Ника Варназова "Кинжал Гая Гисборна"

Солнце ползло всё выше и выше, время давно перевалило за полдень. Йован запыхался и вспотел так, будто его окунули в реку, а дети носились вокруг, не чувствуя никакой усталости от многочасовой беготни.

– Давайте последний раунд и на этом закончим, – он решил наконец сдаться и отдохнуть.

– Что, старикан, радикулит? – язвительно крикнула Энни. Её лицо было красным, лоб в капельках пота, но девочка казалась полной энергии, а Оуэн и вовсе будто только что вышел из дома после хорошего отдыха.

«Не дети, а лошади, весь день готовы скакать», – подумал Йован, но вслух сказал:

– Я-то хоть до вечера могу играть с вами, но крыша сама себя не уберёт.

– Это точно, – раздался сзади строгий голос.

В двадцати шагах стоял Шериф, скрестив руки на груди и с яростью глядя на него. Из-за надвинутой на глаза шляпы, придающей зловещести, он походил на убийцу из зрелищного боевика. Собака, за минуту до этого восторженно гонявшаяся за мячом, поджала хвост и с виноватым видом уползла в кусты.

– Я дал тебе простейшее дело, – с расстановкой проговорил он, – а ты развлекаешься вместо того, чтобы работать.

– Я как раз собирался…

– Я вижу, как ты собирался, – отрезал Шериф и перевёл взгляд на детей. – А вы двое сейчас должны сидеть с родителями и не высовывать свои маленькие любопытные носы из дома в свете того, что именно на вашу семью пал выбор разбойников.

Энни закатила глаза, а Оуэн схватил лежащую на траве длинную палку и выставил её перед собой наподобие шпаги.

– Я не боюсь Робина Гуда! Пусть только придёт, и я его отделаю вот так! – он принялся размахивать палкой. – И так… И вот так!

– Быстро домой! – рявкнул Шериф, и ребята, хоть и нехотя, но повиновались.

Йован непонимающе смотрел на него – старик выглядел так, будто они только что совершили ужаснейшее преступление, например взяли без спроса машину или разбили его любимую вазу, хотя ни того, ни другого у Шерифа не было.

– Да чего вы так взбесились?

– Чего я взбесился? – он становился всё злее. – Я дал тебе ночлег и еду, а ты не удосужился выполнить даже простейшее поручение!

– Потому что нечего делать на этой крыше! – огрызнулся Йован. – Вы просто дали мне идиотское задание, чтобы я сидел дома и не совал нос в ваши дела!

Шериф, стиснув челюсти, смотрел на него с такой яростью, что разумнее было бы замолчать и признать вину, но Йован только сильнее распалился.

– Ну что? Я сейчас должен съёжиться под вашим взглядом? Расплакаться и пойти отмывать крышу своими слезами?

– Никто в этой деревне не смеет повышать на меня голос! – прорычал старик, сжимая кулаки.

– Драться собрались? В вашем-то возрасте?

Но взглянув на мощные плечи Шерифа, Йован понял, что старику ничего не стоит свалить его одним ударом. Запал прошёл, и он начал жалеть, что не придержал язык – этот человек выручил его и даже не потребовал денег, следовало бы относиться к нему с большим уважением.

– Ладно, давайте успокоимся. Я зря вам нагрубил. Извините.

К его удивлению, Шериф вздохнул и разжал руки.

– Хорошо. Пойдём в дом.

Шериф поставил на стойку два слегка запылённых стакана и наполнил их крепким, густо пахнущим ромом.

Йован покачал головой.

– Спасибо, но такими темпами я сопьюсь, как Гай.

– Как хочешь, – не глядя на него ответил Шериф и сделал большой глоток, даже не поморщившись.

– Если и дальше хочешь оставаться у меня, придётся работать, – сказал он, немного помолчав. – Бобби приедет со дня на день, но сразу тебя не повезёт, отдохнёт пару деньков. Раз с уборкой ты не справился, то поможешь мне в другом деле. Умеешь стрелять из ружья?

– Теоретически… Мы будем охотиться?

– Не совсем. У моего приятеля сбежала корова, а в лес сейчас, кроме нас, никто носа не сунет. Но Гай занят, а помощник мне бы не помешал. За разбойников не опасайся, со мной тебе ничего не грозит, к тому же, они орудуют только ночью.

«Опять ты что-то темнишь, – подумал Йован, – то не ходи в лес, то ходи. То бойся Робина Гуда, то не бойся… Да ещё и у Гая какие-то дела помимо того, как быть единственным клиентом этого бара».

– Хорошо, – согласился он, решив не высказывать подозрений вслух.

«Проверяет меня на трусость, что ли? Будто я всерьёз подумаю, что на нас могут напасть разбойники, которые боятся дневного света и пятилетних мальчишек!»

Вышли они только к пяти часам дня. Сперва Шериф возился с ружьями, проверяя и перепроверяя каждый винтик, потом принялся пересчитывать патроны, дважды сбился и начал заново, перепутал калибры, посчитав двенадцатый вместе с тринадцатым, и снова принялся за дело сначала.

Йован всего раз держал в руках оружие, когда отправился с дядей на охоту. Ему было лет одиннадцать, и он уронил ружьё в реку, проиграл в рукопашной схватке зайчихе, а потом плакал полдня, когда узнал, что животное защищало нору и он мог лишить зайчат матери. Но несмотря на крайне скудные познания в работе с оружием, Йован был уверен, что Шериф занимается бесполезной ерундой, зачем-то оттягивая время.

Когда же приготовления закончились, выяснилось, что собака, необходимая для поисков коровы, куда-то ушла. Где-то с полчаса Шериф искал её по деревне и наконец привёл – ту самую дворнягу, которая несколькими часами ранее играла с Йованом и детьми.

– Ганнибал, – представил он собаку.

– Приятно познакомиться, доктор Лектер, – поклонился Йован, подавая ей руку. Дворняжка положила грязную лапу в протянутую ладонь и забила хвостом.

– Вообще-то Барка, полководец, – поправил Шериф.

До темноты оставалось часа три, когда они наконец смогли выйти. Несмотря на то, что у жителей должно было быть много дел, улицы пустовали и лишь из-за одного забора доносились голоса.

Чем ближе они подходили к лесу, тем он казался темнее, хотя солнце светило вовсю. Весёлый Ганнибал притих, перестал отбегать, чтобы пометить каждый встречный камень или узнать причину шороха в траве, начал жаться к ногам и тревожно принюхиваться.

– Давай, мальчик, ищи, – приказал Шериф, и пёс несмело потрусил вперёд, то и дело оглядываясь на хозяина.

Дорога, по которой они шли, постепенно превращалась в тропинку – было видно, что люди редко заходят в лес дальше того расстояния, когда деревня исчезает из виду.

Толстые стволы обросли мхом и плющом, казалось, что деревья обзавелись шкурами. В них сновали мелкие жуки, будто блохи в шерсти дворняг. Несмотря на то, что сквозь густую листву свет проникал с трудом, трава росла сочной и высокой.

– А как выглядит эта корова? – рассеянно спросил Йован, которому надоело угрюмое молчание Шерифа.

Старик посмотрел на него, как на идиота.

– Единственную корову в лесу ты и без особых примет узнаешь. Но чтобы ты не перепутал её с дятлом или кустом шиповника, то запоминай: белая в рыжих пятнах, короткие рога, четыре ноги с копытами.

Ганнибал остановился и трусливо завилял хвостом, глядя на хозяина большими жалобными глазами.

– Ищи-ищи, не останавливайся! – прикрикнул Шериф.

Пёс растерянно огляделся, принюхался и сделал несколько неуверенных шагов вбок от тропинки.

– Похоже, её понесло в самую чащу. Хорошо бы успеть добраться до бедняжки раньше волков.

Собака шла с явной неохотой, оборачиваясь после каждого шага, будто ждала одобрения и поддержки. Что-то впереди пугало её.

Йован прикинул, как быстро он сможет снять со спины ружьё, прицелиться и выстрелить, если из кустов внезапно выскочит волк, и при этом попасть в зверя, а не себе же в ногу. «Секунд пять, – решил он, – при условии, что реакция «бей или беги» не превратится в «падай и ори», как в прошлый раз».

Довольно долго они пробирались по высокой траве, крупным камням, поросшим мхом, перешли мелкую речушку шириной шагов в пять. От Шерифа за это время Йован услышал только несколько слов, и те были обращены к собаке, постоянно оглядывающейся на хозяина.

– Гай вам не сын, верно? – спросил он, когда идти молча окончательно наскучило.

– Верно, – ответил старик, не поворачивая головы. – Задаёшься вопросом, на кой чёрт тогда мне этот бездельник?

– Ну…

– Когда я брал его в помощники ещё мальчишкой, то не имел представления, что из него вырастет такой бесполезный лось. Впрочем, хоть Гай и размазня триста шестьдесят четыре дня в году, на триста шестьдесят пятый он способен взяться за дело и выполнить его так, что не придерёшься.

– А у вас родственников нет?

– Никого. Ни братьев, ни сестёр, женат не был и слава богу.

– Не любите семейные ужины? – засмеялся Йован.

– Терпеть не могу, – Шериф тоже улыбнулся.

Начинало темнеть, и старик зашагал бодрее, всё чаще понукая собаку ускориться. Он трещал сухими ветками, с силой наступая на них, как маленький ребёнок, впервые гуляющий в лесу.

«Приходите, волки, на парад… Неужели нельзя не топать, как армия боевых роботов», – мысленно закатил глаза Йован.

Клочки неба за густыми ветвями были ещё светлыми, но лес стремительно чернел. Насыщенные зелёные и бурые цвета серели, камни и поросшие травой ямки становилось трудно различать. Йован не раз спотыкался и чуть не падал, успел отбить все пальцы на ногах и ободрать ладони.

– Далековато для коровьих похождений, не думаете? – окрикнул он Шерифа. – Мне кажется, Ганнибал идёт не по тому следу.

Старик остановился.

– Не знаю, сынок, не знаю. Нашему скоту дай волю – на северный полюс забредут.

– Ну если корова настолько сурова, может, она и перекантуется в лесу до утра? Сами же говорили, что нам опасно выходить ночью, было бы глупо рисковать ради животного.

Шериф огляделся по сторонам и вздохнул.

– Да, ты прав, – сказал он громче, чем было необходимо, учитывая то, что они стояли друг от друга шагах в десяти. – Пора поворачивать.

Зашуршал ветвями и травой вечерний ветер. Пёс заскулил и попятился к ногам Йована, испугавшись зловещих звуков лесной чащи.

– Я только осмотрю эти кусты. Что-то мне подсказывает, что там может быть наша беглянка. В темноте трудно заметить чёрную шкуру…

– Стоп, чёрную? – Йован осознал это спустя пару секунд. – Два часа назад она была в рыжее пятно!

– Я хотел сказать…

– Что с одной стороны она чёрная, а с другой пятнистая? – он почти кричал, разозлённый такой глупой и наглой ложью Шерифа. – Может, хватит мне врать? Какого хрена вы меня сюда затащили?

Старик молчал, даже не глядя на Йована: он всматривался в листву низких буковых ветвей.

– Отвечайте!

– Полагаю, вариант убийства или изнасилования тебя не убедит, – рассеянно проговорил Шериф, продолжая осматривать окружающие деревья.

– Конечно, не убедит! Вы же дали мне ружьё!

Ганнибал вдруг вцепился в его штанину зубами и потянул назад, громко скуля и подвывая. Йован в гневе дёрнул ногой слишком сильно, и пёс опрокинулся на бок, но брюки не выпустил. Ткань затрещала.

Шериф властно поднял руку.

– Тихо. Они здесь.

Но Йован не собирался молчать. Одно дело, когда сумасшедший старик играет в загадочность в своей деревне, и совсем другое, когда он затаскивает человека за несуществующей коровой в лес, где не менее сумасшедшие личности играют в разбойников.

– Опять?! – заорал он. – У вас ни один шаг не обходится без этого Робина Гуда?

– Тихо, я сказал! – прорычал Шериф. – Заткнись, если хочешь жить!

Он вскинул ружьё, не отрывая глаз от дерева, ничем не отличавшегося от остальных, на котором спрятаться могла разве что белка – если бы люди попытались влезть на его ветви, то наделали такого шелеста, что на ветер было бы не свалить.

– Ах, значит, на нас сейчас нападут лесные разбойники? – Йован обернулся к дереву и помахал в темноту. – Ну, давай, Робин Гуд, выходи, и я засуну стрелы тебе в задницу!

И он вышел.

Тень внезапно поднялась из листвы и бесшумно спрыгнула на землю. Этот человек был невысокого роста, одетый во что-то бесформенное, закутывающее всё его тело, включая голову. В руках он держал натянутый лук.

Шериф с необыкновенной быстротой подбежал к Йовану и встал впереди, загораживая его собой и держа разбойника на прицеле.

– Где твои прихвостни? – грозно спросил он. – Неужто ты один?

Робин Гуд сделал несколько беззвучных шагов вперёд, ничуть не боясь ружья. Теперь Йован смог его разглядеть: это оказался вовсе не старик с лысиной и жиром на боках, а юноша едва ли старше семнадцати-восемнадцати лет, с веснушками и по-детски вздёрнутым носом. Вся его одежда была сделана из серого меха, и на голове на манер капюшона красовалась почти цельная волчья шкура с выколотыми глазами и грубо разорванной пастью. Светлые волосы, такие запутанные, будто их не расчёсывали годами, свисали ниже плеч.

– Ожидал старпёра, а тут какой-то Питер Пэн, – пробормотал Йован, разглядывая шкуру и пытаясь понять, подделка это или нет. – Не та сказка, чувак, Нетинебудет за вторым поворотом.

Робин Гуд бросил на него беглый, но внимательный взгляд, и снова перевёл глаза на Шерифа.

– Мои-то рядом. А вот где твой?

Старик осторожно, не опуская ружья, толкнул Йована локтем.

– Приготовься стрелять, – еле слышно прошептал он.