Савва Санников "Утешительный приз"

– Что, гроза?

– Нет. Почему они решили назвать это Землёй II? Почему не Новой Землёй? Или вообще как-нибудь иначе? Не захотели начать с чистого листа, построить нечто совершенно отличающееся от того, что было там, а просто… Соорудили странную миниатюрную реплику.

– Ну… Меня там не было, – она легким движением откинула волосы со лба. – Судя по тому, что я читала, когда случился Контакт, ликовала вся планета. Сам представь: ещё вчера ты был уверен, что абсолютно одинок, заперт в своём маленьком мире, а сегодня выясняется, что вокруг тебя целая Галактика, сотни цивилизаций, и до всего этого теперь можно легко дотянуться. Наверное, люди решили, что теперь-то все будет иначе, и они, наконец, заживут, но…

Найз вопросительно посмотрел на Таю. Она потупила взгляд и положила ладонь на тонкую шею.

– Но в итоге всё оказалось совсем по-другому. Первыми улетели учёные, путешественники, искатели приключений. Стоило начаться торговле, обмену культур, первым попыткам интеграции, и на Земле воцарился хаос. Сейчас трудно сказать, что именно послужило катализатором. Могу только представить, что стоило людям слегка ощутить свободу, они начали вести себя немножко по-звериному.

– Возможно, мы и есть звери, – вздохнув, произнёс Найз. Развернувшись на каблуках, он сделал два шага и опустился в одно из кресел, которое казалось крошечным на фоне огромного стола.

– Нет, – Тая вытащила из верхнего ящика стола сигарету и закурила. Сняв свои комично большие очки, она улыбнулась. – Ребята из старших, более развитых цивилизаций говорят, что Контакт был ошибкой. Мы просто ещё не были готовы. К сожалению, такое случается.

Найз не ответил. Тая достала пепельницу и выпустила густое облако дыма. Улыбнувшись, она предложила Найзу сигарету. Он достал собственную зажигалку и закурил.

– Дай угадаю, – она чуть склонилась над столом. – Соскучился по мне и пришёл поболтать?

– У меня есть к тебе вопрос. А ещё есть работа. Непростая, но заплачу, сколько скажешь.

– Ой, какой же ты скучный, – она откинулась в кресле, закатив глаза. – Я, к слову, рада хоть раз просто помочь, по дружбе.

– Друзья помогают собрать диван, а тут настоящая работа. Сложная и затратная.

– Ну хорошо! Могу в качестве платы принять интересную историю. Сам знаешь, что мне интересно, – она упёрла локти в стол и приподняла бровь.

– Ну да. Хорошая попытка, – усмехнулся Найз.

– Ну сколько можно! Когда ты мне уже наконец расскажешь? Хотя бы скажи, сколько тебе лет? Это, в конце концов, вопрос моей профессиональной гордости. Моё ремесло – узнавать всё о всех. А точнее, иметь возможность узнать всё.

Найз молчал и пустым взглядом сверлил панораму города, словно не слышал её.

Лучший друг гвардейца – это каждый житель Великой Галактики, которую он защищает!

– Всё-таки иногда ты бываешь такой сволочью – ответила она, снова выпустив дым. – К тебе со всей душой, а ты… Ладно уж, говори, что там за работа.

– Я бы лучше начал с вопроса, – он приподнял уголок рта и заискивающе посмотрел на неё.

Тая весело показала ему язык. Она очень уверенно чувствовала себя в новом мире людей. Она быстро училась, умела за себя постоять, была безжалостной в своём деле. И все же в ней каким-то образом сохранилось что-то озорное, почти доброе, даже нежное. Найз знал, что даже на планете, где проживало самое большое количество землян в Галактике, таких людей почти не осталось. Она пристально посмотрела на него и вопросительно приподняла бровь.

– Тебе что-нибудь известно о каншеитах?

– Хм, каншеиты? Что-то знакомое, дай-ка гляну… – она тут же переменилась в лице, вновь надела очки и подняла монитор. На нем появилась карта одного из галактических секторов. Прокрутив её несколько раз, она поднялась, прикоснулась к панели на стене, и перед ней возник ещё один экран, под которым выдвинулась небольшая клавиатура. Она быстро что-то напечатала, и на экране появилась сноска. – Ах да, Каншейт. Тёплые звезды. Слышала что-то, но так не вспомню. Сейчас поищу ещё, подожди немного.

Тая села за стол и открыла, по видимости, один из своих архивов. Найз прошёлся по кабинету. Он остановился у книжного шкафа из красного тяжёлого дерева высотой чуть выше двух метров. На верхних полках расположились шедевры классической земной литературы – старые, потёртые, местами выцветшие тома были единственными книгами, защищёнными стеклом. В средних секциях шкафа находились более поздние работы, написанные в последние десятилетия перед Контактом. Внизу же, почти у самых ног заняли свои места бумажные издания редких произведений, созданных уже после падения Земли. Должно быть, было непросто объяснить некоторым расам, зачем необходимо тратить ресурсы и силы, создавая их физические копии. Но люди, даже находясь за много световых лет от своей родной планеты, всё равно оставались людьми.

Найз снова подошёл к аквариуму и слегка наклонился. Аквариум был освещён так, что казалось, будто в небольшую стеклянную коробку уместили кусочек моря в ясный солнечный полдень. Осьминог раскинул в стороны щупальца, словно восседал на троне своего крошечного царства.

– Ну что же, тут совсем немного, но интересно. Послушаешь?

– Держишь одного про запас? -Найз постучал костяшкой по стеклу, и осьминог мгновенно бросился на него. Найз выпрямился.

– О, нет. Это был мой первый, мы теперь с ним приятели. Ну что, будешь слушать?

– Да, конечно, – Найз снова сел.

Тая начала: «Интересно вот что – отсутствует точная дата Контакта! Такое о-о-очень редко встречается. Скорее всего, это значит, что после Контакта они попытались сделать всё, чтобы продолжить жить обособленно. Не стали интегрироваться. И это при том, что планета, хоть и довольно большая, совсем не богата природными ресурсами. Да и технологически они совсем не были впереди Галактики всей. Кроме того, последняя запись о Каншейте была сделана задолго до начала войны. Такое ощущение, словно кто-то пытался что-то о них скрыть. Что же до самих каншеитов, то тут совсем неразбериха. Ни в официальных, ни в частных архивах нет ни одного толкового описания, исследования или анализа. Всё, что есть – лингвистическая классификация и результаты внешних наблюдений. Вот тут держись – написано, что это уникальный биологический вид с люминесцентной кожей. И свечение возбуждается энергией, возникающей в результате эмоциональных реакций.»

Какое-то время они молчали. Найз глубоко вздохнул, а Тая, ещё раз перечитав текст, вопросительно посмотрела на него.

– То есть… Они светятся, когда что-то чувствуют?

– Видимо, так.

– Хм, ну, как говорится, чем чёрт не шутит, – она вновь свернула экраны и потянулась. – И что же, эти радужные ребята обидели нового заказчика?

– Нет. Новый заказчик и есть один из этих радужных ребят, – Найз потёр лоб, его глаза забегали по столу.

– Оу! Получается, ты видел одного из них? Ну и как, зрелищно?

– В том-то и дело, что никак, – он встал и медленно, глядя себе под ноги, зашагал по комнате. – Никакого свечения кожи я не увидел. И это за почти 45 минут разговора. Вот это я понимаю – выдержка. Либо, она чувствует как-то иначе.

– Она? – тихо проговорила Тая, но Найз не отреагировал.

Тая взяла в руки планшет и несколько минут просматривала камеры наблюдения, установленные по всему клубу, пока Найз молча нарезал круги по кабинету. Отложив планшет, она подняла один из экранов и начала просматривать новостные сводки со всей галактики. Всё чаще появлялись сообщения о восстаниях против нового, «мирного» режима. Кое-где ещё вспыхивали редкие конфликты с остатками Альянса Работорговцев. Дипломатическая экспедиция в соседнюю галактику вот-вот отправится в путь. Операция ГНК (Галактического Наркоконтроля) завершилась уничтожением одной из крупнейших партий азулина. Председатель Верховного Совета призвал добровольцев вступать в ряды доблестной ГалГвардии.

Скорчив гримасу, Тая смахнула экран. Найз продолжал расхаживать взад и вперёд. Гроза над городом дала залп из нескольких молний подряд. Тая прервала молчание:

– Кажется, ты ещё что-то говорил о работе? – Найз на секунду поднял глаза, но не остановился.

– Да, да, работа. В целом, всё сходится. Работа, – он подошёл к столу и взял сигарету. – Работа есть. Если, конечно, согласишься. Надо будет кое-кого найти.

– Я так и подумала, – Найз всё никак не мог справиться с зажигалкой, мысли его явно были где-то далеко. Тая взяла зажигалку из его рук и помогла прикурить. – Ты знаешь, как это работает. Назови имя, желательно расу, я сделаю, что смогу.

Найз запрокинул голову, выпустил дым, прикрыл глаза. Он почувствовал, как в кончиках пальцев начинало приятно покалывать. Взглянув Тае в глаза, он назвал имя. На миг воцарилась тишина, Тая смотрела на него, слегка прикусив губу. Потом она перемахнула через стол и подошла к книжному шкафу. Коснувшись одной из книг из раздела битников, она открыла потайную нишу в стенке, где стояло несколько бутылок и стаканов. Она редко пила и держала небольшой запас скорее для деловых бесед. Осушив стакан, она медленно подошла к Найзу и сделала движение, словно хотела дотронуться до его плеча, но в последний момент передумала.

– Послушай…

– Я знаю.

– Не перебивай. Во-первых, насколько я помню, ты никогда не…

– Это другое, Тая.

– Погоди… Ты же не… Она тебе что-то рассказала? Как будто у неё не политические мотивы? – он кивнул. Она опустила плечи и сделала шаг назад. – Ты ей поверил?

– Я верю, что он и не на такое способен.

– Способен! – всплеснув руками, она сама зашагала по комнате. – Конечно, способен. Найз, они – Древние! Не мне тебя учить, но они, возможно, самые могущественные и загадочные существа в Галактике. Откуда тебе вообще знать, на что они способны? Никто не знает ни того, кто они, ни того, откуда взялись. Только по слухам можно судить о том, какое влияние Древние имеют на Совет. А кто-то справедливо полагает, что Совет им вовсе не указ! За всё время на публике их появилось, дай бог, с десяток. Все знают о них, о том, что они есть, о том, что они бесконечно стары, умны, богаты, и все их боятся. Но никто даже толком не знает, как они выглядят. Одни уверяют, что они – самая древняя цивилизация в Галактике, другие наверняка знают, что Древние – клан избранных, в который принимают самых выдающихся представителей различных миров и посвящают в секреты вечной жизни и великого знания. Ты говоришь мне, что это другое, что у кого-то вдруг появилась не политическая, а личная, глубокая и достойная причина, чтобы избавиться от Тилила Верна. Ну конечно! Первый раз за тысячи лет наш приятель по неосторожности умудрился нажить себе врага. Послушай, Найз. Я, быть может, не знаю о тебе всего. Но, насколько мне известно, ты не дурак. Ты не вмешиваешься в политику и не совершаешь глупостей. Поэтому скажи мне: на кой чёрт тебе-то это? Тронула её история? Купи ей выпить и утешь.

Найз спокойно затянулся. Закончив свою речь, Тая прыснула и налила себе еще стакан. Она села на стол неподалеку от Найза и уставилась перед собой.

– Сколько страсти, – с иронией произнес Найз. Тая показала ему средний палец. Найз сделал шаг, взял стакан из её рук, сделал глоток и вернул его. – Да мне, по большому счёту, плевать на историю каншеитки. А что по поводу Верна… Ты никогда не задумывалась о том, что, возможно, Древние слишком долго играются с нашей Галактикой? Быть может, всем будет лучше без них? – он лукаво приподнял бровь.

– Я-то, может, и задумывалась. Только тебе на это плевать, я это знаю. Ты делаешь, что хочешь. Не понимаю, с чего ты вдруг решил попробовать убить бога.

– Ну, во-первых, кто сказал, что он бог? Да, многие пытались, но ведь я-то ещё никогда за ним не приходил. Спортивный интерес мне тоже не чужд, знаешь ли. А потом, – он изобразил серьёзную гримасу. – Меня действительно раздражают те, кому всё сходит с рук, Тая. Разве я не говорил?

Она подняла на него взгляд, поставила стакан и подошла ближе.

– Не хочешь говорить, зачем тебе это – не надо. Отговаривать тебя я не буду. Но я сомневаюсь, что смогу помочь. Если честно, я даже не могу предположить, кто может знать его в лицо.

– Это не потребуется.

– И с каких пор ты работаешь вслепую? – Найз не ответил, только выжидательно смотрел на неё. – Окей, но даже если бы у нас было целое состояние на взятки, связи, которых у нас нет, и абсолютное отсутствие страха быть схваченными за жопу, я бы в лучшем случае смогла указать тебе сектор. Поэтому не знаю, на что конкретно ты рассчитываешь.

– Видишь ли, – он улыбнулся и медленно направился к двери. – Я знаю, где и когда он находился пару лет назад, с точностью до минуты и координат. А ещё я знаю, что ты способна сделать с такой информацией.

– Найз. Ты уверен, что хочешь этого? – он заговорщически подмигнул.

Встав у самой двери, Найз задумчиво оглядел кабинет Таи. Прежде, чем выйти, он произнёс: «Оказывается, на Рубежах меня считают холодным расчётливым профессионалом. Бывает же такое.»

3.

Несмотря на усиливающийся ливень и грозу, очередь на вход выросла ещё больше и уже подбиралась к боковой двери. Найз предложил вандемийцу сигарету, но тот лишь что-то пробурчал себе под нос. Перейдя через дорогу, Найз направился на юг. Смятение и некоторое недоумение, захватившие его после встречи с Ю-О испарились, он шагал бодро.

Через четверть часа Найз уже был у верфи. Здесь расположилась южная граница Нижнего Вавилона. Берег океана, который местные жители по старой памяти прозвали Новой Атлантикой, был таким неровным и обрывистым, что больше напоминал рельеф, часть которого обвалилась в результате сильного землетрясения. Когда-то давно, за много веков до прибытия людей, здесь была построена огромная верфь, в утробе которой зарождались путешествия. Новые обитатели какое-то время пытались обустроить эту часть города, но нужды в морских странствиях у людей давно не было. Изрезанная береговая линия и сильные морские штормы, периодически обрушивающиеся на верфь, сделали её непригодной для масштабного строительства. В итоге бывшие доки переоборудовали в небольшие склады, которым, впрочем, так и не нашлось достойного применения, и верфь опустела вновь. Редкие бродяги, которых приводила сюда нищета, подолгу здесь не задерживались – океан был скуп на улов и скорее представлял собой угрозу. Отвергнувшая всех, эта верфь стала идеальным пристанищем для Найза.

Он нашёл отличное место для стоянки своего корабля: неподалеку от громадного крейсера, разбившегося об отвесный берег и защищавшего небольшой пятачок земли от штормов. Рядом с этим местом очень кстати была расположена часть тех самых заброшенных складов, в одном из которых Найз обустроил небольшую мастерскую. Довольно быстро он раздобыл всё необходимое для того, чтобы изредка давать ремонт некоторым частям корабля, а так же готовиться к новым заданиям.

Во время грозы по берегу к кораблю было не подступиться из-за штормовых валов. По обыкновению, Найз забрался на крышку доков, разбежался и, перевернувшись в воздухе, приземлился прямо у корабля. Он прикоснулся к коммуникатору, и перед ним открылся трап, ведущий внутрь. Палуба была освещена холодными белыми лампами. Снимая вымокший плащ, Найз произнес: «Привет, Икар», и корабль ожил.

– Добрый вечер, – механическим, но почтенным тоном ответил Икар. – Ужин в гостиной.

– Спасибо, дорогая. Право, не стоило.

Найз разулся, скинул с себя влажный свитер и взял полотенце, валявшееся на одной из панелей. Икаром Найз назвал один из кораблей, разработанных чуть более десяти лет назад для Галактической Гвардии. Серия небольших сверхскоростных бортов была создана для мгновенного переброса малого офицерского состава между секторами Галактики. Это судно отличалось от основной серии тем, что оно было предназначено лишь для одного офицера и еще двух-трех пассажиров. Если по своему функционалу Икар не уступал, а во многом и превосходил даже современные военные корабли, то своим внутренним устройством он скорее напоминал один из небольших комфортабельных шаттлов, которые богачи любят использовать для недолгих путешествий. Найзу было известно, что другого такого корабля во всей Галактике нет.

Для него Икар был гораздо больше, чем просто средство передвижения. Благодаря быстроходности, военной сборке и необычному происхождению (разработки были приостановлены, а производство так и не было запущено), Икар позволял Найзу оставаться незамеченным даже в системах, которые находились под пристальным контролем Галактического Совета и ГалГвардии. Но, что гораздо важнее, за прошедшую декаду путешествий по Галактике Икар стал для Найза домом. Планеты, на которых он решал устроить стоянку служили лишь временным пристанищем, но настоящий его дом всегда следовал за ним.

Проходя мимо тарелки с ужином, Найз прихватил стручок печёной фасоли и направился в капитанскую каюту, служившую ему спальней.

– Икар, будь добр, подключись к нашим старым каналам, – он со вздохом опустился на кровать и взял бутылку тёмного рома, стоявшую на прикроватной тумбе. – Собери, пожалуйста, последнюю сводку с Дальних Рубежей. Особенно внимателен будь к активности Левиафана. Вряд ли что-то попадётся, но заодно и те сообщения, в которых говорится о каншеитке по имени Ю-О. И вообще, занеси в сноску всё, что покажется тебе необычным.

– Как скажешь, Найз. Уже подключаюсь.

Найз поставил бутылку на пол, откинулся на кровать и закрыл глаза. Первым, что он увидел, был пёстрый осьминог, парящий в невесомости. Он увидел Ю-О, снимающую очки и обнажающую перламутровый перелив её глаз. Потом перед ним предстала Тая. Она глядела на него по-своему ласково, но тревожно. Ему послышался её голос: «Ты уверен, что этого хочешь?». Найз увидел панораму Нижнего города, над которым бушует гроза. Наконец он начал подниматься над Вавилоном, над облаками и грозой, над всей планетой. Теперь перед ним были звёзды. Полюбовавшись ими, он полетел навстречу, и сон окутал его.

***

Много веков эта планета была почти полностью покрыта песками. Жизнь тулилась на ней скромными кучками, собранными вокруг редких водоёмов. Существование здесь было вечной борьбой. Борьбой с песком, палящим солнцем и смертью, правящей здесь практически безраздельно. Когда жизнь так слаба, убога и несчастна, смерть становится милосердной. Она приносит облегчение и освобождает тех, кто провёл многие годы в споре с ней.

Но потом пришёл Он, и всё изменилось. Сначала Он дал им надежду. Затем Он принес им знания, развеял мрак и вывел к свету. Благодаря Ему жизнь расправила свои плечи, вдохнула полной грудью и стала по-настоящему прекрасной.

Теперь посреди бескрайней пустыни раскинулись огромные прохладные сады. Повсюду текли ручьи. Те, кто обитал на этой планете, преобразились. Они стали выше, сильнее, красивее. Совсем скоро знание перестало быть для них спасительной нитью. Знание помогло им возвыситься и стать чем-то большим.

Во главе садов теперь высилась огромная Великая Пирамида. И вот все они собрались перед великолепным памятником, воспевающим Его приход. Они стояли ровными шеренгами, облачённые в парадные белые одежды, и взоры их были устремлены к вершине. Самые мудрые, сильные и талантливые из них, те, кого избрал лично Он, стояли спиной к пирамиде и взирали на своих братьев и сестёр. Наконец, послышалось прекрасное пение. Должно быть, так поют ангелы. На всех лицах разом проявилась благодарная улыбка. Лучшие из них вознесли руки к небу, призывая воздать должное Ему, все остальные опустились на колени и благоговейно ждали. В пирамиде открылся проход, и лучшие из них опустились на колени, а все остальные пали ниц.

Медленным, уверенным шагом, он вышел из пирамиды и встал у края платформы, возвышаясь над народом. Он был невысок, не широк в плечах, лицо его не отличалось тонкостью линий, но Он, бесспорно, был прекрасен. Его одежды были прошиты драгоценными нитями. В его взгляде читалась отеческая нежность. Он улыбнулся, и сады слегка закачались от приятного прохладного ветерка.

Он протянул руку, словно прося о чём-то, и из садов вышла девушка. Она одна была облачена в тёмное. Её чёрные короткие волосы были аккуратно причёсаны, её лицо отличалось спокойствием и стойкостью. В своих жилистых и сильных руках она держала, прижимая к небольшой груди, своё дитя. Её походка не отличалась грацией, но была очень уверенной и упругой. Она шла мимо других, уткнувших лица в песок, и направлялась прямо к пирамиде. Дойдя до пирамиды, она на миг взглянула в ясное полуденное небо и начала своё восхождения. Поднявшись на платформу, она вскинула брови и раскрыла рот – впервые она увидела Его красоту так близко. Он незаметно кивнул, нежно улыбнулся, и она сделала шаг навстречу.

Одной рукой он взял её дитя, а другой слегка коснулся её лба. Глаза девушки в миг обесцветились, по лицу пробежала последняя улыбка, и её тело обмякло у Его ног. Он, улыбаясь, посмотрел на ребёнка и окинул взглядом весь народ, склонившийся перед ним. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Когда Его веки открылись, глаза Его налились тьмой. Его пасть раскрылась неестественно широко и поглотила целиком крошечную головку ещё не успевшего испугаться ребенка. Тёмная кровь струилась по Его подбородку и капала на одеяния, пока Он жевал. Проглотив, Он скинул с себя одежды, глаза его закатились. Он расправил руки, вскинул голову и издал мощный рев. Все, кто находился у подножия Пирамиды, разом застонали в едином экстазе. Всё его тело начало светиться красным. Свет становился все ярче, он разрастался над Пирамидой, над народом, над садами, над пустыней, пока не поглотил всё.

***

Вскрикнув, Найз проснулся и тут же вскочил на ноги. Ему потребовалось несколько секунд для того, чтобы прийти в себя и осознать, что он на Икаре. Сон окончательно отступил, и он осел на пол, держась за грудь. Спустя пару минут, он отдышался и пошёл умыться.

– Икар.

– Доброе утро, Найз. Сводка готова, можешь ознакомиться у любой панели. Приготовить что-нибудь на завтрак?

– Нет, спасибо.

На ходу одеваясь, Найз прошел на главную палубу. Как это часто бывает после ночного кошмара, всё казалось ему чуть медленнее и тише, чем обычно. Он налил стакан воды и начал пить жадными глотками. Подойдя к панели навигации, обладавшей самым большим экраном, Найз развернул материалы, которые за ночь собрал Икар. Документ больше напоминал научную статью, нежели сводку новостей и слухов. Икар не просто выудил самые достоверные и ценные сообщения, но успел систематизировать их и даже предложил некоторые выводы об общей обстановке на Дальних Рубежах.

– Икар, я тебя не достоин, – глаза Найза забегали по строкам.

– Я давно тебе об этом твержу.

– Так, а вот это что-то новенькое. Его и правда зовут Мафусаил?

– Я попытался максимально точно перевести имя с одного из старых наречий.

Пока Найз читал, воспоминания о времени, проведённом на Дальних Рубежах, вспышками проносились перед глазами. Пограничные сектора, расположенные ближе всего к соседней галактике, никогда не отличались спокойной размеренной жизнью. После войны же они и вовсе превратились в воплощение хаоса. Для тех, кто пытался покинуть Галактику в надежде спастись от преследования или начать жизнь заново, они служили перевалочным пунктом. Сюда так же стягивались разбросанные по всей Галактике остатки Альянса, практически поголовно разбитые силами противника. Кто-то ещё верил в восстановление армии и нанесение контрудара, кто-то просто добирался туда в надежде на воссоединение с боевыми товарищами. Большие скопления участников Альянса привлекали и тех, кто вёл на них охоту: специальные отряды ГалГвардии, агенты, отправленные Советом, да и просто охотники за головами, рассчитывающие на вознаграждение.

В те времена Найз уже несколько лет работал в центральных секторах, что, безусловно, было рискованно, но очень выгодно. Однако настал момент для того, чтобы на какое-то время исчезнуть с радаров ГалГвардии, повсюду разыскивающей таинственного Кригера. Он отправился в самое беспокойное и сумбурное место в Галактике и не прогадал.

Найз всё сильнее хмурился. Когда кто-то появляется на Рубежах, он чаще всего старается не высовываться, а в большинстве случаев след их теряется сам собой, но имя Мафусаила, явившегося из ниоткуда, снова и снова всплывало в отчёте Икара. На миг ему показалось, что экран вдруг стал красным, и его свечение начало заполнять весь корабль. Выругавшись, Найз отвернулся и, не дочитав, пошел в гостиную. Он отставил стакан с водой и налил виски.

– Завтрак чемпиона? – послышался голос Икара.

– Перестань, – Найз сел на диван, потирая глаза. – Если тебя не затруднит, прочти свои выводы вслух.

***

Вывеска над входом в бар гласила: «Paranoid Polaroid», но, разумеется, никто его так не называл. Обычно говорили просто «У Ларри». У каждого жителя Нижнего города было своё расписание. Те, кто работал днём, набивались в бар к вечеру и плавно проваливались в ночь. Другие, работавшие по ночам, приходили к Ларри уже на рассвете и встречали новый день со стаканом в руках. К обеду бар почти всегда пустел. И всё же Ларри никогда не закрывал своего заведения – в определённый момент гостеприимство стало смыслом его существования, и он не упускал ни единой возможности принять очередного гостя в своем первом и единственном доме.

Сейчас, к примеру, помимо гостьи, ожидавшей в задней комнате, в баре находился лишь один человек – за стойкой сидел невысокий мужчина с залысиной и едва заметным нервным тиком. За последние полчаса он не проронил ни слова, а только двигал губами, видимо, рассуждая о чем-то про себя. Его крепкое телосложение совершенно не сочеталось со слегка топорной и неуклюжей пластикой. По походке казалось, что всю свою жизнь он был щуплым, неспортивным человеком, в один прекрасный день проснувшимся в сильном и развитом теле. Иногда он совершал движение, и собственная сила удивляла его самого.