Слова мамы согрели меня словно теплый огонёк…
***
Эти воспоминания легкой зыбкой пронеслись перед глазами. Я не могу отступить, ведь это означало бы предательство. Предательство самого близкого мне человека. Как после стольких усилий я могу повернуть обратно. Я постараюсь сделать всё, чтобы жертва моей матери не была напрасна. Подбодрив себя, я сняла чепец, заплела косу, скрутив её, заколола шпильками. Сняла своё серенькое платье и надела на себя серый балахон послушников (припрятанный мной в шкафу под ворохом старой одежды). Поверх него надела светло голубой предназначенный для ритуала. На ногах остались туфли, которые нужно будет снять. С собой из комнаты взять я ничего не смогу – заметят. А ненужное внимание мне ни к чему. Накинула капюшон на голову и стала ждать…
Прошло около полу часа, когда в дверь постучали.
Ну, всё, пора менять свою жизнь. Оставим в прошлом страх и нерешительность, им нет места в моём будущем.
Я встала с кровати и пошла открывать дверь. На пороге стоял уже взрослый и высокий мужчина в серой хламиде. С резкими чертами лица, темными почти черными волосами и карими глазами. На груди у него как и у всех старших храмовников висел амулет в виде полумесяца и пламени, только металл был попроще, у этого вроде серебро, начищен так, что аж сверкает.
– Тишайшего вечера, Эвридика! Следуйте за мной – сказал, как отрезал. Конечно, зачем ему передо мной лебезить, если после ритуала «привязки» я не смогу даже на день отлучиться из замка. Вечно на «коротком поводке». Не даром, при моём воспитании ежедневно вдалбливали беспрекословное подчинение «святошам» и правящим и трепет от моей «великой миссии». Только никто из них мне не говорил, чем мне это грозит: кристалл будет постоянно тянуть из меня сперва магические силы, а после рождения дочери, еще не известно кому они меня подложат, еще и душу, сначала по капли, а после того как дочку осмотрят, оценят её здоровье и состояние в целом, через два дня, вытянут остатки души, запечатав в кристалле до следующей «привязки» уже моей дочери. Как же тошно от их «святости».
Меня вели по коридорам в зал для совершения ритуала… Каждый шаг звучал набатом в моей голове. Каменные стены давили, а сердце, словно птица, трепыхалось в попытке улететь на свободу. Пройдя по узкому коридору жилой части замка, вышли к залу центрального входа. Именно здесь мы встречали короля Сербия при его официальном посещении замка. И мне единственной приходилось низко кланяться и целовать подол его одежды в знак «смирения и почтения», все остальные склоняли головы в поклоне, а святой отец Антоний слега кивал в знак приветствия. «Равный равному».
Как только мы вошли в зал, голоса смолкли, недалеко от центрального входа, я увидела Марту. Она стояла и беседовала с одним из храмовников, отвечающим за хозяйственную часть. Я лишь на долю минуты поймала её взгляд, но и этого хватило, чтобы увидеть таившуюся в глазах грусть, любовь и поддержку. Моё сердце согрелось в лучах тепла исходившего от неё. Сердечко дёрнулось и стало успокаиваться… всё у меня получиться. Иначе не может быть.
Мы подошли к церемониальному залу, двери в который были уже раскрыты. По кругу уже стояли старшие храмовники, к ним же присоединился и мой сопровождающий. У самого кристалла стоял святой отец Антоний. Вроде всё как обычно, но рядом с ним на подставке лежала раскрытая древняя книга, листы которой уже посерели. Ко мне же подошёл святой отец Савелий. Он подвёл меня к самому кристаллу и положил мои руки на его грани.
«Раскрой свою душу Эвредика! Исполни своё предназначение…» – проговорил он мне.
Вот и святой отец Антоний обратил на нас своё драгоценнейшее внимание, вскинул руки, в одной из которых был неизменный посох и заговорил:
– Братья мои, вот и настал долгожданный день Единения. Мы все готовились к нему ни один год, каждый исполняя все наказы Светлейшего. Многие века назад боги обратили внимание на своих искренне верующих детей, преподнесли им в дар кристалл позволяющий приумножить силы или спасти верную душу, дабы помочь в трудном пути. Они наказали своим любимым детям выбрать деву с доброй душой и влить душу и магию девы в кристалл для его пробужения. Наши мудрейшие святые нашли такую деву и сделали всё необходимое для того чтобы кристалл обрёл свою душу. Мы же должны обновлять дабы душа не угасла… Сегодня начинается путь обновления силы. Боги выбрали эту девушку, ниспослав ей свою милость соединить свою магию с кристаллом для начала его обновления. Возрадуемся же этому и вознесём молитвы к богам нашим.
Храмовники стали напевать свои молитвы слегка покачиваясь. Через некоторое время все смолки, а святой отец Антоний стал зачитывать из книги нараспев… Его голос напоминал волны, он то высоко поднимался, то опускался вниз. И от этого всё больше хотелось закрыть глаза и наконец дотронуться до камня. В кристалле всё с большей скоростью закручивались клубки красок в замысловатых спиралях. Кое-где по граням кристалла играли огненные блики. Как только святой отец Антоний сменил ритм прочтения на «раскаты грома» ко мне подошёл святой отец Савелий и подвёл меня к камню и положил мои руки на ближайшие грани. Перед глазами всё поплыло, а меня тянуло к полу. Я опустилась на колени, спуская руки вниз по граням, прислонила голову к поверхности…. Слов я уже не разбирала, в ушах стоял гул. Я попыталась открыть газа.. Последнее, что я увидела – это искру в глубине вихря, которая разрасталась с каждым мгновением, она как будто пыталась вырваться из заточения. И как только искра заполнила весь кристалл, меня ударило…
Очнулась я всё также паря в невесомости, только через мгновение я уже видела лучащееся добротой лицо своей мамы. Она как и прежде была прекрасна, время было не властно над ней, ведь что для чистой души вечность… лишь мгновение. Мама подошла и обняла меня: «Алерия, доченька, я так тебя люблю». Легкая грусть отразилась в глазах моего дорогого человека. Мама погладила меня по голове и поцеловала в щеку.
– Алерия, у нас не так много времени. Я чувствую, как сила кристалла ищет новый сосуд, из которого будет черпать свою мощь. Пока я рядом с тобой «кровь от крови, плоть от плоти» моя магия скрывает тебя, но стоит разорвать руки, как к тебе устремляться «щупальца» чтобы тебя привязать.
– Мама я так боюсь… Я не смогу без тебя. Кроме тебя у меня нет никого.
–Доченька, не бойся, я всегда буду с тобой в твоём сердце. Ты должна быть сильной, пообещай мне! Слышишь меня? Ты должна пообещать мне что не остановишься и сделаешь всё, слышишь меня ? всё чтобы вырваться на свободу… Обещай! – мама посмотрела на меня строго. У меня из глаз текли слёзы. Я смотрела на неё и понимала, что больше её не увижу. Хотелось всё бросить и остаться здесь с ней…– Аурелия поклянись мне, что не остановишься, не повернёшь назад, как бы тяжело тебе не было! – Меня трясло так, что зуб на зуб не попадался..
– Дочь… – Мама руками трясла меня повторяя как заклинание – Дочь… Клянись… Поклянись памятью обо мне… Аурелия…
– Клянусь! Клянусь тебе не сходить с пути, каким бы тяжёлым он ни был. Клянусь…– Мама крепче меня обняла, одна слезинка упала из её глаз мне на щеку опалив меня жаром. Мы постояли так немножко успокаиваясь. Но время не хотело замедлить свой бег, чтобы мы подольше могли насладиться друг другом. Тишиной когда два сердца бьются размеренно отдавая свою любовь не требуя ничего взамен, а души рвутся друг к другу в попытке защитить, согреть.
–Хорошая моя, запомни, ты должна найти свои корни… научиться пользоваться магией, но никому, слышишь, никому не раскрывай, кем ты являешься. Я мало тебе рассказала о том, кто мы, но и этих крох хватает, чтобы понять, насколько опасно раскрывать тайну нашего происхождения. Многие захотят получить возможность воскреснуть…только ни ты, ни я так и не познали своей силы. У тебя сейчас будет накапливаться магия, но тебе нужно научиться сдерживать её пока не обретёшь контроль и не научишься пользоваться ею. Помни всё, о чем мы с тобой говорили.– я смотрела на маму и старалась запомнить каждую её черточку, сохранить её образ…
– Я постараюсь…– смахнув слёзы, улыбнулась. Мама не должна запомнить меня слабой и плачущей. Ради неё и себя я стану уверенной и улыбающейся.
–Аурелия пора… Прошло достаточно времени, чтобы храмовники закончили ритуал и надеюсь убраться восвояси. Тебя они не могут до утра унести от кристалла и это нам на руку. Будь осторожна моя хорошая… – мама с улыбкой посмотрела на меня – приготовься…
«Я тоже любл…»– жгучая боль пронзила, отбрасывая меня в пустоту…Мама отпустила меня и отошла на шаг. Всё пространство вокруг не просто сияло, а искрилось, переливаясь радужным светом. Искорки тянулись к ней, как цветы во время дождя, стараясь скорее добраться до желанной цели. Они как маленькие бабочки карабкались вверх по сияющим кружевам её платья и сплетались в комок на её груди. В это время со всех сторон стали появляться замысловатые разноцветные фигуры. Изгибаясь и вскидывая словно языки пламени они двигались в нам, не минуты не позволяя усомниться в том к кому они приближаются. Время словно ускорило свой ход, приближая эти языки-щупальца с немыслимой скоростью. Я смотрела на маму и верила ей как никому в этом мире. А она последний раз посмотрела на меня: «Я люблю тебя!» – вырвав из груди комок ярких искорок, бросила его в меня…
Мир возвращался ко мне медленно, нехотя, а изнутри всё кипело, причиняя боль. Стараясь не выдавать себя, я ждала еще несколько минут, присушиваясь к звукам, а уж потом открыла глаза. Вокруг стояла оглушающая тишина, а пространство просто наполнено энергией. Отсутствие храмовников порадовало, а вот отсутствие яркого света немного напрягало – было не видно скрывающиеся в темноте углы. Наконец, решившись, чему быть того не миновать, я приподняла голову и огляделась. Я так и лежала в своей хламиде у кристалла на постаменте. Так бы и пролежала до самого утра пока не успокоились всплески энергии магии при «привязке» к кристаллу. Вокруг никого, через зеркала из окошка сверху падал лунный свет на грани кристалла, ловя радужные всполохи. Не теряя времени, отцепила капюшон скрывающий лицо, а главное волосы. Стащила ненавистную хламиду с себя и спрятала её в глубине зала, чтобы не попалась на глаза сразу. Расправила серый балахон послушника и снова накинула капюшон на голову. Подошла к двери в покои святого отца Антония и медленно стала открывать её. Лишь бы она не скрипнула…. Видимо Светлейший решил обратить на меня свой взор и помог привлечь удачу. Нужно поскорее успеть сбежать прежде, чем эта капризная дама не отвернётся от меня. Я проскользнула в комнату, прикрыла дверь и притихла. Судорожно огляделась… Комната представляла собой рабочий кабинет: массивный дубовый стол занимал центральное место, несколько кресел для посетителей возле стены и огромное кресло обитое красным бархатом во главе стола. Плотно зашторенное окно было за спиной хозяйского кресла. Стеллаж с книгами практически во всю стену. Прям напротив стола висело несколько картин: портрет короля Сербия как и положено был в центре, взгляд которого как будто прожигал насквозь. Так и хотелось поскорее скрыться, чтобы избежать его гнева. Слева висела картина в массивной раме с морским пейзажем, сквозь буйство морской стихии одинокий парусник пытался пробиться к брезжащему вдалеке свету. Волны практически нависали над ним, грозя перевернуть, словно легкую скорлупку, однако тот наперекор всему прорывался к желанной цели. На картине справа был деревенский пейзаж: под ночным осенним небом была целая стайка уснувших домишек, лишь кое-где в окнах виднелся свет, а вдалеке возвышался густой лес. Было ещё несколько картин поменьше, только они как-то терялись среди этого великолепия. Недалеко от стеллажа была дверь, вероятно в спальню святого отца.
Я окинула взглядом стол, на котором было писчие принадлежности, несколько книг, рукописей и свитков, а также небольшая шкатулка. С надеждой взяла шкатулку и раскрыла её… Надежды рухнули – несколько писем, пару колец и печатка. И где же мне найти книгу и амулет для скрытия магии и ауры. Хоть на мне и есть подобные заклинания, но они имеют кратковременный характер и требуют пусть не частого но всё-таки обновления. Без них, где я найду мага с достаточным уровнем силы и мастерства, а тем более денег за его услуги?! Ничего не даётся легко. Вдруг в одном из ящиков? Я просматривала один ящик за другим: документы, письма, еще письма, свитки, какие-то камни… ну где же? Вот и последний ящик… нет. Ничего. Думай Аурелия.
По верхнему краю стола рисунок из переплетающихся символов – интересно. Справа под столешницей небольшой символ. Ну, вот же – месяц и пламя в ободке. Нажимаю на углубление на пламени, щелчок… слегка выдвигается узкий ящичек, а там! Светлейший придержи ещё даму Удачи. Книга в кожаном переплете с какими-то символами на обложке и небольшой застежкой сбоку. Именно из неё читал святой отец Антоний. Когда я её касаюсь, она начинает слегка светиться, но никаких неприятных ощущений не чувствуется. Словно тепло струится ко мне. Странно, неужели нет никакой защиты, такого ведь не может быть. Под книгой вожделенный амулет – прозрачный как слеза камень в лапках паучка на цепочке. Сразу надеваю на шею и прячу под балахоном. Что это за странная шкатулка? Вроде я взяла всё, что нужно, но руки, так и тянуться посмотреть хоть одним глазком. Ну и зачем святому отцу засохший листок. Как только я беру его в руки, листок рассыпается искрящейся пылью и оседает на книгу, лежащую на столе. Застёжка открывается тихим щелчком. Я, все ещё не веря, касаюсь застёжки, думала, что просто спрячу книгу за пределами замка, если не смогу её открыть, а тут. Укол в палец, да что же это? Небольшая иголочка втягивается обратно в замочек, скрывая в своих недрах рубиновую капельку крови. По книге проходит рябь всколыхнувшая символы, на которых появились дополнительные штрихи. Открываю, а на обратной стороне появилась запись: светлоликая Аурелия из рода Дарящих, третья этхон… а следующие несколько слов на каком-то другом языке. Ну вот, кое-что о себе уже известно… Были ещё несколько амулетов, но на них наверняка есть защита, поэтому рисковать не стоит.
Захлопнула тайник и пошла к картине с деревенькой. Вот и заветный символ на раме. Ну и где же эта дверка. Я несколько минут вглядывалась в домишки пытаясь найти заветную выемку на дверке, но ничего. Похоже, меня подводит зрение, ведь я уже осмотрела каждый домик. От бессилия я поднимаю голову вверх. Не может быть. Я не сдамся. Опускаю взгляд и улавливаю легкую необычность леса. Почти у самого края картины в полутонах виднеется еще один домик, но он как будто прикрыт лапами деревьев. Однако просматривается легкий его силуэт. А вот и выемка на дверке, прям размером с небольшой палец. Сдвигаю влево: на картине в этом месте как будто виднеется огонь в глубине домика, а в комнате сдвигается часть стеллажа, открывая проход. Схватив книгу, выскакиваю в проход, и в тот же миг с тихим шорохом за моей спиной закрывается проход.
Запах сырости раздражал, а темнота так и давила, паника накрыла незаметно. Найти стену – не проблема, а вот выход… ну где же ты. Едва касаясь стены, шла вперёд. Под руки так и попадалась то паутина, то мелкие веточки, или быть может корешки. Отсутствие света рисовало в воображении все потаённые страхи и главный – меня поймают! Ну вот и потянуло свежестью вечера, а я наткнулась на стену перед собой. Дошла. Стала ощупывать стену, натыкаясь на острые края камней. Справа вроде небольшой рытяжок с деревянной ручкой. Потянула вниз, стена впереди отъехала… Легкий вечерний ветер ударил в лицо, наполняя трепетом и надеждой. Не время расслабляться! Оглядываюсь… Ну вот и кадка с водой у самой стены. Хорошо, что кадка не полная. Стараясь не уронить, наклоняю кадку и достаю из под неё холщёвый мешок. Как благодарна, что выход из хода вывел на небольшой сад, а то сверкала бы своей наготой. Вытащила из мешка вещи, а обратно запихала балахон и книгу.
Так быстро я ещё никогда не одевалась: штаны хоть и поношенные, но теплые, мешковатую рубаху перетянула поясом, небольшой жилет из тонкой кожи для тепла, старенькие, но главное целые, мягкие пешие сапожки, волосы скрутила и спрятала под кепой. Если не приглядываться, то я похожа на худощавого мальчишку, хотя с натяжкой. Но ничего заберу вещи собранные Мартой у скупщика, а там переоденусь и сольюсь с общей массой горожан. Накинула мешок на плечи и стала обходить двор в сторону дворовых построек. Судя по всему, большая часть храмовников готовятся ко сну. Нужно поторапливаться, а то телегу не выпустят до утра, а там и святой отец Антоний может вернуться после отчета перед королём.
Прячась в тени деревьев, обошла жилую часть замка, притаилась за углом в тени деревьев. У хозяйственной части пока еще бурлила жизнь: под телегой запряженной крепким гнедым жеребцом лежал мужчина и что-то чинил, рядом с ним стоял крепкий, высокий мужчина в годах, из кухни доносились голоса Марты и старшего храмовника Сенекия.
–Долго ещё они здесь будут?– возмущению храмовника не было предела.
– У них что-то с осью, сказали немного осталось
–Да они тут уже два часа стоят! Если они не уберутся отсюда в течении часа, то сама будешь разговаривать с отцом Савелием.
– Но не могу же я на себе вывести бочку, я не ломовая лошадь!
– Я всё сказал, у них не больше часа! – как только стихли шаги храмовника, из замка выглянула Марта. К ней подошёл крепкий мужчина в просторной рубахе и шапке набекрень, именно он и стоял рядом с телегой. Они о чем-то переговорили и мужчина направился к телеге. Постоял там немного, сказав пару слов отошел ближе к замку в тень.
Я подняла небольшой камушек и кинула ему в спину. Мужчина обернулся, увидев меня он сделал знак и показал идти в сарай, в который я и прошмыгнула.
– Марта, голубушка, а где боченок-то, ты бы показала, откуда сию радость тащить, а то Митёк уже закончил. Надо бы и честь знать. Негоже женатым мужикам в чужой хате ночевать.
– Дак в сарайке стоит, сейчас покажу…– они вместе пошли к сараю.
Как только Марта зашла в сарай, я выскочила навстречу.
–Эва, у тебя получилась – она обняла меня и поцеловала в щеку– давай дочка, времени совсем нет.
Марта открыла крышку достаточно большой бочки, а мужчина помог в неё забраться. В бочке лежал мешок побольше с вещами, собранными сердобольной Мартой.
–Там тебе вещи и еда на первое время, подарок от Анхелики и немного денег. Береги себя дорогая – говорила Марта чуть не плача.
– Я люблю тебя и никогда не забуду. Спасибо за всё.
–Всё, нечего сырость разводить! Нагутаритесь еще, как всё образуется – пробормотал мужчина, таща что-то вроде деревянной бадьи – сиди спокойно и пригни голову, вытащить тебя смогу только ближе к лесу как скроемся с глаз охраны – Бадью установили у меня над головой в креплениях и залили прокисшее вино, накрыли крышкой и закрепили, чтобы не открылась. Было очень тесно, но лучше ехать с неудобствами, но свободной, чем жить в тюрьме на коротком поводке до поры до времени. Сквозь стенки услышала тихое: «Прощай! Храни тебя Светлейший!»
В сарай зашёл второй мужчина и они перетащили бочку на телегу. Раздалось басистое: «Трогай!» и раздался скрип колёс. Я затаила дыхание. У ворот телегу осматривали охранники и даже открывали крышку бочки, но совать палку и проверять дно никто не решился, никому не хотелось иметь дело с храмовниками. От запаха прокисшего вина слезились глаза, но хозяин телеги плеснул «по-братски» охранникам на нужды. Как только за телегой закрылись ворота, отрезая меня от старой жизни, я, наконец, смогла перевести дыхание. Руки тряслись от напряжения, а сердце стучало как бешенное. Лишь размеренный ход телеги начал успокаивать меня. Прошло, по-моему, не меньше часа, когда телега остановилась, и меня достали из бочки.
– Ну что, теперь мы можем и нормально познакомиться. Я дядька Тихон – друг Марты, а это мой сын Митёк – усаживая рядом с собой, говорил старший мужчина. Было темно, но свет взошедшей луны позволил увидеть улыбку на его бородатом лице.
–Меня Эвой зовут… вы так мне помогли… спасибо – я не знала, что и сказать, человеку, рискнувшему мне помочь.
– Отдыхай пока, мы довезем тебя до городской площади, а там ты сможешь найти себе комнату в таверне или пойдешь дальше. Тебе решать. К себе привести не смогу. Домочадцы не должны тебя видеть.
–А как же вы?– не хочется, чтобы кто-то из них пострадал из-за меня.
– Не волнуйся так, на нас никто не подумает, а если и придут проверять, то ничего не смогут узнать – он показал небольшой амулет в виде перекрещенных палочек с завитками, для сокрытия мыслей. – Он заговорён на все что касается тебя. А активируем его, как только с тобой расстанемся. Так что отдыхай, набирайся сил.
Я прилегла на колючую солому в телеге и под мерный шаг жеребца, и скрип колёс смотрела в небо. Какое же оно необъятное! Сумерки совсем уже уступили владения ночной красавице. На угольной небесной глади яркими искрами рассыпаны звёзды. Они подмигивали мне, даря надежду на будущее. Ветер доносил терпкий запах леса, а душа моя пела! Я смогла. Впереди трудный путь, и конечно мне ещё рано расслабляться, но как же манит, пьянит и будоражит заветное слово – Свобода.
Глава 3 «Планируют многие, а мы думаем как воплотить…»
Найти возницу почтовой кареты не составило огромного труда… Конечно не составило! Его ведь чуть не вышибли и первой же таверны, в которую я забрела в поисках крова. Этот «слегка» подвыпивший индивид на радостях решил сыграть в «бирок» с местной братией. Вот что может побудить человека в годах сыграть на деньги с заправскими игроками. Отсутствие ума – думала я, ан нет, его обокрали в таверне две «обворожительные» милые «ГАДЮКИ». Одна виляя своими аппетитными бедрами отвлекала, а вторая умыкнула кошель. Мужчины! Куда делся ум у этого «семейного» и «праведного» мученика? Видимо в тот момент, когда эти «нимфы-гадюки» скрылись за дубовыми дверями таверны, этот мученик и вспомнил о наличии извилин в его голове! Не найдя заветного кошеля, возница полетел на поиски воровок, но если «птичка упорхнула, то поздно ставить силки». Искал он их видимо долго, а когда вернулся обратно, то владелец таверны запросил остаток за предоставленную комнату. Денег нет. Ему и предложил поучаствовать в игре один «сочувствующий» постоялец. Своё кольцо тот конечно проиграл и стал возмущаться о нечестной игре. Его и выпихнули из таверны, дав сроку сутки на поиски денег, либо не видать ему коня, как своих ушей.
Вот на вылете из таверне мы и познакомились… Он летел красиво! Махал руками, брызгая кровью из носа и сплёвывая вышибленный зуб. Бедняга. Да и приземление было эпическим – в лужу. Представляете достаточно чистая и сухая площадь и одна единственная лужа, помойная.
Как-то не смогла я пройти мимо «утопающего», вот и помогла ему всать…
– Я вам еще покажу, как меня, Махея, как какого-то плешивого катейку выбрасывать. Я на вас Ордену пожалуюсь! Прохиндеи! – отряхиваясь от луковой шелухи кричал он.
–Уважаемый, давайте я вам помогу! – стряхивая грязь с шапки возницы, говорю я.
– А тебе сорванец чего надо? Поглумиться решил над чужой бедой!– зыркнул он своим тяжёлым взглядом и выхватил из рук шапку.
–Да нет, что вы, я просто ищу с кем бы в Кронвельд добраться, к тетке – переубеждать, что перед ним девушка совсем не хотелось, а так в полутьме и не заметно, что у паренька грудь есть. Вот прикуплю плащ с капюшоном и не важно будет, кто под ним скрывается парень или девушка, ну и грудь перетянуть ведь можно. Кстати этим и надо заняться в ближайшее время.
На лице возницы видно было, как одна мысль сменяется другой. Сперва вроде надежда, а потом и явное намерение кого-то обдурить. И этот кто-то видимо я.
–Так это я как раз туда и еду. Я почту развожу, ну и попутчиков беру, только мест у меня не осталось. На козлах поедешь? Возьму как с дорогого друга – ну значит точно втридорога.
– А сколько будет стоить проезд? – посмотрим, на сколько губу раскатает.
– Ну, дак если бы в карете место было, то три серебром, а раз на козлах поедешь, да и парень ты отзывчивый. Не бросать же тебя в беде. Вот и на один серебром и сговоримся – ответил он. Да видимо у этого малого совсем мозги отшибло.
– Нет, что вы я не буду вас утруждать, там и для одного вас, скорее всего места мало. К чему вам такие неудобства. Я уж с каким-нибудь обозом поеду, да и нет у меня таких деньжишь. На дорогу батя только и оставил что двадцать медяков –протараторила ему я. Лицо у возницы перекосило. Рыбка срывается… видимо деньги ему прям сейчас нужны.
– Да ладно тебе, малый, составишь мне компанию, если что подсобишь маленько. Коня покормишь или похлебку сваришь. Ехать ведь дня два, а мне так порой поговорить охота, а не с кем – посмотрел на меня такой добродушной улыбкой, аж всё внутри скрутило от сладости. А сладкого много вредно!
Я подумала немного для вида, ну и конечно согласилась. Я-то пока в своём уме. Мне поскорее из города уехать нужно, а то с утра, скорее всего уже разыскивать будут, тогда точно мне несдобровать: «Тогда я согласен, только во сколько отправляемся? А то мне еще сделать кое-что нужно».
– С первым лучом солнца, в пять часов. Успеешь? И да расчет сразу – и глазами так хлопает, наивный, он, наверное, думал, что я прям по доброте душевной сразу всё и выложу.
–У меня сейчас десять есть, а десять в мешке у ростовщика. Подождете часок, я сбегаю? – мне всего-то нужно отлучиться, чтобы вид себе придать, да плащ раздобыть потеплее, а то замерзну я на ветру ехать.
– Хорошо, давай половину и поспеши, ждать мне некогда – на его морде так и было написано – «ну, что не сделать для дорогого человека».
Я по-быстрому вытащила задаток и, помахав рукой, юркнула за хозяйские постройки в блаженную тень. Сейчас срочно нужно найти, где раздобыть плащ, да и посмотреть, наконец, что мне Марта собрала в мешке. Обошла торговую площадь, скрываясь в практически непроглядной темени построек. Времени уже давно заполночь, до отправления часа два, а вопросов две телеги и обозик. На площади было всего две таверны, снимать комнату, чтобы передохнуть смысла нет, да и вдруг кто увидит и запомнит меня, вещи в темноте не особо рассмотреть, значит буду исходить из того, что нужен мне сейчас небольшой минимум на два дня до поездки. А еда мне точно нужна, на одном воздухе не протяну… Тем временем подобралась ко второй таверне с громким таким названием «На распутье дорог». Здание было в два этажа, с спальными комнатами на втором и обедней на первом. Именно с первого этажа слышались голоса загулявших посетителей. Я подняла голову и стала бесцельно осматривать здание, обдумывать что делать дальше. Простояла, прислонившись к стене, недалеко от входа в таверну минуты две, как услышала резкий шум открывающегося окна. Сразу юркнула в ближайший сарай, оказавшийся конюшней. Три рысака, тихо похрапывая, стояли на привязи и лишь один из них был оседлан. Выглянув на улицу, увидела, как со второго этажа выныривает молодой мужчина. Он был только в одних штанах, а в руке держал ботинки и плащ. Комната за мужчиной озарилась светом:
–Ах, ты шалава подзаборная….да я тебя…– к мужчине метнулся более крупный индивид похожий на внушительного медведя, хватая того за руку. Последовал удар кулаком в лицо. И видимо, горе-любовник полетел кубарем вниз. Медведь посмотрел вниз на картину расплостаного брусчатке любовничка. А из комнаты так и слышалось завывания и заверения в большой и светлой любви. Последовало несколько пощечин.
– А ты подожди минутку, я сейчас с этим ушлепком побеседую и вернусь. И не дай Светлый тебя здесь не найду. Шалава. – крикнул медведь и хлопнул дверью.
Любовничек лежал не двигаясь. Спасать парня надо, а то не прощу же себе. Подбежала к нему. Дышит, значит просто отключился.
– Вставай давай. Живее – отвешивала пощечины не жалея рук. Вроде эта сволочь семью разрушила похоже, но человеколюбие не позволяло спокойно наблюдать как его будут убивать и возможно даже с особой жестокостью. Наконец, он открыл ошалевшие глаза – Что случилось? А… голова – схватившись за оную стал вставать.
– Пошли быстрее или хочешь жизни лишиться. Там муж спускается..
–Не муж, отец – проговорил этот осталоп.
– Да какая разница…
–Надо бежать – сказал герой-любовник. Гений, ну просто гений. А подорвался так, что чуть меня не снёс. И метнулся к конюшне. А мысли то у нас схожие. Через мгновение он уже вывел коня и вскачил на него. Распахнулась дверь, выскочил из таверны отец-медведь. Увидев оттого папашу герой-любовник пустил коня вскачь, а я так бы и стояла, но не очень-то хотелось попасть под горячую руку и я скрылась в тени конюшни. Похоже не заметил. Папаша видимо решил догнать возможного претендента на руку и сердце своей нерадивой дочери, раз с такой прытью сиганул за ним. Я подождала еще минут пять и, убедившись, что никого нет, решила подобрать вдруг обретенное богатство в виде ботинок и плаща. Жениху-любовнику сейчас точно не пригодится, ему бы себя от женитьбы сберечь. Сидя в конюшне, все-таки решила перевести дух и хоть немного оценить содержимое мешка. В итоге из одежды: платье, цвет не разобрать, серый чепец, пара чулков, туфли, сорочка, пара панталонов и сменная мужская рубаха, ну и конечно мой балахон. Вот его и использую, чтобы перетянуть грудь. Здесь нашлась и книга с рецептами и описаниями трав, которую мы составляли с Мартой. На дне обмотанные тканью, обнаружились письменные перья, баночка с чернилами, письмо, видимо от госпожи Анхелики, с какими-то мешочками. В отдельном небольшом мешке была небольшая бутыль с настоем, откупорив и принюхавшись, поняла, что настой для бодрости и сразу сделала глоток. По телу прошли строем мурашки. Там же нашелся, небольшой кошель с деньгами, нож, кусок копченой ветчины, сыр, каравай хлеба и о Светлый, утренние булочки. Я просто обожаю Марту, она просто богиня. Сунув булочку в рот, всё, кроме балахона, сложила обратно добавив и трофейные сапоги обмотанные в мешок из тайника. Жевать булочку и резать на полосы балахон было неудобно, но время не терпит. Пока я обматывала грудь, услышала топот ног и бурчание возвратившегося папаши. Голосов с первого этажа не было слышно, но скоро хозяева будут готовить завтрак для постояльцев, а столкнуться ни с кем не хотелось. Надела плащ, закинула на плечо лямки от мешка и побрела в сторону конкурентной таверны.
Побродив около получаса подошла к месту встречи. А здесь уже вовсю бурлила жизнь. На почтовую карету запряженную двумя гнедыми грузились вещи, пассажиры усаживались на свои места, возница разговаривал с коренастым мужичком:
– Я же сказал, что отдам остальное.. Сейчас последний пассажир придёт и отдам.
– Да у тебя уже вся карета забита. Куда ты его садить собираешься? – пробасил мужичёк.
– А тебе какая разница!? Деньги будут! Неужели из-за каких-то десяти мядиков ты мне ноги ломать будешь? – восклицает возница.
– А мне что медяки, что серебро…в должниках у меня долго не живут – ухмыльнулся мужик – даю тебе ещё пятнадцать минут и зову своих мальчиков. Пусть потренируются… – резко развернулся и пошёл по направлению к таверне.
Так медлить нельзя, а то останется от Махея лишь кожа да кости и все в разных мешочках. И поспешила осчастливить возницу прибытием своей персоны… Свет облегчения отразился в глазах Махея практически сразу, с небольшой заминкой на узнавание и передачу остатка денег за проезд… А теперь меня подтрясывало от нетерпения: скорее бы выехать из этого города!..
Как же я ошибалась! Наивная… Это я полагала, что двое суток проехать на козлах почтовой кареты не составит труда. Свою ошибку я поняла спустя часа три. А может и раньше. Сразу, как только мы выехали за пределы города, прочувствовав своей попой каждый ухаб дороги. Спина занемела от сидения в одной и той же позе, глаза начали слезиться от солнца, а тело горело от жары. Снять плащ даже не пыталась, ведь тогда Михей сразу сообразить, что сидящий рядом парень смахивает на девушку. А мне сейчас ни к чему лишние вопросы. Вот и сижу я, делая вид, что мне жутко холодно, кутаясь в плащ, и безумно интересна болтовня возницы, вовремя поддакивая, агукая и смеясь над его шутками, а шутки у него, надо сказать, пошловатые! И откуда у «семейного» и «благочестивого» мужчины ТАКИЕ шутки. У меня же скоро не уши будут, а две вафельные трубочки вместо ушей. Почему вафельные трубочки? Да потому, что скручиваются от стыда и выпекаются под градусом пошлости. Ну вот, Светлейший, в свои семнадцать лет я и узнала много нового о развитии отношений между женщиной и мужчиной! И лучше бы мне и дальше теряться в неведении… После подобного приходишь к мысли, что проведение обряда бракосочетания – это ошибка, которая приводит к началу крушения семейного счастья. Как долго еще просвещал меня мой «благодетель» не известно, но все когда-нибудь заканчивается. Вот и я обрадовалась как только он объявил об остановке.
Мечте моей размять ноги не удалось сбыться на корню… Нет, ноги я размяла, а заодно и спину, таская то зерно, то воду для лошадей, обтирая пот с боков лошадей. Хоть остановка и была не долгой, а Махей явно решил возместить якобы «скидку» с моего проезда моей же работой, но я все-таки улучила немного времени для перекуса в тенечке дерева. Убедившись, что рядом никого нет, все пассажиры разминают ноги после длительной поездки недалеко от кареты, а возница проверяет карету и крепежи багажа, я решила прочитать письмо от Анхелики.
Запечатанное письмо всю дорогу манило к себе. Я никак не могла понять, что мне может написать женщина, которая была моей надзирательницей. Конечно, я помнила тот разговор Анхелики и Марты в день моего рождения, четыре года назад, но ведь в остальное время все её поступки явно демонстрировали, как она ко мне относится! Не было ни дня, в который бы я не получила от неё нотаций по поводу моего поведения или отсутствия рвения в учёбе. А сколько раз меня наказывали по её милости. Если бы не Марта… Как правило наказывали меня работой или учёбой, и в редких случаях телесно. Хотя при телесном наказании инициатором был всегда отец Савелий, вот кто точно не гнушался «выдать плетей» пытаясь вдолбить в меня трепет перед моей великой миссией. Когда же наказание было в виде работы, то отправляли меня к Марте на кухню… В такие моменты у нас появлялось дополнительное время для изучения трав, готовки или уборки. Мне кажется, я с нетерпением ждала подобного наказания, ведь это всегда означало, что я обязательно научусь тому, что мне пригодится при побеге. Наказание от госпожи Анхелики никогда нельзя было предугадать. Она могла дать изучать книгу Морехода и спустя месяц проверить материал: то пригласит торговца, который привозил продукты проверить крепость связанных мной морских узлов, то заставит пересказать все способы определения направления света в дневное и в ночное время. Или просто на память продекламировать все города в определенном направлении, не смотря на карту. А чего стоят её уроки танцев. Когда по несколько часов к ряду она заставляла меня выполнять прыжки, наклоны, вращения и всё это с милой улыбкой и грацией, я тихо её ненавидела и мысленно отправляла к праотцам. И вот теперь сижу на голой земле и не решаюсь прочесть несколько строк.
–Выезжаем через десять минут – резкий выкрик Махея дал толчок для раскрытия письма внутри которого был ещё один свернутый вчетверо лист. Письмо было написано ровным каллиграфическим почерком:
Дорогая Эвредика поздравляю тебя с днем твоего рождения! Как давно я мечтала тебе это сказать не таясь. Видит Светлейший, я не хотела впускать тебя в своё сердце, но как не открыть его для доброй, чуткой, умной не по годам и, несомненно, достойной уважения девушки. Твое рвение и жажда познать все новое напомнили мне, что есть цели, которые мы обязаны достичь, не взирая на трудности. Я верю, что тебе это удастся. Ни я, ни Марта не сможем забыть маленькую светловолосую девочку, открыто смотрящую а мир. Милое дитя вспомни всему, чему тебя учили, и правильно распорядись знаниями. Надеюсь, ты не забыла те дополнительные уроки географии и политики. Пожалуй освежу тебе память, а быть может натолкну на какие-либо мысли. Конечно, наверняка ты собираешься направиться в Кронвельд, а скорее всего в академию Стихий в надежде найти информацию о твоём даре, но смею тебя предупредить, что к такому выводу придут и король с храмовниками. Не спорю, в академии Стихий легче всего затеряться, ведь там и защита королевская и студиозусы со всех концов страны поступают, в академии есть все основные направления магии, да и библиотека самая большая в стране… Да только то, что тебя интересует под личным контролем короля Сербия и о любых запросах на тему кристалла, его появления, свойств (а с чего ещё тебе начинать поиски я и сама не знаю) докладывают советнику короля. К тому же поиски тебя начнут скорее всего с этой академии. Мой тебе совет начни свой путь подальше от столицы. Напомню тебе ещё о двух академиях. Практически у подножья гор Хараб есть Академия Травниц и Душ пространства, там преподают целительство тела и души, изучение расоведение, именно там проводят исследования по перемещению души иллюзорной и телесной. Академия находится под покровительством королевства Таридия. После затяжной войны претензии от короля Сербия в вопросах независимости территорий предгорья были окончательно сняты, а войска возвращены на равнины при Савии (город недалеко от границ между королевством Таридии, где была правящая династия Эльвиталь и королевства Кахея, где и вот уже несколько столетий правила династия короля Сербия Бессмертного, не раз сходившего с пути к царству Ночи).
И, наконец, Академия Сил, пожалуй самая загадочная из всех, находится на западной границе королевства и граничит с морем Тишайшим и Забытыми лесами, надеюсь ты хорошо помнишь «дополнительный материал». Это единственная независимая Академия не принимающая ничьей поддержки, поэтому и влияния на нее нет. Про неё говорят, что стены её скрывают преступников и отверженников, но я тебе скажу, что принимают туда только истинно талантливых студиозусов. Нет мага, который бы не мечтал пройти там обучение. Какую бы ты не выбрала из Академий, помни, что в первую очередь ты должна скрыться от «себя самой». Разыскивать будут светловолосую девушку с необычными способностями и не взятыми под контроль силами. Сделай правильный выбор! На последок, прошу тебя выполнить одну мою просьбу: в любом из городов Кахея, где бы ты не находилась, найди мальчишку с синим платком и белым цветком на лацкане и татуировкой на внутренней стороне запястья левой руки в виде птицы с распахнутыми крыльями и покажи ему амулет, а человеку, к которому тебя отведут, отдай письмо. Я уверена, он не откажет в помощи.
С открытым сердцем, Анхелика.
В голове был полный сумбур, я не знала, как относиться к письму госпожи Анхелики. Сердце колотилось как сумасшедшее. Трясущимися руками развернула второй листок. К правому уголку на воск был прикреплен небольшой амулет из какого-то металла с изображением лилии и кинжала, а чуть выше центра листа надпись: «Мой повелитель, Жизнь в сердце моем». А внизу А. де Г.
–Эй, малец, особое приглашение нужно?!
Услышав возмущение Махея, ступор прошел как не бывало. Спрятала за пазуху письма с амулетом помчалась к карете, в один миг запрыгнула на козла:
– Простите, задумал..ся! Больше не повторится – опустила голову, потупив взор.
–Ладно уж. Чего там.
Спустя час рой мыслей выстроился, приобретая подобие порядка. Махею надоело ворчать и он, перекинув вожжи мне задремал пригретый солнышком. Под мерный шаг гнедых и фырканье коней и редкое бурчание доносившееся из кареты. А ведь я только сейчас осознанно поняла, что Махей таки тот ещё плут. Ведь ехало-то, в карете не четверо, как положено по регламенту перевозки в подобной карете, а пятеро пассажиров: трое мужчин, девушка и парнишка лет четырнадцати. Один долговязый явно по службе поехал, всю дорогу из кареты не выходил, да и плащ на нем слегка топорщился сбоку, второй высокий, широкий в плечах, в одежде не сковывающей движения и явно из охраны, и не удивлюсь если еще и маг-стихийник. На стоянке он всегда так стоял, чтобы видеть дорогу и всех кто был рядом. Ну а оставшаяся троица скорее всего находятся в родстве. Девушка и парнишка, чем-то неуловимо, но похожи. Нет, не внешностью, а поведением и манерой общения. А вот между третьим мужчиной и девушкой сходства так и бросаются в глаза: раскосые глаза, рыжие волосы, прямой нос и угловатая фигура. Да и держались они все время вместе. Лишь иногда мужчина отходил переговорить с возницей или парнишка разминал ноги, но девушка не оставалась одна ни на минуту.
