Купава Огинская "Я запрещаю романтику"

В аудиторию, с озабоченным видом читая что-то на экране телефона, вошел тот самый Эйдан Элмерс.

Тина могла понять, что в нем нашли девушки. Высокий, хорошо сложенный парень с искрящимися голубыми глазами и неисчезающей улыбкой на красивом лице привлекал взгляды. И выгодно выделялся на фоне своего мрачного кузена.

Эйдан был светловолосым и смуглым – легкий загар держался на его коже целый год. Он любил светлые тона в одежде и легкую музыку. И знал понемногу казалось обо всем на свете, благодаря чему мог поддержать любой разговор.

Хотя на первом курсе, некоторое время не ему были отданы почти все девичьи сердца. Сначала студенток покорил его кузен Натан Райнер.

И тогда Тина их не понимала.

Он без сомнения был привлекательным, но просто находиться рядом с ним было тяжело. Натан подавлял. Мрачный и неразговорчивый тип. Высокий, как и Эйдан, хорошо сложенный, с красивым, аристократически бледным лицом… на него приятно было смотреть с безопасного расстояния. Например, из противоположного угла аудитории.

Натан не улыбался, всегда оставался отстраненным и неэмоциональным.

Первое время его холодность приводила девушек в восторг. Потом начались признания в любви. Тогда-то и стало ясно, насколько беспощадно Натан отвергает чужие чувства.

Несколько разбитых сердец, пара истерик и осторожные поклонницы решили выбрать для своего обожания другую кандидатуру. Милого и дружелюбного Эйдана.

Хотя порой Тине казалось, что некоторые девушки крутились рядом с Эйданом только потому, что с ним всегда был Натан. И в обществе кузена он казался не таким устрашающим.

У Натана все еще были поклонницы и их было даже больше, чем можно ожидать. Но фанатки Эйдана, громкие, радостные и не боящиеся демонстрировать свою любовь к кумиру, были куда заметнее.

Ханна быстро вытащила из тканевой, вышитой цветами сумки, зеркальце и судорожно начала поправлять волосы. Это было бесполезное занятие, кудрявые, рыжие и непослушные, ее волосы никогда не лежали, так, как хотелось Ханне. И все же, как считала Тина, у нее всегда была чудесная прическа.

Пока Ханна завидовала прямым и жестким волосам Тины, Тина, в свою очередь, мечтала о таком же элегантном беспорядке на голове.

Не поднимая головы, Эйдан медленно продвигался к своему постоянному месту в последнем ряду. На самой вершине. По счастливой случайности, поднимался он именно по тому ряду, где сидела Ханна.

Настроена она была решительно и сильно отдавила Тине ноги, пока неуклюже переползала через нее к краю ряда.

– Привет, Эйдан. – пропела Ханна.

Он ненадолго отвлекся от телефона и улыбнулся. Тина слышала, как от восторга у нее перехватило дыхание. Ханна смешно всхлипнула от счастья.

– Ты сегодня один.

– Натана задержали. – ответил он и прошел мимо.

Ханне было достаточно и этого. Повернувшись к Тине, от полноты чувств она начала ее тормошить.

– Он мне улыбнулся. Ты видела? – срывающимся шепотом выдохнула Ханна.

Тина не стала напоминать, что это его фирменная улыбка, которой он одаривал любого. Сейчас ее волновало другое: за одно утро случилось сразу две необычные вещи она столкнулась с новенькой и Эйдан пришел на занятия в одиночестве. И от понимания, что это значит, у Тины начинала болеть голова.

Это определенно был очередной сюжет какой-то любовной истории и все, что ей оставалось – надеяться, что в ней не будет слишком большой драмы и больших проблем, созданных для укрепления чувств героев. Потому что такие проблемы всегда сильно сказывались на жизни серой массовки, к которой относилась Тина.

До начала занятий оставалось всего минута, когда в аудиторию шумной толпой ворвались студенты. Массовка собралась в полном составе.

Ханна вновь переползла обратно, оставив место в проходе свободным. Это было удачное место, но никто не спешил его занимать. Слишком мрачной казалась встревоженная Тина со стороны.

Со звонком, дребезжащим, напоминавшим звук перекатывавшихся по дороге консервных банок, в аудиторию ввалились Мона и Наоми – подруги Ханны. Они были добры к Тине и неплохо с ней ладили, но все равно оставались только хорошими знакомыми.

Вспорхнув по ступеням, они заняли места, что придержала для них Ханна, разложив свои вещи по всей скамье.

– Ты не заходила в чат. – с осуждением заметила Мона, вместо приветствия. – Неужели тебя совсем не интересуют последние новости?

Тина тяжело вздохнула.

– Ты же знаешь…

– Да-да, ты не читаешь сообщения на ходу. – Мона махнула рукой со свежим маникюром. В отличие от Тины, всегда предпочитавшей удобную одежду, или Ханны, которая обожала все лоскутное, пестрое и свободное, Мона разбиралась в моде и умела одеваться. И ее брючный костюм винного цвета очень шел к полным, красным губам. Светлые волосы она уложила и больше походила на роковую красотку, чем на студентку.

И все же, она не была главной героиней и едва ли ей хоть когда-то светило ею стать. Тина, имевшая нюх на такие вещи, отчетливо видела, что дальше второстепенного персонажа Моне не продвинуться.

– Оставь ее, – попросила более мягкая характером и внешностью Наоми, – у нее фобия после того случая.

Мона закатила глаза.

– Но ведь машина ее не сбила. К тому же, ей повезло быть спасенной Натаном. – чуть понизив голос, она добавила. – Я готова каждый день под машины бросаться, если он будет меня спасать.

Тина передернула плечами. Для них то, что она пережила в прошлом году было лишь очередной темой для легкомысленной беседы. И все почему-то были уверены, что это она была виновата в том, что едва не попала под колеса. Хотя Тина отлично видела, как грузовик вильнул в сторону, а потом вильнул еще раз, когда она отскочила, чтобы уйти с траектории его движения. Она слишком ясно и отчетливо помнила тот момент…

Но в одном Мона была права, спас ее тогда Натан. Рванул за шиворот, выдергивая из-под колес, а потом накричал на водителя. Не сумев протаранить Тину, тот врезался в столб, стоявший позади нее.

Водитель утверждал, что не справился с управлением и Тина ему верила.

Даже целенаправленно летящий прямо на тебя грузовик, в этом сумасшедшем мире был обыденной вещью, скорее частью сюжета, чем чьим-то злым умыслом.

– К тому же, страхи нужно преодолевать. – поучительно добавила Мона, которая боялась, собак, высоты, темноты, насекомых и слишком яркого солнца. – Ооо…

Это тихо, недоброе «Ооо» заставило Тину проследить за взглядом Моны. В аудиторию вошли они – настоящие, стопроцентные, первосортные главные герои. Он и она.

Ванесса что-то спросила, указав в свой список предметов и Натан ей ответил. Они очень хорошо смотрелись вместе. Маленькая, изящная и светловолосая Несса с голубыми глазами и россыпью милых, едва видных веснушек на носу. Только на носу, как и полагается главной героине, у которой привлекательны даже кажущиеся изъяны. И высокий, мрачный Натан с холодным взглядом синих глаз и складкой между бровями. Он весь казался темным, начиная от волос, находившихся в продуманном беспорядке и заканчивая свитером.

На мгновение Тина ими даже залюбовалась. Ей нравилось наблюдать за главными героями, хотя это было не самым безопасным занятием.

Но в следующее мгновение Ванесса перехватила ее взгляд, расцвела счастливой улыбкой и позабыв о Натане, рванул к свободному месту рядом с Тиной.

Волшебство разрушилось.

– И снова привет. – радостно выпалила она, рухнув на скамью. – Мне очень стыдно, но я заблудилась. Если бы не этот прекрасный человек, до сих пор плутала бы.

Несса кивнула на Натана, неторопливо поднимавшегося следом.

– Надеюсь, ты его поблагодарила за помощь. – сказала Тина, ощущая, как ее прожигает три пары требовательных глаз.

– Ой. – сказала Несса и бесцеремонно схватила Натана за руку, когда он проходил мимо. В аудитории повисла звенящая, предвкушающая тишина. Все знали, что Натан не любит, когда к нему прикасаются без разрешения. Но в этот раз он смолчал, только вопросительно приподнял бровь. – Спасибо за помощь.

Он кивнул и посмотрел на Тину. Вероятно слышал их разговор и знал из-за кого его задержали.

– Доброе утро. – бодро поздоровалась она, понимая, что терять уже нечего. Ее против воли втянули в этот сюжет и ей оставалось быть тихой послушной и внимательной, чтобы не пропустить момент, когда появится возможность сбежать.

– Доброе. – сухо согласился Натан. – Отпустишь?

Вопрос был адресован Ванессе, которая мгновенно разжала пальцы и виновато улыбнулась.

Натан спокойно дошел до своего места, рядом с Эйданом, а в аудитории еще какое-то время царила потрясенная тишина.

– И… как давно вы знакомы? – спросила Ханна, стараясь оставаться дружелюбной. За год Тина неплохо успела изучить свою подругу и прекрасно видела, что та изнывает от любопытства.

– Минут сорок? – предположила она.

– Тина спасла меня. – Ванесса была просто обезоруживающе приветливой. – Вытащила из-под машины. Если бы не она, меня бы сейчас соскребали с дороги.

Мона язвительно хмыкнула.

– Это какая-то эстафета? Типа, передай другому? В прошлом году спасли тебя, а в этом ты спасла ее? А в следующем она кого спасет?

– Может быть, даже тебя. Так что, лучше бы тебе быть с ней милой. – огрызнулась Тина. К их разговору прислушивалась вся аудитория. Каждому студенту было интересно узнать, кто эта новенькая и чего от нее ждать. И меньше всего Тине хотелось, чтобы в сплетнях о Ванессе, которые непременно будут, появилось и ее имя.

Профессор Хоффман, как и полагается хорошему персонажу массовки, в аудитории появился в удачный момент, оборвав все разговоры и оставив легкую интригующую недосказанность витать в воздухе.

ГЛАВА 2. Странный, странный мир

Кристина не знала, как попала в этом мир. Она хорошо помнила, что ложилась спать в предвкушении, после того, как стали известны результаты последних экзаменов. Ее балл был приятно высок и это давало Кристине большой выбор. Она засыпала предвкушая, как с самого утра начнет рассылать документы по университетам.

А проснулась уже в этом мире. Похожем на тот, обычный, но все равно другом. В этой реальности отец Кристины не бросил их, а умер. И мать не разрушала себя случайными интрижками. Она вышла замуж и остепенилась, хотя на ее отношении к дочери это никак не сказалась.

Кристина все еще ее не интересовала.

И от этого становилось только хуже. Привычная жизнь смешалась с нереальной… Это путало, пугало и заставляло Кристину чувствовать себя сумасшедшей. Она не понимала были ли ее воспоминания настоящими или это какая-то болезнь перепутала все у нее в мозгу.

Так лето, на которое у нее было много планов, превратилось в худший кошмар. Кристину поместили в психиатрическую лечебницу. Насильно заставляли принимать лекарства и внушали ей, что она нездорова, что не может доверять сама себе…

Какое-то время потерянная и напуганная, она в это верила, все глубже погружаясь в безумие. Потом ее нашла Розмари – ее лучшая подруга из этого мира. Хотя Кристина помнила, что раньше ее лучшую подругу звали просто Роза…

Розмари оказалась сильной и целеустремленной девушкой и замечательной подругой. Она вытащила Кристину из мрака, в который ее загнали врачи, таблетки и атмосфера лечебницы. Настояла на том, чтобы Кристина разослала документы по университетам, помогла ей с этим. А еще помогла написать сочинение, которое в этом мире по какой-то причине было едва ли не важнее экзаменационных баллов.

И именно Розмари приучила ее к сокращенному имени, постоянно называя ее Тиной. Себя же она просила звать Роми.

Благодаря заботе, поддержке и помощи Розмари, Кристина не только смогла покинуть лечебницу через два месяца, но еще и поступить в университет Элмор.

Она помогла Кристине вернуться к жизни. И уехала в соседний город, в университет, хотя продолжала часто звонить и настаивала на том, чтобы разговаривать по видеосвязи хотя бы раз в неделю.

Розмари была хорошей подругой, лучшей, чем когда-нибудь смогла бы стать немного отстраненная и грубоватая Роза из прошлой жизни.

Но даже ей Кристина так и не осмелилась признаться, что нашла в этом мире кучу странностей и ужасающих закономерностей. Не рассказала о своей теории о том, что этот мир – один большой сборник сюжетов для любовных романов. Говорить о таком она просто была не готова. И сомневалась, что хоть когда-нибудь наберется смелости.

???

Что-то подозревать Кристина начала в первый же месяц учебы. Она только привыкала к своей новой жизни и была тише обычного. С Ханной они считались просто знакомыми, а Мона, не стесняясь, насмехалась над мрачной, похожей на ворону новенькой, опоздавшей с зачислением на неделю из-за семейных обстоятельств.

Узнав, что Кристина поступила, ее мать вздохнула с облегчением, выдала ключи от небольшой квартирки, расположенной недалеко от университета и посоветовала искать подработку.

Квартира эта принадлежала ее отцу и досталась ему от родителей. Потом, когда Кристина только родилась, если она могла верить документам, которые нашла в доме, они переехали в новую квартиру, что была просторнее и лучше, но ту не продали. Она была дорога отцу как память.

Почему мать не продала ее после его смерти оставалось тайной.

– Ты уже взрослая, – сказала она, колдуя на кухне над свиными ребрышками. Один из троих детей ее мужа занял призовое место в каком-то из видов спорта. О своей новой семье Кристина знала слишком мало. Сначала у нее не было сил, чтобы пытаться узнать их поближе, а потом, когда поняла, что им до нее нет никакого дела, в этом уже не было никакого смысл, – и должна обеспечивать себя сама.

– Я поняла. – Тина крепко сжала в кулаке ключи, ощущая, как острые края впиваются в кожу. Это было удивительно приятное, пусть и болезненное чувство. Ей было страшно, но одновременно от свободы, которую ей только что вручили, кружилась голова. – Больше не буду доставлять вам проблемы.

– Уж постарайся. – проворчала мать.

Переезд и необходимость как-то налаживать жизнь и заботиться теперь о себе самой, заняли чуть больше времени, чем Тина рассчитывала. Она опоздала на учебу и первое время чувствовала себя совсем одинокой, но каким-то образом у нее получилось подружиться с Зои – робкой, тихой и невероятно хорошенькой однокурсницей. Они быстро нашли общий язык и стали везде ходить вместе.

Тина чувствовала себя сильнее и увереннее рядом с Зои. Зои же в свою очередь ощущала себя рядом с Тиной защищеннее, а потому становилась чуть смелее.

Первое время все было хорошо, даже слишком. Пока Зои не приметил один из университетских красавчиков – Леон. Он воплощал в себе все, что пугало и не нравилось Зои. Грубоватый, вспыльчивый и самоуверенный – ярчайший образец плохого парня. Леон ездил на мотоцикле без шлема, прогуливал занятия, курил и менял девушек чаще, чем свои кожаные куртки. А коллекция курток у него была просто невероятная. Каждую неделю он откуда-то брал новую, непременно эксклюзивную или коллекционную и очень дорогую.

С тихой и правильной Зои ему было решительно не по пути. Вот только Леон так не считал. И на исходе второго месяца обучения, он принялся за покорение неприступной крепости. Неприступной Зои была в основном благодаря Тине, которая старательно держала оборону. Она понимала, что ничем хорошим эти отношения не закончатся.

Первое время Зои боялась Леона и с готовностью пряталась от него за Тиной. Но в какой-то момент все начало меняться. Тина не заметила, как Леон сумел миновать ее оборону. Он подобрался к Зои и очаровал ее.

Они начали встречаться.

– Он лучше, чем ты думаешь, – говорила Зои в хорошие дни, – тебе просто нужно узнать его поближе.

В плохие дни, когда она ссорилась с Леоном, Зои ничего не говорила. Она плакала, забравшись с ногами на диван, в квартире Тины, и та отпаивала ее ромашковым чаем.

В начале зимы, когда половина семестра уже прошла, Тина все больше времени проводила с Ханной и все сильнее отдалялась от Зои. Она не могла ничем помочь ей против ее воли и устала от бесполезных попыток утешить и достучаться.

У Тины к тому времени появились и свои проблемы, она заметила странную закономерность – многие громкие и обсуждаемые отношения в университете кто-то будто списал из любовных романов.

Была бедная студентка, поступившая на стипендию. Она заинтересовала богатого красавчика и разозлила этим его самую главную поклонницу – дочь довольно влиятельного человека. И студентку стали травить.

Была девушка невероятной красоты, которая никак не могла выбрать из двух влюбленных в нее парней.

Еще были два ненавидевших друг друга студента. Она его проклинала, он ее оскорблял… В конце концов они начали встречаться.

Происходило много странных вещей, о которых Тине доводилось читать только в книгах. Законы этого мира отличались от того, что она помнила. И им приходилось подчиняться.

Романтические сцены, трагические сцены, забавные сцены… порой то, что происходило вокруг больше всего напоминало Тине съемочную площадку, на которой талантливые актеры старательно отыгрывали свои роли.

Со стороны все их проблемы казались ей несерьезными. Пока она не ощутила силу этих сцен на себе…