Ничего страшного не увидели родители, особенно отец. Конечно, на фоне Галины и Бориса бедно живут Виктор и Валентина, но зато складно, всем места хватало. Дети в яслях и в саду, старшие в школе, муж на работе. Соседи шумные, Томка как раз орала матом за стенкой на своих оболтусов.
Быстро разобрали мать с дочерью все узлы и сумки с гостинцами, не было слов у Валентины, чтобы выразить всю благодарность, она то и дело плакала, обнимала маму, папу, рассказывала о детях, показывала грамоты из школы. Но у Риммы Рашидовны душа была не на месте, вроде как не договаривает чего дочка.
Всех накормила Валентина обедом, мужики на двор пошли, быстро нашли себе работу. Ефим Андреевич сразу заметил покосившуюся дверь в бане. Скоро Гена пришёл из школы, всё, как описывала Галя, одежда на нём старая заношенная, брюки короткие, порванные, но счастливый ребёнок с синяком под глазом, сегодня подрался в школе, из-за чего вызвали маму. Валентине стало неловко за проделки старшего, а он уже делился впечатлениями с Толиком, подробно рассказывая, скольким пацанам он надавал.
Пожалуй, только это немного омрачило общую семейную картину, а в целом, и маме, и отцу здесь было гораздо спокойнее и приятнее находиться, чем в большом доме у Гали.
Танюша довела до слёз бабушку, такая большая, она ведь помнила её маленькой девочкой, а тут школьница, мамина помощница, так лихо она управлялась с сестрёнкой Галей, пока бабушка и мама готовили ужин. Сегодня будет праздничный ужин!
Валя попросила у соседей два стола, их не вместил бы всех. Столы поставили во дворе, соседей тоже позвали, хорошо хоть Светкиного мужа не было дома, впрочем, она тоже не пришла.
Виктор пришёл к сумеркам с двумя младшими, сегодня он забирал их из садика. Быстро переоделся и забил двух кроликов, Тома принесла к столу маринованных огурчиков и селёдки, Лида – смачный кусок сала, Валя с мамой выносили один за другим блюда на стол, винегрет, отварной картофель, пирог с капустой, котлеты, крольчатина свежая уже на подходе, такие запахи разносились по двору. Иногда перебивал вкусные ароматы едкий запах Томкиных духов, и Валя начинала чихать. Вокруг стола шумно, дети носятся туда-сюда, даже большой Толик бегал вместе со всеми, играл.
Так быстро и дружно собрались всем двором, познакомились и подружились. Прохладно уже вечером, но все оделись, маленькая Галя сладко спала на свежем воздухе, укутанная в одеяла, не замечая шума. До последней электрички время есть, поэтому мужики спокойно распечатали бутылочку. Хотя Валя была категорически против, всё время подмигивала мужу, указывая на Бориса, но на неё никто не обращал внимания. Римма Рашидовна переживала только о том, что Галина сейчас не здесь.
– Не пе-е-е-ереживай, – оскалился Борис, уже хорошенький, – у неё долж-ж-жность… – не чокаясь, не дожидаясь других, выпил, закусывать не стал.
Вскоре он охмелел, совсем поник, последней электрички ждать не стали, Виктор проводил Бориса и Анатолия на девятичасовую, родители остались у дочери сегодня. На полу спала детвора, а бабушке с дедушкой постелили на кровати. Только к отъезду домой они приехали и остались с ночёвкой в доме у старшего сына. В просторном, современном доме хоть и тепло, всё есть, внук воспитанный и образованный, но из каждого угла веяло холодком, уютом и домашней едой не пахло.
В последний вечер Борис не сдержался, домой пришёл пьяный, еле языком ворочал, бред какой-то нёс о детях, о том, что он не мужик, и жена его презирает.
Уехали родители, оба молчали в поезде до вечера. Жалко Валентину, особенно матери, внучат жалко, малыши, но помогают как взрослые, за Танюшкой и Геной тянутся, детства почти не видят, на учёбу ни времени, ни места не хватает. Но как-то естественнее и улыбчивее они выглядят, чем Толик у себя дома. Порадовало родителей то, что дети в очереди на жильё стоят, даже показали им строящиеся двухэтажки рядом со станцией – хорошее место, всё рядом. Понравилось Ефиму Андреевичу у зятя и у сына, обещали чаще приезжать.
О сыне больше переживала Римма Рашидовна, о старшем.
Глава 10.
– Я не хочу в Политех, – неуверенно произнёс Анатолий, – и в Железнодорожный не хочу. Я хочу в Астрахань…
– Куда ты хочешь? – подбоченилась Галина и уставилась на сына. – Мы с отцом столько вложили в тебя, старались! Я лично жизнь свою положила, чтобы ты стал достойным человеком нашего Советского общества.
– Разве я не могу быть достойным человеком, став строителем, или…
– Никаких или! Толя, что ты удумал? Мы много лет планировали Политех.
– Ты планировала, мама, я не буду поступать. Теперь никуда, – встал из-за стола Толик, он знал, маму не переубедить, поэтому готов хоть сейчас сбежать из дома. Надоело! Говорит, говорит, просит маму, а она его не слышит.
– Ты куда?
– Подальше отсюда! – стукнул по двери кулаком сын и вышел из кухни.
– Опять к родственникам собрался? Не пущу! – закричала Галя и кинулась вдогонку, но калитка во дворе уже хлопнула, её крика никто не услышал, хотя…
– Что ты орёшь? – заглянул в прохладу кухни Борис.
– Ничего, – опустилась на стул Галя и расплакалась, – что вам там мёдом намазано? Нищета беспросветная, только и умеют, что плодиться и размножаться, а я…
– Любить они умеют и слушать. – Борис вошёл, оставив позади треск бамбуковых занавесей на двери. – Что ты к нему прицепилась с этим университетом? Не хочет он здесь учиться, тянет его подальше от нас… Пойми и прими его. В нашей стране столько возможностей, а ты хочешь привязать его к ноге.
– В нашей стране не подмажешь – не поедешь, и ты прекрасно об этом знаешь! – вытирала слёзы Галя, – сколько лет бьюсь за своё! За заслуженную по праву должность, и что? Сначала была чья-то жена, безмозглая неумёха, теперь дочка нашего замглавы… Надоело! Ты знаешь, здесь я для него больше смогу сделать, большего дать. Дом этот, – ткнула она пальцем в мужа, будто обвинить в чём-то хотела, – дом! Для кого мы строили?! Для кого я старалась?
– Не знаю, – пожал плечами Борис и откинулся на стуле.
Он не пил несколько дней, на работе проверка за проверкой, нельзя. Работу ему терять тоже никак нельзя, в их семье каждый сам за себя. Жить, есть и пить ему надо было на свою зарплату, до пенсии ещё, ой, как далеко.
– Что ты можешь знать?! – скривилась Галя, – тебя только водка интересует. Поговори с ним, умоляю! – положила она руки на стол, словно протягивала их мужу.
– Говорил. У него свои мысли по этому поводу. Знаешь, как он хорошо о тебе думает, как благодарен тебе за твои старания? Ты сама не понимаешь, какого человека вырастила, так не ломай ему жизнь, не стой на пути, пусть выберет сам или…
– Да что вы заладили: «или», «или»? Будто я и впрямь зла желаю единственному ребёнку. Много ты понимаешь?! Я знаю, что надо делать! – просияла Галя.
– Э-э-э-эх! – махнул рукой Борис и хотел уйти.
– Может, поужинаем вместе? Я сегодня рано освободилась, никуда не заходила, вчера приготовила борщ, вроде неплохо получилось. Не хочется одной сидеть, и ты вроде трезвый.
– А как же твои подруги на работе? Не звал никто в гости?
– Борь, ну не злись, сколько можно? Пора бы вернуться к нормальной жизни. Я была неправа в какой-то момент, но и ты не идеален, который год на дно бутылки глядишь. Ну хочешь, я для жены вашего начальника путёвку в санаторий добуду? Не сомневайся, он тебя повысит, зарплату поднимет, ты ведь всю жизнь на одном месте.
– Ничего ты, Галка, так и не поняла! Борща я бы, конечно, с удовольствием, но боюсь ты и здесь слукавила, поварихи из столовой отдали?
– Да… – разозлилась Галя, – а когда мне готовить? С работы прихожу, с ног валюсь. Сил хватает только уроки у сына проверить.
– Э-э-э-э-э-эх! И когда ты такой стала? Ведь была же обычной бабой.
– Баба – это твоя сестра, а я женщина! И у меня есть свои желания, потребности, мечты в конце концов. Ты за всю нашу жизнь ни разу с нами на отдых не съездил, зато к бедным родственникам и в Ташкент бегом бежал, значит, не так нужна была тебе наша семья? Может, поэтому я боялась ещё рожать? Не задумывался? – упрекала его Галя.
– Я много о чём задумывался, но разве тебе интересно было? Толика оставь, пусть сам решит, дров ведь наломает.
– Не наломает! Молодо, зелено самому решать!
Толик сегодня пришёл поздно, закрылся в своей комнате, и как не стучала, не ругалась мама, не открыл. Сколько раз он упрекал себя за то, что не ушёл из дома совсем, не уехал куда-нибудь, да хоть к бабушке с дедушкой в Ташкент, туда мама за ним всё равно не поедет. Но он возвращался, представляя, как мама будет пилить и унижать отца, обвинять его в случившемся. Не хотел он такой участи для него.
Давно они уже не ездили с мамой на городское озеро летом, она ни о чём, кроме учёбы, не разговаривала с ним, если он рассказывал, как провёл время у тёти Вали, про речку, огород за холмами, шалаш на дереве за сараями, мама слушала с явным пренебрежением. Не раз она намеревалась поехать к родственникам и поговорить с Валей, чтобы она построже была с племянником, не позволяла целый день гулять. Но от одной мысли идти по камням вдоль железной дороги, навстречу электричкам и поездам ей становилось тошно.
Запрещала мотаться в соседний посёлок, но выходило только хуже, Толик закрывался у себя и мог не разговаривать и не выходить из комнаты по целым дням.
Сейчас дошло до крайности, надо ехать. Маму не слышит, отца не воспринимает, блаженную тётю Валю он послушает.
На следующий же день Галя поехала не на работу, а к родственнице, предварительно позвонив на работу, предупредила: будет после обеда.
Ругалась, чертыхалась Галина, пока дошла до этого уродливого, розового дома, вытянутого вдоль железной дороги, на отшибе. Ничего здесь не изменилось с последнего её визита, разве что построек нелепых во дворе стало больше. Тихо так, никого во дворах, у соседей за забором петух закричал. Галя испугалась, вдруг дома никого, и правда, никто не открыл ей. На двери замок.
Она присела на крыльцо расстроенная, уставшая, погода непонятная: не то осенняя, не то летняя. Слишком прохладно для августа, тучи набежали, вот только дождя сейчас и не хватало.
– Эй, тётка! Ты к кому? – спросила Тамара с соседнего крыльца за забором. Заспанная, с сигаретой в зубах, но, как всегда, стройна и вызывающе красива до неприличия.
– Какая я вам тётка? – Галя, опираясь на руку, поднялась со ступенек.
– Вы, наверное, со школы? Валя говорила, Вовкина учительница должна прийти, извините меня… – убрала Тома сигарету и подошла к забору. – Валя скоро должна прийти, она в магазин пошла с дочкой, через переезд. Поэтому вы её не встретили.
– Я – Галина…
– А-а-а! – Томка выбросила сигарету на землю, та самая, о которой так много говорила Валя! Та самая Галина, мама Толика. Она – Галина, которая главный бухгалтер в ведомственном санатории, всё может достать и никогда не откажет в помощи. – Я – Тамара, – поправила она растрёпанную причёску, вытерла руку об халат и протянула её через забор. – Соседка Валентины и Виктора.
Галя руки не подала. Неприятная особа.
– Толик о вас много говорил, и Валентина. Хотите, подождите у меня, кажется, сейчас дождь пойдёт.
– Нет, спасибо.
Но крупные капли уже падали с неба, ветер порывами подымал пыль во дворе, вот угораздило, так угораздило, сейчас хлынет. Что делать, козырька над крыльцом у Вали нет.
– Да ладно, не ломайся, промокнешь. Пойдём, – отставила Тома кусок забора.
– Я сказала! – дождь припустил ещё сильнее, и Галина смягчилась, – хорошо, спасибо, я только Валю дождусь.
Такая же кухня, как у Вали, только поуютнее: зеркало над раковиной с разными баночками и склянками, мебель чуть посвежее и плита поновее, чашки с блюдцами приятнее… Можно ведь, можно и здесь жить по-человечески, оставаться женщиной, – промелькнула мысль у Гали.
Тома в домашних тапочках, модного фасона, на вешалке у двери висит вполне современная одежда, яркий зонтик. Среди разной обуви, включая детскую мальчиковую, Галя заметила туфли на каблуке. По всему видно, женщина старается следить за собой.
– А что одна приехала? Толик наверняка на занятиях? Хорошего пацана вы вырастили, вот что значит, мужчина в доме. А моим лишь бы по улице носиться или на пруду шляться. Ничего дома не делают! Школа – это наш общий кошмар, учиться не хотят. Я вот им всегда говорю, смотрите на Толика, какой он умный.
Галя только кивала в ответ, вот уж пристала тётка. Вскоре разговорились женщины, Галя быстро смекнула, Тома не так проста, как кажется. У Гали отчего-то развязался язык, захотелось поделиться с кем-то, никто её не понимал, разве что коллеги на работе, да и те в глаза улыбались и сочувствовали, а за глаза обсуждали и смеялись над ней.
– О-о-о-ой, я тебя так понимаю! Вот одного понять не могу, чего этим мужикам не хватает? – запела Тома свою обычную песню. Галю уже не коробило, что незнакомая женщина тыкала ей.
Хорошо, Валя скоро вернулась с младшей доченькой, дождь так и не пошёл. Галина поскорее сбежала от разговорчивой соседки, всё это она уже слышала от мужа. Соседка проводила гостью, предварительно рассказав, где работает, сколько у неё было мужей, и за что сидят, от кого дети и прочее, еле отделалась от неё Галина.
– Здравствуй, Валя, – вновь перешагнула она порог этого дома. На этот раз никаких выварок с бельём, на кухне прибрано, золовка разбирала сетку с продуктами.
Маленькая востроглазая девчонка сидела на стульчике для кормления и вгрызалась в свежую, ароматную корку от хлеба.
– Здравствуй, Галя. Ты опять неожиданно, всегда ты меня врасплох застаёшь, давно ждёшь, промокла?
– Нет, меня соседка твоя приютила, – Галя не могла оторваться от девочки.
– Томка! – улыбнулась Валя, от неё отделаешься, как же…
Галя заметила, Валя располнела, ноги после рождения дочери не уменьшились, нет только живота огромного, а так не изменилась.
– Валь, ты опять беременная? – не сдержалась Галя. Золовка не успела ответить. – Валь, ну куда ещё? – сжалось всё внутри у Гали, и так живут концы с концами сводят. – Сколько можно нищету плодить?! В таких условиях живёте, прямо страшно, – совершенно искренне, глядя на племянницу спросила сноха.
У Вали кулёк с крупой выпал из рук.
– А тебе чего страшно? – неожиданно повернулась к ней Валентина, – у тебя всё хорошо. Ты зачем приехала? Носом меня ткнуть в моих детей? Вот они! Живы, здоровы, – показала она на Галочку.
– Ты на меня не рычи, я не ругать и поучать тебя приехала. Мне просто детей жалко!
– Это мои дети! И в жалости в твоей не нуждаемся. Ты откуда знаешь, как у нас? Второй раз за столько лет приехала, а в дом к нам ни разу не прошла. Из жалости ты нам помогала? Мебель, машинку обещала, так я тебя не просила. Правда, Галя? – обратилась к годовалой дочери мама, её грудь вздымалась от волнения.
Галочка сидела и раскачивалась на стульчике, не сводя глаз с красивой тёти.
– Ты дочку Галей назвала?
– Да, в честь тётки, умной и красивой женщины, – съязвила Валя.
Не ожидала Галина такого отпора, повзрослела младшенькая из семьи Бориса, за свою семью готова глотку перегрызть.
– А можно я её на руки возьму? Ты только не обижайся, ляпнула, не подумав. Вижу, со здоровьем у тебя неважно – варикоз, поправилась.
– Не могу восстановиться после этой красавицы, – глянула она на Галчонка, – конечно, возьми, она у нас младшенькая, избалованная. Прям как я была в семье когда-то. Ты тоже меня извини. Что случилось? Опять Борис?
Но Галина уже не слушала золовку, качала на руках племянницу, показывая ей одну безделушку за другой из своей дамской сумочки. Стыдно стало тётке, что с пустыми руками приехала, пообещала в следующий раз гостинцев из сада привезти и машинку всё-таки достать.
– Эти бюрократы обязательно что-то напутают. А тебе я привезу новое пальтишко и куклу, яблок из нашего сада. Тётя собиралась наскоро и ничего с собой не взяла, – приговаривала Галя и сама не верила, что так может возиться с маленьким дитём. – Или Бориса отправлю, в этом году яблок и груш в саду море.
– Валь, а у вас тут ничего не растёт? Ты сегодня одна, что ли? Где домашние твои? – племяшка уже юркнула с колен тёти Гали и за руку манила её в комнату к своим игрушкам, тётя не сопротивлялась, она и забыла, зачем приехала.
Сначала эта соседка ненормальная её отвлекла, теперь вот Галина… Миловидная, прелестная, как все дети, не больше, но Галя даже обстановку в доме не разглядела, так увлеклась ребёнком.
– Валь, отчего вы к нам не приезжаете? – крикнула она из комнаты.
– Да не знаю, некогда, – удивилась Валя такой перемене. – Виктор работает, дети в садике, старшие, пока лето, в ДК ходят на пение, в кружках занимаются.
– Приезжайте к нам на эти выходные, мы как раз дома будем, посидим во дворе, мясо пожарим. Детей с собой берите.
Валя не знала, что и думать…
Сноха не бросала их все эти годы, сумки через Бориса передавала, но, чтобы вот так, на шашлыки семьями, не было такого! Обычно все у них собирались, у Галины обязательно какие-нибудь неотложные дела случались в такие дни.
Галя и сама не поняла, где щёлкнуло у неё, когда увидела маленькую непоседу. Полдня провозилась с девочкой на полу в комнате, пока Валя не собралась её спать укладывать. Галя вспомнила, зачем приехала.
– Так что случилось? – укладывала Валя дочку в кроватку, вручив ей бутылочку с кашей.
– А, ерунда! Приедете в выходные, там и поговорим. Сейчас мне пора бежать, – взглянула она на часики на запястье, – мне ещё на работу заскочить надо.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
