Виктория Вишневская "Беременна от предателя"

– Найди для неё одежду и купи новую на первое время, – на приказ она только молча кивает.

– Я отъеду до вечера, – обращается уже ко мне, когда идём в помещение. – Если найдём пропажу – дам знать. Запрета на выход никакого нет. Чувствуй себя как дома. По всем вопросам к Лизе. Она единственный житель этого дома, кроме меня.

На последних словах он усмехается. Что это значит? Она его любовница? Он с ней спал?

Не решаюсь задать этого вопроса. Он уходит, оставляя стоять на мокрой траве одну. Пытаюсь всё переварить в своей голове.

Не сразу, но кое-что понимаю. Можно гулять, не чувствовать себя как в тюрьме. И он… Придёт ко мне вечером? А это ещё зачем?

Глава 8

Родион

– Как поиски?

– Хреново. Неделю, как минимум, надо.

Хреново? Идеально.

Неделя. Мне будет достаточно, чтобы решить, останется она здесь в качестве моей любовницы или отправится домой.

Златовласая девчонка с голубыми глазами мне понравилась. Я вообще любитель рыжих. В них огонь во всех есть. Любитель я такого.

Полина противоположность моего типажа. Оказывается, мне такие нравятся. Молочная кожа одна только такие фантазии порождает.

Представляю, как засосы будут смотреться на её белой коже.

Сегодня узнаю.

Вчера не смог – был занят делом. Целку убирал. О себе почти не думал. А надо.

Но тут свела с ума, чертовка, одним невинным видом. Стройным телом и голубыми, почти прозрачными глазами.

Сначала я ей посочувствовал, когда увидел её у того притона. Сразу видно – не из них. Но всё равно глянул на неё и решил испытать. Мудак? Можно назвать похлеще.

И плату с неё взял. Даже до дома не доехал. Только до временной квартиры. Я бываю там редко – также беру баб. И эту взял. Захотел. Понравилось. Хочу ещё. И сегодня ночью повторю.

Покажу, что такое мир оргазмов. Сама потом меня умолять будет следующей ночью к ней прийти и войти в неё своим членом. Да и он сам не против.

Опять хочу увидеть её в этот момент. Эйфории. Как ножки поджимает. И губу пухлую розовую закусывает. Вытягивается всем телом, тяжело дышит.

Глаза закатывает!

Опять всё каменеет. В душе. В паху. Головка члена уже ткань джинсов таранит.

Пойти к ней и снова взять своё?

Только утро. Не буду. Ей всё ещё больно.

Я козёл, но не настолько.

У меня будет целая неделя, чтобы развлечься с ней, попробовать её полностью. Понравится – оставлю у себя. Пусть живёт здесь.

Бывшая детдомовская девчонка? Кому она нужна там в столице? Все равно не выберется.

Но Ксюша… Точно. У меня ж невеста есть. Постоянно о ней забываю.

Она о моих любовницах не знает. И хоть я не обязан их прятать – всё равно не хочу, чтобы знала. Мозг ебать начнёт. Пусть живёт спокойно. А пока она отдыхает на море. Отправил с братом на неделю.

Зачем?

Из-за этой белокурой девчонки.

Не могу в той квартире находиться. Темно и совсем не подходит ни мне, ни куколке. Полина правда на куклу похожа.

Вылитая. Только милая. И не такая длинноногая. Немного худа, но… Это легко исправить.

Зато грудь…

В ладонь помещается.

Животик плоский. Ни единого волоска. Для парня своего готовилась, но в притон попала как-то.

Удачно облаву устроили. Мои омоновцы хорошо постарались. Да и информатору спасибо.

Ещё и куш такой словил.

О котором думаю весь день.

Темнота накрывает город. Заканчиваю с бумагами, откидываю их в сторону. И с нетерпением жду нашей следующей встречи с куклой. Для начала иду в душ.

Представляю Полину в новых купленных шмотках.

Интересно, она наденет? Она меня и в майке обычной возбуждает. Без белья хочу, чтобы встретила.

Аха, наивняк ты, Родион. Там же недотрога, а не искусительница какая-то.

Быстро купаюсь, одеваю штаны вместо халата или одних трусов. Берегу невинную психику. Когда такое было вообще?

Плевать постоянно на любых девчонок. Пугаю, не пугаю, все сами в постель пачками падают.

А тут иду, и кончики пальцев покалывает.

Помню, где они вчера были.

В горле пересыхает, и я, даже не останавливаясь, тут же открываю дверь. Осматриваюсь и вижу стоящую возле окна Полину. В каком-то сарафане лёгком. Долбаная фея.

От звука открываемой двери вздрагивает, оборачивается ко мне. Взмахивает золотистыми локонами. И устремляет взгляд голубых глаз на меня.

В них читается испуг. Настоящий, не наигранный, как любят поиграть девушки, чтобы привлечь внимание. А тут… Тот самый. Вкусный, сладкий. И он ничуть меня не волнует. И хорошо – он пропадает спустя несколько секунд. Смотрит на меня теперь с теплотой, но подозрением.

Конечно. Я единственный, кроме полиции, могу ей помочь. Хотя и полиции она нахуй не сдалась.

Но вообще зря она на меня так по-доброму смотрит. Я её в один момент могу сломать. Особенно если не подчинится.

Интересно она готова продолжить уроки биологии, которые я вчера прервал? Мы как раз остановились на параграфе с анатомией. Пестики, тычинки.

– Родион, – говорит своим нежным голосом, делая шаг вперёд.

Имя запомнила, молодец. Отложится в памяти ещё, когда начнёт его кричать в кровати, когда я буду вгонять в неё свою дубину. Чёрт, ей наверняка будет больно после вчерашнего. Ещё не зажило.

Но трахнуть её хочу. Невинный вид возбуждает.

– Спасибо. Красивое платье. Оно как будто на выход. Мы куда-то идём?

Я вижу. Очень хорошо вижу. Каждый изгиб выделяется. Ничего не прячет.

– Нет, – говорю честно. – Куколка. Сегодня этот наряд увижу только я.

Усмехаюсь.

И пол.

Потому что через несколько минут эта тряпка будет именно на нём.

А Полина не боится. Приближается. Это хорошо. Меньше будет плакать и сопротивляться. Хотя я не особо этого хочу. Полина явно не заслуживает к себе такого отношения. Ей нужна ласка. Нежность. Приложишь немного больше силы – и сломаешь её.

А мне не нужны сломанные куклы.

– То есть оно для тебя? – переспрашивает. Наивна как дитя.

– Да, – киваю. – Покрутись.

– Это ещё зачем? – хмурится.

– Покрутись, – приказываю уже жёстче. Она ничего не понимает и легко, даже будто невесомо, делает поворот на триста шестьдесят градусов.

– И зачем? Для чего такое дорогое платье? Я видела ценник и… – шепчет своими пухлыми и искусанными губами. Волновалась? Правильно делала.

– Чтобы я снял с тебя этот наряд, – делаю ей шаг навстречу. Подхожу, порывисто хватаю её за талию одной рукой и несу на кровать. Кидаю на неё и смотрю сверху вниз.

Пока она растерянно прикрывается руками.

Зачем?

Бессмысленно.

Гляжу на нее, и рвёт изнутри.

Хороша, твою мать.

Поэтому наваливаюсь сверху. Прежде, чем успеваю что-то сделать, она хлопает своими глазищами. Открывает рот и тихонько, но быстро говорит:

– Пирожное хочешь?

– Пирожное? – прищуриваюсь.

– Да, – кивает активно головой. Теряется. Или боится? – Для тебя оставила. Очень вкусные.

Она нормальная вообще? Или придуривается? Я сексом пришёл заняться. А не есть.

Не двигаюсь, смотрю в её обескураженные голубые глаза.

– Так не хочешь?

– Знаешь, девочка, – улыбка сама озаряет лицо. – На данный момент я хочу тебя, а не долбаное пирожное. Поэтому… Продолжим урок биологии. На чём мы там остановились?

Не даю ей ответить. Чисто риторический вопрос.

В губы её врезаюсь. На порыве, жёстко, грубо. Потому что так привык. Я вчера еле сдерживался, чтобы не сделать ей больно. Но и так держал себя в рамках. Вчерашний интим и сексом назвать тяжело. Мало. Всего мало.

Границы были. Не давали пройти. А сейчас… Всё могу сделать.

И я гореть буду, и она пылать.

И я заставлю её почувствовать этот огонь.

Кусаю разъярённо за губу, слышу тихий писк. Но не останавливаюсь, сминая остервенело до боли. Нравится. Сладкая она. В руках плавится, как снег на солнце.

Ей хватает одного поцелуя.

Жилка на шее бьётся быстрее.

Грудь вздымается чаще.

Упирается в мой торс, трётся.

А я чувствую. Всё чувствую.

Ладонь на бедро её сама опускается. Глажу, сжимая до красных отметин.

И отрываюсь, мечтая сделать то, что так хотел.

Припадаю к белой коже на ключице и оставляю огромный засос. Хочу глянуть, как он выглядит на белоснежной коже. Красиво. Очень. И возбуждающе. Пусть это будет напоминанием для меня, как маленькая невинная овечка вела себя сегодня ночью.

Плавилась в моих руках.

– Родион… – спрашивает с придыханием. – Я не хочу боли.