– В каком смысле?
– Сам узнаешь, иначе МАК совсем отключит меня за болтовню.
Светоч спустился на тротуар. Их дороги с Милоделом разошлись.
– Хорошего дня, Милодел. – Пожелал ему Светоч по привычке.
– Не сдохни в первый день. – Ответил Милодел.
Внешнее кольцо делилось на равные сектора. Каждый сектор являлся автономным по всему перечню необходимых служб. Поэтому до места несения службы Светоч дошел минут за десять, успев за это время рассмотреть здешние особенности. В центре, между жилыми домами и многочисленными зданиями служб, проходила большая дорога. На стороне к городу располагались только жилые модули разного уровня. За ними раскинулись парки, за которыми вероятно уже начинались поля. С другой стороны дороги находились здания служб, половину из которых занимало обслуживание работы защитного барьера. Поддержание его работоспособности и переработка мусора отфильтрованного мусора.
Сообщение между жилой зоной и рабочей происходило через многочисленные подземные переходы под дорогой. Светоч прошел в один из них, оказавшись в потоке людей, спешащих на работу. Встречались среди них и «дикие», старающиеся держаться особняком. Они очень отличались от коренных горожан, но не внешностью или фигурой, как казалось ранее, а зажатыми движениями, выдающими их неуверенность. Светоч вышел из подземного перехода и опознал по памяти здание, в котором должен был работать. Большой куб с летающей техникой на крыше. Выглядел он пугающе некрасивым и угнетающим. От него веяло опасностью, примитивной утилитарностью и непривычной суровостью.
Он зашел внутрь, испытывая сильное волнение, и оказался внутри ангара с колесной и гусеничной техникой, которую никогда не видел прежде, и даже не подозревал о ее существовании. Дальняя стена ангара светилась объемным экраном, у которого стояли несколько человек в такой же форме, как и у Светоча. Он вытер вспотевшие ладони о ткань формы и направился знакомиться.
Глава 4
– Всем доброго дня. – Подал голос Светоч, потому что его появление не заметили. – Меня назначили переводом к вам для поднятия рейтинга. Мое имя, Светоч Вдохновенный.
Люди в пятнистой форме, среди которых было пятеро мужчин и две женщины, разом обернулись и осмотрели его оценивающе, даже невежливо. Не совсем приятный момент, непривычный типичному горожанину.
– Да, мы знаем, что у нас новенький с сегодняшнего дня. – Произнес мужчина старше остальных. – Для начала тебе будет простое задание, вымыть технику, которая вчера вернулась из рейда.
– Откуда? – Светоч не знал значения этого слова.
– Из рейда. – Мужчина посмотрел на него с высокомерной улыбкой. Он явно ничего не слышал про этикет. – Что, ничего не знаешь про рейды за барьер?
Светоч помотал головой из стороны в сторону.
– Конечно, кому в городе интересны такие мелочи. Вам там спокойно, сытно, беззаботно, а тут под боком дикие твари не знают покоя. И не знал бы, если бы не такая мелочь, как рейтинг.
Пожилой мужчина позволял себе очень крамольные выражения, за которые в городе запросто получил бы солидный штраф.
– Красавина, покажи новенькому, где у нас шланг, пусть приступает. – Распорядился он.
– Идем. – Женщина тридцати двух лет с очень низким рейтингом, мягко улыбнулась Светочу и пошла.
– Что стоишь, иди за ней. – Грубо подогнал его мужчина.
– Спасибо, я понял. – Светоч даже растерялся от подобных манер.
Почувствовал себя дикарем, к которому не надо подбирать интонаций. МАК учил его, что проявление вежливости к собеседнику есть первый шаг для установления нормального контакта. Все люди достойны уважения, в особенности до знакомства. Похоже, жизнь на периферии Тулсы превратила этих людей в дикарей. Город точно не принял бы их такими.
– Как ты уже слышал, меня зовут Красавина.
– Меня Светоч. Очень рад знакомству.
– Я тоже. Хочу дать совет, тут любезности не в моде. Ментаграмма не понижает рейтинги, потому что уже и понижать некуда, поэтому мы тут расслабились и ведем себя естественно.
– Я бы не сказал, что естественно грубить человеку, которого ты впервые видишь. – Заметил Светоч.
Красавина рассмеялась, смутив новенького еще сильнее.
– Тебе показалось, что Добронрав грубо с тобой разговаривал? – Она снова рассмеялась. – Он был очень добр с тобой и любезен. Когда он будет груб, ты сразу это поймешь, а возможно и почувствуешь.
– Что это значит?
– Ну, несмотря на имя, нрав у командира совсем не добрый. Только зря обижать он не станет. У нас тут серьезная служба, гибнут люди, так что глупить не позволяется. Все хотят жить, даже в таком месте, как это.
– Как… гибнут люди? – Светоч почувствовал, как по спине потекли капли холодного пота.
– А ты думал, что прогулки по внешке полны только положительных впечатлений для расширения кругозора? Увы, там живут очень разные существа и некоторые нас не любят до зубного скрежета. Хорошо, что у нас есть надежная техника. – Красавина постучала по стальной «шкуре» огромной машины. – Держи шланг и смывай с нее грязь. Помоешь эту, переходи к следующей, и так, пока не отмоешь все пять.
– Пять? Это же на весь день работы. – Светоч не поверил, что его, горожанина, заставят делать работу, которая больше подходит дикарям второго поколения.
– Нет, не на весь день, а до обеда. Потом у тебя будут занятия. Приступай, иначе останешься сегодня без обеда. – Красавина ушла, виляя бедрами.
– Это совсем не то, что я себе представлял. – Обратился Светоч к ментаграмме.
– Чтобы горожанам было проще тянуться к гармонии, их не должны отвлекать подобные вещи. Вы оказались среди людей, для которых устав, учащий жить в гармонии с миром, ничего не значит. Вы тоже усомнились в нем.
– Это же было естественно в моей ситуации.
– Естественно усомниться в себе, а не в совершенной мысли. Вы продемонстрировали непозволительное высокомерие, заразное, если начать делиться им с окружающими. Считайте перевод на эту службу карантином вашей глупости и гордыни. И поспешите с работой, часы приема пищи здесь строго регламентированы.
– Я не смогу заказать еду в любое время?
– Не сможете.
Светоч открыл кран. Тугая струя воды ударила из шланга и вырвала его из рук. Он завертелся змеей, поливая во все стороны. Светоч кинулся ловить его и получил в лицо неслабый удар. Верткий шланг никак не давался в руки, словно издевался над ним. Выкручивался гибким телом намного быстрее, чем позволяла его ухватить реакция Светоча. И вдруг шланг безвольно опал. Добронрав перекрыл воду на выходе из металлического гидранта.
– Бери в руки и держи крепко. – Произнес он ледяным тоном.
Светоч невольно подчинился. Взял шланг двумя руками.
– Готов?
– Ага.
На этот раз он смог обуздать стихию. Приноровился к давлению воды и направил ее на испачканные в грязи гусеницы и борта машины. Под грязью обнажился серо-зеленый корпус из толстого металла в многочисленных царапинах, ожогах и оплавленных отверстиях. Светочу хватило ума понять, что повреждения металла вызваны попаданиями того, что способно делать в нем дыры. Он часто видел ролики про военные действия дикарей, но не знал, что в Тулсе есть своя военная техника. Он был уверен, что МАК обходится бомбежкой заводов по производству ракет. Этого было достаточно, чтобы не переживать о безопасности городов. По крайней мере, так преподносили информацию новости.
Светоч, наконец, понял, что за хобот находился в верхней части машины. Это была электромагнитная пушка, скрытая под броней. Страшное оружие по своей разрушительной мощи. Ему все меньше хотелось работать в службе контроля за внешними территориями. Работа по поддержанию защитного барьера в рабочем состоянии уже казалась ему намного спокойнее и предпочтительнее.
– А нельзя ли меня перевести на другую работу? – Спросил он у ментаграммы. – Здесь же, на внешнем кольце.
– Основную работу здесь выполняют иммигранты и их дети. В службу контроля за внешними территориями, как вы понимаете, их не возьмешь. Это наиболее подходящая работа для человека, работавшего полицейским.
– А если я настою?
– Вы только продлите себе срок возвращения назад.
– Какая же ты… несговорчивая. – Еле сдержался Светоч.
Больше он ни с кем не разговаривал, ни на кого не обращал внимания. Сконцентрировался на мытье машин. Когда ментаграмма напомнила, что начался обеденный перерыв, у него еще оставалась немытым один аппарат. Светоч спешил изо всех сил и освободился за пятнадцать минут до окончания обеда. Забежал в столовую, в которой почти никого не осталось и забрал ожидающие его две тарелки, с первым и вторым, и коричневый напиток в стеклянном стакане. Он никогда еще так быстро не ел, как в этот раз. Ему было плевать на вкус еды, боялся остаться голодным до самого вечера. Для обычного горожанина, привыкшего к частым перекусам, совершенно невозможная вещь. Он подавился, потратил минуту на кашель и все равно уложился до закрытия.
– Худший результат из лучших. – Произнес Добронрав, когда Светоч забежал на второй этаж. – Иди в класс за симулятор «мастодонта».
К тому времени Светоч уже знал, что «мастодонтом» называли бронированную машину. Он был удивлен, когда увидел за тренажерами около тридцати человек. На них были надеты аналоги «клеща», только крупнее и с функцией симуляции среды. Руки учеников лежали на органах управления техникой, либо ее оружием.
– Надевай макаку. – Добронрав протянул Светочу костюм напоминающий шкурку снятую с обезьянки.
– Кого?
– Ма-ка-ку. – Повторил Добронрав по слогам. – Ты же не глухой. Из города вообще все здоровые сюда попадают.
– Я не глухой, просто не привык к вашей терминологии. Макака, это обезьяна, семейство мартышковые, отряд приматов.
– Точно, они приматы, как и ты. Надевай и за штурвал.
– За что? – Светоч уже боялся собственной неосведомленности.
– Вот эта штука, похожая на твой писюн, называется штурвал. Хватайся за него, как наденешь макаку.
Ученики, сидящие в симуляторе, начали подсмеиваться над Светочем, окончательно смутив его. Он неумело натянул на себя костюм. Ментаграмма успела подсуетиться и заложить в память этапы его надевания. Через три минуты он сидел в кресле и держал в руках миниатюрный орган управления огромным «мастодонтом».
– Светоч, ты водитель машины, Чудозар на пушке, Мечтаил на радаре. Задача, найти оптимальный способ выбраться из засады, сохранив экипаж и технику. Вперед.
Симуляция ощущения в машине была стопроцентной. Светоч чувствовал специфический запах, тряску и шум механизмов. Управление оказалось простым и даже примитивным, как в какой-нибудь игрушке для малышей. На рычажке имелись еще две кнопки. Зажимая левую, блокировались гусеницы по левому борту, позволяя совершать разворот на одном месте. Блокируя правую, происходило то же само, но в зеркальном отражении. Поначалу ничего сложного он не заметил.
– Вижу тепловые сигнатуры справа на удалении двухсот метров. – Сообщил Мечтаил. – Как люди не идентифицируются. Возможно, это лесное животное.
– Беру цель на сопровождение. – Доложил Чудозар.
– Прибавляю скорость. – Светоч решил скорее проскочить опасный участок.
Машину тряхнуло взрывом.
– Подрыв фугаса прямо за нами. – Доложил Мечтаил. – Дорожное полотно разрушено.
Второй взрыв раздался впереди. Светоч увидел вспышку и сильнейший толчок. Машина ухнула вниз, подскочила и замерла.
– Вы влетели в воронку от взрыва. – Сообщил парень на радаре. – Вижу разделение тепловых сигнатур. Теперь они опознаются, как сигнатуры людей. Орудие не склоняется из-за поднятия передней части корпуса машины.
Светоч спохватился и попытался сдать назад. Машина упиралась во что-то, рыла гусеницами края воронки и никуда не ехала. Тогда он зажал левую кнопку и попытался вытащить машину по-другому. Она начала вращаться и когда стала носом в сторону леса, он отпустил кнопку и двинул рычаг вперед. У воронки с этой стороны стена оказалась ниже, и машине хватило сил, чтобы вырваться из плена.
– Стреляй! – Выкрикнул он.
Стрелок медлил.
Раздался выстрел. Яркая молния ударила в землю метрах в тридцати перед «мастодонтом». Корпус тяжелой машины качнула взрывная волна. Следом в уши вонзился высокочастотный свист накачиваемых электричеством конденсаторов и раздался второй выстрел, взорвавшийся чуть дальше прежнего. Три дерева упали на землю, как подкошенные. Светоч повел машину задним ходом, держа лбом в сторону потенциальной засады. Вдруг из леса сверкнул разряд и гулкий удар. В нос ударил запах горелого металла.
– Имеются остаточные следы проникающего пробития, не угрожающие жизни экипажа. – Сообщила электроника «мастодонта». – Повреждения, ограничивающие функциональность машины, отсутствуют.
Стрелок получил точку, откуда был произведен выстрел по машине и сделал третий выстрел. Светоч выехал на дорогу, только когда Мечтаил доложил, что никаких признаков засады не наблюдается. «Макака» отключилась.
Светоч снял костюм и посмотрел на Добронрава.
– Неплохо для новичка.
– Ментаграмма подсказал мне устройство «мастодонта».
– Ментаграмма ментаграммой, но тактику ты выбрал сам. Это была правильная идея двигаться лбом к противнику. Повернись ты бортом, смерти не избежать.
– Спасибо. – Светоч обрадовался похвале, но сделал вид, что смущен. – А почему бой не ведет автоматика?
– Ну, парень, ты не прекращаешь меня удивлять. «Дикие» на самом деле не такие уж и дикие, как ты привык считать. Они запросто могли бы перехватить управление машиной, если сделать ее полностью автоматической. Ты когда-нибудь задумывался, откуда вообще берутся все вещи в городе, если там нет ни одного завода?
– О, нет, не задумывался. – Честно признался Светоч.
Для него окружающие предметы казались делом естественным, как вода из крана. Их происхождение ему знать не надо и неинтересно.
– А все вещи, начиная с твоих трусов и заканчивая «мастодонтом» делаются по ту сторону барьера, руками дикарей.
– Но…
Добронрав рассмеялся.
– Да, такая реакция у всех, кто сюда приехал впервые. Производство вещей очень грязное дело, а мы не хотим дышать грязным воздухом. Все, что мы умеем, это технологии, генерируемые МАКом, являющиеся секретом для дикарей. А чтобы они их не скопировали, заводы производят только какую-то одну деталь, по которой невозможно воссоздать общую технологию готового, критически важного для нас продукта.
– Выходит, дикари создают броневики, чтобы они потом были направлены против них? – Увидел Светоч явное несоответствие.
– А дикари очень разобщены. У них нет аналога нашей Конституции. Они как жили двести лет назад в войнах, так и сейчас живут. Вокруг Тулсы собрались те, кто мечтает перебраться через вожделенный зеленый забор и получить частичку той жизни, о которой мечтают. Пусть не для себя, хотя бы для детей. Они готовы работать на грязных заводах по двадцать часов, лелея мысль о счастливом билете. Многие вещи изготовлены именно в этом буферном поясе вокруг нашего города, или любого другого такого же.
– А кто живет дальше?
– А там, парниша, живут такие оголтелые ненавистники городов, что даже ребенок, узнав, что ты горожанин, постарается вскрыть тебе горло. Они уверены, что в их невыносимой жизни виноваты именно мы. Ими правит идея, что наша идеальная жизнь поддерживается их рабским трудом и убитой экологией.
– Не вижу связи. – Признался Светоч.
– А они видят. Одно слово – дикие. Примитивное общество ищет для себя примитивные и понятные массам цели. Самое лучшее, найти образ врага, виноватого в твоих проблемах.
– А рейды бывают так далеко? – Робко поинтересовался Светоч.
Добронрав вздохнул и ответил не сразу.
