И в помощь себе он выпросил Милену. А что? Кто лучше юриста справится с бумагами?
Но сначала они спросили у привидения, не было ли там кого ещё. Привидение покачало головой. Всё это время оно было одно.
И это было очень, очень, очень грустно!
Пора писать завещание
Серина была чем-то очень занята последнее время. Её придворные дамы всё реже и реже видели её на совместных посиделках.
Он очень много писала. Даже пальцы были перепачканы в чернилах. И, похоже, её эпистолярные увлечения были полностью одобрены императором, её братом. Единственным, кто был полностью в курсе того, чем она занята.
Потом ко двору прибыли крайне секретные люди, и были проведены на секретно тайную встречу с правителем.
После которой он остался очень, очень довольным.
А затем грянул гром. Ну, для кого как. Для кого-то исцеляющий дождь. А для Чапера буйный ураган.
Ко двору императора прибыла делегация от султана! Первая, заметьте за последние…ох, сколько лет!
И кто же её возглавлял? Как вы думаете? Ага! Я так и знала, что вы догадаетесь!
Жена Чапера. Сестра султана. Ух! Сестры рулят!
О чём там договаривались высокие стороны, нам доподлинно неизвестно. Сами понимаете, дипломатия и всё такое.
Зато когда сестра султана осталась наедине с Сериной, сестрой императора, они очень быстро поняли друг дружку.
– Приведи его! – велела Серина.
– Что, дорогой, – ядовито улыбаясь, спросила любящая супруга, глядя на Чапера, с порога начавшего вибрировать, – думал, что та, кого ты предал, и тот правитель, которого ты неоднократно грабил, будут сохранять какие-то договоренности между вами?!
Серина расхохоталась:
– Да мы, собственно, ему ничего и не обещали!
– Что ж, родной, собирайся. Тебя отпускают. Или выбреешь писать завещание? Сразу же? Нотариуса вызовем.
Чапер только и мог, что повесить голову. Собирать ему особо было нечего.
А завещание…да, завещать-то особо и нечего было…
Всё в руках его супруги.
Ко всеобщему, кроме Чапера, удовольствию между двумя государствами, впервые за много, много лет, было заключено долгосрочное перемирие.
Вполне имеющее потенциал перерасти в дружный и полный мир.
Правители договорились обменивать всякими интересными открытиями.
А уж что будет с Чапером, мне почти неинтересно. Думаю, он сам заслужил всё, что его ждало в будущем под суровой ручкой его горячо любимой и любящей супруги.
А чего он ожидал-то?! Прибежать к той, которую предал, и на что-то рассчитывать?! Мда…видать солнце пустыни здорово палило в те дни!
Так что мы там говорили? Что у Бартоломью в доме с появлением щенка стало шумно? Ха, ха, ха!
После нахождения привидения, магистр проснулся утром на полу, пытаясь лихорадочно выпутаться из пут, спутавших его по рукам и ногам.
Первая мысль, пришедшая в его сонную голову, когда он понял, что у него ничего не шевелится, была: «Меня взяли в плен!»
Вторая, более здравая, ибо он, барахтаясь, немного, условно, конечно, но проснулся, пояснила ему, что он свалился вместе с простынью и одеялом, и накрепко в них запутался.
Между тем его особняк сотрясался.
Когда Бартоломью удалось выбраться из белоснежного плена, он уже успел надумать десяток мыслей.
От нападения огров до землетрясения. Или ещё чего пострашнее.
Встопорщенный, лохматый после сна, ничего не понимающий магистр, вылетел в коридор, чтобы тут же отскочить к стенке.
Иначе бы его раздавили.
На него неслось совершенно счастливое, с совершенно обалдевшими от радости глазницами, привидение.
За привидением размахивая сачками, сквозь которые оно легко просачивалось, с воплями:
– Лови его! Перестань орать! Дядю Бартоломью разбудишь! – неслись Амира с Валехом.
За Амирой с Валехом стремительно пытаясь их догнать, скакал щен.
И как последний штрих, размахивая чем-то похожим на святое писание и кадило, несся дворецкий.
Завершало всю эту кавалькаду все остальное народонаселение дома.
Кроме родителей Амиры и Валеха. Те уже ушли в лабораторию.
– СТОЯТЬ!!! – грозно рявкнул Бартоломью, – отставить догонять и изгонять признака! Он свой! Он хороший!
Народ пристыжено остановился. И даже призрак, которому всё это безумно нравился, чуть смущенно заалел всей своей туманностью, вспомнив из далеких, далеких далей, как было больно и обидно, просыпаться, когда будят не во время.
Хотя сейчас он бы этому только обрадовался…
– Ох, – жаловался Бартоломью вечером Милене, – мне скоро придется писать завещание. Если в моем доме ещё хоть кто-нибудь появится…то…
– Не переживай! – расхохоталась девушка, – оформим профессионально!
Бартоломью хотел надуться на такое заявленьице. Но посмотрел на смеющуюся Милену, и передумал!
А стоит ли спать и видеть покой во сне?
Покой нам только снится,…сколько раз мы слышали эту фразу?
Бартоломью старательно не показывал радости, когда Лесандра с мужем объявили ему, что их дом наконец-то отремонтирован, и они перебираются к себе.
Когда спала суета отъезда, он радовался. Тишине. Пресловутому покою.
Очень радовался!
Целых полтора дня.
На второй день, придя домой на обед, он хотел поинтересоваться у грустной горничной, почему в доме так тихо, и не натворили ли дети чего-нибудь такого, от чего теперь прячутся по углам? Потом вспомнил, что дети вместе со щенком переехали.
Под тяжкие вздохи привидения обед прошел крайне тягостно. Попытка заняться бумаги провалилась с треском.
Побегав по периметру, Бартоломью надел шляпу, и пошел на выход.
Привидение жалобно взвыло, поняв, куда он направился, и упало ему на грудь, стеная и умоляя взять с собой.
Магистр тяжко вздохнул, открыл карман, и разрешил ему туда забраться.
Машина мгновенно довезла их до загородного поместья родителей Амиры и Валеха.
Радостный визг детей и тоненькое гавканье щенка показали, что магистр поступил совершенно правильно!
После взаимных приветствий, Бартоломью как-то внезапно для себя оказался вовлеченным в догонялки. Потом в прятки. Привидение побеждало везде!
Его почти невозможно было догнать. Пока оно само не разрешало. А уж найти и того сложнее.
Когда детям уже пора было отправляться спать, упыхавшийся, счастливый магистр начал прощаться. До завтра.
Шесть пар живых глаз и одна потусторонняя остановили его на пороге.
Он перевел взгляд на родителей Амиры и Валеха. Те переглянулись, вздохнули, и разрешили привидению остаться.
Бартоломью приехал в свой дом. Тот показался ему ещё более пустым, чем до отъезда.
Схватив телефон, он секунду поколебавшись, поздно всё-таки, набрал номер Милены, и, извиняясь за поздний звонок, попросил разрешения приехать.
После её согласия он развил такую бурную деятельность, что тоске и скуке не осталось места.
Что-то выхватил из потайного ящичка стола. Проверил на месте ли бумажник, и, сразив персонал своим несолидным поведением, почти подпрыгивая на ступеньках, прыгнул в машину. По пути заехал в цветочный магазин.
Всю дорогу магистр репетировал речь! Чтобы забыть всё, стоило ему только увидеть Милену.
В домашнем платье, без прически. В тапочках. Она была настолько мила и уютно, что он просто растерял дар речи.
Милена немного подождала, пока он его обретет. Но видя, что магистр в полном ступоре, просто взяла букет из его рук, и пошла, ставить в вазу.
Бартоломью шел за ней, как на привязи, ругая себя за смешение чувств.
Она повернулась, поднеся цветы к лицу, чтобы понюхать, прежде чем ставить в вазу, улыбнулась ему, и тут его прорвало!
– Милена! Я почти целых дня провел в полном покое! – драматично начал он, девушка, зная все обстоятельства, только кивнула головой, – и я понял, что не хочу такого покоя, ни во сне, ни наяву! Я хочу полный дом детей, и щенков, и пусть их, даже привидений!
Стань моей женой! Очень тебя прошу! Потому что….
Он поняв, что несет какой-то бред, смешался, и примолк.
– Потому что, что? – лукаво улыбнулась девушка.
Признаться честно, она уже давно ждала этого. Отшив Бартоломью первый раз, когда он внезапно объявил её своей невестой, она начала немного волноваться, и не испугался ли он окончательно. Она уже настолько привыкла к присутствию магистра в своей жизни, что даже представить не могла, как будет без него обходиться, если что…
– Потому что я люблю тебя!!! – вытаращив глаза от страха, выпалил Бартоломью.
– И я тебя…– тихо прошептала девушка.
– Даже если ты меня пока не…ЧТО?! Правда?!
Дальше слова у магистра закончились окончательно. Остались действия.
Он подхватил свою теперь уже точно невесту на руки, и закружил по комнате.
Потом они …ну, вы же понимаете, да? И у нас с вами достаточно такта, чтобы отвернуться.
Завершающая глава
Как ни бился Бартоломью в попытках найти хоть что-то в архивах про пропавшего в зеркальном коридоре парне, найти ничего не удавалось! А привидение, названное Фаней, от производного «фанера», ибо пролетал он везде, где только мог, ничем не мог ему помочь. Ибо не помнил ничего!
Магистр начал понимать, что видимо парень был из тех незаметных членов общества, про которых помнят совсем недолго.
Фаня особо не переживал. После того, как ему разрешили жить в особняке с Амирой, Валехом и щеном, он стал самым счастливым привидением в истории призраков.
Но Бартоломью не сдавался. Несмотря на суету со свадебными приготовлениями, он делал попытку за попыткой найти хоть какие-то намеки. Но дело буксовало на всех этапах.
В конце концов, даже сам Фаня сказал Бартоломью, что надо пока просто оставить всё, как есть. Бартоломью не без угрызений совести согласился.
И в лаборатории по исследованию управлением временем тоже случился полный застой.
