– А я чуть-чуть балериной не стала! Так что не надо мне тут. Я же тебе рассказывала?
Меня и правда родители зачем-то пытались запихнуть в лучшее хореографическое училище Москвы. Возможно, решили, что дочь балерина гораздо престижнее дочери спортсменки. И им это даже почти что удалось! Надо сказать, что данные для балета у меня были просто отличные, а тренировки по Ушу развили замечательную растяжку, гибкость и координацию. Ну и взятка директрисе училища размером в одну тысячу американских долларов тоже была не совсем лишней для факта зачисления в ряды будущих балерин маленькой девочки Аси. Меня взяли сразу и почти без экзаменов. И тут же начались мои адские мучения. Мне не нравилось в хореографическом училище практически все. Начиная от детей мелких крысят, стукачей и ябед, заканчивая педагогами грубыми вымогателями взяток в мелких и крупных размерах. Размеры взяток увеличивались к окончанию обучения в геометрической прогрессии и доходили до поистине чудовищных размеров. Родители старшекурсников рассказывали, что некоторым пришлось продать свои квартиры, чтобы доучить "дитятко" в престижном заведении. А казенное серое здание на станции метро Фрунзенская, как и сам Фрунзенский район, до сих пор вызывают во мне чувство сильной и невероятной тоски. Из училища я, слава всем богам, благополучно вылетела в первый же год обучения, очень удачно сломав одной девочке два пальца на руке. Эта девочка оказалась внучкой префекта округа. Ни тогда, ни тем более сейчас я ни разу не жалею о своем поступке. Гадкая девочка Индира была жуткой ябедой и сплетницей. Балериной, кстати, из нее тоже не вышло, несмотря на связи статусного дедушки. Меня благополучно вернули в любимое Ушу, где я, к своей невероятной радости, могла ломать пальцы ровесникам совершенно безнаказанно.
Юлька посмеялась и начала рассказывать про Виктора. Оказывается, юноша был очень интересным товарищем. В 90-е у него была кличка "Терминатор", он был чемпионом России по дзюдо и даже имел неплохое образование. Внезапно! Какой разносторонний парень…
– А как он к Элизе попал? – спрашиваю я.
– Да на каких-то гастролях познакомились, не важно.
– И такой "знатный мускулистый парень" согласился на роль охранника при певице?
– Ну как… Охранник, жених, крыша. Три в одном. Как хороший мужской шампунь, – Юлька выдыхает сигаретный дым и задумывается…
– Ну и что тебя тут смущает? – Не успокаиваюсь я.
– Да то, что как-то все очень банально. В духе 90-х…
– Неужели так все просто и по тупому?
– Юль, опять расследовать будем? Мы же обещали Иветте и Вадику больше ни-ни.
– Птичка, не хочешь, не помогай! – Юлька надувает губы и делает вид, будто сейчас опять заплачет.
У меня есть редкая особенность, которую не знает никто. Я не выношу слез. Если при мне начинают плакать, я начинаю реветь за компанию. Так у меня с детства. Ненавижу эту черту в себе. Но ничего не могу поделать. Да и в целом человек я достаточно жалостливый… Может, потому и пошла заниматься Ушу. Чтобы бить людей профессионально, но не причиняя им при этом особого вреда… "А как же сломанные пальцы?" спросите вы. "Пальцы – не шея!" отвечу я и буду совершенно права.
– Ну хорошо, помогу! – Я обнимаю подругу и думаю, что скажут мне Вадик и Иветта, если я опять влезу в расследование (см. Иглу для Анархиста).
– Пупс, только не плачь. Найдем мы убийцу твоего Леонида. Не в первый раз же!
– Птица, я в тебе не сомневалась! – радуется Юлька и допивает вино залпом.
– Надо найти этого Виктора. Кстати, орудие убийства тоже еще не нашли.
– Так, наверное, оно у этого самого Виктора и лежит?
– Думаю, что нет. Уже давно выкинул, если не совсем идиот. – А Элиза чего? – Допрашивали. Но у нее это, серьезные проблемы по-женски. – Выкидыш, на фоне стресса. Так что ее особо не поспрашиваешь.
– Бедолага! Жалко как девушку. – восклицаю я.
– Кого тебе жалко?! – Юлька подскакивает и начинает ходить по кухне.
– Это из-за нее все, гадюки.
Юлька, конечно, не права, но спорить я с ней не буду, по крайней мере, точно не сейчас. Надо понять, с чего начать.
– Юлька! А может, съездим в этот самый концертный зал, поспрашиваем работников закулисья? Может, кто чего еще видел? Узнаем подробности дела, может кто видел, на чем и куда этот Виктор смылся.
– Поехали, конечно, пока совсем не напились. – согласилась Юлька.
– Я вызову такси.
В машине Юлька начинает мне рассказывать про своего кумира детства, чтобы я немного была в теме: талантливый поэт и музыкант имел дворянские корни. И не мнимые, как сейчас это модно придумывать. А самые настоящие. Предки Леонида по линии отца принадлежали к польскому дворянству: это можно заметить даже в его внешности – стать, порода, гордая осанка, точеный, как говорили поэты серебряного века, "орлиный" профиль. "Сталько" – именно так писалась изначально фамилия рода, в котором были потомственные казаки, военные, инженеры. Неприязнь Леонида к коммунистическому режиму, тоже вполне была понятна. Родители Леонида были репрессированы еще до его рождения и проживали в Кемеровской области, где появился на свет старший брат певца – Вячеслав. Но даже после реабилитации родители Леонида не могли жить в Москве, поэтому обосновались рядом с городком Щепкино, в небольшой деревушке, где и появился на свет Лёнечка. Помимо общеобразовательной школы, мальчик ходил еще и в музыкальную школу по классу баяна и профессионально увлекался хоккеем. Даже пытался пройти отбор в хоккейные клубы Москвы, но, к сожалению, его не взяли. Зато он смог самостоятельно освоить в старших классах фортепиано и ударные инструменты. Поэтому уже в достаточно юном возрасте Леонид смог создать небольшую музыкальную группу. Небольшую хрипотцу в голосе Леонид заработал благодаря перенесенной в детстве ларингиту. Говорят, что маленький Леонид буквально учился говорить с нуля, но благодаря специальной дыхательной гимнастике смог вернуть речь, однако небольшая хрипотца в голосе все-таки осталась.
После школы парень попытался поступить в театральный институт, но провалил экзамены. Творческий конкурс прошел на отлично, а вот на литературном экзамене его завалили. Возможно, это было связано с репрессированными родителями. Пришлось Леониду подавать документы в Тульский педагогический институт. Однако Леонид быстро понял, что не испытывает любви к педагогике и забрал документы. Во второй раз ему повезло больше, и он стал студентом Ленинградского института культуры. Однако Леониду быстро стало ясно, что это тоже не его, и вообще, постсоветская система образования не очень подходит буйной натуре.
В то же время Леонид начал выступать с критикой правительства. До суда дело не дошло, но зато его призвали в армию, и он служил в Подмосковье. В армии он организовал ансамбль, а после демобилизации уехал в Сочи, чтобы зарабатывать музыкой на жизнь. Сначала он работал солистом в группе, которая выступала в ресторанах, но потом решил, что это не его уровень, и начал выступать на больших сценах. Каким образом ему помогли пробиться на большую сцену, я узнать не успела, так как мы уже подъехали к концертному залу, где произошло убийство. Роскошное здание, находившееся в самом центре Москвы, совершенно не соответствовало картине убийства артиста. В таких местах должны рассказывать о будущем, праздновать новые победы, петь песни, прославляющие русский народ и Россию в целом… А уж никак не стрелять в звезд за кулисами.
Надо сказать, что наш с Юлькой энтузиазм немного выветрился во время поездки в такси. Вместе с винными парами. Поэтому мы с ней тупо встали около центрального входа, и молча уставились друг на друга. Признаваться в том, что мы просто не знаем, что делать, было как–то стыдно.
– И чего теперь будем делать? – Помявшись, спрашиваю я.
– Не знаю. – У тебя деньги есть с собой?
– Зачем?
– Не знаю, рассуем взяток все и расскажут!
Я развеселилась. Хорошо Юлька пристроилась! Расследование значит, нужно ей. Любимый певец погиб тоже ее. А бабки значит, давай Птичка.
– Еще у меня смотри чего есть!
Юлька, жестом фокусника лезет в сумку и достает бордовую «корочку» с тремя золотыми буквами. Даже с метрового расстояния, понятно, что документ полностью фальшивый.
– С ума сошла? Сесть хочешь, такой жуткой палью размахивая?
Я, недолго думая отбираю у Юльки фальшивый документ, и закидываю в свою сумочку.
– Значит так. Ты Юлька проверь на всякий случай свою родословную. Чую я, там не совсем русские люди отметились! И в следующий раз такие дешевые подделки документов не заказывай. Потраться уже на нормальную ксиву. Смотри, все можно сделать гораздо проще, тетя Ася уже все придумала, пока ты таксисту машину своим табачищем прокуривала. Мы устраиваемся подрабатывать гардеробщицами, или уборщицами, на один день. Заодно все и узнаем. Персонал всегда с новенькими очень любит поболтать и посплетничать.
– А тебя твой и мой внешний вид не смущают? Вот какие мы, по-твоему, уборщицы?
– А что не так? – мне стало весело от внезапного, Юлькиного снобизма.
– Перегаром от нас пахнет? Пахнет. Сейчас макияж смоем, и самое то. «Женщины трудной судьбы» ты вообще третий день ревешь, не понятно то ли бухаешь – то ли еще что. Вон, вся морда заплыла.
– Ладно, пошли. – Соглашается подружка.
Спросив у улыбчивого охранника, где служебный вход в концертный зал, мы с Юлькой отправились обходить огромное здание. Найдя нужный вход, мы беспрепятственно вошли в отдел кадров. Далее, удача нас покинула. Весь штат концертного зала был полностью укомплектован. Но милая девушка из отдела кадров все-таки взяла наши данные и даже дала заполнить анкеты. Сказала, что поставит нас в «рабочий резерв». Н-да, радостно, ничего не скажешь.
– Пойду покурю, – буркнула Юлька и утопала на служебную «курилку». Я кивнула и уселась на лавочку в парке. Юльки не было минут сорок. Да сколько курить то можно? Ужасная привычка… Я, кстати, так и не поняла всего кайфа от дыма. Хоть курила на первой работе около пяти лет. Потом раз, и сразу бросила. Ну как бросила, по моему мнению, я, по сути, еще и не начинала. А как можно бросить то, что не начинал? А так просто, баловалась.
– Поехали! – Юлька ощутимо треснула меня рукой по плечу и добавила шепотом:
– Все, что надо, я уже узнала…
Слушая Юльку, я вспомнила, зачем я курила пять лет на работе. Все самые свежие сплетни, решения рабочих вопросов, любовные разборки и признания – все проходило только в курилке! И работники закулисья не были исключением. Умница Юлька, умудрилась узнать у персонала все подробности, практически до минуты… Значит, дело было так: после ссоры с Элизой и ее телохранителем-любовником, в гримерку Леонида влетает взбешенный Шолохов. Его скручивают телохранители Сталькова и выпихивают из гримерки. Выведенный в коридор Шолохов демонстрирует наган. Директор Шнепер побежал к Сталькову со словами: «Леня! Дай что-нибудь, он достал пушку!» Надо сказать, что артист тоже был неробкого десятка и ринулся с газовым пистолетом на обидчика. Видимо, газовая пугалка была неисправна, или просто Леня не очень умел ей пользоваться. Но выстрелы не произвели никакого эффекта. Зато охранники обиженного артиста, воспользовавшись моментом, набросились на друга Элизы и повалили его на пол. Но тот успел сделать два выстрела: одна пуля попала в пол, другая в ящик из-под аппаратуры, после чего его повалили на пол. Далее лежащий на полу Шолохов исхитряется и стреляет в певца. Та пуля и стала решающей. Команда врачей, дежурившая в концертном зале, уже ничего не могла сделать.
– Ну тут все понятно! Надо искать этого Шолохова, говорю я.
– Но кстати, чувак не из простых. Я бы к нему не лезла. Нас самих завалит, и закопает без прощального слова.
– Ты как хочешь, но я буду искать! – Дует губы подружка.
– Я так понимаю, останавливать тебя совершенно бесполезно?
– Да. Все верно понимаешь. Это дело принципа.
– Ну и где ты собралась его искать? Может он уже вообще страну покинул?
– А на это у нас с тобой есть одна хорошая подруга в органах…
– Иветта? Ну ты самоубийца!
– Думаешь, откажет?
Юлька, одарила меня очень красноречивым взглядом. Я где-то прочитала выражение «смотрит матом» вот это было оно самое. Решив пока не спорить с подружкой, я уставилась, вдаль старательно игнорируя ее взгляд в мою сторону. Тут у меня слава богу зазвонил телефон, и радостная Анжелика сказала, что им на работе дали билеты в театр. Ну хоть одна хорошая новость на сегодня. Посмотрим комедию отвлечемся. Я быстро и с большим облегчением попрощалась с Юлькой, и сбежала домой, переодеваться. Встретившись с Ликусей дома, я узнала, что на спектакль мы идем вместе с ее будущим коллегой, а пока куратором, майором Сергеем. Ликуся, пускает слюни по этому лысому красавчику уже несколько недель. Майор дядька взрослый, так что быстро не сдается. К тому же девочка однофамилица его прямого начальника генерала, и я подозреваю что отношение майора не выходит за рамки служебных, еще и по этой самой причине. Ликуся пыхтит, на работу наряжается как на праздник и требует у меня ежевечернего подтверждения ее красоты и привлекательности. В целом обряд достаточно простой: я повторяю, как волшебное зеркало из сказки «Ты прекрасна, спору нет!» Ликуся успокаивается, вздыхает и идет спать. Поэтому собирались в театр мы как две одалиски на первую ночь к падишаху. Ангелочек, по понятным причинам необходимости покорить неприступного майора, ну а я что бы совсем не померкнуть на фоне молодой красавицы. Годы, знаете ли, хороши только для вина или коньяка, а никак не для женской красоты. Кстати, надо бы в театре коньячку выпить… Для блеска глаз.
– Ася! А мы в театре выпьем? – кричит Ликуська.
Вот все-таки золото, а не ребенок, просто читает мои собственные мысли! Подтвердив ожидания девочки, утвердительным ответом, мы вызвали такси, и поехали сражать майора наповал. Спектакль оказался редкостной гадостью. Знаете, есть такая стадия искусства, когда комедия еще не переходит в фарс, и становится просто пошлым зрелищем? Именно таким, «недофарсом» и был этот спектакль. Но Лике и Сергею было весело, они очень мило смеялись, переглядывались и трогательно держали друг друга за ручки. Поэтому я не решилась портить ребятам вечер своей неуместной критикой. Актеры перестали кривляться, покинули сцену и по громкоговорителю наконец-то объявили антракт. Я ломанулась в буфет с бодрой прытью постоянного театрала. Не могу больше эту гадость без коньяка смотреть! Кстати, поделюсь с вами одним «Лайфхаком» вечной театралки: если взять бинокль, можно совершенно спокойно и с чистой совестью брать свою верхнюю одежду на выходе без очереди. Цена вопроса, рублей сто или двести. А сколько удовольствия! Пройти мимо толпы, под ненавидящие взгляды… Этот способ, не работает только в «Большом театре» там таких блатных умников навалом, поэтому тоже приходится стоять, но уже в очереди людей с биноклями. Улыбающаяся парочка, подошла ко мне спустя пару минут, говоря о чем-то своем. Я медленно цедила удивительно неплохой армянский коньяк, и от скуки разглядывала окружающих. Ребята в полголоса медленно обсуждали какие-то рабочие дела.
– Да я его еще с 90-х помню, он из «Люберецких». Я только-только в отдел пришел, как ты был, еще совсем мелкий.
– А он точно из страны не выезжал? – Спросила Ангелинка майора.
– Может, по поддельному паспорту?
– Точно нет, везде его фото, во всех картотеках. Мужчин его возраста, проверяют чуть ли не под рентгеном.
Я сразу насторожилась, интересно, про кого это они?
– Ты думаешь, мы убийцу народного любимца не поймаем? Поймаем конечно! Тем более такой чудовищной наглости я давно не припомню… Шмальнуть в человека на глазах у семи свидетелей! Я такой наглости с 90-х не припомню.
Я подавилась коньяком, и начала кашлять. Ребята стали бить меня по спине, и совать под руки воду. Кстати, чего делать совершенно нельзя! Кое-как отбившись от желающих помочь ребят, я, совершенно обалдев спросила:
– Это вашему отделу что ли дело Сталькова дали?
– Ну а какому же еще? – Удивилась Ангелинка. – Это ж наш, центральный округ. Я ж тебе вчера сразу рассказала, а ты «угукнула» и продолжили в телефоне сидеть!
Емае. Вот что делает моя невнимательность! Надо расспросить ребят подробнее…
– Сережа! А ты говоришь, что убийцу и раньше знал?!
– Конечно!
– А что, Виктор был прямо настоящим гангстером?
– Ну, типа того. Тогда, в 90-х были модными восточные единоборства. Шолохов увлекался ими и даже стал чемпионом России по каким-то там боям, Киокушинкай вроде. Так вот, природа его ничем не обидела, вполне сам мог стать звездой. Виктор окончил музыкальное училище, даже учился в театральном, на курсе с самой Ольгой Кабо. Дружил с Женей Белоусовым, водил знакомство с Айзеншписом. Когда Белоусов заболел, Виктор к нему часто приезжал. Помню, он мне жаловался: "Ни одна падла не пришла, когда Женька умирал". Да его вся артистическая тусовка знала! Весь бомонд с ним дружил. Кстати, он же еще высокий блондин, под два метра, скандинавского типа. На него все девки вешались.
– А ты то каким образом с ним познакомился? – заинтересовалась я.
– Да он попался по малолетству на краже со взломом. Я тоже тогда еще совсем "зеленым" был. В отделе практику проходил, как дознаватель. Вот меня и отправили его "колоть". Типа "оба молодые, будете на одной волне".
– Расколол? – улыбнулась я.
– А как же! Кстати, при проверке он оказался вполне нормальным парнем. Только не в ту компанию попал, мы все это быстро поняли, и поэтому вместо грозивших трех лет с конфискацией, дали условный срок. Потом нормально и даже по-дружески общались.
Вот поэтому этот твой "хороший парень" убедился в своей полной безнаказанности и спокойно продолжил путь криминала… Мрачно подумала я про себя, но в слух ничего не сказала. К тому же уже прозвенел третий звонок, и надо было возвращаться обратно в зал. Во втором отделении я на сцену уже совсем не смотрела. Мысли были заняты другим: "как выудить у ребят адреса и телефоны этого Шолохова?!" Так ничего и не придумав, я по пути домой сохраняла молчание. Ликуся же, наоборот, весело щебетала про отдел, своего майора, Сталькова и его предполагаемого убийцу. Я слушала девочку наполовину, думая только о том, как мне достать адрес убийцы.
– А вообще-то он еще и женат! – вырвала меня из размышлений фраза Ликуси.
– Кто? Майор? – не поняла я.
– Сплюнь. Нет, этот Шолохов, прикинь, еще и женат. Только жена не живет в России, иностранка, с русскими корнями. Завтра к нам на допрос идет. Может знать, где ее муж сейчас.
Комбинация в моей голове сложилась моментально. Завтра поеду вместе с Ликой на работу, прикинусь "заботливой тетушкой", а потом подловлю эту самую иностранку на выходе из отдела… Только как я ее узнаю? Подстава. Ну, как-нибудь разберусь на месте.
– Ликусик! – начинаю я вкрадчиво. – Давай я тебя завтра на работу подброшу? Поспишь лишние полчаса.
– Вот спасибо! – обрадовался наивный ребёнок.
Ликусин отдел, по вечному закону подлости, находится от нашего дома ровно на другом конце Москвы. И несчастной девушке приходится вставать ни свет ни заря, вместе с моим мужем доктором, чтобы доехать на стажировку вовремя. Вадик ведёт приём с семи утра, поэтому из дома выезжает в шесть. Каждую возможность поспать лишние полчаса, бедный ребёнок воспринимает как "манну небесную". Наврав мужу Вадику, что с утра еду на собеседование по работе, и поэтому довезу Лику до отдела, я радостно пошла спать, вся в торжественном предвкушении "ловли" ценного для расследования кадра… Утром, отвезя наивного ребёнка на работу, я припарковалась напротив серого здания и начала ждать. Если честно, чего я ждала, я сама до конца не понимала. Была только небольшая надежда опознать европейку на глаз. Не бросаться же на каждую даму с вопросом "Ты жена убийцы?!". Просидев пару часов в засаде и понаблюдав за входящими и выходящими дамами, я пришла к неутешительному выводу: наших сейчас от иностранок не отличить. У всех модный оверсайз говнодавы на удобной подошве и бежевый тренч. В бежевой парусине была примерно каждая вторая девушка, на втором месте с небольшим отрывом на москвичках красовались куртки-косухи. Н-да, не балуют взгляд москвички разнообразием в нарядах, совсем не балуют. А ведь ещё недавно, все заграницей отличали русскую девушку по очень ярким признакам: каблукам, макияжу и красивой, со вкусом подобранной одежде в любое время суток.
Поняв, что ворчу как старая бабка, я вышла из машины и потопала за стаканчиком кофе. Может, выпью кофе, злость и отпустит? Благо, Даниловский рынок был тут не так уж и далеко. Проходя мимо Ликусиного отдела, я услышала, как одна из девушек, тоже вся в стандартно-бежевом, бодро болтает по телефону на итальянском языке. Итальянка на первый взгляд не сильно отличалась от москвичек, только приглядевшись можно было понять, что её бежевый тренч очень дорогой фирмы, а скромная сумка и неброские украшения стоят целое состояние. Так же, финансовые возможности женщины выдавала белозубая улыбка и идеальный цвет кожи с легким средиземноморским загаром. Итальянка была рослой и достаточно крепкой девицей. Только вот крепость эта была явно от ежедневных тренировок на свежем воздухе, а совсем не от лишнего веса. В Москве же до сих пор в моде полудистрофичная худоба, поэтому европейская красотка смотрелась крупноватой на фоне модных заморышей. Плюс коротко стриженные волосы цвета "горький шоколад" добавляли женщине небольшой шарм "пацанки". Вот это повезло! Это точно моя иностранка! Решительным шагом подхожу к девушке и обращаюсь к ней на языке Челентано:
– Добрый день! Вы из Италии? Я немного знаю язык и могу вам помочь или провести небольшую экскурсию по городу!
Тираду я дополнила лучезарной улыбкой, и по итальянской привычке сопровождала каждое слово взмахом руки. То, что итальянцы машут руками при разговоре как ветряные мельницы, совсем не байка, а суровая реальность. Поэтому любой человек, изучающий итальянский язык, не должен забывать и об этой национальной особенности. Если тебя не понимает итальянец, помаши руками – девяносто девять процентов местных жителей сразу поймут, что от них хотят, проверено. Кстати, откуда я неплохо знаю итальянский? Для меня, если честно, это тоже большая загадка! До тридцати лет я совершенно искренне считала, что иностранные языки совершенно не обучаемы, как землеройка. Ученые говорят, что это крайне тупое существо будет повторять одну и ту же ошибку до бесконечности, в мозгу зверушки не откладывается нужная информация, и причинно-следственная связь. Например, землеройка будет бесконечно лезть под оголенный провод за лакомством. Никакие удары током её не останавливают. Она будет продолжать совершать неверные действия, пока не помрёт. Вот и с английским языком я чисто землеройка. Курсы, частные уроки, обучение онлайн и офлайн не приносили никакого эффекта. За месяцы мучений я не могла даже толком запомнить счёт до двадцати, все время сбивалась. Репетиторы поднимали брови и искренне считали, что я над ними издеваюсь. А я не издевалась, я правда не могла запомнить. В итоге я плевала, бросала курсы и тихо злилась на свою никчемность и не обучаемость. Но всё поменялось, когда я съездила в Италию. Оказалось, что я могу выучить всё. Счёт до двадцати, или даже до ста легко учится, лежа в ванной с бокалом вина. Также, наизусть я могу выучить почти любую песню на итальянском языке. Примерно за пятнадцать минут, и самое главное, потом её уже никогда не забыть. А за два месяца посещения курсов, я научилась вполне сносно болтать, торговаться в бутиках, и петь итальянские песни в караоке. Поэтому девушку я приветствовала достаточно чётким итальянским языком. Не ручаюсь, конечно, что идеально правильным, но Лаура отреагировала на моё предложение очень позитивно, и, посмеявшись, посоветовала не ломать язык, так как она вполне сносно умеет говорить на русском. Но моя любезность ей чрезвычайно понравилась. Вообще, любой итальянец реагирует на русского, говорящего хоть как-то на их языке, максимально положительно. Чем я и с удовольствием воспользовалась. Проехав с женой бандита пару-тройку центральных улиц, мы остановились попить кофе в неплохом, как мне раньше казалось, итальянском кафе.
– Это итальянское кафе? И это итальянский кофе? – Лаура скривилась и отставила чашку. – Ну, прости. Конечно, наши так варить не умеют. – покривила я душой, хотя разницы между итальянским кофе и нашим, лично я не вижу. Но Лаура улыбнулась, и попыталась загладить критику. – Зато русские делают неплохой сыр! Я пробовала вашу русскую горгонзоллу, очень вкусно!
А вот тут бы я с Лаурой как раз-таки поспорила, но "хозяин-барин", тем более, мне просто необходимо понравиться девушке и расположить ее к себе.
– Лаура, а ты замужем? Детки есть? – растеклась я элем после примерно двухчасового трепа о погоде, моде и Италии.
– Замужем. За русским. – кисло улыбнулась девушка и немного ссутулила плечи.
– Что-то случилось? Он тебя что, обижает?
– Нет, что ты! – Итальянка порывисто схватила меня за руки и улыбнулась. – Просто он… мафиози! И еще у него тут, в Москве, любовница.
Я с большим трудом сохранила лицо. Как же тебя, милая, угораздило влюбиться в такого мужика? Впрочем, Лаура сама, без моих подсказок, начала рассказывать подробности своего романа с экзотическим русским мужчиной. В 2018 году Шолохов поехал в Рим на соревнования по кикбоксингу, где и познакомился с местной журналисткой Лаурой Строцци. Женщина была старше его на девять лет, в прошлом уже дважды состояла в браке, но парню она настолько понравилась, что он не вернулся в Россию со своей спортивной группой и остался с ней в Италии. Шолохов на удивление хорошо знал английский, а вскоре выучил и итальянский.
– Я по-русски не очень хорошо говорю, но хорошо понимаю, – лукавила Лаура, говоря на очень хорошем и немного литературном русском языке. – Я из богатой итальянской семьи Дожей, и во все времена мои родные занимали руководящие, крупные должности. Меня Виктор всегда звал «леди Лаура». Красиво, правда?
Закатывает глаза девушка, а я про себя тихо обалдеваю. Так, понятно, что она вообще не знала, чем занимается Виктор в России, думала, что он славянский красавчик, обычный спортсмен и бизнесмен средней руки. На почве страсти они почти сразу же и оформили официальные отношения. Еще Шолохов в Италии занимался скупкой редкостных драгоценных камней, и семья Лауры ему в этом всячески помогала. Конечно, потомки богатой европейской знати, великолепно разбиравшиеся в хороших камнях и украшениях, с удовольствием помогали красивому русскому мужу дорогой Лауры. Один из многочисленных бизнесов семьи был связан с ювелирным делом. Витя тоже был совсем не лыком шит, и сумел очаровать не только саму госпожу Стоцци, но и все ее многочисленное семейство. Но спокойная жизнь вскоре кончилась. За небольшое нарушение местных законов Шолохова просто и банально депортировали из страны. Семья красотки искренне хотела помочь парню, но тот почему-то наотрез отказался. Поэтому красавице пришлось, как настоящей жене декабриста, проследовать вслед за мужем в холодную Россию. По приезду жены Виктор организовал шикарную вечеринку в ресторане и снял на неделю номер в отеле "Националь". А еще, когда они отправились в запоздавшее свадебное путешествие по Золотому Кольцу России, Лаура захотела услышать колокольный звон в церкви. Так Виктор отвалил настоятелю монастыря столько денег, что для Лауры устроили целую службу в неурочное время. Где-то полгода в России для девушки были просто сказочные и крайне экзотичные. Но вскоре "добрые люди" все-таки донесли до итальянки суровую правду жизни. Ее красавец муж, член преступной группировки, печально известной еще с 90-х годов, а еще у него в постоянных любовницах числится популярная певица – Элиза. Бросать которую он явно не собирается. Но Лаура похоже, действительно происходила из знатного итальянского рода. Известие о преступной деятельности и наличие постоянной любовницы у супруга, девушка восприняла с потрясающим спокойствием истинной дворянки. Ну, мафиозо, и что? У нее дядя Симонэ, тоже был членом преступной банды в 80-х… Ну, любовница, и что? У дяди Марко вообще была вторая семья, и обе семьи жили летом тихо и мирно в соседних виллах на берегах Сардинии… Беспокоило Лауру только то, что Элизу совершенно не устраивало такое положение дел, и она пыталась отбить Виктора себе обратно.
– Я однажды даже попросила Элизу прийти к нам домой поговорить, но разговор между нами оказался очень коротким, – рассказывает Лаура. – Я просто взяла и потребовала оставить нашу семью в покое, на что мне эта наглая певица сказала примерно следующее: "Я его очень люблю, поэтому никогда не оставлю". – Представляешь себе это?! Какое хамство?
