***
Мишель вздохнула и отодвинула от себя тарелку, полную костей. Она блаженно прикрыла глаза и улыбнулась. От тёплой еды желудок приятно тянуло. Всё-таки, как замечательно есть своими руками без всяких фокусов. Похлопав себя по животу, девочка встала.
Несколько секунд Браво размышляла, чем бы заняться. Благо, свою ежедневную повинность девочка уже выполнила. Ещё после вечерней тренировки она сходила к Дендру, выпила его настойку и рассказала обо всём, что с ней случилось за день. Лекарь переживал, что проклятье спало не до конца, и хотел несколько дней понаблюдать. Теперь же Мишель имела полное право делать что угодно. Во-первых, она могла пойти в комнату и почитать учебники. Эту идею Мишель отмела почти сразу. Она ещё несколько дней имеет полное право говорить, что от ужаса ничего не держится в памяти. А потом можно будет уломать Сайлоса, чтобы он кратко пересказал основные моменты. Во-вторых, можно было пойти в гостиную, поболтать с друзьями, ещё раз рассказать про нападение колдуньи и про храм Эрбы и лечь спать. Или же Мишель вполне могла вернуться в тренировочный зал и поработать на бревне. Или просто повисеть на турниках.
Сложный выбор… Девочка нахмурилась, знать бы, где Сайлос. Наверное, сидит в библиотеке, подумала Мишель. Торчать весь вечер в гостиной с декадой, развлекаясь праздными разговорами, не хотелось. Дышать пылью в библиотеке, молча следя за тем, как читает Сайлос, не хотелось ещё больше.
– Значит, в зал, – сказала сама себе Браво.
И тут же улыбнулась, на полный желудок тренировки всегда идут лучше. Столько сил! Девочка еле сдержала смех. Нужно будет начать с турников.
Впервые зайдя в зал, Мишель подумала, что это самая большая комната в мире. Даже общее пространство в храмах было меньше. Не верилось, что где-то можно построить комнату больше.
Зал занимал несколько этажей. В первые месяцы драконы отрабатывали свои полёты именно здесь. Тут же они учились обращаться и удерживать новую форму. Чуть выше уровня второго этажа располагался балкон, с которого иногда следили за тренировками высшие чины и особые гости. В наружных стенах находились окна, закрытые крепкими решётками. Люстры находились под потолком. Их поднимали и опускали при помощи специальных верёвок. Проделывали это раз в несколько дней. Полностью свет никогда не гасили. Прийти сюда можно было в любое время. Некоторые стражи и драконы предпочитали тренироваться вечером или ночью, все зависело от времени их дежурства.
На стенах зала висели мишени для стрельбы. Напротив них находились турники. Вдоль стен стояли скамейки. Брёвна, маты, оружие – все хранилось в отдельной кладовой. Там же лежали бинты, вода и мазь от синяков.
Внутри зала могли спокойно тренироваться все четыре декады учеников. Но Мишель полагала, что вместиться сюда могло гораздо больше. Она как-то спорила по этому поводу с Оскаром. Он утверждал, что в зал влезет три сотни человек, Мишель считала, что, по меньшей мере, семь. И это при условии, что между ними останется пространство для движения.
Обычно в зале так или иначе кто-то тренировался. Даже после ужина здесь отрабатывали удары взрослые драконы, не желавшие терять форму, и ученики старшей декады, готовившиеся к финальным экзаменам. Однако, когда пришла Мишель, она увидела только одного человека – Сайлоса. Девочка хмыкнула, его она ожидала увидеть здесь в последнюю очередь.
Элмас подтягивался. Куртка лежала на полу, тренировался он в рубашке с короткими рукавами. Мишель подошла к нему и стала ждать, когда друг закончит.
– Не знала, что тебе нужны тренировки, – сказала она, как только Сайлос спрыгнул на пол.
Элмас вздрогнул и обернулся:
– Это Эрику они не нужны. По крайней мере, он так считает, – Сайлос потянулся, – Ты тоже решила потренироваться?
– Не знаю, – пожала плечами девочка, – Я хотела чуть-чуть позаниматься на брёвнах…
– Тебе это нужно, – ответил Сайлос и тут же поднял руки, – Не сочти за грубость. Ты сильно отстаёшь в этом плане.
– Эй! – возмутилась Мишель, толкнув друга в плечо.
– Нет-нет, я всё понимаю, – закивал тот, – У тебя есть серьёзные обстоятельства!
Он рассмеялся.
– Дурак! – воскликнула девочка, смеясь.
Они вытащили и установили бревно. Пока девочка залезала, Сайлос сел на пол и прислонился к стене. Мишель подняла руки и прыгнула, она покачнулась, но устояла. После нескольких повторений ничего не изменилось: ей по-прежнему не удавалось принять устойчивое положение сразу. Сайлос периодически подсказывал ей, куда ставить ноги и как поднимать руки, но помогало это не сильно.
– По-моему, вы меня все просто обманываете, – сказала Браво, – Это невозможно.
– Возможно, – упрямо ответил Элмас, – Тебе нужно сосредоточиться. Это одно движение, не сотня.
Мишель снова подняла руки, готовясь к новой попытке. "Нужно сосредоточиться, – подумала она, – Соберись уже!"
– А если так?
Девочка опустила руки и, не раздумывая, прыгнула. Она всё равно покачнулась, но устоять оказалось проще. Мишель сделала ещё несколько попыток. С каждым разом получалось всё лучше и лучше. Когда ей удалось повторить три идеальных прыжка, Сайлос зааплодировал:
– Брависсимо! – крикнул он.
Мишель изобразила полупоклон-полуреверанс. Улыбнувшись, девочка спрыгнула с бревна и села рядом с другом. Некоторое время они сидели в тишине:
– Бен не говорил, о чём спрашивал Медведь? – невзначай спросила Браво.
Элмас кивнул:
– Говорил.
– И?
– Спрашивал, где он жил. Знал ли родителей…
– Центральный приют. Нет, – быстро ответила девочка.
– Ты из централки? – удивился мальчик, – Везёт.
Хлопнув себя по лбу, Сайлос сказал:
– Ты же говорила…
– А ты? Я плохо помню…
– Я в Южном. Это за городом. Аккурат напротив Башни.
– Ясно…
Девочка задумчиво посмотрела на потолок:
– Никогда там не была. В смысле на юге.
– Естественно, – фыркнул Элмас, – Нормальных людей туда не заманишь!
– А что ещё спрашивал Медведь?
– Кажется, он интересовался, не происходило ли с ними ничего странного, – Элмас замолчал, вспоминая слова друга, – И ещё про Мунурука и Ретлиба.
– Мунурука и Ретлиба? – хохотнула Браво, – Что-то это мне напоминает…
– Не Манорок ли с Роталлебом? – без капли веселья поинтересовался Сайлос, – Это звёзды из той книги, которую я давал тебе.
– И ещё это имена, которые назвала гадалка, – нахмурилась девочка.
Мальчик хрустнул шеей и покачал головой:
– Странно. Медведь ведь ищет мага… Может, он думает, что Манорок и Роталлеб – это маги?
– Но ведь это не так! Я не маг! Никогда им не была и не буду! И друзей магов у меня нет. Да и откуда им взяться в Башне?!
– Медведю это неизвестно, – резонно возразил Сайлос, – Он ведь не слышал пророчество.
– Тогда нужно ему сказать.
Мишель посерьезнела. Она точно должна рассказать об этом. В конце концов, почему она должна страдать из-за бреда какой-то кучи одежды с дунклеровским полумесяцем?! Она даже не знает, что значат эти имена. Звезда, венчающая созвездие короны, и звезда на небесном мече. Может, они пророчат кому-то судьбу правителя и Генерала? Девочка ухмыльнулась, прекрасная насмешка: знать того, кто прославится, и не получить и капли от его славы.
– Наверное, эти имена как-то связаны с магией. Может, та гадалка была колдуньей, – сказал Сайлос, – Думаю, если мы расскажем про неё и пророчество, будет только хуже.
– Думаешь?
– Если имена магические, то принадлежат, разумеется, магам. Мы этих магов, судя по всему, знаем, но не называем. Медведь, разумеется, подумает, что мы их покрываем, а наши слова, что мы сами ничего не знаем, просто блеф. Укрывательство магов – это преступление, которое вполне может караться смертью. Мы ведь ещё даже не драконы, только ученики.
– Может, нам поверят? – Браво нахмурилась, – Мы просто всё расскажем.
– Определённо, нет, – вздохнул Элмас, – Это же Медведь.
Ещё утром, когда Роб обронил фразу "…он ищет магов", мальчику пришла в голову мысль: в шатре гадалки они с Мишель видели колдовство. До сих пор Сайлос как-то не думал о случившемся в таком ключе, он воспринимал всё произошедшее как факт, разбираться в котором не требуется. Внимания изначально заслуживали лишь пророчества и видения. Но что, если не магия, породило картины в рубине? Они выглядели такими живыми, Сайлос до сих пор чувствовал их на своей коже. Такого эффекта благовониями не добиться, но его могла дать магия. Из этого следовало, что имена Манорок и Роталлеб тоже принадлежат ей, магии. А это уже ставило под угрозу тех, кто их носил, и тех, кто знал их носителей. Гадалка уже наверняка скрылась, сменила наряд, сожгла шатёр, спрятала рубин – одним словом, замела все следы. Но вот он и Мишель всё ещё жили в Башне, под самым носом у Медведя и его псов.
– С другой стороны, не мы ведь эти Манорок и Роталлеб, – заметила Браво.
– Но мы их знаем. Мы их пособники. Невольные, но кто станет вникать?
Магия – это зло. Магия – это опасность. Магия – это смерть. Три простые истины, которые Сайлос хорошо усвоил. В приюте, где рос мальчик, работала нянечка, занимавшаяся младенцами. Её звали Фанни. Внешность девушки Сайлос запомнил, в памяти остался лишь образ – красивое белое пятно. Именно такой её все и знали – невероятно доброй, светлой и красивой, с мягкими кудряшками. Даже странно, что Фанни выбрала работу в приюте за чертой города, самом бедном и мрачном из всех. Каждое утро девушка молилась Фриде, а на выходных пекла клубничные вафли. Фанни казалась воплощением добра. Но однажды в приют вломились псы Медведя и обвинили её в сокрытии беглого колдуна, после чего посадили в тюрьму. С тех пор её никто не видел. Как-то раз Сайлос слышал, что её сожгли, но никто в приюте не стал отвечать на вопросы вездесущего пятилетки. Только местный геро, тот, кто слушал исповеди всей округи, рассказал мальчику правду о казни Фанни, оказавшейся колдуньей, и велел зарубить себе на носу: магия – это зло, магия – это опасность, магия – это смерть.
Элмас умирать не хотел. Да и Браво он никогда бы не пожелал такого. Пусть уж лучше Медведь допрашивает Бена и Оскара, обыскивает комнаты слуг, злится, бесится, но не имеет никаких причин подозревать Сайлоса или Мишель. Только он хотел поделиться этим с Мишель, как дверь в зал открылась. Вошли двое парней.
– Кого я вижу?! – протянул один из них.
– Флориан! – Мишель подскочила и кинулась в объятья парня.
Дракон обнял её и похлопал по спине. Медленно встав, Сайлос подошёл к ним. За последние дни Элмас успел разузнать об этом парне всё, что можно, и пришёл к выводу, что Флориан ему нравится. Вот оно – воплощение драконьего идеала. Превосходный воин: за последние двадцать лет Грин стал единственным наречённым рыцарем из Серой Башни. Этот вид рыцарства являлся наиболее почитаемым среди драконов, ведь его получали всего два человека из каждого драконьего поколения. Интересный собеседник: его слова распространяли если не книжную, то, по крайне мере, житейскую мудрость. Любимец дам, отдавший своё сердце одной единственной: половина девушек Башни мечтали о нём, но сам Флориан обращал внимание лишь на Лютецию, дракона, с которой они летали в одной декаде. Одним словом, Флориан обладал всеми качествами настоящего героя легенд. Элмас чувствовал зависть и злость, ему хотелось стать таким же, но голос внутри шептал, что это недостижимая для него высота.
После обмена приветствиями, Грин указал на стоящего рядом парня:
– Познакомьтесь, это Эмин Хёрд. А это Сайлос и Мишель, я тебе рассказывал.
Внешне Эмин больше напоминал землепашца. Высокий и крепкий русоволосый кудряш с красивыми голубыми глазами в обрамление пышных чёрных ресниц. Скрытые длинной чёлкой, они искрились лунным светом на бледном лице юноши.
– А это наш будущий Генерал! – Эмин усмехнулся и отдал честь.
Флориан нахмурился, а Мишель, слегка покраснев, закатила глаза, всё-таки, зря она сказала.
– Да ладно! – махнул рукой парень, – Хотите с нами посидеть?
Грин очевидно опешил, но тут же закивал:
– Мы идём к огню. Будем рассказывать страшные истории! Бу!.. – он засмеялся.
Уговаривать Мишель дважды не пришлось, да и Сайлос не стал отказываться. Когда ещё он пообщается с выпускниками? Вместе с Флорианом и Эмином они дошли до двери, ведущей в главную Башню, в честь которой назвали крепость. Вход никто не охранял. Флориан взял один из факелов, стоявших в подставке рядом с дверью, поджёг его и первым вошёл внутрь.
Свет проникал в башню через небольшие бойницы, тянувшиеся вдоль лестницы. Может, днём его и хватало, но ночью внутри царила темнота. Если бы не факел Флориана, пробираться пришлось бы практически на ощупь. И Сайлосу казалось, что поднялись бы они не все.
Внутри башня оказалась полой. Не очень широкая лестница вилась по стенам, точно змея. Она состояла из каменных брусьев, держащихся на древней магии и честном слове. От падения защищал небольшой заборчик, который в иной ситуации скорее бы сыграл роль подножки, лишив человека последнего шанса на выживание. Сколько смертей видело это место? Драконы ещё могли обернуться и выжить, но слуги и стражи? Перешагивая со ступени на ступень, Мишель в красках представляла себе, как оступается и падает вниз. Сайлос же размышлял, сколько времени займёт полёт, если кого-нибудь скинуть вниз. Он думал, как это посчитать, и успокаивался.
Серая башня являлась самой высокой точкой крепости. Башня возвышалась над землёй, словно гигантское древо. И сияла в темноте подобно маяку. Её вершина представляла собой правильный шестиугольник, увенчанный острой крышей.
В центре шестиугольной площадки располагался очаг из тёмно-серого мрамора, в котором беспрестанно полыхало пламя. Крыша закрывала огонь от дождя и снега. Для усиления яркости внутри её обложили зеркальными пластинками. Они также присутствовали на самом очаге. Этот огонь являлся гарантом безопасности. Пока горит пламя Серой Башни, Каннингем и близлежащие деревни могут спать спокойно. Им ничего не угрожает, а если что-то случится, в крепости любой найдёт защиту. Именно на этот свет устремлялись люди прошлого, когда начинались войны с магами, когда в Дрейк вторгались княжества Пустоши или армия Таиркерина, ближайшего соседа с этой стороны границ. Сейчас на огонь ориентировались драконы, отправляющиеся в ночные полёты.
Когда компания поднялась, Флориан опустил факел в специальную подставку и огляделся по сторонам, вдыхая свежий воздух. Уставшие после долгого подъёма, Сайлос и Мишель громко дышали, пытаясь прийти в себя.
Их уже ждала светловолосая, одетая в серую мантию, Летиция Ауг. Она подошла к Флориану, и они поцеловались. Мишель скривилась. Около огня сидела Ванда Винтер. Она что-то пила из бурдюка[8 - Мешок из кожи животного (в основном козы, лошади, овцы и т. п.) для хранения питья]. Хоть наверху и дул холодный ветер, она всё равно вырядилась в любимый чёрно-серый костюм, предназначенный для занятий в зале: высокие сапоги, обтягивающие штаны и кожаная майка с лямкой на одно плечо. На открытой коже цвёл розовый куст, переходящий на шею и на абсолютно лысую голову. Мишель залюбовалась необычным рисунком. Заметив первогодок, Ванда насмешливо протянула:
– Не знала, что ты решил обзавестись младшими!
Не обращая внимания на шпильку, Флориан вместе с Ауг сел около огня и протянул руку за бурдюком. Ванда усмехнулась и отдала.
– Будете? – Грин посмотрел на Браво и Элмаса.
– Флориан! – возмутилась Лютеция, – Там же вино!
Тот лишь отмахнулся. Сайлос поразмыслил и взял в руки бурдюк. Вино оказалось горьким и терпким, оно обожгло горло и грудь. Пришлось зажать рот рукой, чтобы не начать отплёвываться. Мишель, выпившая вслед за ним, закашлялась. Ванда усмехнулась, забирая бурдюк.
Резкий порыв ветра ворвался на открытую площадку и принялся трепать волосы сидящих. Из люка, ведущего внутрь башни, послышался вой.
– А вы знаете историю об Элизе? – замогильным голосом спросил Эмин.
– Нет, – покачала головой Браво.
Лютеция и Флориан переглянулись и синхронно ухмыльнулись. Девушка опустила голову ему на плечо и прикрыла глаза.
– Давным-давно… – заговорил Хёрд.
И вместе с его словами в голове Мишель начала разыгрываться история, словно бы она стояла перед помостом бродячего театра.
– Элиза жила в Каннингеме. В центральном приюте, что находится над Золотой улицей, что идёт параллельно главному рынку. Как и все дети, она мечтала попасть в Серую Башню. И вот однажды мечта сбылась. Элиза плохо ладила с остальными детьми. Но тем лучше. Ведь она могла посвятить всю себя тренировкам. Она тренировалась день и ночь, чтобы стать лучшей. И вот настало время пройти обряд, чтобы стать драконом. Все его знают. Нужно всего лишь выпить огненной воды с драконовым цветком. Элиза вместе с остальными детьми стояла и ждала своей очереди. Но когда она выпила отвар – ничего не произошло. Все забеспокоились, никто не понимал, что случилось. Решение нашёл тогдашний глава сыска. Его звали Барт. У него хранился древний амулет, ныне утраченный. Он казался безобидным. В руках драконов это было простое украшение. Но в руках магов он начинал сиять и греться. Элиза взяла амулет, и он… Тут же вспыхнул! Ярким, кровавым огнём! И тогда все поняли, Элиза – маг. Она не знала об этом. И никто не знал. Она была не виновата. Но разве можно магу стать драконом? Ей обещали, что она сможет вернуться в город. Девочка долго плакала. В последний день комендант предложил ей подняться наверх Башни и попрощаться с крепостью. Она стояла прямо за тобой, Сайлос. И смотрела в сторону леса. Её белое платье развевалось на ветру. А потом её схватили и отвели к палачу. Это было против решения суда, но разве с магами стоит церемониться? Её пытали, пытали, и пытали. Она кричала, и стены содрогались от этого крика. И когда она была готова умереть, то её скинули с этой самой башни. До сих пор можно найти красное пятно на брусчатке. За сотни лет его так и не удалось оттереть. А призрак Элизы до сих пор скитается по закоулкам цитадели. Она всё в том же платье. Белом, с пятнами алой крови. Единственное, что отличается от её прежнего наряда – это перчатки. Говорят, накануне страшных войн она приходит в красных. А накануне великой радости – в голубых. А уж если на горизонте стоят великие перемены, она приходит без перчаток. И тогда люди могут увидеть её белые руки, все в ожогах, синяках и шрамах. Но есть один день в году, когда она точно появляется. День её смерти. Элиза ищет того, кто не спит. Элиза хватает их и кричит так, что из ушей и глаз идёт кровь. А если она никого не находит, то плачет. И вой её слышат все в замке. А в особенности драконы. И там, где она была, находят бриллианты и рубины, следы её слёз и крови. Говорят, её дух будет вечно скитаться в этих стенах. Элиза не уйдёт никогда. Ибо она проклята драконами и забыта магами. Ей никогда не будет покоя.
Эмин замолчал и посмотрел на притихшую компанию. Повисла торжественная тишина. Её разорвали медленные хлопки Ванды:
– Молодец, Эмин, – насмешливо протянула она, – Ты напугал брата и сестру Флорина!
Все засмеялись. Флориан потянулся за бурдюком, Ванда ударила его по руке и кивнула на Ауг, рядом с которой лежал точно такой же. Улучив момент, Сайлос наклонился к Мишель и прошептал:
– Про наш разговор о звёздах. Всё ещё считаю, что нужно молчать.
– Полностью согласна, – встревоженно ответила Браво, нервно теребя рукав куртки.
