– Древогрызиков обычно разводят в новом доме, чтобы помогали обустроиться: проделывали проходы и комнаты. А наш дом уже готов, нам больше расширяться не надо. Сейчас у нас осталось всего пятеро грызиков. Когда они станут взрослыми, то у них вырастут крылья и они улетят жить и откладывать личинки в больных деревьях и старых пнях. И наша Зюзенька повзрослеет и улетит от нас…
Маленькая девочка, встав на носочки, с трудом дотянулась до огромной шеи чудища и нежно её обняла. Зюзя в ответ радостно выпустила с литр слюней.
Бедный Пип! Обслюнявленный и несчастный, он застрял намертво. Сколько мы ни пытались его вытащить, Пип не продвигался ни вперёд, ни назад. К тому же мне мешала жизнерадостная Зюзя. Она вертелась рядом и везде совала гигантскую морду. Пару раз она даже умудрилась сбить меня с ног.
– Наверное, мама сюда ещё не дошла, – сказала Нана, помогая мне подняться. – После кормления Зюзя ведёт себя поспокойнее.
Как же освободить малыша? Пип подвывал. Нана с дедушкой пытались отвлечь Зюзю, почёсывая её огромную тушку, от чего она блаженно замирала на какое-то время.
– Зюзя ведь древогрыз? – вдруг спросила я. – А пусть она прогрызёт стенку прохода, в котором застрял Пип? Пусть сделает его немного шире?
Эта мысль воодушевила нас. Вообще-то, личинкам весёлого древогрыза запрещают грызть дерево, в котором они живут. Но благородная цель оправдывает выбранные средства! Пусть Зюзя станет нашим орудием спасения.
Осталась только одна загвоздка: как объяснить Зюзе, что ей надо делать? Её так долго кормили опилками, что грызть твёрдую древесину у неё не было никакого желания. Теперь уже мы тащили Зюзю к Пипу, кричали ей: «Ешь, Зюзя! Можно!», но бестолковая гусеница упиралась и пыталась уползти подальше отсюда.
Я уже совсем устала. Вдруг послышалась песенка. Мелодия была совсем простая, а слова… Слова звучали как набор скрипов и скрежетаний. С другой стороны прохода, заткнутого Пипом, к нам подходила мама детей. Она шла кормить Зюзю.
– Это кормильная песня, – сообщил мне тихонько дедушка.
Пип перестал барахтаться и выть. И Зюзя, заслышав любимую мелодию, прекратила сопротивляться. Она замерла в ожидании еды. Зюзя подползла к Пипу, загородившему проход, потыкалась носом и в отчаянии с хрустом начала грызть тонкую стенку перегородки. Она куснула её раза три, и мальчуган вывалился из своей ловушки, покрытый щепками и Зюзиными слюнями.
Зюзя быстро проползла в открывшееся отверстие и жадно накинулась на свою порцию опилок. Я выдохнула с облегчением: справились!
И тут до меня донёсся странный звук. Он был похож на звук старинного кинопроектора: трещащий и стрекочущий. Я увидела что-то странное. Передо мной как будто развернули невидимый экран, на котором показывали фильм. Фильм про меня?
Светловолосая девочка – это Рири, только младше, лет семи – восьми – угрожающе нависает над маленьким кудрявым мальчиком.
– Одевайся, говорю тебе, – шипит она сквозь зубы, – а то вообще никуда не пойдём!
Рири натягивает на малыша штаны. Но тот придумал весёлую игру: пока Рири засовывает ему одну ногу в штанину, он очень быстро старается освободить от штанов вторую. Процесс одевания становится бесконечным. Рири злится. Мальчишка смеётся.
Рири резко выпрямляется.
– Раз не хочешь одеваться, то я пойду в парк одна. А ты оставайся дома.
С лица малыша пропадает улыбка. Он исподлобья смотрит на Рири. Его рот кривится. Он сейчас заплачет или впадёт в истерику. На лице Рири ярость. Вдруг её взгляд падает на фотографии на стене: Рири держит на руках свёрток с новорождённым. Вот она протягивает младенцу погремушку. А здесь она качается на качелях, держа карапуза на коленях. Лицо Рири смягчается.
Она присаживается на корточки перед мальчиком, берёт в руки штаны и говорит смешным низким голосом:
– Я очень голодный штанозавр! Так хочу есть, покормите меня! Я очень люблю маленькие ножки!
Рири «разевает пасть» штанов и делает вид, что это рот. Малыш включается в игру и охотно протягивает ногу. «Ам-ам-ам», – делают штаны, налезая на ножку.
– Я всё ещё голоден, а есть ли у вас ещё одна ножка для бедненького голодненького штанозаврика?
Вторая штанина съедает другую охотно подставленную ножку. Малыш смеётся. Носки и ботинки тоже голодны, приходится и их «покормить».
– Готов, братишка?
Рири берёт за руку мальчика, и они выходят из дома.
Видение исчезло, звук кинопроектора смолк, и я пришла в себя.
Я вновь очутилась в древесном тоннеле. Здесь прошло не больше секунды. Что это было? Я тихонько достала из кармана «Помогательную книгу».
– Привет, Молли.
«Помогательная книга» вздрогнула, увеличилась до размера, удобного для чтения, и раскрылась. Немедленно начали появляться буквы, складывающиеся в слова и предложения.
Здравствуй, дорогая, как твои дела? Что новенького?
– Я сейчас видела себя со стороны. Это было как кино про меня. Только я была младше и там ещё был маленький мальчик, мой брат. Ты можешь сказать мне, что это такое?
Это было твоё воспоминание.
– Воспоминание? Какое воспоминание? Я же ничего, совсем ничего не помню!
Тем не менее это было именно твоё воспоминание. Из реального мира. Когда ты собиралась сюда, ты решила временно обнулить свою память, удалить воспоминания. Это очень разумное решение, милая, если действительно хочешь разобраться во всём беспристрастно. Но твоё подсознание помогает тебе, как может, выдавая подсказки. Например, в форме вот таких воспоминаний.
– Подсказки? А что я должна понять из этой подсказки?
Происходящее здесь как-то связано с тем, что ты видишь в своих воспоминаниях.
Ссора с Пипом – ссора с братом. Приказ маленькому мальчику – игра с маленьким мальчиком. Обиженный малыш – довольный малыш.
– Кажется, понимаю, – медленно сказала я. – Наверное, это подсказка о том, как НЕ надо обращаться с Простодушными. И о том, как надо с ними договариваться. На их языке, так?
Молли согласилась с моими догадками. Я закрыла «Помогательную книгу» и вернулась к остальным.
Нана танцевала без музыки. Дедушка, привалившись к стене, гладил по голове сидящего рядом Пипа. Мама детей хвалила Зюзю по ту сторону прохода. Я быстро осмотрела мальчика: не считая нескольких мелких ссадин, он был совершенно невредим. Мы вернулись в дом в дереве. Всю дорогу Пип крепко держал меня за руку.
Я играла с ним и Наной во всё, что мы только могли придумать: и в королеву лягушек, и в лечение безнадёжно влюблённых кукол, и в благородных пиратов, и в полёты на невидимых орлах, и в убегание от щекочущих крокодилов.
Невольно я ждала упрёков. Это из-за меня все были вынуждены столько пережить… Но ничего подобного. Все были так же дружелюбны и сердечны, как и при первой встрече со мной. И я смогла расслабиться и включилась в игру с детьми на полную катушку.
Наконец, мы затеяли строительство подводного замка. Вода, конечно, была понарошечной, но замок был вполне себе достойный: он занял добрую половину комнаты. Бруски, из которых мы выкладывали стены замка, у нас закончились.
– Я схожу в кладовую и принесу ещё, – сказала я.
Нана и Пип бросили строительство и подбежали ко мне. Они крепко обняли меня, как будто прощались со мной. Я в недоумении посмотрела на маму детей, которая тоже бросила свои дела. Даже дедушка очнулся от дремоты. Все провожали меня взглядом, как будто мне предстояло совершить великий подвиг. Слегка недоумевая, я вошла в кладовую с большой корзиной, в которую собиралась сложить «кирпичи» для будущего замка.
Мои глаза привыкли к полумраку, и я обвела кладовую взглядом. Где тут ящик с игрушками? И вдруг… я увидела Дверь.
Я её узнала. Она была в Междудверье среди остальных дверей. Обита джинсовой тканью, со вставками из кожи и металлическими заклёпками. На ней старательно выведены белой краской не очень ровные буквы: «СЛАВНЫЙ МАЛЫЙ». Из-под двери пробивался свет. Стоило мне слегка потянуть за ручку, обёрнутую грубой кожей, как она открылась.
Что же за дверью? Друзья, враги, новые дороги? Я просто не могла выпустить из рук шершавую уютную ручку… Это было выше моих сил. Где-то в глубине души мне было жалко, что я толком не простилась с Наной и Пипом, не поблагодарила их маму и дедушку. Зов дороги, обещающий новые приключения, был сильнее чувства вины, благодарности или предвкушения радостей мира Простодушных.
Не отводя взгляд от серой дымки, открывшейся мне сквозь дверь, я сделала шаг вперёд…
Глава 3. Славный малый: как стать частью племени
Невыносимо! Есть ли что-то противнее переходов между мирами? Кто добровольно захочет нырнуть в это желе? С отвращением продравшись сквозь туман, я оказалась в небольшой подземной пещере. Прямо на земляном полу сидел мальчик, худенький и тщательно причёсанный. У него в руках был мобильник. Он был так поглощён игрой на телефоне, что даже не покосился в мою сторону.
Это был Тим – мальчик, чьё фото показывали мне Подпевалы в Междудверье! Одет он был в белую футболку, джинсовый комбинезон и кроссовки. И моя одежда поменялась после перехода в этот мир. На мне тоже был комбинезон, клетчатая рубашка и удобные ботинки. В правом кармане я нащупала «Помогательную книгу».
Я подошла к Тиму и села рядом с ним. Он скосил на меня взгляд, но ничего не сказал.
– Привет, Тим. А я тебя знаю! Меня зовут Рири. Ты здесь давно? Давай вместе исследуем этот мир?
Тим наконец поставил игру на паузу и посмотрел на меня.
– Я никуда не собираюсь.
– Как так?
– Мне не интересно. Через пять часов, – он взглянул на наручные часы и поправился, – через четыре часа и пятьдесят три минуты время на этот мир истечёт. Тогда здесь снова появится дверь. И я смогу отсюда уйти. Надеюсь.
– А что это за прибор?
Тим выбрал себе эти часы в Междудверье. Они показывали, сколько времени отпущено на исследование каждого мира. Было у них ещё одно полезное свойство: показывать, где находятся двери перехода в другой мир. Но это можно было увидеть только если двери уже активировались. Пока этого не случилось, Тим сидел на месте. Он надеялся, что когда истекут отпущенные на этот мир пять часов, он сможет уйти через ту же дверь, через которую пришёл сюда.
Я достала из кармана «Помогательную книгу» и с гордостью продемонстрировала её Тиму.
– Молли, будь добра, покажи нам карту.
«Помогательная книга» раскрылась на странице с картой. Вверху крупными буквами было написано «СЛАВНЫЙ МАЛЫЙ».
– Смотри, вот эти две светящиеся зелёные фигурки – это я и ты, – ткнула я пальцем в изображённых на карте человечков. Они были нарисованы в кружочке, который обозначал пещерку, где мы сидели.
От этого места по карте разбегалась сеть подземных тоннелей. Они петляли и змеились, переходили в маленькие и крупные пещеры. Самое странное было то, что карта всё время менялась. И тоннели, и пещеры то расширялись, то удлинялись, то сливались вместе. Буквально за пару минут из нескольких пещерок получился громадный пузырь в центре карты. И он продолжал увеличиваться. На противоположной стороне карты находилась небольшая пещерка, в которую вело множество проходов. В ней-то и были все двери, ведущие из этого мира.
– Здесь сидеть нет никакого смысла. Видишь, все двери там. Нам надо будет дойти до вот этого пузыря в центре, а потом по переходу доберёмся и до комнаты с дверями.
Тим с каким-то отчаянием рассматривал карту.
– А тут не написано, кого здесь можно встретить? Какие есть опасности?
– Чего ты боишься?
Немного поколебавшись, Тим серьёзно ответил:
– Гусениц. И червяков. Знаешь, сколько их может быть под землёй?!
Я рассмеялась от души. Потом мне было за это стыдно, но тогда я решила, что Тим шутит.
– Кстати, насчёт гусениц. Я недавно познакомилась с такой милашкой! Её зовут Зюзя, и она похожа на гусеницу. Но на самом деле она личинка. Громадная, но такая смешная, ласковая и…
Тут я резко оборвала себя при взгляде на застывшее в ужасе лицо Тима. Я поспешила исправить ситуацию.
– Тим, это было в предыдущем мире, у Простодушных! Тут мы Зюзю не встретим! Я уверена, что существа из мира одного архетипа не могут попадать в другой! Не зря же между мирами сделан разделительный барьер! Чтобы они сквозь эту вязкую гадость не просочились!
– Вязкую гадость? – удивился Тим. – Для меня перейти между мирами – как побывать на Северном Полюсе. Холодно, аж пальцы немеют.
– Да? Странно. Наверное, для всех по-разному, – пожала я плечами. – Давай пойдём? Что толку сидеть на месте? Пошли, посмотрим, что тут есть.
Я встала. На лице Тима появилось обречённое выражение. Он всё же поднялся на ноги, сунув телефон в карман. Я смотрела на него сверху вниз: Тим был на полголовы меня ниже.
– Идём, Тим, – с шутливой снисходительностью сказала я. – Обещаю защищать тебя от гусениц.
– А ты не встретился с… ни с кем особенным в мире Простодушных? – я побоялась произнести вслух «гусеница» или «личинка».
– Я там и не был.
Мы шли не спеша, рассказывая, кто что успел увидеть и узнать. История Тима была короткой. Пообщался с Экзаменатором. Прошёл в первую попавшуюся дверь. Увидел земляной пол и стены. Не смог сделать ни шагу дальше, боясь встречи с гусеницами.
Чтобы не думать о червяках, Тим стал играть в «шарики» на телефоне. Игра была самая дурацкая. На экране появлялись разноцветные шарики. Когда они собирались в кучки одного цвета, их нужно было лопнуть, нажав на экран. Тим всегда зависал в этой игре, когда нервничал. Самая большая тупость была в том, что игра была бесконечной. Победить в ней было невозможно. Сколько бы ты ни уничтожал шарики, на их месте всё время появлялись новые. Но Тиму не нужна была победа. Ему надо было забыться в процессе игры.
Я рассказала Тиму про Подпевал, которых он не встретил, и про то, как они помогли мне найти «Помогательную книгу».
– Наверное, ты забрала книгу до того, как я там побывал, – с досадой сказал Тим. – Иначе бы её выбрал я.
