– Езжай домой, – я всхлипнула и отвернулась от мужчины. Слезы жгли глаза, но я держалась, чтобы не заплакать при нем. Обвинить меня в том, что я оказалась жертвой из-за своего отца, было полнейшим абсурдом. Но противостоять подвыпившему Луи было просто невыносимо. Он не слышал меня. – Элизабет наверняка волнуется.
– Ты же терпеть её не можешь, – он остановил меня, взяв за руку. – Тебе должно быть все равно, волнуется она или нет.
– Мне все равно. – Честно ответила я, чувствуя, как эмоции с новой силой вырываются наружу. – Мне приятно, что ты назвал клуб в честь моей малышки.
– Изначально у него было другое название. – Его рука все еще держала мою. Отвлекшись на это, я не заметила, как мои слезы уже лились по моим щекам. – И оно мне нравилось больше.
– Какое?
Он большим пальцем стирал мои непрошенные слезы. Он уже был спокоен, словно не было минутной громкой ссоры. Мы не были нормальными. Он не должен был так обращаться со мной. Не он должен стирать слезы с моих глаз, не он держать за руку. Опомнившись, я отдернула руку немного резко, чем вызвала огорчение в глазах мужчины.
Он хищно улыбнулся:
– Булочка.
Я вспомнила, как называла мою теплокровную Элизабет и громко фыркнула.
– Как хорошо, что сменили название. Клуб «Булочка» как-то не подходит главе мафии. – Я открыла дверь, прощаясь с мужчиной.
Я пошла пешком. До моего дома было несколько кварталов, но это не остановило меня. Мне нужно было больше воздуха. За весь день, что я провела вместе с Луи, я чувствовала нехватку кислорода.
Я ввязалась в пучину мести и жестокости. Я не по своей воле оказалась птицей в клетке, кованной золотыми прутьями. Я не по своей воле оказалась в центре развивающейся расправы Стефано. Его злость и обида годами росли внутри мужчины и сейчас настало время повернуть все это в сторону родного брата и отца. Я хотела помочь ему расправиться с отцом – этот мужчина заслуживает самой жестокой смерти, но Луиджи… Внутри себя я знала, что этот мужчина любит своего брата, и, возможно бы принял его таким, какой он есть, но верил ли в это сам Стефано? Очевидно, что, если и верил, что зашел слишком далеко. Его подготовленный план не мог рухнуть от братской слабости.
Мы не выбираем свою судьбу, будучи младенцами. Мы не выбираем, в какой семье родиться. И смотря на отношения братьев и их отца, я понимала – лучше родиться в бедной, но любящей семье, где с моментов взросления выбор все больше и больше оставался бы за тобой. За деньгами и властью чаще всего следует полное отсутствие выбора. Хотел ли Стефано стать таким? Какая бы жизнь сложилось у него, будучи он сыном простого работяги? Хотел ли Луи такой власти? Она слишком соблазнительна, чтобы отказаться от нее, но в то же время, власть – яд. Она поглощает тебя с головы до ног, проникая в сердце. Она губит и возвышает одновременно. Многих хороших богатых людей вы знали? Я ни одного. Даже мой любимый дедушка, при жизни был скверным человеком, но любящим семьянином. Хотя и такой любящий семьянин отдал замуж свою дочь за того, у кого в кармане был не один миллион долларов.
Я шла неспешно по тротуару, не замечая проезжающие машины. Мне было все равно на окружающих. Меня душила обида. Почему в ситуации с отцом Луиджи обвиняет меня? Почему он не видит всей правды? Почему не хочет слышать?
Я была бы только рада, если бы сейчас остановилась машина с незнакомыми парнями, если бы они запихнули мен в салон своего авто и увезли в лес. Я бы вытерпела их издевательства лишь с тем учетом, что они потом меня убьют. Я не вижу выхода из этой ситуации. Я не вижу жизни ни здесь, ни в другом городе. Я просто хочу умереть.
– Будь осторожна в своих желаниях, – знакомый баритон отозвался позади меня. Я обернулась. За мной так же неспешно шел Луиджи, засунув руки в карманы брюк, пиная попадавшиеся камушки под ботинками. Он протрезвел, и осталась лишь только усталость после тяжелого дня. Я не понимающе уставилась на него. – Ты хочешь умереть?
– Что ты еще слышал?
– Только это. Подумал, что проводить тебя ты не согласишься. Пошел за тобой.
И оказалось не зря.
– Послал бы кого-нибудь из силовиков. – Беспечно отозвалась я.
– Мой брат доверил тебя мне.
– Весомый аргумент. Я почти пришла. Спасибо, что проводил.
– Стой, – он догнал меня. – Я переборщил в клубе.
– Слабо сказано, – усмехнулась я, подняв свой взгляд на него.
– Я слишком много тебе наговорил за последние два дня.
– Заберешь свои слова назад?
– Нет.
– Хорошо. До завтра, синьор Луиджи.
Я поспешила уйти, но мужчина все равно шел за мной. Мой дом виднелся впереди, и я ускорила шаг. Я почти бежала, но за мной все так же шел Луи. Не выдержав, я резко развернулась.
– Зачем ты идешь за мной? – Крикнула я.
– Я же сказал – провожаю.
– А я сказала, что это не обязательно! Не ходи за мной!
– Андреа! – Крикнул Луи, но я его не услышала – сама того не заметив, я выскочила на дорогу и навстречу мне на высокой скорости ехала машина. Свет фар ослепил меня, а звук тормозов оглушил. Резкий толчок заставил меня открыть глаза. Я видела испуганные карие глаза мужчины. Его руки крепко сжимали меня в объятиях.
– Свихнулась? – Кричал он. – Тебе совсем жизнь не дорога?
– Я…я не заметила, – оправдывалась я.
– Глупая! – Он сильнее прижал меня к себе. Его ладонь покоилась на моем затылке, буквально вдавливая меня в свое плечо. – Если твоя жизнь с братом так шикарна, что ты под машины бросаешься? Мечтаешь, чтобы тебя изнасиловали и убили?
– Ты слышал? – Ахнула я.
– Ты слишком громко думаешь, – ворчал Луи, проверяя мое лицо на наличие ушибов. Не найдя ни одного, он спокойно выдохнул и отошел от меня. – Поехали домой.
– Я около дома, Луи. – Я показала рукой на родительский дом, в котором на кухне горел приглушенный свет торшера. Вероятнее всего мама так и не бросила курить.
– Ко мне домой. Я не спущу с тебя глаз, Андреа. Ты беспечна.
– Я просто устала.
– Как раз отдохнешь.
Он взял меня за руку по повел к припаркованной в нескольких метрах от нас машины, за рулем которой сидел Уго. Увидев меня, он только кивнул.
– Ты все это время был здесь?
– Босс попросил подождать, пока ты не придешь домой. Но тебя долго не было.
– Наверно, потому что я шла пешком? – Съязвила я, на что мужчина лишь пожал плечами. – А зачем тогда было идти за мной?
– Я позвонил Луи, сказал, что тебя долго нет.
– Не оправдывайся, Уго. Ты выполнял приказ и все сделал правильно. У этой ненормальной и мысли ненормальные.
Луиджи все еще был зол на меня. Он нарочно посадил меня на заднее сидение и пристегнул, словно я была маленьким ребенком. Я хотела отстегнуть, но тот цыкнул на меня и сел рядом.
– Думаешь, во мне столько бодрости, что я могу сбежать из движущейся машины?
– Кто тебя знает. Под движущиеся машины же бросаешься.
– Я не хотела!
– Ой ли? – Передразнил меня мужчина. – Поехали, Уго.
Зазвонил телефон. Луи первый обратил внимание на экран. Он улыбнулся странной улыбкой, кивая в сторону телефона.
– Расскажи мужу, как чуть не стала люля-кибаб.
– Подставив при этом тебя? С радостью!
Я подняла трубку и с ходу начала тараторить.
– Привет, милый! Мы с Луи едем домой. Представляешь, я чуть не попала под машину!
– Если говоришь так быстро, значит, ты цела. Брат рядом?
– Да. Ты как всегда любезен, – я закатила глаза и улыбнулась. – Не беспокойся, любимый. Я цела.
– Будешь одна, позвони мне.
– Конечно, как я могу не позвонить тебе, не пожелать доброй ночи?
Я услышала на той стороне смех. Взгляд Луи стал отсутствующим. Он уже не слушал меня, он был поглощен своими мыслями. Я толкнула его в плечо, тот, сдвинув брови, обернулся ко мне.
– Пожелаешь брату спокойной ночи?
– Думаю, его ночь начнется, когда ты уснешь. – Усмехнулся Луи, отбирая мой телефон. – Давно у твоей жены суицидальные наклонности? Эта чокнутая под машины бросается. – Стефано что-то отвечал, но я не слышала. Я хотела подслушать, но ремни безопасности не давали мне этого сделать. – Едем ко мне домой. Я и не собирался отпускать её туда. – На мой возмущенный взгляд он только мило улыбнулся, за что мне хотелось треснуть ему по голове. – Давай, брат.
Он вернул мне телефон, вытягиваясь по заднему сидению, задевая коленкой мою ногу. Я съежилась.
– То есть, ты и не собирался меня отпускать домой?
– Твой дом – в Нью-Йорке. А пока ты здесь, твой дом – там, где я. Я в поместье – ты тоже, я в офисе – и ты в офисе, я в штабе – и ты в штабе.
– Тебе говорили, что ты абъюзер?
– Что, по-твоему, абьюз?
– Любое проявление морального и физического насилия. – С ходу ответила я, на что увидела снисходительную улыбку собеседника.
– Разве я похож на тирана? Элизабет ходит туда, куда хочет. Делает то, что хочет.
– Почему тогда ты меня привязываешь к себе?
– Потому что ты на меня работаешь. – Твердо ответил и отвернулся к окну.
Мы подъехали к дому. Уго проводил меня до комнаты и удалился. Я рухнула на кровать звездочкой.
Что я о себе возомнила? Почему вместо того, чтобы сдружиться с ним я отталкиваю его? Как я смогу воплотить план Стефано, если в первый же день так оплошала?
Приняв душ и переодевшись в пижаму, я набрала номер Стефано. Была уже глубокая ночь, но я была уверена, что мужчина еще не лег спать. Он ждал моего звонка, моего ежедневного отчета.
– Ты одна? – С ходу ответил вопросом на звонок младший Россини.
– Одна. Выдался сумбурный день.
– Пока ты плескалась в душе, я слушал гневную тираду моего брата, о том, что совсем о тебе не забочусь. – Он вздохнул и усмехнулся. – Ты заставила его понервничать.
– Он сам виноват в том, что я чуть не попала под машину. Шел за мной всю дорогу, как сталкер.
– Значит, беспокоился о тебе.
– Сказал, что обещал тебе обеспечить мне безопасность. – Отмахнулась я. – Я не пойму, тебя совсем не беспокоит, что он так зациклен на мне?
– Мне это на руку. – Легко ответил мужчина. – Чем больше привязывается к тебе мой брат, тем меньше он будет ожидать от тебя подставы.
– Скажи, а ты не думал, что твой брат любит тебя?
– Он любит, но долг Капо сильнее него.
– А ты уверен, что он стал бы убивать тебя?
– А ты хочешь сдаться? – Презрительные нотки впивались в мое ухо. – Это только начало пути. Или ты сама прониклась им?
– Нет. Забудь. – Я встряхнула головой, выбивая все непрошенные мысли. – Я сделаю все, о чем ты меня просил.
– Вот и умница. Созвонимся завтра.
– Постой! – Убедившись, что Стефано не отключился, я продолжила. – Почему ты так спешно уехал?
Невнятное бормотание мужчины говорило о том, что он раздумывал над ответом. Я поторопила его, мол отговорки про клуб и прочую ересь не пройдут. Раздражительные вопли и резкие фразы Стефано слились в один поток. В итоге он все-таки выдал.
– Это не по телефону. Скажу кратко: в одном доме с этой надутой куклой я находится больше не могу.
– Ты заставляешь меня беспокоиться. Что она тебе сделала?
– Я же сказал, – раздраженно рычал он, – не по телефону. Увидимся, я все тебе расскажу.
– Оказывается, ты много тайн хранишь от меня. – Разочарованно произнесла я. – Я думала, мы друзья.
– Я рассказал тебе самую главную тайну. Остальные, по сравнению с ней, просто мусор. Не бери в голову, мы друзья.
– Спокойной ночи, Стефано.
– Пока, родная.
Стоило только отключиться, я почувствовала всю тяжесть сегодняшнего дня. Голова гудела, ноги налились свинцом. Я только положила голову на подушку и отключилась.
