– Чем же? – осмелилась уточнить, потому что определение императора можно было охарактеризовать и в положительную, и в отрицательную сторону.
– Они неординарные.
Он жестом предложил свернуть направо. Прямой. Нерушимый. Рядом с ним я одновременно чувствовала себя защищенной – ну а как иначе, вряд ли тебя удушат прямо при императоре – и беззащитной, оголенной, слабой до безысходности.
Дикие чувства вызывал этот человек. Двух дней слишком мало, чтобы разобраться в них.
Да и хочу ли я разбираться? Зачем оно мне?
– Вы хотели сказать: чокнутые? – вновь влезла с уточняющим вопросом. – Не боимся издохнуть от холода.
– А ещё слишком прямолинейны и колки, – не удержался от легкого тычка в мою сторону правитель.
– Угу, и бросаемся под кареты, – добавила себе под нос, но император прекрасно услышал.
– Именно. Говорю же: неординарные личности. Но позвал я вас не за тем, чтобы обсудить северный народ, – резко оборвал он разговор. – Леди Виктория, вам знаком Стэн Кёрн?
Имя брата заставило меня оступиться на ровном месте. Если бы не твердая рука императора, что обхватила меня за талию, я бы растянулась на земле и уткнулась бы носом в какой-нибудь диковинный цветок. Например, в вон тот, с колючками.
Впрочем, лучше цветок, ибо так уткнуться пришлось в широкую мужскую грудь. Не представляю, в какой момент меня развернуло к нему лицом, но теперь я в прямом смысле слова ощущала, что такое быть в опасной близости к правителю.
Его тело полыхало жаром раскаленного вулкана, а дыхание выжигало ожоги, и мои щеки полыхали.
– Леди Виктория… – учтиво напомнил о себе император, не мешая мне принюхиваться к аромату его рубашки. – Я спрашивал про Стэна Кёрна.
– Это мой брат, – отрицать очевидное было бы глупо.
Я отлепилась от груди и на всякий случай сделала шажок назад. Мужчина не шелохнулся. Чисто вылитый из бронзы памятник!
– Вы близки?
Пожала плечами.
– Были когда-то. Но в последний раз мы общались еще до моего семнадцатого дня рождения. Стэна направили на повышение в столичную полицию, с тех пор мы не виделись.
– И не переписывались?
Мне не нравились эти вопросы. Ясное дело, императору сообщили обо всех родственниках каждой из претенденток на роль супруги. Но почему он так заинтересовался братом? Что-то случилось?
– До прошлого года – переписывались. В какой-то момент Стэну стало некогда писать.
– Почему? – мягко, почти с дружелюбным интересом.
– Не знаю, – ответила честно. – Отец очень злился на него за молчание, но поделать ничего не мог. Брат не сказал, где конкретно живет. А отправленные нами письма на адрес столичной полиции оставались без ответа. Почему вы спрашиваете?
Эдвард Третий вновь свернул направо. Мне даже показалось, что мы ходим по кругу.
– Дело в том, что Стэн Кёрн обвинен в покушении на действующего правителя Диары и разыскивается, дабы понести заслуженное наказание, – он сказал это таким тоном, будто речь шла не о нем, а о каком-то другом правителе.
Я споткнулась повторно и, кажется, бесконечно долго летела вниз.
В чертову бездну.
В саму тьму.
Великий правитель выжидал, позволяя мне осмыслить сказанное, не вмешивался и не вколачивал в крышку моего гроба последний гвоздь. Мы остановились невдалеке от выкрашенной в белый беседки, и мне дико хотелось плюхнуться на ажурную скамейку, но ноги не двигались.
– Это какая-то ошибка, – пролепетала я, чувствуя, как озноб пробегает по телу.
Не мог Стэн покушаться на кого-либо. Он же добрый и правильный. Герой моего детства. Образец для подражания.
– Исключено. Вина давно доказана и зафиксирована. Сожалею, что вы узнаете о предательстве брата таким образом.
– Но если… если он виноват, почему тогда… – я глубоко вдохнула, чтобы не сорваться на истерику. – Почему меня пригласили на отбор?..
Ведь есть негласное правило: на семью виновного ложится забвение. Они становятся мертвы для общества. Их имена попадают в списки нежелательных гостей. Но отец ни о чем таком не слышал. Пусть наш городок и далекий, и маленький, но информация обязательно бы долетела до Росстара, а меня никогда бы не подпустили к императору.
Бред какой-то.
– Получив запрос от вашего родителя об участии в отборе, я сначала не поверил своим глазам, – хмыкнул великий правитель. – Но ваш род один из древнейших в северной провинции, ваши прадеды защищали империю, а ошибка вашего брата не должна тенью пасть на всю семью. Кроме того, мне было любопытно посмотреть на вас.
– Вы шутите?
– Нисколько. У вас поразительное досье, леди Виктория. Брат – скрывающийся преступник, а вы чисто случайно сталкиваетесь со мной глубокой ночью.
Нет, он всё-таки издевается!
Мне срочно нужно отдышаться, пока не случилось чего-нибудь непоправимого.
Перед глазами начало рябить.
Император Эдвард ждал моего ответа с каким-то особым любопытством.
– Повторяю, я не шпионила.
– Верю, – легкая улыбка коснулась его губ. – Впрочем, мне показалась сомнительной та встреча. Но теперь я признаю, что бывают совпадения. Не злитесь, напротив, задумайтесь вот над чем. Я честен с вами, открыт и готов выстроить отношения с нуля, без оглядки на случившееся. Я попрошу поднять документы по делу вашего брата, и вы ознакомитесь с ними лично.
Честен…
Лучше ли мне стало от его честности? Так бы знать не знала про брата, считала его зазнайкой.
А теперь…
Зачем он на это пошел? С какой целью? Чем император шести земель насолил Стэну?
Час от часу не легче.
– Постойте, а вы не думаете, что… – мысль пришла внезапная, и мне самой подурнело от неё.
– Что? – опасно сощурился мужчина, будто бы читая меня насквозь.
– Если мой брат беглый преступник, а я участвую в отборе, то… мы можем быть в сговоре, – я запиналась, теряла окончания. – Он убил невесту, чтоб расчистить мне путь к трону. Чтобы… ну… добраться до вас. Теперь вы убеждены, что я – не шпионка, а убийца… Боги, скажите, что вы так не думаете!
Я обхватила лицо ладонями и почувствовала, как задыхаюсь.
Глупость, конечно, несусветная, зато как складывается. Таинственный незнакомец из подворотни, жуткая кончина южанки, случайное столкновение с экипажем – всё прекрасно вписывалось в рамки сговора.
– Нет, леди Виктория, клянусь, эту версию я отсек тотчас, как она пришла мне в голову. Почерк не похож. Стэн Кёрн не из тех, кто стал бы прятаться за спиной младшей сестры или хладнокровно убивать невиновных людей. Возможно, у него есть мотивы желать смерти, но только моей.
Прозвучало жутковато.
Поскорее бы увидеть документы и разобраться: что конкретно произошло между ним и Стэном?
Виновен ли он по-настоящему? Смогу ли я обелить его имя?
– Замерзли? – вдруг спросил император и накинул мне на плечи свою куртку.
Чем окончательно запутал меня в своих чувствах к нему.
Чего он добивается, почему то строг и холоден, то делится сведениями, которые мне, по-хорошему, знать незачем? Проверяет, ощупывает?
– Зачем вы мне всё это сказали? – не выдержала я, когда мы вернулись к замку, и молчание, сопровождавшее нас, становилось уж слишком плотным.
– Вы имеете право знать, – пожал плечами мужчина, открыв передо мной дверь. – Добрых снов, леди Виктория.
На секунду его взгляд задержался на мне, забрался под самые нервные окончания, въелся самым смертельным ядом, лишая возможности дышать.
– Вам тоже спокойной ночи.
Я стащила с себя куртку, которая чугунной тяжестью давила на тело, и мы разошлись по разным коридорам. Подъем на второй этаж дался мне так тяжело, словно ступеней было не пятьдесят, а пять тысяч. Каждый шаг звоном отдавался в ушах, и мысли роились самые нехорошие.
Почему Стэн так поступил? Он никогда не критиковал власть, напротив, его всегда манила служба в правосудии, он мечтал оказаться в Иллиде, шел к своей цели долго и упорно. Так что заставило его изменить мнение?
Может быть, если правда откроется, я и сама захочу придушить великого правителя вполне натуральным образом?
– О, явилась, – донеслось до меня из соседней комнаты, когда я подходила к своим покоям. – Я тебя заждалась.
Западчанка практически вывалилась в коридор, и она определенно была пьяна вдрызг. Роскошное вечернее платье сбилось, и прелести темноволосый невесты грозились выпасть на всеобщее обозрение. Если честно, я их обозревать совсем не хотела. Прическа её растрепалась, волосы больше походили на стог соломы.
М-да, кому-то не помешает проспаться.
– Что смотришь, потаскуха? – разозлилась Кирата. – Считаешь себя лучше нас? Думаешь, если император с тобой делит ложе, то и выберет тоже тебя? Ха!
Это какое такое ложе он со мной делит, интересно? Да и где? В саду?!
– Иди спать.
– Мне всё про тебя известно, – оскалилась она и завопила во всю глотку: – Наша чудесная леди Виктория спит с правителем!!!
Так, хватит это терпеть. Я забежала в спальню, схватила с прикроватного столика графин с водой и, вернувшись к беснующейся Кирате, перевернула его аккурат на голову неудачливой претендентке. Так сказать, остудила пыл. Мокрая, с потекшей косметикой, налипшими на щеки прядями, она смотрела на меня во все глаза и вдруг с ужасом сглотнула.
Думаете, оценила мой пыл? Испугалась моего энтузиазма?
Ага, щас.
– У тебя растут… ой, мамочки… рога… – изрекла Кирата, сползая по стенке.
Что, опять?!!
ГЛАВА 7
Остаток вечера пролетел молниеносно, как корова языком слизала.
Голова опять ныла, словно в неё воткнули тупой кинжал и провернули по часовой стрелке. Я напилась зелий, но боль пульсировала в затылке.
Буйную алкоголичку успокоили сонными травами, и она, наконец, перестала бормотать что-то про рогатую скотину и ломиться ко мне в комнату. Рога, кстати, пропали только через полчаса, вызывая у меня дикое желание спилить их пилочкой для ногтей.
Ко мне в спальню никто не сунулся, и ближе к полуночи я смогла задремать с мыслью о том, что надо поскорее разобраться с тем, откуда – и на кой черт! – эти самые рога берутся.
Хватит надеяться, что всё обойдется. Они проклевываются исключительно в ненужные моменты, а значит, от них срочно нужно избавиться.
А ещё я много думала про брата. Дико волновалась за него и не понимала, что делать с тем знанием, которым наградил меня правитель. Мой любимый Стэн, мой защитник, мой лучший друг – убийца. Почти, но дела это не меняет.
Получается, теперь я должна вести себя как прилежная девица, дабы наша семья не попала в опалу?..
Любое неверное движение, и император напишет напротив нашей фамилии: «Виновны».
Значит, мне жизненно необходимо пройти до конца отбора, не посрамив честь рода?
М-да, доигралась. Теперь и не улизнешь.
Хочу ли я разыскать брата? Очень. Смогу ли? Вряд ли.
Скажу ли я отцу, что совершил его сын? Определенно нет. Я умею молчать, если требуется. А ещё я постараюсь разузнать, что конкретно натворил Стэн. Дело за малым: пережить отбор.
Проснуться пришлось от того, что Марис настойчиво трясла меня за плечо.
– Вас вызывает император. НЕМЕДЛЕННО! – добавила она истерично. – Меня убьют, если вы не придете!
Убитая горничная нравилась мне куда меньше живой. Потому я предстала перед великим правителем в легком платье, без прически и макияжа спустя всего каких-то двадцать минут. Сама невинность: глазками хлопаю, губки выпятила. Как уличить в чем-либо сомнительном?
Какой же у него громадный кабинет! Здесь можно балы проводить. Пространства так много, что я, мнущаяся в дверях, и император, сидящий за столом у окна, были на расстоянии нескольких десятков шагов.
– Леди Виктория, вы удивительная девушка, – вздохнул великий правитель с легкой ухмылкой. – Мне донесли, что вчера вы умудрились напугать леди Кирату… рогами.
Показалось, что за ироничным вопросом скрыто что-то ещё.
Злое и неотвратимое.
