Слезы застилали мои глаза, пока я беспорядочно скидывала вещи из шкафа в чемодан.
Когда я спустилась на первый этаж, тела убитой девушки на кухне уже не было. В машине, по дороге в аэропорт, я, не сдерживаясь, рыдала навзрыд на заднем сидении.
Игорь держался напряженно за руль, плотно сомкнув губы и больше не пытался меня успокоить.
В аэропорту он купил один билет в Россию на ближайший рейс и, вручив мне его, пошел прочь, не оглядываясь. Мое глаза распухли от слез. Я смотрела ему вслед и тихо всхлипывала: он убил на моих глазах эту несчастную девушку.
Допустим, все, что она сказала, это правда… Тогда почему он дает мне уйти? Хотя, что еще я от него ждала? Ведь он мужчина, он предложил остаться, поменять жизнь…
А я приняла решение уехать. Таким образом, он показал мне, что я и вправду свободный человек, а не его заложник. К тому же у него есть чувство достоинства. Он не стал валяться в моих ногах.
Какая же я дура! Ведь я люблю его.
Я села прямо на свой чемодан и закрыла лицо руками.
До вылета оставалось четыре часа.
Через пару часов я, немного успокоившись, сидела с чашкой ромашкового чая в кафе, в ожидании вылета.
Больше никаких слёз. За этот вечер я выжала из себя все возможное.
–– Войкова! Это ты, что ли?! – Передо мной возник высоченный мужчина в деловом светлом костюме. – Что, не признала? Одноклассник твой бывший Сашка Нежданов!
–– Ох! – Стон удивления вырвался из моей груди. – Я поднялась из-за стола, и мы крепко обнялись.
–– Ты совсем не изменилась! Такая же красавица.
–– Спасибо, Саньчик, – буркнула я в ответ, думая о том, что хуже ситуации и не придумаешь: я вся растрепанная и заплаканная.
Никто! Никто не хочет встретить бывшего одноклассника в таком виде, после стольких лет.
–– Куда летишь?
–– Домой.
–– И я, в наш родной город N. Вот ездил в небольшую командировку – посмотреть недвижимость в Швейцарии. Чем ты занимаешься сейчас? Я помню, ты рисовать любила. Наверное, стала художником?
–– Почти. Графическим дизайнером. И рекламу создаю. А ты?
–– А я адвокат по уголовным делам. Как и мой отец.
–– Скажи вот, Саш, если человек был свидетелем убийства, о котором, возможно, никогда не станет известно, он обязан сообщить об этом полиции? – Вкрадчивым голосом спросила я.
–– Ну, у тебя и вопросы при первой встрече, Лерка, – засмеялся он. – Гражданский долг нужно выполнять.
–– А если не выполнять? Многие не выполняют ведь.
–– Тогда ты будешь знаешь кем?
–– Кем?
–– Гражданином, уклоняющимся от выполнения гражданского долга, – продолжал он разговор в шутливом тоне. – А вообще бездействие – это тоже действие. Можешь стать соучастником, а можешь свидетелем. Если, конечно, об убийстве станет известно.
–– Уууу… как все запутанно, – протянула я.
–– Зачем интересуешься?
–– Детектив тут один читала на днях, сюжет у него такой был, а концовки не было, листы кто-то повыдергивал.
–– Ты, как и прежде, любишь читать.
–– Времени особо нет. Но когда есть – люблю.
–– Ладно, расскажи мне, как твои родители?
–– Они погибли в автомобильной аварии. Я улетела в Швейцарию, чтобы отдохнуть немного после пережитого стресса.
–– Прости. Я не знал. Боже мой, как ты? Тебе нужна какая -либо помощь? Лер, скажи, ведь не чужие. Материально, морально. Как тебе помочь?
–– Ничего не нужно, – задумчиво произнесла я. – Просто будь снова моим лучшим другом, как в школьные годы. Знаешь… мне так не хватает друзей… Все вечно куда-то бегут, заняты своими делами. Вероника, кстати, вышла замуж.
–– За кого? – Аа, так… – Отмахнулась я. – Парень один, работал вместе со мной в компании у отца. Наш рейс объявили. Идем на посадку.
–– Идем. Мы поднялись из-за столика, и Саша галантно подхватил меня под руку.
В самолете нам удалось договорится с пассажиром, сидящим рядом со мной, и поменяться местами.
Нежданов устроился рядом, достал ноутбук и принялся показывать фотографии. Оказывается, он был в разводе и имел дочь, которой в следующем месяце исполнится три года. Он постоянно шутил, рассказывал веселые истории из его студенческой жизни и адвокатской практики.
На какое-то время я совершенно забыла об Игоре и о том, что произошло в его доме.
Полет был долгим и вскоре я провалилась в сон, укрытая выданным стюардессой легким пледом.
РИММА.
Прокурор Сергей Митрохин выглядел обеспокоенно, узнав об убийстве Крылова и младшей дочери его друга.
Римма, дав ему возможность подумать, молча шла рядом и рассматривала начинающие покрываться желтой и красной листвой деревья.
Они медленно брели по бульвару в сторону городских прудов.
–– Что думаешь? – не выдержала Римма долгого молчания.
–– Думаю, что тебе нужно избавиться от этого дела. Возможно, мне стоит поговорить с твоим начальствам и передать его к нам в прокуратуру. Оно становится слишком опасным.
–– Сереж, я ведь следователь, а не кухарка. Это моя работа. И я не впервые расследую убийства! – Возмутилась она.
–– Заказные, в которых люди по двое гибнут с минимальным промежутком времени между преступлениями, сомневаюсь. Пойми, это не был пьяный сосед по лестничной площадке, которому отказали дать денег на бутылку водки. Затем он расстроился и всех расстрелял. Работают безбашенные и жестокие убийцы.
–– Сомневаешься в моей компетентности? – зацепилась она. – Или ты так говоришь, потому что я женщина? – Ее зрачки сузились.
Римма терпеть не могла, когда мужчины пытались навязать ей мнение о том, что она слабая и ей не удастся сделать то, что она задумала.
За четырнадцать лет работы в мужском коллективе ей удалось добиться большого уважения. Коллеги с ее профессиональным мнением считались и очень часто обращались за дельным советом.
Кравченко обладала далеко не женским характером и не любила никому уступать, особенно мужчинам. Она всегда хотела быть наравне с ними во всем, а в итоге у нее зачастую многое получалось и лучше. Ей было важно быть первой, а не второй.
Может, именно поэтому и не сложилась их совместная жизнь с Митрохиным, который долго подстраивался под характер Риммы, но так и не смог стать ей равноценным партнером. Ему хотелось, чтобы она хоть иногда призналась в том, что была не права, чтобы прислушалась к его мнению, спросила у него совет. Вообще, хоть в чем-то разрешила ему помочь ей.
Но для Риммы это было неприемлемо. Она хотела все делать сама и по-своему, желательно одна. В быту существовало только одно мнение – её.
Несмотря на такой жёсткий характер любимой, Митрохин на многое закрывал глаза. Он научился жить с ней и любить её вопреки всему. Конечно, иногда он уставал и обижался на нее. Пару раз даже пытался уйти, но не смог покинуть двор – сидел полночи на уличной лавке, до тех пор, пока она не спустилась вниз и не забрала его домой.
Римма понимала, что для неё Митрохин в этой жизни был самым идеальным и подходящим вариантом, иначе со своей стервозностью она бы осталась одна, что, впрочем, ее не пугало. Она знала, что ей следовало быть помягче, хотя бы дома, но ничего поделать с собой не могла.
Митрохин, в отличии от нее, был необыкновенным романтиком. Он помнил все праздники и даты и устраивал ей сюрпризы на Восьмое марта, день Рождения, годовщины.
Казалось бы, не мужик, а сказка: щедрый, заботливый, порядочный, преданный… Но в тоже время однообразный и скучный в постели.
При всем его романтизме в их отношениях отсутствовала страсть, которая Римме была необходима как воздух. В какой-то момент ей стало его безумно жалко: он снова принес ей без повода пятьдесят длинных красных роз, а она в ответ скучно зевнула, глядя на букет, и пошла собирать вещи…
Именно так в тот день закончились их пятилетние отношения. Римма вернулась в свою квартиру и хорошенько выспалась, довольная наступлением полной свободы, а Митрохин беспробудно пил на протяжении месяца и чуть не вылетел с работы за многочисленные опоздания.
–– Нет, нет, что ты! В тебе я нисколечко не сомневаюсь. Просто боязно за тебя, – Митрохин взял ее за руку. – Ведь убийство Крылова и Вероники произошло почти сразу после твоего разговора с ними. Вероятно, что убийца знает о их походе в полицию.
–– Хорошо, что знает. Потому что теперь я точно это дело из своих рук не выпущу, пока не раскрою.
–– Вот упрямая, – он легонько приобнял ее за талию. – Почему ты всегда прешься напролом и туда, где может быть очень опасно?
–– Потому что люблю, когда адреналин скачет.
–– Римма, возвращайся домой? Пусть все у нас будет как раньше? – Тихо прошептал он. – Будет даже лучше. Мне тебя очень не хватает.
–– Сомневаюсь я, Сереженька. Дважды в одну реку не входят, – вздохнула она.
–– Обещай подумать? – В его голосе звучала надежда на утвердительный ответ.
Римма ничего не ответила. Ей сейчас было не до ухаживаний бывшего.
В два часа дня на допрос должна была явиться Валерия, единственная из семьи Войковых, кто все еще был жив.
Ермаков к приходу Кравченко приготовил свежий кофе, поставил пепельницу на стол и открыл форточку. – Спасибо, оценила, – Римма бросила сумку в шкаф.
–– Уже два часа. Думаешь, придет?
–– Я ей звонила утром напомнить. Сказала, что будет. – Римма достала сигарету из пачки и закурила. В дверь постучали:
–– Здравствуйте. Следователь Кравченко? – На пороге возникла Валерия Войкова, одетая в деловой брючный костюм.
–– Проходите, – Римма пригласила ее внутрь и затушила быстрым движением сигарету, убрав пепельницу на подоконник. Войкова приехала не одна. Следом за ней в кабинет вошел Александр Нежданов.
–– Римма Георгиевна! Не ожидал, что мы снова встретимся.
–– Адвокат Нежданов…, и я тоже приятно удивлена. Вы в качестве кого сегодня здесь?
–– Адвоката и друга. Мы с Валерией учились в одном классе. Я был очень хорошо знаком с ее семьей.
–– Римма Георгиевна, давайте начнем. У меня, как понимаете, дел невпроворот в связи с последними событиями, – попросила Войкова.
–– Конечно. Я все понимаю. У меня к вам всего лишь несколько вопросов, – протянула она бумаги для ознакомления Нежданову. Было видно, что для Валерии этот разговор был не из легких. На ее глазах то и дело наворачивались слезы:
–– Я узнала об убийстве сестры и ее мужа по приезду. Мне сообщили родственники. Моя двоюродная тетя, по линии отца.
–– Вам поступали какие-либо угрозы?
–– Нет.
–– На основании заявления Сергея Митрохина, близкого друга вашего отца, было возбуждено уголовное дело. Есть большая вероятность, что смерть ваших родителей была не случайна.
–– О чем вы?
–– Одно из колес автомобиля, на котором передвигался в ту ночь ваш отец, было специально повреждено.
–– Я думала отец не справился с управлением… Я не понимаю…
–– Расскажите, пожалуйста, о Вадиме Крылове. Какие отношения были у него с вашим отцом? – Без подробных объяснений, даже как-то сурово продолжила Кравченко.
–– Папе Вадим не нравился, он считал его меркантильным. Как сотрудника он его ценил. Крылов действительно хорошо справлялся со своими обязанностями.
–– Почему он считал его меркантильным? Между ними были какие-то споры из-за денег? Или это как-то связано с тем, то он женился на вашей сестре? Ваш отец был далеко не бедный человек, а, следовательно, и ваша сестра, – не отрывая от Валерии взгляда, Римма, держа ручку в левой руке, делала пометки в блокноте.
Ермаков молча сидел около окна и наблюдал за всеми присутствующими в кабинете.
–– Я бы не хотела об этом говорить.
–– Валерия Юрьевна, поймите, чтобы найти виновных в убийстве вашей семьи, мне нужно знать как можно больше, и вы единственная, кто может пролить хоть какой-то свет на произошедшее.
