Владимир Викторович Ёршъ "Ветер веял… Стихи"

И толком ничего не видно.

Надежда

Часто мир в надеждах тонет —
Нет, не достигает Рая.
Издаём глухие стоны,
От предательства рыдаем.

Разум разрушают страсти,
И душа пощады просит,
Плачет обречённо осень,
И приходит лишь ненастье,

Но смывает наважденья,
Разливая лужи грусти.
Замораживая чувства,
Душу лечит только время,

Что с весной опять проснётся,
В льдинках непременно тая,
И звенит капель на солнце —
Вновь надежду привлекает.

В годах, закрытых поволокой

Веранда, сад, дорожка, пруд,
Тропинка убегает к речке,
Природный и обычный труд,
Дымок из побелённой печки

И лань из розовых кустов —
Совсем не пуганная живность,
А на ветвях и из листов
Крылатая порхает дивность.

Поют деревья и трава,
Ручей сбегает к водоёму,
На языке – Любви слова,
И ты еду готовишь в доме.

В муке лицо, в глазах экстаз,
Румяные пылают щёки —
Хотелось мне увидеть нас
В годах, закрытых поволокой.

Кристалл

На берегу златой реки
Играют нимфы – слух дивят,
А львы своих пестуют львят…
Цветных камений сундуки.

Вот изумруд! – Стекло. Кристалл.
Меж тем, в нём видится судьба:
Река, где в серебре борьба
Огней, ну а песок – хрусталь.

Не это главное – времён
Закручивает тонкий Свет,
И Ты увидишь фактум лет
Иль будешь в Мага обращён.

Не торопись, богат «прибор» —
Мерцание бежит свечи,
Мысль потеряется в Ночи,
Услышав странный приговор…

Всмотрись в магический кристалл! —
Кода-то я его читал…

Сказки

На белых ветках колдуны
Поддакивают треску ночи,
И двигаются валуны
На ту опушку, на сорочью,

Где близко подо льдом река,
У берега круты изгибы,
И древние стоят века,
Сосна, лет триста, на отшибе.

Любуется зимой заря
И гладит лучиком вершины,
А на макушке декабря
Здесь необычные картины.

В провале ночи у зимы
Секреты красоты и звука.
Чего там шепчут колдуны,
Костлявые сжимая руки?

Эльфы

Красивы эльфы и смелы,
Влюбиться могут в человека,
Потом останутся без века,
А ушки, острые, малы.

Они тонки, они сильны,
Изящно выстрелят из лука,
Печаль в глазах, в крови разлука,
Но в выборе своём вольны.

Веганы, любят свет, светлы,
В мечах куётся мощь велика,
И благородна святость лика,
Ручьи кристальны у ветлы…

Серебряный поток несли
И мудрость, тихую, без крика.
Куда их отослал Владыка?!
Ушли эльфийские послы.

Перун

Дожди и морось. Серый Царь
Вступил на трон и правит миром,
Свою разбрасывая хмарь
Под звуки погрустневшей лиры.

Холодных, влажных покрывал
Его не счесть, и воздух серый
На капельках висел и спал,
Высокой подчиняясь вере.

Суровый венценосец крут
И чёрные нагонит тучи,
Если заметит, что не чтут
Его дары, и тут уж лучше

Молиться доле в темноте —
Он молниями отстреляет,
Зажжёт сосну на высоте,
Порывом ветра погуляет

И будет близоруко зрить,
Довольный огненной проказой…
Дождь начинает длинно лить
По свыше данному приказу.

Серебряная дама

Я заснул, утомился, знамо,
Вдруг
Из капельных нитей сна
Появилась в серебряном дама,
И морозом обдало меня.

Смерть-не смерть – безликая дама.
Заглянула в душу тоска,
И из сумрачного экрана
Протянулась в блёстках рука.

В жилах кровь застыла,
Но пряный
Воздух меленько задрожал,
И в серебряном скрылась дама,
Как её сверкнувший кинжал.

Я от острия вскрикнул.
Мне рана
Грудь, растерзанную, пекла,
Но планета проснулась рано,
И от смерти душу спасла.

Серебро осветило, как пламя!
Я поднялся с болью в груди.
Словно призрак,
В серебряном дама
Разливала ситом дожди.

Икар

Тебе молчание моё
Не описать и ни к чему,
Я брал подъёмы за подъём
Настойчиво, по одному,

Упорно шёл на высоту,
Срывался, разбивался в кровь,
Но, поднимаясь, верил в ту,
Свою блестящую любовь,

Что обжигала, но звала,
Сверкала в млечной синеве…
Достал и догорел дотла,
И словом утонул в молве…

Из сказки

Горячим кофе зимний день,
Синеет дым печной
И белая на белом тень,
И аромат свечной.

Пуховый снег из белых туч
Под яркой синевой,
Блеснувший золотистый луч,