется с тобой, когда я уйду.
Глаза Озаса оживились.
– Ифе, у нас будет дочка?
– Да, любимый.
– И ничего нельзя изменить?
Ифе отрицательно покачала головой, он обнял её. Какое-то время они молча стояли, прижавшись друг к другу.
– Что ж, не всегда мы решаем, как поступать, – вздохнул Озас. – Я никогда, вернее мы никогда не забудем, всегда будем любить и помнить тебя. И как знать, возможно, судьба позволит нам ещё встретиться. А теперь давай не думать о разлуке, будем радоваться каждому дню пока мы вместе.
Теперь они почти не расставались, но время летело неумолимо, день родов приближался. Озас ничего не рассказывал Ифе о Кити, но сам постоянно думал об этом, скорее всего Ифе тоже уйдёт во время рождения дочки. Как же это тяжело! Так хотелось остановить время, а ещё лучше повернуть его вспять, чтобы ещё раз пережить ту прекрасную пору их любви. Увы, это не в его силах.
В тот день Ифе проснулась очень рано, небо лишь начинало светлеть.
– Озас, – позвала она.
Он ответил сразу, будто и не спал.
– Что любимая?
– Кажется, начинается.
Озас засуетился, заволновался, щемящее чувство тоски, не покидавшее его в последние дни, резко усилилось, сжимая сердце всё сильнее и сильнее. Ифе нежно смотрела на него, однако, в её глазах застыла непостижимая, глубокая усталость, так пугающая Озаса.
– Посиди со мной, – попросила она.
– Нам нужна будет помощь, – как можно белее спокойно сказал он.
– Думаю, немного времени у нас есть, – отвечала Ифе.
Озас присел на кровать, взял её за руку, любовь и печаль разлуки, о которой они не хотели говорить, светилась в их глазах.
– Я люблю тебя, – прошептала Ифе слабым голосом.
– И я люблю тебя, моя родная, и всегда буду любить, – искренне и нежно говорил он.
Ифе закрыла глаза, её лицо побледнело. Не теряя больше ни секунды, Озас позвал двух женщин из Братства, они появились сразу же. Ифе было тяжело, но она держалась и ласково смотрела на Озаса. Он держал её за руку, поддерживая своей любовью. Неожиданно тело Ифе стало совершенно прозрачным, словно сотканным из света. Озас и женщины изумлённо смотрели на неё. Внутри тела Ифе они увидели очертание тела маленькой девочки. Свет усилился, становясь всё ярче, Ифе в последний раз взглянула на Озаса, и её тело будто растаяло в воздухе, а на его месте осталась крошечная малышка. Озас взял её на руки, радость наполнила его, на какое-то мгновение он даже забыл о потере Ифе. Да, дочка действительно похожа на них обоих. Она смотрела на него вполне разумными глазами, и Озас вдруг подумал, что это Ифе перешла в тело девочки. Он держал её на руках и не знал, радоваться ему этому счастью, или скорбеть о потере Ифе? Тоска разлуки притаилась где-то глубоко в сердце, но не отпускала, только забота о ребёнке отвлекала, и ей редко удавалось напомнить о себе. С тех пор Озас с дочкой стали неразлучны.
Глава 2.
Это новое чувство отцовства совершенно поглотило Озаса. Любовь к дочке оказалась такой всеобъемлющей, что все другие ощущения, эмоции и заботы отошли на второй план, а может и на третий, или на десятый. Теперь весь мир вращался вокруг маленькой Ифе. Вначале Озас надеялся, вдруг его предположение окажется верным, и Ифе действительно перешла в тело девочки. Однако, малышка подрастала и всё больше становилась похожа на него, причём сходство было не только внешним, характер маленькой Ифе, её поведение часто напоминали Озасу его самого. Вначале это разочаровывало, ведь он надеялся на новую встречу со своей возлюбленной. Только девочка подрастала, становилась более любознательной, нетерпеливой, требовательной, эти черты характера совершенно не свойственны её матери, но теперь это уже не огорчало, а скорее умиляло Озаса, поскольку в дочке он узнавал себя. В такие моменты он забывал обо всём на свете, а потом вдруг понимал, что просто сидит, смотрит на малышку, ощущая в душе огромную радость, чего раньше с ним не случалось.
Ифе исполнилось семь, и она стала осознавать себя. Процесс шёл у девочки более стремительно, чем у других детей. Это не слишком беспокоило Озаса, но после одного случая, он пришёл в отчаянье. Во время его отсутствия, за Ифе присматривала Алоли, она когда-то дружила с Кити, а потом вырастила её сына. Однажды Озас вернулся домой, дочка с Алоли сидели за столом, о чём-то увлечённо беседуя. Увидев его, Ифе радостно вскрикнула.
– Папа, смотри!
И тут же исчезла. Не успев осмыслить произошедшее, Озас устремился за ней. После перемещения за человеком недолго остаётся энергетический след, которым он и воспользовался. Через мгновение Озас стоял рядом с Ифе на траве у их дома.
– Папа, правда, здорово! – радовалась она.
Всё произошло так стремительно! Лишь теперь Озас почувствовал, как испугался за дочку.
– Ифе, никогда больше так не делай, – только и смог сказать он.
– Почему? – огорчилась девочка.
Он взял её на руки, и они тут же оказались в комнате.
– Вот, вот! – обрадовалась Ифе. – Ты тоже так можешь!
– Да, могу, но я взрослый, а тебе надо немного подрасти. Обычно, перемещаться позволяют детям после четырнадцати лет.
– Ого! – расстроилась дочка. – Не хочу так долго ждать.
Озас улыбнулся.
– Это совсем не много, поверь, просто ты маленькая и тебе так кажется.
– Не хочу быть маленькой, это так скучно! Хочу, как ты всё знать и уметь! – заявила Ифе.
– Но ты уже начала посещать занятия, значит, скоро будешь знать значительно больше. Кстати, тебе дали сегодня задание?
– Да, – нехотя отвечала девочка.
– Ты сделала?
– Мы только собирались, – ответила за неё Алоли.
– Так иди, сделаешь, позовёшь, я проверю, – велел дочке Озас.
– Хорошо, – легко согласилась Ифе, в её глазах мелькнул озорной огонёк, и она тут же исчезла из комнаты.
Озас бросился в её комнату. Девочка сидела за столом, рассматривая что-то. Он облегчённо вздохнул и вернулся к Алоли.
– Не понимаю, почему ты так беспокоишься по поводу способностей Ифе? – она удивлённо смотрела на него, – Ведь это так естественно для детей.
– Сам не понимаю, – улыбнулся Озас, – вначале реагирую, только потом думаю. Но согласись, Ифе ещё слишком мала для таких путешествий.
– Не соглашусь, она разумная девочка, и взрослая не по годам. С ней надо просто договориться.
– О чём? – не понял Озас.
– Для начала о том, чтобы она перемещалась только из комнаты в комнату. Если ей захочется предпринять путешествие в более отдалённые места, пусть делает это вместе с тобой, пока не подрастёт, тем более ты можешь многому научить её, а Ифе девочка любознательная. Запрещать бесполезно. Понимаю, тебе сложно вспомнить своё детство, давно это было, но постарайся, девочка ведь в тебя. Тогда будет проще понять её.
– Спасибо, Алоли. Я так привык, что всё всегда знаю… Быть отцом совершенно новый опыт для меня и я теряюсь, поскольку совершенно не искушён в воспитании детей.
– Это нормально, это просто отцовская любовь, которая заставляет тебя беспокоиться больше, чем необходимо, – ласково глядя на Озаса, говорила Алоли. – Когда подрастал Семни, – вспомнила она сына Кити, – хоть он и не был мне родной, я полюбила его материнской любовью и пережила всё то, что сейчас переживаешь ты.
– Серьёзно? Все родители переживают это? – искренне удивился Озас.
– Конечно, – подтвердила Алоли.
– А муанцы, как думаешь, так же сильно?
– Уверена, так же. Мы же все творения, созданные одним Творцом, все дети Единого. Все идущие по пути света, открыты для любви. Когда она начинает переполнять нас, просто необходимо с кем-то поделиться этой любовью, которая затем воплощается в нашем продолжении. Как же нам не любить своих детей?
– Ты так думаешь?
– А что здесь думать, я много раз наблюдала это. Ребёнок это плод любви между мужчиной и женщиной, воплощённый в теле.
– Неужели? Никогда не задумывался об этом. Но ведь не у всех пар есть дети, значит, они не любят, почему тогда вместе? – рассуждал Озас.
– Любят, но возможно, любит только один, второй только принимает эту любовь, вот избытка, необходимого для зачатия, и не получается.
– Остаются без плода любви, бесплодные?
– Получается так, хотя, наверное, всё не так и просто.
– Интересно, – Озас ненадолго задумался, вдруг в его глазах появилось удивление. – Получается, родительская любовь передана нам Создателем, и Он тоже любит нас отцовской любовью?
– Пожалуй, – согласилась Алоли. – И это самое большое счастье, которым Творец так щедро поделился со своими детьми. Ведь когда ты только берёшь, всегда не достаточно, а когда отдаёшь, то всегда есть, что отдать, – заметила она.
– Надо же, так давно живу на свете, и только сейчас испытываю то, что испытывают многие люди за свою короткую жизнь и часто не один раз.
– Продолжение рода это не всегда большая любовь…
– Но ведь ты говорила о детях, как о плоде любви?
– Да, для этого даётся юность, большие чувства, потом всё спокойнее обыденнее.
– Не понимаю?
– Вот будут у тебя ещё дети, поймешь, – улыбнулась Алоли.
Озас рассмеялся.
– Вот это вряд ли, отцовская любовь пришла ко мне и так слишком поздно.
– Всё случается вовремя, не переживай, возможно, раньше ты был не готов принять эту истину в своё сердце.
Озас молчал.
– Что? – осторожно спросила Алоли.
Он вздохнул.
– Если бы Ифе не совершила этот акт жертвы, не пришла на Землю, не подарила мне дочь, я бы так и прожил в неведении. И знаешь, Алоли, не смотря на всё, что мы здесь сделали, в моей жизни была бы пустота.
– Не преувеличивай. Хотя, думается мне, бескорыстная, жертвенная любовь поднимает нас на новый уровень. Меняемся мы, меняется наше восприятие окружающей действительности, приходит более глубокое понимание нашего Творца. Ведь до встречи с Ифе ты многое сделал для жителей Земли, но это больше походило на исполнение долга, ты мог гордиться собой. Теперь, когда в твоём сердце истинная любовь, ты ведь даже не задумываешься о таких мелочах, как долг, гордость, признание, ты просто растворился в этой любви. Теперь не важно, сколько ты отдал, сколько сделал. Эта любовь принесла тебе ощущение полноты жизни, ощущение счастья, благодарность за то, что ты нужен, за то, что любим. Хотя, это уже просто слова, которые мало значат, когда в сердце живёт настоящее чувство. Ведь когда любишь, отдаёшь не из чувства долга, не за похвалу, или уважение окружающих, тогда это просто хороший поступок. Когда любишь сердце переполнено, жертва идёт от избытка, главное, чтобы было с кем поделиться, и благодарность за то, что приняли.
Озас, словно завороженный, слушал Алоли.
