– Мне помогает мой взрослый друг – Иван Третий.
– Могу я с ним самим поговорить.
– Он и говорит с вами. Просто он… умер.
– Так… – Регул раздул ноздри как разъяренный бык. – Теперь я понимаю, как вы довели О Ши до нервного срыва. Хотя она давно была к этому расположена и говорила странные вещи во время прошлого разговора.
Мальчик молчал, поскольку собеседник не задал вопроса, на который надо было отвечать.
– Когда я могу с ней поговорить? – Андре устало опустил голову.
– Я думаю, что завтра она уже будет здорова и сможет вам позвонить, – сказал мальчик. – Я передам ей, что вы звонили. У вас больше нет вопросов?
Он собрался отключить связь, но Регул его остановил.
– Погоди. А этот твой друг… Иван Третий… он тот самый, что подавал проект об экспедиции к Альфа Центавра?
– Да, мы с ним вместе его сделали.
– И вы все умеете говорить с умершими?
– С умершими говорят только те, кому очень надо. Умерших не следует лишний раз беспокоить.
– И тебе было очень надо? Полететь на звезду Альфа Центавра? – недоумевал Андре.
– Я, наверно, не доживу до готовности экспедиции, – сказал Иван IV. – Но надо смотреть в будущее, предвидеть мечты следующих поколений и заложить основы для их исполнения.
– И ты думаешь, что поколения будущего захотят полететь к звездам?
– Как только создадут на нашей планете Царствие Божие, они несомненно захотят отправиться дальше во Вселенную.
– А кто мешает создать Царствие Божие? – задал провокационный вопрос собеседник из Метрополии.
– Стремление людей к паразитизму и безответности. Стремление жить за счет других людей, социальных слоев, стран и народов, за счет природы. Потреблять, ничего не давая взамен. Как только мы это преодолеем, наступит Царство Божие.
– В прежние времена это назвалось «коммунизм».
– Это одно и то же.
– И ты думаешь, что на этот план тебе выделит грант Метрополия?
– Конечно, нет. Но иначе к нам не приехала бы О Ши, – признался мальчик.
– Зачем вам О Ши?
– Она хорошая.
Беременность под звездами
О Ши смотрела на звезды, и её израненная душа исцелялась, словно сбрызнутая мертвой и живой водой.
– Никогда я так долго не смотрела в небо! – призналась она Ольге.
– Это здорово, правда? – откликнулась девушка.
– И никогда у меня не было сестры.
– У меня тоже! У меня три брата. А теперь еще ты, сестренка.
– Звезды посылают свет так далеко, – сказала О Ши. – Для чего? Неужели для нас.
– Звезды хотят, чтобы их увидели, – подтвердила Ольга. – А для кого-то и наша планета – такая же далекая звезда. И на нее кто-то смотрит из космоса. Ты бы хотела, чтобы они нас увидели?
– Нет! – внезапно горячо отреклась О Ши. – Я не хочу, чтобы звезды на меня смотрели и видели такой жалкой, мелочной и жестокой. Сначала мне нужно стать другой.
– У тебя получится, – поддержала её Ольга.
О Ши не знала, что в эту секунду внутри нее зародилась новая жизнь.
Читателю полезно знать, что цивилизация далекой планеты довольно трудна для понимания белковых форм жизни. То, что мы пытаемся описать, как ползущую змею – это может оказаться непрямолинейный алгоритм, реализованный на полупроводниковой основе. И когда в известной сказке мы слышим: «Колобок, колобок, я тебя съем!», то колобок может быть квадратной формы или даже петлей Мебиуса. А съедание его скорее напоминает обработку рашпилем или даже лепку из глины, когда из скатанного в ладонях шарика вытягивают колбаску или лепят человечка.
Дни текли за днями. О Ши все больше погружалась в простую и понятную жизнь Школы-Счастье. Она в самом деле была проста – так всегда бывает, если не хитрить и не пытаться обмануть и обобрать других.
Беременные из второго класса делились с ней тем, что знали. А она даже не догадывалась, насколько это для нее своевременно.
– Беременность – это не только вынашивание тела ребенка, это вынашивание судьбы. Здоровье, удача и счастье ребенка зависят от того, насколько счастлива будущая мама в первые два месяца беременности.
– Это недоказуемо! – смеялась от счастья О Ши.
Беременные переглянулись:
– Вообще-то доказуемо.
– Есть такой параметр – частота дыхания матери в покое. Это наиболее точная характеристика её состояния.
– Чем реже дыхание – тем дольше проживет малыш, тем меньше для него опасность несчастных случаев и болезней.
– Даже несчастной любви.
– Это доказано статистически.
– Не значит, что нужно стараться реже дышать. Нужно к зачатию прийти в самой лучшей форме.
– Ах, девочки! – шутила О Ши. – Я в такой форме, я так счастлива, что мимо мужчин проходить боюсь – от взгляда забеременею.
Все смеялись.
Ольга рассказывала:
– Когда мама была беременна мною, она преподавала в шестом классе геометрию и алгебру. То есть аналитические разделы ее мозга работали, выделяли гормоны так назовем – гормоны логичности плюс эндорфин от удовольствия – и в этой гормональной среде формировался мой мозг. С тех пор любые задачки по математике я щелкаю как орешки. То есть мама управляет способностями ребенка.
– А моя мама беременная смотрела сериалы по телевизору, – сказала гостья из Метрополии. – Наверно, поэтому мне обычная жизнь кажется пресной и скучной по сравнению с телевизором. Казалась скучной, пока я не приехала к вам.
А психолог обращала внимание:
– Ребенок в животике мамы все слышит и чувствует все вокруг на полевом уровне. И все, с чем мама встречается и радуется – будет радовать его всю жизнь. А что её тревожит и пугает – будет тревожить его.
– Если мама говорит с папой и чувствует любовь…
– Да, выделяется окситоцин – и ребенок тоже чувствует любовь, едва услышит папин голос.
– Удивительно интересно!
Акушер клонила в свою сторону:
– А роды знаешь что такое? Для ребенка – это первый выход в свет! И к нему надо правильно готовиться.
Педагоги и психологи убеждали:
– Очень важно выстроить точную траекторию развития, чтобы ребенок не терял времени впустую – на обиды, капризы, страхи. Научился ходить на два месяца раньше – ему открывается большая площадь мира. Научился говорить на полгода раньше – для него полгода это треть жизни, как много он успеет узнать за это время, да такое важное время, когда ребенок – гениальный ученик.
– Так как избавиться от капризов? – спрашивала О Ши, сама бывшая капризным ребенком. – Шлепать или не шлепать?
– Раньше мы говорили – шлепать, потому что ребенок на мать не обижается, а принимает как есть, – говорили психологи. – Нормально выстроенная иерархия и уважение старших позволяли не терять время на капризы.
– Но? – ожидала продолжения женщина.
– Но двадцать лет назад изменились мы, изменилась педагогическая реальность. В условиях гармоничного общества у ребенка не возникает потребности капризничать, обижаться, манипулировать родителями.
– Почему? – интересовалась О Ши.
– Известно же – мысли в воздухе носятся. У нас теперь такие мысли в воздухе не носятся. Их некому думать. И дети считывают другие мысли – уважения к старшим, заботы о младших, любви, радости, счастья.
– Вот так все просто?
– Вот так все просто.
Физика и веревочка многомерности
Андре сам дозвонился до О Ши.
– Как успехи?
– Дошла до четвертого класса. Плетем с пятилетками какие-то веревочки, учимся вязать морские узлы. И как всегда за всем этим стоит философия – понимание многомерности мира. Ведь из одномерной веревки получается трехмерный узел или двумерное макраме. Как ты думаешь, наша трехмерная реальность свита из какой-то одномерной веревки?
– Думаю, из нашего одномерного внимания, – ответил Андре. – Мы же ощупываем мир фрагмент за фрагментом, а потом собираем целую картину.
– Ответ принимается! – рассмеялась женщина.
Андре было приятно видеть её счастливой, но где-то внутри сверлил червячок зависти – он сделать её такой счастливой не смог.
– А тебе нравится в Школе.
– Здесь интересно. Каждый день что-то новенькое. Но главное – это ощущение, что новое будет возникать бесконечно. Что предела нет.
– Ты понимаешь, что бесконечная (пусть и в ментальном пространстве) колония не может быть частью конечной Метрополии? – жестко спросил Регул.
– А ты понимаешь, что только признал ограниченность возможностей Метрополии в отношении Тридевятого царства? Ладно, не будем цапаться!
– Ты узнала что-то про их оружие?
– Пока я узнала, что Школа является еще и воинским подразделением и базой подготовки призывников, – доложила О Ши.
– Почему Школа – это воинское подразделение? – не понял Андре
– Так-то логично, – пояснила О Ши. – Война – это способ воспитания противника, чтобы у него не стало желания воевать. То есть война – это педагогика. Про оружие узнаю позже. Завтра мне расскажут, как устроена их физика?
– Разве физика может быть другой? Разве наука не объективна? – уточнил Андре.
– У науки могут быть слепые пятна. Как в глазу. Глаз ведь смотрит вперед и построен по законам оптики, так?
– Так.
– Почему тогда мы чувствуем взгляд на затылке?
– Понял. Продолжай наблюдение. Если найдешь что-то ценное в результатах или методологии – применим на пользу Метрополии, – после секундной паузы Андре продолжил с легким сарказмом. – Приглядела себе там кого-то?
– Здесь нельзя кого-то «приглядеть», – в тон ему ответила О Ши. – Здесь связывают свои судьбы на всю жизнь. И ты не имеешь права задавать мне такие вопросы.
Введение в физику для О Ши и для детей шестого класса делал Иван IV.
– Физика – наука объективная, её измерения точны, её теории строги и элегантны – что, кстати, для маловеров может служить указанием на разумность создания Вселенной и неслучайность её законов. Ничто не отменит закона Ома и уравнения Бернулли, теории фотоэффекта и принципа неопределенности. Но по сравнению с физикой Метрополии наша физика имеет две особенности.
Особенности эти мы можем прочитать в учебнике:
