Татьяна Лазарева "Философия леса"

Пока его не было, Лиза машинально подошла к полке с книгами, погладив их корешки пальцами.

“Фрейд – конечно, Юнг – ожидаемо, Эстес?” – она была удивлена.

Но внимание привлекла другая книжка. Она не смогла рассмотреть автора – корочка книги очень сильно пострадала в пожаре. Видимо это, правда, что-то стоящее. На обложке она разобрала лишь одно слово – “дневники”.

Чьи-то дневники.

Ладно, загадочная книга.

Расскажи мне про мое лето – Лиза открыла наугад книгу в самой середине:

“Ты сможешь стать свободной, если признаешь свою зависимость. В 12 шагов принимают людей, когда они в полном отчаянии.

А мой мозг все еще синтезирует новые идеи для выздоровления.“

Да, что есть, то есть, как насчет этой осени?:

“Вроде я нащупала нить себя – она в какао с печеньками”.

Смешно, давай что-нибудь посерьезнее:

“Весна – легкое очарование,

осень – тотальная влюбленность”.

неожиданно – подумала Лизи и продолжила читать дальше:

“Зима – истинная страсть – девушка почувствовала покалывание в кончиках пальцев -

лето – настоящая любовь”.

Лизи быстро захлопнула книгу.

Это все глупости.

Я же не вручу свою судьбу первой попавшейся книге, тем более про которую я ничего не знаю.

Но если представить на секунду, что мое подсознание, мудрейшая часть меня, интерпретирует все по-своему.

Ладно, я дам тебе еще один шанс.

Не тебе книга… моему сознанию.

Как мне перестать думать о нем?:

“Я не собираюсь избавляться от своего прошлого. Я сохраню его.

Ведь это единственный шанс принять его как прошлое”

Лизе стало не по себе.

Уж больно точно ее пальцы выбирали нужную страницу и нужный параграф.

Она как будто чувствовала, как миллион душ, витающих где-то рядом, направляют ее в это самое мгновение.

Это наводило жуть на нее, как будто от ее следующего шага зависит будущее. Приятнее и спокойнее было думать, что все вокруг хаос и набор случайных совпадений.

Ладно, тогда расскажи мне, что произошло между нами тогда?:

“Этот мир возвышал и разбивал ее об камни чужой оценки.

Он был спасением и смертью.

И он был в нем царем.

И она преклонялась.

А перед тем как этот мир разлетелся на мелкие кусочки её безразличия, они вдвоем, держась за руки, глубоко нырнули в море душ друг друга, прыгнув со скалы веры.

И это было прекрасно. И это больше никогда не повторится”.

“Больше никогда не повторится”, повторила Лизи вслух.

Так пора заканчивать. Еще парочка вопросов:

“Что происходит со мной сейчас?”

“Мне казалось, что я любила, сейчас я вижу, что там была лишь боль.

Мне казалось, что я всегда была честна с собой. Теперь я вспоминаю лишь ложь.

Я была уверена, это была моя правда. Теперь же ощущение, что это была одна большая ошибка, снимает скальпель моей веры”.

"Спасибо", – Лизи обняла книгу – "Последний вопрос – что нас ждет с ним?”

“Я до сих пор верю.

Это как приз, который я вижу впереди в мираже, который помогает мне проживать эти испытания с грацией;

Маяк на горизонте указывающий путь домой.

Мысли о нем греют мою душу. И даже если я его не встречу вновь, мысль об этом делает меня человечной.

В этом и есть смысл любви – напомнить нам, кто мы есть”.

Лизи не успела отследить свои ощущения, как в кабинет зашел мужчина 40 лет со сдобренной сединой висками.

“Это очень хорошая книга” – сказала она, помахивая в руках корочкой оставшейся обложки и всеми откровениями, которые только что к ней пришли.

Лизи улыбнулась, пытаясь беззаботностью скрыть ту интимность, которая произошла только что в ее душе.

– О, я рад, что тебе понравилось. Это книга моей жены.

– Ваша жена писатель?

– Нет. Но я собрал все ее дневники, которые она вела в моменте влюбленности в меня, чтобы помнить о том, с чего все началось, и напоминать ей, что однажды она испытывала ко мне. Со временем мелкие обиды крошат наше сознание, выкидывая из него массу приятных воспоминаний, с которыми мы предпочли бы не расстаться, которые мы хотели бы повторить.

– Вы таким образом пытаетесь законсервировать её чувства к вам? – засмеялась Лизи с сарказмом.

– Понимаю, к чему ты ведешь. Скорее я пытаюсь запечатлеть физическое воплощение эры наших открытых сердец в этом мире. Чтобы не происходило, она останется в моих руках напоминанием. Присаживайся пожалуйста – сказал он Лизи указывая на блеклое лиловое кресло.

На столик, стоявший поблизости, он поставил белое блюдце и чашку, наполненную шафрановым капучино, пенка которого была едва сдобрена корицей.

Лизи села в кресло, расправляя подол юбки и вглядываясь в узор, который образовала специя – в виде глаза.

“Да уж за мной определенно, кто-то присматривает”.

– В этот раз я пришла к вам с запросом о том, что я выбираю неправильных мужчин. Раз за разом я выбираю тот тип, который не готов строить со мной что-то серьезное и спустя время, получив меня целиком – они убегают.

– Опиши подробнее черты этого типа.

– Мужчины, чаще всего свободные в своем творческом самовыражении, нередко у них одержимость, будь то наркотическая, алкогольная или сексуальная.

– Очень сложно найти человека без какой-либо зависимости, будь то даже зависимость от сахара.

– Да, я сама завишу от многих вещей. От любви, наверное, больше всего. С самого детства я не могла уснуть без грез о том, как я еду в красном платье на красном кабриолете с мужчиной своей мечты в закат.

– Я ни разу не видел тебя в красном на приеме. Как ты думаешь, твои мечты изменились с того времени?

– Конечно да, они стали совершенно другими. Теперь я едва могу даже представить себя с красной помадой на губах. Но кое-что остается неизменным. Я продолжаю лелеять надежды по ночам, что меня кто-то любит и делает это так, как я люблю. Но где то на окраине моих воспоминаний я слышу слова мамы “Пускай тебе приснится принц, который тебя полюбит и заберет с собой”.

– Похоже на установку.

– Так и есть. И она мне приносит дикое неудобство, как платье из которого я уже выросла. Ведь в настоящем моменте я одна, и я счастлива в этом плане, что я успешна, моя жизнь размерена, по всем показателям своей счастливости – я счастлива. Но есть ощущение, будто ложь потирает ладони, где-то в углу, говоря “Пока ты одна, ты не сможешь быть счастливой”.

– И какие же картинки ты видишь сейчас перед сном?

– Я мечтаю о том, как осуществится моя мечта. Хотя иногда я ненавижу свои мечты, такими затасканными и поношенными со временем они стали. И теперь они напоминают мне скорее проект, проект по осуществлению мечты. Но моя жизнь – не проект по выращиванию бройлеров. Я не знаю, что это есть, но не проект точно. Я не хочу быть проектом. И чтобы мои мечты были проектом. И больше всего я хочу сохранить его как мечту в своем сердце. Я боюсь, что однажды перестану верить в Дина. Тогда я также легко могу разочароваться и во всех остальных, кто бы ни встречался на моем пути в будущем. И я буду улыбаться им, зная заранее, что это случится, и не смогу доверять никому.

– Правда в том, что чем чаще тебя предавали, тем глубиннее и сильнее твоя вера с каждой новой нанесенной раной. Тот, кто потерял все, наконец начинает верить и доверять по-настоящему.

– Я, надеюсь, что это так, что это лишь заблуждение моей логики. И знаете, что самое смешное? Что у меня есть множество козырей в рукаве, чтобы заставить его вернуться. И знаю точно, что они сработают. Но я не хочу использовать ни один из них. Я хочу, чтобы его возвращение было актом его воли, без налета манипуляции, без использования силы моей сексуальности.

Я ведь знаю все его слабые стороны, имею такую силу над его инстинктами. Чувства – их легко можно извлечь как искры из камней с помощью секса. Но мне нужно что-то настоящее, кто-то, кто выбирает меня всем своим сердцем, и, о чудо, я выбираю его тоже. И это магия. И это прекрасно. И это вне моего контроля. Но, в любом случае, мне больно от мысли, что найдется кто-то другой, кто-то более нечестный, кто-то, кто лишь хочет власти, кто использует те приемы, которые запрещены на нем. И он с легкостью поведется. Ей богу эта похоть; Она конечно очень крутая. Очень честная, приятная. И иногда она, правда, помогает выстроить мосты между людьми. Но. Она может быть мелочной, узкомыслящей и легко поддаваться на манипуляции.

– Почему тебе тревожит это?

– Ревность.

– Ревность обычно появляется, когда у кого-то есть что-то, что мы бы хотели иметь.

– … И не сделав первый шаг для достижения этого желаемого, мы не избавимся от нее.

– Иногда я удивляюсь, для чего я сижу в этом кабинете

– Разве вы не знали? Ваш шафрановый капучино лучший в городе – улыбнулась Лиза.

Глава 5. Искусство отпускать.

Мистер Лис путал свои следы.

Он убегал ещё дальше к краю леса, дабы не быть найденным волками, чей изящный вой на луну каждый раз погружал его во мнимые фантазии. Каждый раз он сдавался и отдавался той текучей истоме, исходящей из их сердец. Неспособный что-либо поделать с этим.

Он знал, где было начало, хотя начало было мнимым.

Ему казалось, что он знает, где конец. Но это тоже было иллюзией.

Воспоминания не отпускали его, хотя он был уверен, что далёк от своего прошлого, что он успешно убежал.

Но то еле уловимое, скрытое внутри постоянно намекало, что это было также заблуждением.

Обещание свободы, продолжало висеть на небе серебристой луной и каждую ночь лило свой свет серафима на него, соблазняя и возвращая истому, от которой, как ему казалось, он избавился.

Он нашел новую лисицу, чтобы залатать невыполненную роль прошлой.

Все так делают.

Это автоматическая подушка безопасности.

И это всегда помогает, правда другой не знает, что был лишь подушкой.

Но рано или поздно ложь всплывает на поверхность, обнажая, что всё до этого было лишь убеганием.

“Я радуюсь переменам и ценю совершенность происходящих событий. И все также гадаю, что же произошло по росинкам на траве”, – Мистер Лис вздернул свой усатый нос к полной луне – “Мир все также в замедленном движении”.

Россыпи огней сверчков освещали путь, проливая свой едва уловимый свет то тут, то там, стоило лишь Мистеру Лису случайно задеть их своей шерстью. Это помогало совам, следящим за ним издалека, не потерять его из виду.